Пять звезд. Любовь включена

Ольга Дмитриевна Иванова, 2018

Он – хозяин отеля, харизматичный бабник, привыкший брать от жизни все. Она – горничная, молодая вдова с непростой судьбой. Она бежит от своего прошлого, он – от своего будущего. Но что, если их пути сойдутся?

Глава 1

— Доброе утро, дамы и господа! Командир корабля и экипаж от имени авиакомпании «Аэрофлот» приветствует вас на борту самолета Боинг 767, следующий по маршруту Москва — Барселона. Время в пути — четыре часа двадцать пять минут. Мы желаем вам приятного полета…

«Вот и все, — подумала я с долей обреченности и откинулась на спинку кресла. — Решение принято и назад дороги нет».

Впрочем, делая подобный выбор месяц назад, я почти не колебалась. Поняла, что соглашусь на эту авантюру почти сразу, стоило лишь давней приятельнице Кире положить передо мной стопку ярких глянцевых брошюр и бланк с анкетой…

… — Ты только посмотри: отель «пять звезд»! — возбужденно говорила Кира, тыча бирюзовым ноготком в красочную фотографию современного здания.

— И «все включено»? — усмехнулась я, переворачивая страницу буклета.

— Я тебя умоляю, — закатила глаза приятельница. — Это же не Турция или Египет! А элитный отель на первой береговой линии Плайя-де-Аро, лучшего курорта Каталонии! И ресторан в нем с авторской кухней! Так что никаких «все включено». Желающих днями набивать себе желудки там точно не будет. Клиенты этого отеля только состоятельные и о-о-очень состоятельные туристы. Правда, русских среди них тоже много. Но! — ее палец многозначительно взлетел вверх. — И хозяин отеля тоже русский, а значит, и всякие конфликты-проблемы будут решаться проще, в первую очередь для нас…

— Владелец отеля в Испании русский? — удивилась я.

— А ты думала, почему туда набирают персонал из России в том числе? Думаешь, испанец или немец взял бы себе на работу кого из наших? Фигушки! Да еще и соцпакет такой, что закачаешься! Вита, — Кира поставила локти на стол и, придвинувшись ко мне совсем близко, посмотрела прямо в глаза, — это твой единственный шанс, неужели не понимаешь?

Единственный шанс… Кто б знал, так ли это…

— Понимаю, — деловито продолжала Кира, — с твоим высшим образованием и почти законченной аспирантурой работа горничной кажется слишком… слишком… — приятельница явно пыталась подобрать слово поприличней.

— Прекрати, — остановила ее я. — Не надо делать из меня снобку… Да и в моей ситуации выбирать не приходится…

— Вот именно! — Кира хлопнула ладонью по столу. — Тем более тебя на эту должность возьмут стопроцентно! Владение свободно тремя языками — это не хухры-мухры… Даже не посмотрят, что ты с ребенком! — она тут же подвинула ко мне бланк с резюме. — Только лучше не пиши в анкете, что вдова…

— Почему? Считаешь, «разведена» или «мать-одиночка» звучит солидней? — усомнилась я.

— Да, что-то я не подумала, — согласилась Кира. — Пиши, как есть… Вдова так вдова. Может, наоборот, на жалость подавишь…

— Даже не собираюсь этим заниматься, — с некоторым оскорблением отозвалась я.

— Ой, брось! — наморщила носик приятельница. — Лучше о сыне думай…

— Мама, у меня в ушках гудит, — прохныкал Максимка, елозя в кресле.

— Заложило, да? — я погладила его по светлой взъерошенной макушке. — Скоро пройдет, сыночек… Это пока самолет взлетает.

— Держи, — около нас остановилась стюардесса и с улыбкой протянула ему леденец. — Пососешь конфетку — и ушки отложит.

— Спасибо, — Макс взял леденец осторожно и принялся вертеть его в руках, но так и не развернул. — А бабушка Света не разрешала мне такие есть, — сказал потом тихо, чтобы стюардесса не слышала.

Бабушка Света… Она же Светлана Михайловна и моя «дражайшая» свекровь. Лишь при одном упоминании этого имени кулаки сразу сжимались, а на языке начинали вертеться гневные слова. И даже на расстоянии она умудряется выбить меня из колеи! Все, хватит! Эта женщина больше не посмеет портить мне жизнь! Я сделала глубокий вдох, возвращая себе самообладание.

— Ничего, изредка можно, — улыбнулась я сыну и сама развернула леденец. — Сейчас эта конфетка как лекарство… Только соси аккуратно, чтобы не подавиться…

Тогда Максимка быстро затолкал леденец за щеку и на секунду даже сощурился от удовольствия.

— Вкусно? — я не сдержала усмешку.

— Ага, — сын заметно повеселел и стал раскачивать ногами, стуча по сидению.

— Макс, прекрати, — тут же строго одернула я его. — Некрасиво так делать.

Тот сразу же послушался, а потом вдруг насупился и спросил:

— А бабушка Света больше не придет, чтобы забрать меня?

— Нет, солнышко, — после небольшой паузы отозвалась я, — больше не придет… Не бойся.

Не бойся, милый… Я больше не дам ей вмешиваться в нашу жизнь. И ни за что не позволю этой женщине забрать тебя у меня…

… — Максиму будет лучше с нами и точка! — свекровь как всегда говорила, медленно цедя слова.

— Хотите сказать, ребенку лучше жить с бабушкой и дедушкой, чем с мамой? — в тот момент я еще не верила, что Светлана Михайловна говорит все это всерьез. Думала, что этот скандал она по привычке затеяла лишь для того, чтобы очередной раз унизить меня и указать место, которое, по ее глубочайшему убеждению, должна занимать я.

— Чем с такой, как ты — несомненно! — и без того тонкие губы цвета фуксии превратились в нитку. — Что ты ему можешь дать, никчемная пигалица? Чего ты добилась к своим двадцати пяти? Привыкла жить за спиной Андрюшки, да? А теперь, когда его не стало, решила претендовать на его имущество? Ну так выкуси! И его квартира, и его дача записаны на нас с Марком Филипповичем! Ты ничего не получишь!

— Да не надо мне ни вашей дачи, ни квартиры! — мой голос задрожал от несправедливой обиды.

О том, что все свое имущество покойный муж когда-то переписал на отца с матерью, я прекрасно знала и даже не собиралась оспаривать это решение. В конце концов, у моих родителей тоже есть квартира в Москве. А не работала я по прихоти все того же Андрея, который хотел, чтоб его жена была хорошо образована, из-за чего вынудил меня после института поступить в аспирантуру. Вот только рождение Максимки четыре года назад несколько нарушили эти планы. Пришлось брать академку, а после декретного еще и продлевать ее, поскольку сын бесконечно болел, и на учебу просто не оставалось времени. Андрей из-за этого вечно злился и упрекал, что это я виновата, раз у ребенка слабое здоровье. Мол, сама хилая, и сына ему такого же родила… В своем же глазу он бревна не замечал.

— Конечно, так тебе и поверили, — хмыкнула свекровь. — Но все равно у тебя не получится ничего отсудить! Останешься ты и без квартиры, и без дачи! И без сына! Нечего ему жить с матерью-убийцей!

— Да как вы смеете… — эти слова мне хотелось выкрикнуть ей в лицо, однако от волнения удалось лишь прошептать.

— А разве не ты виновата в смерти Андрюши? — свекровь уже шипела как кобра, наступая на меня. Она и внешне сейчас была похожа на нее: высокая, худая, в черном облегающем платье и объемном платке, наброшенном на голову. — Из-за кого он сел за руль пьяным?

— Да вы же сами знаете, что он уже пришел домой сильно выпившим! Сам устроил скандал! А я… — но договорить у меня не получилось: слезы, с трудом сдерживаемые до этого, полились из глаз ручьями.

«А я… — продолжила лишь в мыслях, — Я впервые дала ему отпор, впервые повысила голос в ответ. Потому что больше не могла терпеть унижения…» А Андрей… Он ударил меня по лицу, правда, тоже в первый раз. Раньше он никогда не доходил до такого, но в тот вечер будто с цепи сорвался. И ушел. Мне позвонили через час и сообщили, что его машина разбилась где-то на МКАДе. Андрей погиб на месте. В крови обнаружили больше двух промилле алкоголя.

— Что, правда глаза колет, да? Дар речи потеряла? — не унималась свекровь.

Я же в тот день больше не могла с ней пререкаться и просто спешно ушла из квартиры, которую еще совсем недавно считала своей.

В следующий раз Светлана Михайловна заявилась к моим родителям, куда я переехала с Максом почти сразу после смерти мужа. Увидев, что свекровь принесла торт, я решила, что она пришла мириться, однако «под чаек» та вновь завела тему «Максимке будет лучше жить с нами». На этот раз главным аргументом стало то, что они со свекром в состоянии дать ему лучшее детство: оплатить хороший сад, найти место в престижной школе, помочь поступить в университет… Только на вопрос, почему это нельзя дать внуку, не исключая меня из его жизни, она ничего адекватного ответить не смогла. Правда, еще попыталась подавить на жалость: мол, Максимка — единственная ее кровинушка, которая осталась после любимого Андрюшеньки, и ей будет проще перенести эту дикую утрату, если внук начнет жить с ней. Но, не дождавшись от меня никакой реакции, ушла, снова оскорблено поджав губы.

А спустя еще неделю свекровь «выкрала» сына прямо из детского сада и, никому ничего не сообщив, увезла его на дачу. Помню, я тогда чуть с ума не сошла, разыскивая сына, а потом едва не придушила «уважаемую» Светлану Михайловну за этот низкий поступок. И Максим в тот раз очень испугался, не отходил от меня ни на шаг несколько дней подряд и все боялся, что бабушка его снова заберет к себе.

— Я не хочу в красивый новый садик, где много игрушек, — говорил он мне. — Я лучше останусь в своем, стареньком, но чтоб ты была со мной. Не хочу жить только с бабушкой Светой…

Но «бабушка Света» никак не хотела униматься и перешла к еще более активным действиям: начала искать юриста, который помог бы ей отсудить у меня ребенка. Вот тогда-то я по-настоящему испугалась. Поскольку знала: этот танк в лице свекрови ни перед чем не остановиться, не побрезгует даже навести на меня клевету и привлечь органы опеки.

Кира со своим предложением появилась очень вовремя. К тому моменту я уже сама была готова сбежать с ребенком куда угодно, лишь бы свекровь не могла меня там найти. И работа в Испании, пусть и горничной в отеле, стала для меня настоящим спасением. Я почти была уверена, что «бабушка Света» не помчится за мной туда. Во-первых, ей бы пришлось приложить усилия, чтобы узнать, где я с Максом сейчас нахожусь. Мои родители признались бы ей в этом только под пытками и уж точно сразу бы пустили ее по ложному следу. А во-вторых, свекровь дико боялась самолетов, но при этом совсем не жаловала ни автобусы, ни поезда, предпочитая ездить даже на дальние расстояния лиш на личном автомобиле. Но вот незадача: единственная машина в семье — та, что принадлежал мужу — после аварии превратился в груду металлолома. Поэтому сомневаюсь, что свекровь, с ее патологической жадностью, решит приобрести новый автомобиль лишь для поездки в Испанию. Впрочем, я также очень надеялась, что ее запал закончится раньше, чем ей все-таки удастся раскопать, куда мы с Максом пропали.

А пока… Пока я оставила родителей держать оборону перед разлюбезнейшей Светланой Михайловной, сама же летела в неизвестность. Что меня ждет в чужой стране? Будет ли там хорошо Максимке? Справлюсь ли я с работой? Не подведу ли Киру, которая столько хлопотала за меня, даже визу помогла сделать рабочую? Сотни вопросов, и пока ни одного ответа…

Сама Кира отбыла в Испанию за две недели до нас и обещала к нашему прилету провести разведку боем, узнать что, как и почем, в общем, добыть первую информацию, дабы облегчить нам с Максом адаптацию. И в аэропорт она тоже приехала нас встречать.

— Привет! — Кира первая кинулась к нам, я же едва ее узнала.

Еще полмесяца назад я провожала в Барселону длинноволосую русую девушку, сейчас же передо мной стояла яркая блондинка со стрижкой под каре и подтянутым телом, покрытым золотистым загаром.

— Вау! — только и сказала я, окидывая ее взглядом.

— А что ж ты думала? — подмигнула она мне. — К открытию пляжного сезона готова!

— Но мы, вроде, работать сюда приехали, а не отдыхать, — заметила я со смехом.

— Одно другому не мешает, — заговорщицки отозвалась Кира. — Я, между прочим, нацелена остаться здесь на ПМЖ, поэтому включаю режим активного поиска… Чего и тебе советую.

Я на это лишь усмехнулась и покачала головой. Ну какой «режим активного поиска»? После всего-то, что у меня стряслось в последнее время. Да и, похоже, такой режим в моей системе напрочь отсутствует. Зато есть встроенное приложение в виде четырехлетнего сына.

— И как вы все-таки похожи! — говорила между тем Кира, тиская Максимку. — У него прямо все твое: и носик, и губки, и глазки карие, как вишенки…

— Только белобрысость в мужа, — вставила я.

— Ерунда! — отмахнулась приятельница. — Ему только четыре. Еще потемнеет до твоих каштановых, вот увидишь… У меня в детстве друг был — беленький-беленький как ангелочек. А к четырнадцати годам превратился в брутального брюнета с черными усиками и щетиной! И откуда, спрашивается, что взялось?

— Нам пока еще до щетины с усиками далеко, правда, Макс? — я улыбнулась сыну, и тот важно кивнул в ответ.

— Ладно, ребятки, — Кира выпрямилась и отряхнула свои белоснежные брючки. — Нам пора. Скоро наш автобус до Плайа-де-Аро…

— Долго ехать придется? — я подхватила чемодан.

— Часа полтора.

Полтора часа… Надеюсь, Максимка продержится еще немного и не станет капризничать. В самолете-то он поспал, а вот есть может начать канючить.

— Да, Вита, тут небольшая проблемка нарисовалась, — сказала Кира, когда мы наконец загрузились в автобус. — Она, конечно, решаема…

— Что такое? — сразу обеспокоилась я.

И не зря.

— В общем, Татьяна, наша с тобой непосредственная начальница, в курсе, что ты будешь с ребенком, — начала приятельница издалека. — И она как бы не против этого, но… вот хозяин отеля… Виктор Борисович… Он, оказывается, не одобряет такого… Нет-нет, не переживай, все улажено! — Кира, заметив волнение на моем лице, попыталась меня успокоить. — Татьяна сказала, главное, чтобы Борисович не узнал о Максимке… То есть, нужно постараться, чтобы Макс не попадал хозяину на глаза. Но поскольку он не так уж часто появляется в отеле, то особенно нервничать не стоит. А, вообще, я даже поговорила с гувернантками из детской комнаты, и они не против присматривать за Максимкой, когда ты работаешь… За определенную плату, конечно. Но об этом ты уже сама договоришься с ними.

— Конечно, спасибо тебе большое, — я была очень признательна приятельнице. — Я твоя вечная должница.

— Да, ладно! — весело отмахнулась та. — С первой зарплаты проставишь мне ужин, если не хочешь ходить в долгах.

— Договорились, — улыбнулась я.

Отель, где мне предстояло работать, оказался еще роскошней и внушительней, чем на фото. Суперсовременное здание на десять этажей заметно выделялось среди прочих гостиниц побережья и завлекало позолоченной надписью «Marina» и пятью звездочками над ней. Стеклянные двери предупредительно разъехались перед нами, приглашая войти внутрь.

В просторном светлом холле было довольно людно. У ресепшена собралась небольшая очередь из постояльцев, и девушка за стойкой едва справлялась, пытаясь угодить всем. Лифты постоянной находились в движении: их двери то и дело раскрывались, впуская-выпуская гостей. Из холла можно было напрямую попасть в ресторан и бар, откуда доносились приглушенные голоса и легкая музыка.

— Куда мы сейчас? — спросила я Киру тихо.

— К Татьяне, знакомиться, — ответила та невозмутимо. — А потом в отдел кадров…

— Мама, я есть хочу, — начал ныть Максимка, дергая меня за руку, чем привлек внимание нескольких гостей и швейцара у входа.

— Тише, — вспомнив, что детей здесь не жалуют, шикнула на него я, — скоро поешь… Потерпи.

— Ола*! — пронеслось веселое по холлу, и теперь взгляды всех, в том числе и наши с Кирой, были обращены к молодому мужчине, вальяжной походкой идущему в сторону выхода. Расстегнутая пляжная рубашка открывала вид на загорелый мускулистый торс, а свободные шорты едва держались на узких бедрах, так и норовя продемонстрировать всем резинку от плавок.

— Привет, Катерина! — произнес он уж на русском и бесцеремонно облокотился на стойку ресепшена.

— Здравствуйте, Артем Викторович, — девушка-портье стрельнула в него глазами и кокетливо улыбнулась. — На пляж собрались?..

— А куда еще можно идти с утра пораньше? — тот тоже широко улыбнулся, демонстрируя ряд ровных белых зубов.

С утра пораньше? Я взглянула на часы, что висели за спиной портье. Начало третьего! И у него это называется утро?

— Кто это? — спросила я у Киры.

— Сын хозяина… — хмыкнула та, правда, сама тоже не отрывала от него заинтересованного взгляда. — Тип еще тот… Ставит на уши весь отель.

— Шумный очень или требовательный? — не поняла я.

— Скорее, первое, — усмехнулась Кира. — Хотя взбучку от него тоже можно получить, особенно если он с похмелья… До сих пор с содроганием вспоминаю, как он справлял свое тридцатилетие. Я тогда как раз только приехала, в середине мая, и сразу попала на празднование его дня рождения… Гудел весь отель, хорошо, что в начале сезона было не так много постояльцев… Назавтра же мне пришлось убирать последствия этой пирушки… Жуть, в общем. А еще баб любит к себе водить всяких-разных, потом тоже за ними убирай… Хорошо, что он скоро женится… Может, угомонится немного.

— Все, Катерина, я ушел, — тем временем сообщил девушке «Артем Викторович» и, надев солнцезащитные очки, продолжил свой путь к дверям.

— Хорошо отдохнуть, Артем Викторович, — проводила его неизменной улыбкой портье и вернулась к клиентам.

— И мы пойдем, — сказала Кира, двинувшись к лифтам. — За мной, ребята…

*Ола (исп. Hola) — привет.