Принцип перевоплощения

Ольга Володарская, 2009

От долгожданной встречи с загадочным поклонником Кэт отделяло всего двенадцать ступеней. Двенадцать ступеней, двенадцать шагов, двенадцать ударов отбивающих полночь часов… Когда они замолчали, Кэт шагнула на порог спальни и увидела ЕГО – красивого, стройного и… мертвого! Он лежал в кровати с размозженной головой и уже никак не мог исполнить своего обещания подарить ей волшебную ночь, а потом и волшебную жизнь… Так думала Кэт, но она ошибалась – тот, кто ей это обещал, оказался жив. Но он был некрасив, а уродлив и походил не на мужчину мечты, а на чудовище, каких красавицы любят только в сказках. Любят или губят! Кэт не хотела ни того, ни другого, но… Когда полюбила, поняла, что может и погубить. И теперь она должна не только спасти от смерти его, мужчину своей мечты, но и остаться в живых сама…

Часть 2

Глава 1

Ноги болели невероятно. Каждый шаг отдавался такой мучительной болью во всем теле, что Игорь уже не мог сдерживать страдальческую гримасу. Он морщился и кусал губы, поднимаясь по высокому крыльцу дома своего лучшего друга Димона.

— Да что ж ты себя так насилуешь-то постоянно! — сквозь пелену боли услышал Игорь возмущенный голос друга. — У тебя же есть отличное кресло с дистанционным пультом, мог бы иногда им пользоваться!

— Я не инвалид, — рыкнул Игорь. Рычал он не от злости, а от боли, и Димон, зная это, сбежал по ступенькам, подхватил его под руку, чтобы помочь подняться. Игорь помощь принял, но не без ворчания: — Ты долго еще со мной нянчиться собираешься? Надоел мне уже своей опекой…

— Вот когда опять начнешь меня в теннис обыгрывать, тогда и перестану.

Игорь фыркнул. И он, и Димон знали — в теннис он уже никогда не сыграет. Но Димон упрямо делал вид, что верит в чудо исцеления, а Игорь делал вид, что верит ему.

Серов с Боярским (такая была фамилия Димона) познакомились больше двадцати лет назад, когда учились в институте. Сначала просто общались, потом подружились, хотя по характеру были абсолютно разными людьми. Игорь — немногословный, сдержанный, серьезный. Блестящий студент, успевающий и учиться на «отлично», и играть в волейбол за институтскую сборную. Димон — шалопай, болтун, выпивоха и весельчак. Учился еле-еле, экзамены пересдавал по пять раз. Но при этом ходил в любимчиках у всех преподавателей женского пола. А также у всех сокурсниц! И даже у злобных общежитских «вахрушек»! Димон был чертовски обаятелен, но совсем некрасив. У него была внешность деревенского простачка: светлые вихры, румяные щеки, нос картошкой и круглые голубые глаза с длинными белесыми ресницами. К тому же Димон был полноват, рыхловат и невелик ростом. Но это совсем не мешало ему очаровывать дам! Женщины попадали под обаяние Димона с первых мгновений, и потом уже не замечали ни его явных внешних недостатков, ни небрежно скрываемых внутренних.

А вот Игорь, в отличие от друга, успехом у слабой половины человечества не пользовался. И это притом, что был вполне симпатичен (тогда его лицо еще не было обезображено), эрудирован, воспитан, спортивен, не пил, не курил и, что немаловажно, был коренным москвичом. Последнее обстоятельство несколько раз привлекало к нему внимание разбитных провинциалочек, но Игорь был слишком умен, чтобы повестись на их ложь, и слишком порядочен, чтобы воспользоваться ситуацией. Из-за этого за Игорем закрепился имидж неприступного сноба, что, естественно, не пошло на пользу его личной жизни. Посему Серов за все пять институтских лет не закрутил ни одного романа, тогда как Димон не успевал запоминать имена своих подружек, и, чтобы не попасть впросак, называл всех «лапулями». На одной из «лапуль», дочке преподававшего в вузе профессора, он женился незадолго до окончания института. Брак оказался очень удачным — благодаря тестю Димон получил работу, о которой даже Игорь, с его красным дипломом, мог только мечтать (профессор пристроил его в НИИ, где директорствовал, на должность заместителя главного инженера), жилье и машину. Правда, всего этого Димон в скором времени лишился. А все из-за того, что имел неосторожность закрутить роман с коллегой. О романе этом прознал тесть, после чего перекрыл зятю кислород: перестал оплачивать аренду квартиры, отобрал машину и понизил Димона до простого инженера. Лишившись всех прелестей жизни, сопутствующих браку с профессорской дочкой, Боярский к жене быстро охладел и ушел от нее к другой женщине. Тесть тут же «разжаловал» его в лаборанты, вынудив Димона уволиться.

Дальше судьба Игорева друга складывалась не самым лучшим образом. Он метался от одной женщины к другой, работал то тут, то там, но полноценной семьи так и не завел, и карьеры не сделал. Когда грянула перестройка, НИИ, где Димон «просиживал штаны», закрыли. Боярский, как и многие, остался не у дел. Пришлось податься в «челноки» — мотаться в Турцию за шмотками, которыми тогдашняя его гражданская жена торговала на Черкизовском рынке. Однако бизнес не пошел — Димон возил совсем не то, что пользовалось спросом у потребителя, это привело супругов сначала к финансовому краху, затем к разрыву.

Не впасть в отчаяние в этот сложный период Димону помог Игорь, который в отличие от него и многих ему подобных быстро освоился в новых экономических условиях. На опытном заводе при своем дышащем на ладан исследовательском институте он стал изготавливать стиральные порошки и шампуни. Со временем он смог расширить свое предприятие, выкупить и завод, и НИИ, и поставить производство бытовой химии на широкую ногу. Но несмотря на явные успехи в бизнесе, Игорь не был до конца доволен результатами своей работы. Он знал, что чересчур осторожен, прагматичен и начисто лишен того здорового авантюризма, который присущ настоящим победителям. Иной раз нужно было рискнуть всем, а Игорь опасался! Короче, ему не хватало «куража», чтобы выйти на новый уровень. Серов ощутил потребность в помощнике, в котором все бы это было: и авантюризм, и кураж, и рисковая смелость. Тогда он вспомнил о Димоне. Боярский подходил ему, как никто. Во-первых, в нем были все эти качества, во-вторых, Игорь доверял ему, как себе самому. Так Боярский с Серовым начали работать в паре, дополняя друг друга столь удачно, что вскоре их фирма стала крупнейшей в России.

С тех пор прошло больше десятка лет. Серов с Боярским вывели свое детище (теперь оно именовалось концерном «Радуга») на мировой уровень. Они так хорошо сработались и так тесно сдружились, что научились понимать друг друга с полуслова и стали больше чем родственниками. Когда с Игорем случилось несчастье, именно Димон выхаживал его в больнице. Он заменил ему и отца, и мать, и жену, и сиделку. А вот отдыхали они порознь. Димон, вне работы остающийся все тем же шалопаем, любил покуролесить: поиграть в казино, оторваться в ночном клубе, оттянуться в сауне с девочками. Игорь же предпочитал уютные ресторанчики с хорошей кухней, залы консерватории, музеи, а отпуск проводил на каких-нибудь экзотических островах, подальше от суеты, шума, тусовки. Боярский же не признавал курортов, где жизнь не бурлила, а текла размеренно. Его любимыми местами отдыха были Рио-де-Жанейро, Мальорка и Канны. Как раз из Канн Димон и вернулся не далее как вчера. С Игорем он не виделся три недели, столько же не общался (на время отпуска Боярский отключал телефон, чтобы ничто не мешало ему наслаждаться отдыхом), поэтому делами друга он начал интересоваться прямо с порога:

— Что сказал врач, к которому ты летал? — спросил Димон, введя друга в дом и усадив его в кресло.

— Советует стволовые клетки колоть, — ответил Игорь, с огромным облегчением откидываясь на спинку и вытянув ноги. — Пока больше ничего сделать нельзя…

— Я тебе говорил, соглашайся на ампутацию, с протезами тебе было бы намного легче…

— Ну, забубнил, дедушка, — закатил глаза Игорь.

— Ладно, молчу! — Димон закрыл перекрещенными пальцами рот. Но поскольку молчать дольше секунды он не мог, то тут же нарушил слово и затараторил: — Ляжешь не в Голубой спальне, а в Зеленой. В Голубой сейчас ремонт. Знаешь почему? Моя последняя лапуля, та, которой девятнадцать, все стены исписала бранными словами. Когда узнала, что я без нее в Канны лечу, взяла баллончик с краской и давай мне гадить…

— Дим, меня сегодня убить хотели!

Димон замер с открытым ртом и простоял так, похожий на какого-нибудь налима, секунд десять. Потом рот захлопнул, выдохнул шумно и шепотом спросил:

— Опять?

— Ты же знаешь, бог троицу любит.

— Расскажи.

Игорь быстро ввел друга в курс дела. Прослушав его монолог, Димон покачал головой:

— И с чего ты решил, что хотели убить не Антона, а тебя?

— Со спины мы очень похожи. Волосы, шея, плечи.

— И только-то?

— Дим, он находился в моей постели, ждал мою женщину…

— Твою женщину? — хохотнул Димон. — Это ты о той девице, которая на первое свидание явилась голой?

— Она пришла одетой, — поправил его Игорь. — А разделась…

— Как только увидела в кровати роскошного самца!

— Мужчину своей мечты, а не самца.

— Я думал, что раз она твоя женщина, то мужчина ее мечты именно ты!

— Я ж тебе уже объяснил, — досадливо покачал головой Игорь. — Она приняла его за меня, неужели не ясно?

— Все мне ясно, — сердито буркнул Димон. — А вот ты никак не уяснишь, что эта баба… — Глаза Серова предупреждающе сузились, но Боярский, отмахнувшись от него, продолжал резать правду-матку: — Если хочешь, я назову ее твоей женщиной! Да только от этого ничего не изменится. Она дешевка, Гоша!

— Ты ошибаешься, — сухо сказал Игорь.

— Ну, конечно! — возмущенно засопел Димон. — Я ж в бабах не разбираюсь…

— В бабах ты, может, и разбираешься, а вот в женщинах…

— Твоя распрекрасная Кэт всего в жизни добилась через постель. Она…

— Все, Димон! — оборвал его Игорь. Тон его стал ледяным, а лицо суровым, как никогда. — Если не хочешь со мной поругаться, то…

— Ладно, замяли, — насупился Боряский. — Тем более что мы отвлеклись от темы.

— Да. Мы говорили о том, что кто-то вздумал меня убить! И я должен узнать, кто именно, потому что умирать пока не собираюсь (не затем я дважды возвращался с того света), а убийца наверняка решит довести дело до конца. — Игорь задумчиво посмотрел на друга. — Как думаешь, кому я на этот раз помешал?

— Перестань, — отмахнулся Димон, похоже, он никак не хотел верить в то, что Антон погиб по ошибке. — Мешаешь ты только конкурентам, но ни один из них не осмелится тебя заказать: к тебе ж не подберешься — телохранителей куча, а в начальниках службы безопасности — подполковник КГБ!

— Здесь «заказом» и не пахнет, Дима, — покачал головой Игорь. — И конкуренты, естественно, тут ни при чем. Убийство непрофессиональное, это очевидно. И не думаю, что хорошо спланированное. Скорее, спонтанное…

— Тогда совершить его могла только твоя… хм… женщина!

— Нет, Дима, его мог совершить любой вхожий в мой дом человек. Он, я думаю, зачем-то приехал ко мне и, заметив, что ворота открыты, а охранника нет, вошел в дом, поднялся на лифте в спальню, увидел «меня» в кровати и…

— И…?

— Повинуясь вспыхнувшему желанию меня убить (из ненависти или жажды обогащения), схватил подсвечник с тумбочки и шарахнул «меня» им по голове. Сразу после этого человек услышал шаги Кэт и шмыгнул в лифт. Спустившись вниз, он покинул дом, после чего запер дверь, затем нажал тревожную кнопку на пульте охраны.

— Му-ху, — поджав губы, хмыкнул Димон. — А ты не подумал, что в этом случае и твоя Кэт, и водитель лимузина заметили бы у ворот припаркованную машину. Насколько я понимаю, у ворот машины не было. Как и за ними!

— Потому что она стояла не у главных ворот, а у боковых, их архитектор красиво именовал «западными». Именно через них ты, как и многие другие, попадаешь на территорию. Вспомни, Дима, что ты делаешь, когда приезжаешь ко мне в гости? Ты подкатываешь к западным воротам, потому они по пути следования первые, выходишь из машины, нажимаешь кнопку, связываешься с охраной, сидящей в будке у главных ворот, она открывает тебе створки, ты въезжаешь. Теперь представь, что ты вышел из своей тачки, нажал кнопку, а тебя не впускают… Твои действия?

— Сажусь в машину и еду к главным воротам, чтоб по шеям твоим охранникам надавать!

— Нет, ты идешь туда, потому что это легче сделать: машину придется разворачивать, а там мало места для маневра, дойти же — двадцатисекундное дело.

На этот раз Димон не нашел что возразить, помолчал немного, переваривая услышанное, затем поинтересовался:

— Ты ментов со своей теорией ознакомил?

— Нет. Но следы шин у западных ворот поискать рекомендовал.

— Да какие там следы! — отмахнулся Димон. — Там же брусчатка положена! — Тут его розовощекая физиономия вспыхнула просто-таки маковым цветом, и Боярский воскликнул: — Слушай, так из всего этого получается, что замочить тебя хотел кто-то из своих!

— Ну, а я тебе о чем толкую?

— Но кто? — ошарашенно протянул Димон. — Ни у кого из твоих друзей нет объективных причин желать тебе смерти! — Он нахмурил белесые брови. — Помнишь поговорку «Ищи, кому выгодно»? Так вот никому, кроме меня, твоя смерть не принесет никакой выгоды, а я… Поверь мне, Гоша, никогда бы…

— Димон, — с упреком проговорил Игорь. — Речь не о тебе, понятно… — Он хлопнул друга по плечу, чтоб тот перестал таращить на него обиженные глаза. — Я имел в виду свою бывшую.

— Лика?

— Именно Лика.

— А ей-то какая выгода?..

— Дело в том, Димон, что я с ней пока не разведен, и в случае моей смерти по условиям нашего брачного контракта ей достанется все, за исключением фирмы, а это, как ты понимаешь, немало…

— Не верю своим ушам, — ошарашенно протянул Боярский. — Вы все еще муж и жена? Но какого черта? У вас же суд был две недели назад?

— Лика не дала мне развода. Видел бы ты, какой она устроила спектакль в зале суда. Как рыдала и заламывала руки, моля судью дать нам с ней еще один шанс… — Игорь передернулся, вспомнив безобразную, хотя и отлично разыгранную сцену. — В итоге она своего добилась. Нас не развели. Дали три месяца «на раздумья». То есть второе заседание состоится через несколько недель, и, как я подозреваю, без проблем опять не обойдется, поэтому вместо себя на суд я намерен отправить своего адвоката. Тем более в этот раз Лика будет драться из-за денег…

— А как же брачный контракт?

— В нашей стране он не имеет такой силы как, скажем, в Америке. Хотя если я умру, именно благодаря брачному контракту Лика станет богатой вдовой.

— Думаешь, это она… тебя?

— Я это допускаю. Лика способна на многое ради денег. К тому же она меня люто ненавидит, и это вторая причина, по которой она могла решиться на убийство. Короче, Лика — самый подходящий кандидат на роль убийцы, только есть одно обстоятельство, заставляющее меня сомневаться в ее неоспоримой вине…

— Какое?

— Насколько мне известно (слышал от нашего общего знакомого), неделю назад Лика укатила со своим любовником в Канны, и обычно меньше десяти дней она не отдыхает…

Тут Игорь заметил, как напряглось лицо друга, и замолчал. Димон даже не сразу понял, что Серов перестал говорить, так был чем-то озабочен, но когда до него дошло, что Игорь вот уже минуту не произносит ни слова, а смотрит на него испытующе, сдавленно проговорил:

— Ни в каких Лика не в Каннах, она в Москве. Мы летели с ней из Франции одним рейсом…

— Что же заставило ее прервать отпуск?

— Я с ней не разговаривал (кажется, она даже не видела меня), но как я понял из услышанного краем уха разговора Лики с любовником — твоя бывшая жена получила работу на телевидении. В каком-то сериале исполнительница роли главной злодейки неожиданно загремела в больницу — всерьез и надолго. Потребовалась срочная замена. Из десятка актрис-стерв выбрали суперстерву Анжелику Ланскую и посулили ей какой-то немыслимый гонорар в случае, если она согласится сниматься. Та, поломавшись, согласилась! Денежки-то она любит…

— Что за сериал, не знаешь?

— Она озвучила название, да я забыл… — Димон схватился за пуговицу на рубашке и стал ее усиленно крутить. Он, когда думал, постоянно теребил что-нибудь пальцами. Зная об этой его привычке, Игорь даже на какой-то праздник другу индийские четки подарил, и тот с ними не расставался. Только сегодня их почему-то при нем не было, вот и пошли в ход «подручные средства». — Черт, как же звучит-то оно, название это? Избитое что-то… Про любовь.

— Не «Любовь по бартеру»?

— О! Точно! Именно так он и называется… — Димон оставил в покое пуговицу и вскинул на друга удивленные глаза. — Ты-то откуда знаешь об этом сериале? Вроде «мыльными операми» никогда не интересовался…

Конец ознакомительного фрагмента.