Лисица и Единорог: Опасливый лес

Ольга Васильевна Шевчук, 2022

Жил-был лес, где звери немного сошли с ума, годами сидя по домам (любые совпадения с реалиями карантина случайны). Лисица и Единорог ищут причину помешательства лесных, точнее Единорог жаждет подвига в битве с Драконом, а для Лисицы путь в пещеру – всего лишь игра и повод размять лапы в хорошей компании.

Глава 2. Незваная гостья

Перед рассветом Единорогу стало сниться, что вокруг морды летает большая лиловая бабочка и зовёт:

— Единоро-о-ог, Единорожик…

Он повернулся на бок, но бабочка никуда не делась. С ее крыльев в ноздри посыпалась мелкая пыльца. Единорог попытался отогнать назойливое насекомое, но бабочка не исчезала.

«Фу, напасть», — подумал он сквозь сон, чихнул и проснулся.

Перед мордой Единорога раскачивался кончик лисьего хвоста, а сама Лисица сидела на табуретке и вертела в лапах яблоко, сорванное по дороге.

— Вставай, сосед, вставай, дружище, пора пить чай и грызть яблоки, — и Лисица встала с табуретки, незаметно отряхнув с хвоста Единорогов чих. — Пойдем.

Единорог бросил взгляд в окно, за которым было слишком серо для рассвета:

— В такую рань! Куда?

Накануне он полдня таскал воду из колодца, оттирал грязь и отмывал посуду, оставшуюся от прошлых жильцов: миску, ложку, чашку, возился с окном и учился пользоваться местной печкой. А наевшись пригоревшей гречневой каши с мёдом и грибами, заснул без задних ног на деревянной лавке, даже не попытавшись найти постель получше. После долгой дороги с ночевками где придется и ударного трудового новоселья он собирался проспать суток двое. Хотя, возможно, подъем был неплохой идеей: после сна на твердом спину ломило уже сейчас.

— Чайник закипел. Угощу тебя своим чаем, а то твой быстро кончился, — сказала Лисица.

— Как кончился? — Единорог резко сел, и с него слетели остатки сна. — Его должно было хватить недели на три. Ты что, весь выпила?

— А тебе-то что? Жалко? Ну, почифирила девушка вечером. Мой чай: хочу — пью, хочу — ковёр чищу.

— Чай мне по барабану, мне тебя жалко. Сердце в ушах не стучит?

— Нет, — мотнула головой Лисица и на всякий случай скосила глаза к ушам. В них ничего не стучало, а только покачивались серьги-вишенки.

— Живот не сводит?

— Нет.

— Судорог в лапах нет?

— Не-е-ет, — осторожно ответила Лисица. От настойчивых расспросов ей стало казаться, что и в ушах вроде бы постукивает, и в животе как будто урчит, и лапы слегка сводит.

— Повезло, — вынес вердикт Единорог и уже мягче добавил: — Этот сбор очень крепкий, лекарственный, и пить его помногу нельзя. Один стакан в день, я же говорил!

— А рассказать про судороги ты, конечно, не догадался, — сердито сказала Лисица, на самом деле радуясь, что с ней всё в порядке, несмотря на принятую перед сном лошадиную дозу бог знает чего, зато очень вкусного. — Ну, всё, пропал мой рыжий мех, помираю, звери добрые!

Она картинно закатила глаза, прижала лапу ко лбу, выгнула дугой спину и повалилась на лавку.

— Угробил меня нехристь рогаты-ы-ый! — выла Лисица.

«Нехристь рогатый» усмехнулся. Актриса подбавила красок в образ умирающей:

— Я завещаю свой магазин бедным, библиотеку — неграмотным, а винный погреб — непьющим! Прощай, хвост! Ты всегда был мне верным другом, хотя у нас и были мелкие бытовые разногласия.

Лисица замолотила хвостом по лавке, что должно было означать последние судороги, закрыла глаза и высунула набок язык. Спектакль кончился.

Единорог похлопал:

— В самодеятельности участвуешь?

Лисица приоткрыла один глаз:

— А?

— Театр у вас в лесу есть? — уточнил Единорог. — Или какая-нибудь сцена, с которой можно выставить себя идиотом перед всем лесом, с песнями и плясками?

— А зачем обязательно сцена? — обиделась Лисица за свои любимые песни и пляски. — Некоторые и без сцены, и без песен справляются.

— То есть театра нет?

— Да есть, всё у нас есть, — сказала Лисица, — просто никто туда не ходит: ни зрители, ни артисты. Искусство поросло травой. Могу тебе показать развалины нашего Колизея. Душераздирающее зрелище. Если не помру, конечно. Что за яд ты подложил мне в чай, м-м-м? Говори! Почему от него должны были начаться судороги и прочее?

— Никакой это не яд. Это сбор для малообщительных.

— Это ты на меня намекаешь? — нахмурилась Лисица.

— Видишь ли, мне вчера показалось, что ты неохотно идешь на контакт…

— И ты подсунул мне траву для словесного поноса!

— Ты используешь ненаучную терминологию.

— А я его ещё домой хотела пригласить, чаем напоить. С вареньем! — Лисица подняла указательный палец, чтобы Единорог сильнее прочувствовал, что он потерял.

— Ладно, — сказал он, отодвигаясь к краю лавки, где стоял неразобранный рюкзак, — я чудище дикое, так что придется тебе угощать вареньем кого-то другого. А я пока вещи разложу.

— Да кого другого? — вздохнула Лисица. — Видел у меня в магазине приходно-расходную книгу?

Единорог кивнул.

— Видел, в каком году ко мне в последний раз приходили?

— В прошлом? — спросил наугад Единорог.

Лисица рассмеялась недобрым смехом.

— А знаешь почему? Потому что у нас никто дальше своей калитки не выходит. А если придешь в гости впотьмах, тебя на порог не пустят. Только засов сильнее задвинут и скажут убираться.

— А вдруг кому-то срочно нужна помощь?

— Ночью? — удивилась Лисица.

— Да.

— Какая же помощь ночью? С вечера все звери по домам сидят, а дома и стены помогают. Нечего шляться по лесу в потёмках — вот помощь и не будет нужна.

— А как же ночные животные? Те, которые днем спят, а просыпаются после заката?

— Есть и такие. Они, как стемнеет, запираются и сидят у окон, опасность высматривают.

— И что, часто видят опасность? — стараясь скрыть иронию, спросил Единорог.

— Бывает. Думаешь, вокруг мало событий? То тень мелькнет, то ветка хрустнет — вот ночь и прошла. Наш лес не всегда был Опасливым. Раньше он назывался Доверчивым.

Единорог кивнул.

— Но от этого были одни неприятности. К нам так и лезли разные проходимцы: то из Тёмного, — Лисица дёрнула головой влево, — то из Дремучего, — махнула лапой вперёд. — Так он скоро станет Параноидальным, а всё из-за общего фона. Да, атмосфера у нас теперь неконтактная.

Единорог не мог понять, считает ли Лисица своих соседей виновниками или жертвами ситуации.

— Ладно, отравитель, пойдем чай пить, я не сержусь.