Дар забытой богини. Часть 2

Ольга Вешнева, 2019

Галактика затягивает в свои коварные сети две души, которым никогда не суждено было встретиться. Она и он – две противоположности из разных миров. Они словно день и ночь, светлое и темное. Но, видимо, богам не интересно, что думают об этом хищник и его жертва. Колесо судьбы запущено. Дар, что осеняет своей милостью, не вернуть обратно. Найдут ли два сердца единый ритм? Станут ли единым целым? Покажет только время.

Глава 7. Сумрак

Дни и ночи, похожие на вязкое удушливое марево жаркого влажного лета. Тормозится течение мыслей, безвольно опускаются руки, для которых только нашлось занятие.

— Пойми, как легко потерять гибридного ребенка! — стращала Филима. — Тебе нельзя нервничать. Мы должны сохранить малышку!

— Я стараюсь, — Леолла присела на железное ограждение нарядного цветника зоны отдыха.

Она подметила, что врач и сама близка к проигрышу в состязании с тревогой. Ей тоже страшно, как и всем жителям Велы.

Леолла представила, как плачут маленькие дети, которых родители пугали нелианцами за непослушание, но тогда шалунишки понимали, что опасные хищники где-то там, высоко и далеко от них, потому не могут вытащить их ночью из кроваток, а теперь взволнованные родители знали, что скоро беспощадные твари прилетят оттуда — ночью? днем? утром? вечером? сегодня? завтра? — они придут, чтобы убивать.

Филима ушла в лабораторию.

Уткнувшись в старенький коммуникатор, Леолла просматривала записи велянских новостей первого дня после представления правителем Нелии преемника. Доступ к свежим известиям для нее закрыли.

Она успела узнать, что при просмотре нелианской части галактических новостей умер Великий Мудрец Лопинхил. Подавился косточкой тинаффовой ягоды. Нелепая причина смерти высшего духовного лица государства была сокрыта от народа. Ведущий новостного выпуска объявил, что мудрейший скончался тихо и смиренно в преклонном возрасте.

Стражи Цитадели знали, что произошло на самом деле. Лопинхил не отличался причитающимися священнику добродушием и смирением. Прислуживающие ему послушники не рисковали беспокоить Мудрейшего без нужды, они приходили только на его громкий властный зов. Старческий кашель не считался причиной для вторжения в уединенные покои. Лопинхил задохнулся, не сумев позвать на помощь.

Воины поговаривали, что смерть Лопинхила больше похожа на кару для грешника, чем на мирный переход в вечность праведника. Они припомнили гордыню, алчность, гневливость мудреца, его пренебрежительное отношение к страждущим. Леолла добавила в список прегрешений Лопинхила его призывы к войне с нелианцами, то, что он называл народ Релти бездушными порождениями властелина тьмы.

— Кто станет новым Великим Мудрецом? Что скажет он народу Велы? — тихо проговорила вслух Леолла, глядя на закрывшие к вечеру бутоны розовые цветы, они как будто испугались грядущих событий — свернули нежные лепестки задолго до заката.

Леолла не стала пересматривать публичное заседание велянского парламента. Помнила его почти наизусть. Неугомонный спор. Тревожные, гневные, испуганные крики:

— Мы должны немедленно объявить о начале войны. Первыми нанести удар. Не ждать, пока нас разгромят!

— Нет, подождем! Откуда вы знаете, что они нападут на Велу? Вдруг — на Мокрокус? Или на любую из отдаленных планет.

— Если они атакуют Мокрокус, мы должны будем прийти на помощь длемепам.

— Длемепам не придется помогать, — язвительный смешок. — Пышнохвостые лопоухи вступили в сговор с нелианцами. На них не нападут. Они откупились животными своей планеты.

— Может, и нам следует откупиться животными? Я не говорю о редких видах! Таффлеи и телмины им нравятся на вкус.

— Нет!!! Мы не отдадим им никого на растерзание! Ни одного живого существа! Ни телмина, ни букашки!!!

— Они получат наших зверей и придут за детьми.

— Нелианцев нужно уничтожить!

— Наша армия сильна!

— Их армия не уступает. И они безжалостны.

— Что сказал правитель Фефшенел?

— Ждет совета Великого Мудреца.

— Кто новый Великий Мудрец?

— Пока не избран. Старец Золлимей сказал, что не возьмет на себя ответственность стать духовным лидером народа Велы в военное время.

Леолла горестно вздохнула.

— Чудо, что я еще не умерла от переживаний. Малышка успокаивает. Дарит мягкое тепло. Мама должна заботиться о ребенке, оберегать от страхов и тревог. У нас все наоборот. Как там наш рыжий красавец папа? Ему непросто, как и нам. Я чувствую. Ты тоже чувствуешь его?

Леолла собралась выключить коммуникатор, но мальчишеская рука осторожно взяла его из ее рук.

— Не показывает новости? — улыбнулся Безымянный Брат. — Могу починить. Быстро.

Он присел на ограждение цветника справа от Леоллы.

— Буду очень рада, если починишь, — призналась она. — Как тебя зовут?

— Латлин, — мальчик озорно подмигнул.

Родители хозяина цитадели и юного будущего конструктора боевой техники выбрали для сыновей необычные старинные имена. Тлин — крохотное зеленое четырехкрылое насекомое — вредитель садов и огородов. Шустро перемещающееся, незаметное в гуще сочной зелени. В честь суетливых насекомых велянские ученые назвали первых маленьких роботов-разведчиков. В Эпоху Царств имя Латлин значило “непоседа”. В современности оно могло толковаться как “Подобный летающему дрону”. Веская причина для безымянности.

— Готово, — Латлин вернул коммуникатор и убежал смотреть состязания на полосе препятствий.

Леолла узнала новость дня — Великим Мудрецом в результате тайного голосования премудрых старцев, праведных отшельников и отшельниц планеты избран Илмион, действующий настоятель главного столичного Храма Повелителя Вселенной. Тот самый прозорливый священник, о котором Леолле рассказывали родители. Слухи о провидческом даре Илмиона распространились за пределы Номинобина и повлияли на результат голосования. Веляне нуждались в истинном духовном наставнике, способном указать верный путь.

Илмион вышел из Храма — впервые не как священник, не как настоятель, как Великий Мудрец. Подобающе важной походкой, в золотистой мантии, расшитой солнечным и цветочным орнаментом. Невысокий, среднего телосложения, еще не старец, но давно не юноша. Остроконечная черная борода и собранные в пучок на макушке волнистые волосы зрительно удлиняли загорелое лицо с сурово заостренными чертами. Темно-карие глаза испытующе смотрели на собравшихся у парадной лестницы.

— Как вы считаете, Мудрейший, предстоит ли нашему народу война с нелианцами? — задала первый вопрос госпожа Дишейла.

— Все зависит от них, — Илмион взглянул на рыхлое серое облачко, проплывавшее по той части небосвода, где зимой становится видна Нелия. — Мы должны ждать. Такой совет я дал правителю Фефшенелу, то же повторю всем вам. Ждите.

— Не обратится ли во вред наше промедление? Если нелианцы готовятся к войне…

— Ничто не решено. Будущее формируется подобно тому, как кусочек глины в руках гончара превращается в чашу.

— Что вы скажете о принце Релти? Станет ли он правителем Нелии?

— Жалею, что не встретился с принцем, когда он заходил в Храм. Я гостил тогда у своего учителя, лесного отшельника Нетингила. Я мог бы сказать о нем больше, если бы поговорил с ним, заглянул в его душу.

— Душу? — госпоже Дишейле не дал открыть рот старейший заседатель парламента господин Шелибр. — Нелианцы — бездушные порождения извечного мрака.

— Вы правда считаете, что существо может жить без души? — усмехнулся Илмион. — Или что извечный мрак способен зажечь искру разума? Повелитель Вселенной допустил свое творение в Храм. Принц не упал замертво, его не поразила молния. Зло получило большие полномочия в их мире, но пока оно не всевластно. Борьба добра и зла продолжается.

Госпожа Дишейла тихо ахнула.

— Что я могу сказать о принце Релти? — Великий Мудрец печально опустил глаза. — Думаю, он станет правителем Нелии, если доживет до дня выборов. Тьма притаилась в огненной бездне. Смерть ходит рядом.

Илмион вернулся в Храм, спасаясь от новых вопросов.

Руки Леоллы затряслись. Коммуникатор чуть не выпал из похолодевших пальцев. Укрывшись в маленьком тесном убежище, она прыгнула на смягченную постель, обняла подушку, плотно закрыла глаза.

Релти передал ей образы далекого прошлого. Слова об участи вилора пришли из трагической Эпохи Великих Перемен. Его энергия преодолела расстояния. Он сдержал обещание. Релти не допустит войны, если выживет.

— Нужно предупредить твоего папу. Помоги мне почувствовать его, проникнуть в сознание. Мы должны его спасти.

***

Штормовая волна обрушилась на остров. Скрылись в бурлящей пучине растрепанные кроны гибких деревьев, изогнутых яростным ветром. Сокрушительная водная масса с ревом накинулась на обесточенное складское помещение, порываясь его снести до основания, смыть в океан.

Лимэй обернулся. За прозрачной дверью позади него темнела непроглядная стена воды. Пара капель просочилась в углу. Он взял на палец и понюхал одну из них. Соленая.

Городской и боевой айри, прикрепленные к прочной горной породе опорными винтами и усиленные для повышения устойчивости сверхгравитацией, выдержат натиск урагана. Склад рассчитан на такие нагрузки.

Келин не понимал, что они в безопасности: сидя у двери, прижался мокрым боком к ноге Лимэя, заложил уши, водил носом.

Запах крови манил обоих, но они не смели приближаться к добыче вождя. Им оставалось терпеливо ждать, пока рыжий хищник насытится. Лимэй раздраженно наморщил нос, припомнив, как он подошел ближе всего на пару шагов, и оторвавшийся от бескостной половины билеи арендатор предупреждающе огрызнулся на него. Зеленые глаза ярко вспыхнули, расхваленные правителем Норилом острые зубы блеснули в сиянии прострелившей небо молнии. Лимэй покорно отступил. Его раздражали любые ограничения свободы, кроме предусмотренных служебными заданиями, но пока он терпел неудобства.

Релти должен восстановиться, не время его беспокоить. Лимэй не хотел задумываться о странностях и трудностях городской жизни, где иногда приходится не есть и не спать четверо суток. В отличие от арендатора, он был свободен. Почти.

Старый бытовой робот вибрировал от страха, прижавшись к стене перед увлеченным поглощением пищи хозяином. Лампочки"глаз"мерцали. Робот не мог отойти в сторону, видимо, считая, что при малейшем его движении рыжий хищник набросится на него, разорвет металлический корпус, перегрызет провода и высосет машинное масло. Вензель аристократической династии планеты Улар был изображен на левой верхней конечности. Подарок. Заводы Нелии не выпускают пугливых роботов.

Лимэй почти смирился с тем, что ему ни кусочка не достанется. Глянул на оставленную штормовым приливом в покое складскую дверь, за ней смутно виднелся пляж и ярко мелькали вдали над морем белые молнии.

— Тьма… притаилась… в огненной бездне, — тихо и медленно проговорил арендатор, борясь с приступом тошноты.

Отполз к стене и расслабленно уселся на полу, запрокинув голову. Решив из любопытства подойти к нему, Лимэй не упустил возможности забрать вполне привлекательную на вид, слегка надкусанную подпластинную грудную мышцу билеи, чтобы она не досталась келину.

— Смерть ходит рядом, — тверже произнес арендатор, посмотрев на телохранителя.

Лимэй насторожился. Тьма в огненной бездне ничего ему не напоминала, но смерть… Он сам был ею.

— Запомни эти слова, Лимэй. Великий Мудрец Велы. Пророчество. Я могу забыть. Сознание уплывает. Не помню целиком фрагмент новостей. Похоже, выпуск разместили в общем доступе на короткое время и без возможности сохранения. Избрание Великого Мудреца. Прежний подавился ягодой. Важно помнить.

— Я зафиксирую в памяти, — пообещал Лимэй, припав на левое колено.

Разумеется, не будет он засорять память глупостями велянских мудрецов.

— Я мало вам оставил мяса, — Релти виновато посмотрел на телохранителя, на сидящего у двери келина, даже на испуганного робота, который не претендовал на органическую пищу, и прижал к виску правую ладонь, запустив липкие пальцы в волосы.

— Ты должен был восстановиться, — успокаивающим тоном произнес Лимэй.

— Да… Я как восстановленное молоко, — утомленно вздохнул Релти. — Веляне сушат молоко, а потом добавляют полученный порошок в воду. По моим венам плывут комочки. К голове привязан тяжелый валун. Вся накопившаяся усталость разом на меня обрушилась. Мне плохо, Лимэй. Я не выдержу повторно столько же бессонных суток.

Лимэй не хотел чувствовать состояние арендатора, потому сократил поле восприятия.

Уларский робот приступил к уборке.

Релти тяжело поднялся, придерживаясь за большой металлический ящик, и вышел из складского помещения. Лимэй не пошел за ним. Наблюдал изнутри. Подставив лицо проливному дождю и порывистому ветру, Релти наслаждался разгулом стихии. Ураган придавал ему сил. Он хотел продолжать борьбу за власть в неспокойном мире под кровавым небом, не понимая, что обречен.

Лимэй изучил пришедшее на передатчик зашифрованное послание. Ему не дали задание, но поставили в известность: Релти Анрейми обозначен как цель. Он просто не должен мешать исполнителю. Лимэй знал, что этот момент скоро наступит. Ему понравилось жить на острове, но…

Релти лег спать на любимую искусственную шкуру. Не закрыл часть склада прозрачной перегородкой.

Лимэй положил кусок мяса на металлический ящик, отрезал боевым ножом краешек со следами зубов арендатора и бросил келину. Зверь сцапал угощение и намекнул пристальным взглядом, что не откажется от добавки. Задумчиво осмотрев окровавленный нож, Лимэй перевел взгляд на арендатора.

Релти долго не мог найти подходящую позу для сна. Ему нездоровилось. Улегся на спину, повернулся на левый бок, потом зарылся носом в шкуру, но лежать на переполненном животе было неудобно, и он снова растянулся на спине.

Смерть рядом. Релти не поймет, что происходит, когда она его настигнет.

Хороший нож. Пробивает броню боевого робота, рассекает кости.

Удар в сердце.

Инопланетяне зовут нелианцев прирожденными убийцами. Они неправы. Из инкубаторов не выходят “свежие” убийцы. Их нужно учить убивать, и из прошедших обучение не все признаются пригодными. В ходе тренировочных испытаний многие отсеиваются. Если бы каждый житель Нелии мог самостоятельно расправиться с врагом, как привык поступать министр Тайрил, общество не нуждалось бы в услугах профессиональных убийц.

Лимэй считался одним из лучших наемников, он потерпел неудачу всего раз, так же, как и командир. Его выжившей жертвой был правитель Норил, выжившей жертвой командира — министр Тайрил. По древнему неписаному правилу однажды ускользнувшую добычу не преследуют некоторое время.

Длинногривый келин, которого Релти перенастроил и оставил себе, напоминал о провале командира. Шеллик не мог знать Лимэя, но опасался его как чужака, следил за ним. Завоевать доверие зверя оказалось непросто, но постепенно келин начал воспринимать телохранителя как члена стаи. Вожаком оставался Релти.

То, что задание устранить принца поручили не ему, задевало самолюбие наемника. Понятно, что личного телохранителя первым заподозрят в убийстве. А впрочем, кому подозревать? Председатель судебной комиссии — должник его командира. Длинногривый келин считается опасным животным.

Выполненное чужое задание может считаться выслугой перед командиром. Тот поймет, что Лимэй вернулся, не сломался, оправился после потери Гайны.

Командир не знал, как трудно ему вспоминать. А не помнить невозможно. Воспоминания присасываются как лесные уларские паразиты, отрываешь одних — налетают другие, и так продолжается, пока в теле жертвы не останется ни капли крови. Вне чужих полей восприятия он постоянно перегорал, сражаясь с паразитическими воспоминаниями.

Остров успокаивал его. Здесь он мог отдыхать. Не думать о том, что спровоцирует деструктивное горение.

Бесшумно поглаживая когтем серебристое лезвие, Лимэй шагнул к расстеленной на полу шкуре, оставив свою долю келину. Ему не нужны объедки.

Релти не спал. Не мог заснуть. Сердце билось с перебоями.

Лимэй не в первый раз почувствовал инстинктивное стремление передать арендатору частичку жизненной силы. В пункте межпланетной связи он думал о том же, и не решился. Он помог младшему брату, когда робот на полигоне из-за программного сбоя выстрелил в Элси боевым снарядом и пробил живот. С потоком энергии передались отрывки воспоминаний. Их оказалось достаточно для того, чтобы Элси возненавидел брата и ушел в телохранители.

Лимэй не хотел думать о том, что виновен в смерти младшего брата. Но думал. Мысли — паразиты не подчинялись ему.

Не соблазнившийся отвлекающей приманкой Шеллик проскользнул между ним и Релти, вздыбил гриву. Келина убить не трудно. Чернохвостый аликам вдвое крупнее и сильнее.

— Лимэй, — распахнув сонные веки, Релти прикрыл сердце рукой. Неосознанно, почувствовал сканирование.

Наемник убрал нож в чехол на поясе.

— Да, повелитель.

— Не зови меня повелителем. Преждевременно. Не беспокойся обо мне. Ложись спать. Но прежде ответь, сколько может съесть командир Рамир? Он так толст!

— Мы не ели вместе. Я не знаю.

— Спроси в штабе. Мне интересно, — Релти погладил прилегшего рядом с ним келина.

Вернувшись к металлическому ящику, Лимэй взял свою неприкосновенную долю добычи. Пусть тот, кому поручено задание устранить Релти Анрейми, его и выполняет. Он вмешиваться не будет.

— Да, интересно, сколько мяса войдет в Рамира? — призадумался Лимэй, управившись с “объедками”. — Надо выяснить.