Агния и Северный город

Ольга Грачева

Фэнтезийная история, полная приключений, юмора, неожиданных поворотов сюжета – все это ждет читателя под обложкой свежего и современного произведения.

10. Чудесная ночь

Часам к 10 вечера я блаженствовала: напаренная в настоящей бане, с веником из березы, с ароматным паром, накормленная и напоенная, переодетая в бабкин тулуп и вязаные рейтузы, ногу мою чем-то намазали и обернули пуховым платком. Валенки дополнили образ. Тело блаженствовало какой-то неведомой мне до сего момента чистотой. В голове тоже прояснело. Отступила липучая суета и сомнения. В избе было тихо, только ходики на стенке мерно тикали, да иногда звякали бабкины спицы. Она вязала, сидя у окна со свечкой, не включая свет. Дед и курочка дремали. Волк так и не появлялся. Может, до сих пор спал под заборам, а может и убежал куда по своим звериным делам.

Мысли текли плавно, будто речка в знойный день: вот ведь штука, я живу на свете уже третий десяток лет, а никогда не бывала в такой избе. А тут гораздо уютнее, чем в номере люкс, где у кровати стояли торшеры-пудели. Спокойно как… детское счастье захлестнуло меня. Отчего-то намокли глаза. Наверно стало жаль себя ту, маленькую, еще не знавшую, что ждет во взрослой жизни. А ведь в те годы меня бы не удивило, что Ряба говорит и волк тоже. Как все было просто и цельно. Где, в какой момент я свернула не туда? Или это происходило постепенно? Надо верить в сказки! Надо верить! Где-то тут и прячется правда, которой не досталось места в нашем взрослом мире.

Резко вспомнилось, как я кричала на официантку, потом представилось лицо начальницы, которая узнает, что ее лаборантка переписала договор на себя. Мерзость какая. Выплыло перед глазами и лицо Абишага. Вот ведь скользкий тип! А я? Я-то лучше? Нет, дай мне шанс, возьму и буду пользоваться. Витаминки, говорят, небезопасны, а я бы их продавала, стала бы лицом компании. Для чего? Хотела денег и славы. Зачем? Маме шубу купить. Ну и что, купила? Нет. Разругалась с мамой и про шубу думать забыла. Не Аби виноват, нет. Виновата я — Ага-Яга. И прежде, чем идти что-то кому-то доказывать, надо разобраться с собой. Кто же я? Баба Яга — музейный экспонат, или все-таки человек? Волк с курицей в эти дни были человечнее меня.

Мой сеанс самокопания прервал синий свет неясной этимологии, он проник сквозь окно в комнату и разлился по ней, высветляя самые отдаленные уголки. Хозяева встали и заулыбались, затем начали петь что-то радостное на два голоса, но слов я не поняла, возможно, это было какое-то местное наречие.

— Ты спишь, Хагне? Калá Христоу̀евва! Пойдем, выглянем во двор. — Курочка подкатилась к печи и глядела на меня снизу вверх, показывая крылом «спускайся».

— Это на каковском? Моя самооценка окончательно втоптана в грязь. Курица — полиглот. Эх. Сейчас, слезу, нога-то болит. Ой… Не болит! Представляешь, не болит! И рана затянулась! Это чудо!

— Не чудо, а народная медицина. Вот с кем вам бы контракт заключить, фармацевты.

— Хватит меня стыдить, я уже все осознала. Ты права, я не права. Давай без наставлений? Куда идти-то?

— Выходи во двор. Сегодня у нашей сказки новый поворот. А ты по-прежнему — главная героиня.

Мы покинули теплую комнатку. Еще из сеней я почувствовала какой-то неуловимо знакомый аромат. На улице все сияло тем же ласковым светом, он не слепил, а будто окутывал двор. Волк был здесь. Но не один. Наверно, он сбегал в лес и позвал друзей, потому что рядом с ним переминался медвежонок, на заборе сидели белочки, под забором — зайцы, у сарая стояло несколько овечек и теленок, из-за калитки выглядывали довольно крупные бобры. Но весь этот зверинец не шел, ни в какое сравнение с тем, что происходило дальше. По широкой деревенской улице к избушке двигалось шествие:

Впереди с тяжелым посохом, на конце которого сияла звезда, шел Дед Мороз! Рядом еще пара дюжих молодцов в тулупах и валенках, в одном из них я узнала шофера, который вез меня утром к вокзалу! За ними следом семенила красавица Снегурочка, а дальше разноперый сказочный люд — от Емели до царевичей. Все они дружно пели что-то. Но, то ли из-за эха, то ли снова из-за местного наречия, я не разбирала слов, хотя сама мелодия веселая, бойкая и, в то же время торжественная, мне понравилась.

Все поющие зашли во двор. Дед Николай обнял хозяев и трижды с ними поцеловался. Потом посмотрел на меня и одобрительно кивнул.

— Рад видеть тебя, Хагне! Вижу — чистая, светлая сегодня. Дай-ка и я тебе подарочек сделаю, в честь праздника. — он надул свои щеки, стукнул посохом об землю, и выпустил изо рта облако морозного воздуха мне в лицо, а потом я почувствовала, как шапка сама собой падает с моей головы, — это волосы! Мои волосы начали стремительно отрастать и остановили свое движение лишь у самой земли. Цвет их снова стал натуральным, но не блеклым, как было раньше, в Москве, а насыщенно-пшеничным!

— Это фокус?

— Фокусами не занимаюсь! — Николай Иванович шутливо нахмурился. — Просто исправил то, что было испорчено. Вот и все. Иди-ка в дом, вот тебе гребень, заплети косу. У нас тут пока свои дела. Как причешешься, приходи!

Я безмолвно взяла расческу и пошла плести косу. Знать бы еще как она плетется…

На дворе в мое отсутствие продолжался светлый праздник. Пели гости очень красиво и долго, читали какую-то большую книгу. Потом, как я поняла, водили хоровод вокруг двора. При этом богатыри, что шли впереди зажгли фонарики на высоких шестах. Мне было видно в окошко, как огоньки фонариков и звезда сделали круг и вернулись на двор. Кое-как совладав с нежданным подарком и соорудив нечто, похожее на косу, я вернулась к остальным. Откуда-то взялись столы. На них стояло угощение. Белый хлеб и вино в красивых серебряных фужерах.

— А мне тоже можно угоститься?

— Спрашиваешь! Нужно, нужно! — шофер поднес мне фужер с вином. — Пей до дна! Не бойся, сегодня тошнить не будет, ты же вон какая чистая, прямо пышешь здоровьем!

— Не пугай Агниюшку, Добрыня. Вот тебе и хлебушка, дочка. Угощайся. — Мороз протянул мне белый хлебушек.

Я пригубила вино. Оно обожгло меня, будто огонь.

— Пей до дна! — Добрыня-шофер подмигнул мне и улыбнулся. Я допила. Теперь не жгло. По телу разлилось приятное тепло. Заботливый таксист-богатырь сдернул с себя красный полотняный шарфик и вытер мне губы. — Вот и умница!

Дед Мороз в неожиданно наступившей тишине произнес:

— Что ж, спасибо хозяевам за добрый прием. Пора и честь знать. У тебя, Агния, завтра трудный день. Так что отдыхай, выспись как следует. Курочка и Серый Волк с тобой останутся, поддержат, помогут. Если совсем туго будет, то вспомни мою картину, обратись к ней за помощью. Только верь. Без веры не поможет.

— А может, вы мне просто телефон свой дадите? Я в случае чего наберу.

Дед Мороз расхохотался:

— Телефон-то? А я вот уже много лет другой связью пользуюсь. И никто не жалуется. Не переживай, что нос повесила? Только позови — явлюсь, в беде не брошу. Алеша есть у тебя водичка с собой? — он вопрошал куда-то вглубь толпы. На зов вышел молоденький белокурый удалец, достал из-за пазухи склянку и протянул Николаю Ивановичу. — Вот, держи. Это на случай, если сомнения одолеют или унывать начнешь — глоточек сделаешь, полегчает. Все, доченька. Это твоя сказка, мы тут не главные. Пора нам, а ты не бойся и верь. Поняла меня? До встречи!

Они снова затянули на разные голоса свою красивую песню. А я осталась стоять в пустеющем дворе, прижимая к груди склянку.