Журналисты. Газетный день

Ольга Дёмина

Роман о журналистах, об их непростых трудовых буднях. В книге прослеживается дальнейшая судьба героев романа «Эпоха перемен». В редакцию «Никитинских новостей» приходят работать новые люди. В газету возвращается корреспондент Игорь Лебеденко. Он подозревает, что в редакции появился шпион, который «сливает» информацию конкурентам из газеты «Папарацци». Между этими изданиями идет жесткая конкуренция. А на носу выборы, надо бороться за рейтинг газеты и за подписчиков.

Глава 4. Пастораль

Поселок Терновка находился на окраине города. Здесь преобладала в основном одноэтажная застройка, поселок был довольно крупный, с населением — около 10 тысяч человек. Жизнь в поселке протекала медленно и неторопливо, здесь чувствовался особый колорит. Слияние городской и сельской жизни. Здесь были частные домовладения, включающие земельный участок и расположенный на нем дом. У каждого владельца был свой огородик и небольшой сад с фруктовыми деревьями. По утрам жителей поселка будили петухи, в садах щебетали птицы, солнце заливало все вокруг ярким светом, потому что здесь не было высотных зданий. Весной и летом здесь был настоящий рай. Дома прятались в живописной зелени фруктовых деревьев и кустов сирени, жасмина и бузины, и зарослей рябины красной. На зеленом лугу паслись козы. Пасторальный пейзаж. Жить здесь — значит иметь домик в деревне, но в черте города. Мечта поэта. Можно утром выглянуть из окна и сорвать яблоко с дерева, растущего возле твоего дома. Жаль только, что идиллическая картинка иногда омрачалась нашествием «металлистов», шустрых людей низшего сословия, которые воровали по ночам с приусадебных хозяйств металлические предметы, чтобы потом утром снести в пункт приема металлолома, не гнушались они даже кастрюлями и ведрами.

В поселке проживала семья Байды Матвея Сидоровича, деда Виктории Байды. Их семья сюда заселилась из поселка Новопавловка, часть которого была затоплена водами Каховского водохранилища в 1960-е годы.

Матвею Байде было под семьдесят. Он отличался хорошим здоровьем и хорошим аппетитом. Байда сидел возле своего дома в беседке, обвитой виноградом. Было обеденное время. Жена Антонина Ивановна угощала мужа борщом со сметаной. У Антонины борщ получался всегда отменный, красный бурякового цвета, наваристый. Сегодня борщ был на курином бульоне. Приятный аромат усиливал аппетит. Матвей сглотнул слюну, с одобрением глядя на стол. Рядом с главным блюдом на столе стояли тарелки с хлебом, отварным картофелем, присыпанным сверху укропом, салом и солеными огурцами. Матвей выпил сто грамм перед обедом, взял ложку в руку, придвинул к себе тарелку с борщом и принялся есть. Жена сидела напротив него. По улице, мимо их дома, шла соседка Галина Степаненко, которую все звали Степаниха, немолодая уже женщина, одевающаяся на городской манер. Она была известная в поселке сплетница и скандалистка. Поговаривали даже, что у нее дурной глаз. Завидев Степаниху, Матвей подавился, он закашлялся и недовольно проворчал: «Вот нелегкая ее принесла». Видно не забыл Байда, как она чихвостила его на прошлой неделе за то, что он в беседе с ней сказал, что она ничего не понимает в политике. Они спорили о реформах. Тогда Степаниха обозвала его дураком и старым индюком, когда он сказал, что без толку те реформы, если кругом сидят бюрократы, а к власти в стране пришли капиталисты.

— Здравствуйте, соседи, — произнесла Степаниха, облокотившись на калитку.

— Здравствуй, Галина, — приветливо сказала Антонина.

Байда промолчал, не желая участвовать в женском разговоре.

— А я иду и думаю, откуда так борщом пахнет, — сказала Степаниха. — А это у вас сегодня борщ.

— Проходи… пообедай вместе с нами, — сказала Антонина.

Матвей гневно посмотрел на жену, она смутилась под его взглядом и сказала тихо: «Тю! А шо тут такого…»

Степаниха охотно приняла приглашение хозяйки и зашла во двор. Антонина быстро подскочила с лавки, метнулась на веранду за тарелкой для гостьи. Через минуту уже все трое сидели за столом, обедали. Женщины разговаривали между собой, Матвей все больше помалкивал. Когда женщины говорили о всякой ерунде, о чем обычно разговаривают бабы, он не встревал. А когда разговор зашел о «горбатом» мосте, Матвей решил прервать свое молчание.

— Значит, иду я сегодня мимо моста… — начала свой рассказ Степаниха, — а там ремонтники его ремонтируют. Я подошла к ним. Смотрю, а они ничего не делают, прохлаждаются… курят… а работа стоит. Тогда я подошла к прорабу и стала ему выговаривать, что же ваши люди не работают. Вы знаете, какое неудобство всем нам, жителям Терновки, из-за того, что мост закрыли… Это же какое-то стихийное бедствие. А он говорит…

— И что же он говорит? — с интересом спросила Антонина.

— Говорит… что нет необходимых стройматериалов. Они ждут, пока им их подвезут.

— Вот как! А мы, значит, мучайся без моста, — произнесла в сердцах Антонина. — Скоро месяц уже, как мост закрыли на ремонт.

— И что там… с «горбатым» мостом? — спросил у Степанихи Матвей. — Скоро его отремонтируют эти ремонтники?

— Прораб говорит, что еще не скоро… еще месяц точно будут идти ремонтные работы.

— Вот тебе и на! — сказала Антонина. — Вечно у них так — все через пень-колоду делается, о людях никто не заботится.

— Точно! — поддакнула Степаниха. — Городским властям до нас и дела нет. Никак не могут решить вопрос с подтоплением поселка грунтовыми водами.

— Это точно, — согласилась Антонина. — Во многих домах вода стоит в подвалах, надо же что-то делать. В домах сырость, здания разрушаются.

— Это надо чистить дренажную систему, — сказал Матвей Байда со знанием дела (он много лет проработал ремонтником в горводоканале). — Только вот городские власти никак не соберутся. В прошлом году я из-за воды потерял весь урожай, который хранил в погребе. Уровень воды был более двух метров.

— А у меня от воды времянка рухнула, дом трещит… Раз мы живем на отшибе, все нам делают в последнюю очередь, — с обидой в голосе сказала Степаниха. — Я сегодня в центре была, так там все по-другому…

— Куда ты ходила, Галина? — поинтересовалась у соседки Антонина Байда.

— В пенсионный фонд ходила… надо было там один вопрос решить. Так вот в центре все обустроено, новую тротуарную плитку кладут, автобусы регулярно ходят, магазины на каждом углу, фонтаны работают. Красиво.

— Да у нас в городе сейчас мало фонтанов осталось, — заметил Матвей, — не то, что раньше.

— Да. Раньше фонтанов много было, — согласилась с мужем Антонина. Она встала из-за стола и направилась на веранду, чтобы принести еще хлеба.

— Нет, в городе фонтаны есть, — упрямо мотнула головой Степаниха.

— Небольшие, наверное, фонтанчики… — сказал Матвей.

— Нет, хорошие фонтаны… Матвей, не спорь со мной. Вот, к примеру, возле горисполкома фонтан сделан. Я сегодня там была…

— Галина, ты ж говорила, что ты ходила в пенсионный фонд, — с ехидцей заметил Матвей.

— Правильно, я была в пенсионном фонде, потом заскочила в горисполком.

— Чего это тебя туда занесло? Ходила, наверное, жаловаться на соседей.

— Ни на кого я не жаловалась. Просто зашла, надо было один вопрос решить, — сказала Степаниха, надувшись.

— Один вопрос решить… — передразнил соседку Матвей. — Хм! Вечно у тебя так, Галина… а потом от тебя соседи страдают.

— Это кто ж от меня страдает?

— Да вот хотя бы я! Кто давеча жаловался на меня в горисполком? А?!

— Не знаю! — упрямо мотнула головой Степаниха.

— А ты не отпирайся…

— А я не отпираюсь.

— Я знаю, Галина… — сказал Матвей.

— Это интересно, что же ты знаешь, Матвей такого, чего я не знаю?

— Что ты кляузу на меня написала, мне рассказал вчера об этом Южин. У него в горисполкоме еще старые связи остались. Он сказал, что ты написала на меня донос, будто бы я недоволен существующим строем. А еще соседка называется. Ведьма старая!

— Сам черт старый! — зло огрызнулась Степаниха.

— Вот ведь какая! Сама борщ у меня тут ест, а на меня доносы строчит…

— Да подавись ты своим борщом! — крикнула Степаниха и с силой кинула ложку в тарелку.

Борщ выплеснулся из тарелки и заляпал рубаху Матвею. Он с гневом посмотрел на гостью:

— Ах, ты ж такая сякая пришла ко мне в гости и борщом меня облила.

— Не надо было обзываться, — закричала Степаниха, она вскочила из-за стола и побежала к калитке.

Из дома вышла Антонина, она глянула на убегавшую Степаниху:

— Ой, а куда это она побежала?

— Да черт с ней! — сказал недовольным голосом Матвей. — Она меня, вон, борщом облила.

— Надо же! — всплеснула руками жена. Она кинулась к мужу с полотенцем, принялась затирать пятно на рубахе.

— Не надо было ее на обед звать. Знаешь, что она скандалистка, — недовольно ворчал Матвей.

— Да кто ж знал, что так обернется?

— Кто знал, кто знал?.. Все знают, что она такая… С ней лучше вообще не связываться, себе дороже.

— Это точно…

— Надо было на обед лучше Южина Бориса Павловича позвать, он не скандалист, а хороший уважаемый человек. Вон про Степаниху мне рассказал, что она на меня телегу накатала в горисполком.

— Матвей, так давай его пригласим завтра на обед, — предложила жена.

— Это надо обдумать, Антонина. Но предложение хорошее. Ты у меня молодец, за что люблю.

Антонина улыбнулась, услышав похвалу из уст мужа, и чмокнула его в щеку:

— У-у, небритый… колется щетина.

— Ничего ты не понимаешь, жена, сейчас мода такая на бороды.

— Куда уж нам, старикам, за модой угнаться! Пусть молодые за модой следят.

— Согласен, — сонно пробурчал Матвей Байда, после сытного обеда его клонило в сон…

***

Южин возвращался в поселок из города. Сегодня он был на своем предприятии, где проработал много лет. Решил проведать своих коллег и уладить вопрос с материальной помощью от родного предприятия. Для этого он зашел в заводоуправление, там его встретили очень дружелюбно. Борис Павлович Южин был уважаемым человеком, он всю жизнь трудился на заводе, дорос до должности главного инженера, ну а теперь пребывал на пенсии, их семья не бедствовала, он получал хорошую пенсию. Но жена его Виолетта Львовна надумала съездить за границу, побывать с экскурсией в Италии. Она уже была в турагентстве и все разузнала, сколько это будет стоить, какие города входят в тур.

Поездка в Италию на неделю на двоих была не из дешевых. Выходила приличная сумма. Для этого-то Южин и обратился в заводоуправление за помощью. Материальную помощь ему выделили, возвращался домой Борис Павлович в приподнятом настроении. Он знал, что жена его Виолетта Львовна будет очень рада этому. Теперь они смогут побывать за границей. В Италии они еще не были. Южина немного грызли угрызения совести, так как он в заявлении указал, что деньги ему нужны для оплаты путевки в санаторий для прохождения курса лечения. Однако посмотрев цены на путевки, он увидел, что сейчас дешевле на неделю съездить в Италию на экскурсию, чем приобрести лечебную путевку в хороший санаторий в Одессе. Цены на санаторно-курортное лечение очень выросли, это вам не Советский Союз и не оплата путевки из средств профсоюза. Рыночная экономика вошла во все сферы жизнедеятельности, и цены повсюду кусались. (Приметы времени).

Позвонив жене и обрадовав ее, что материальная помощь выбита, Южин с легким сердцем возвращался домой. Вначале он проехал на автобусе, а потом решил пройтись пешком. Он давно не покидал пределов своего поселка Терновка и захотел пройтись по городским улицам. По пути он зашел в кафе, заказал себе рюмку коньяку и бутерброд с копченой колбасой. Потом он понял, что проголодался, утром он слабо позавтракал, и заказал себе еще бутерброд с сыром, вдобавок ко всему еще порцию коньяку. Вышел из кафе он уже тепленьким, его слегка штормило и покачивало из стороны в сторону, но настроение было преотменное, погода замечательная. До дома оставалось идти не спеша где-то 25 минут.

Но когда Борис Павлович переходил через железнодорожные пути под аварийным «горбатым» мостом, он запнулся об шпалы и чуть не упал наземь, с силой удерживая равновесие. Южин чертыхнулся, хорошее настроение враз улетучилось. Особенно при виде порванного левого туфля. Он посмотрел на порванный носок левой туфли и вздохнул с сожалением, он знал, что жена будет недовольна, что он порвал новые туфли, а, значит, будет «пилить». Южин тяжело вздохнул и опустил голову, как провинившийся школьник. Медленно он поплелся домой, оттягивая встречу с женой и ее нравоучениями. Жена его Виолетта Львовна была золотой человек, они прожили вместе больше сорока лет, но Борис Павлович не любил, когда она отчитывала его как школьника за какой-нибудь огрех. Настроение окончательно было испорчено, когда Южин, уже подходя к дому, нос к носу встретился со сварливой соседкой Степанихой. Вначале он надумал ее обойти, он поздоровался с ней и стал обходить ее стороной, но Степаниха широкой грудью перегородила ему дорогу.

— Откуда ты идешь, Борис Палыч?

— Из города возвращаюсь, Галина Демьяновна.

— А что там делал?

— На бывшую работу ездил…

— А зачем? — поинтересовалась Степаниха.

— Так вот за… — запнулся на полуслове мужчина.

Южин понял, что его застали врасплох, дело в том, что врать он не умел, а говорить правду Степанихе не хотелось. Она была чертовски завистливая, могла сглазить их поездку с женой в Италию. Этого нельзя было допустить, потому что тогда жена Виолетта Львовна ему этого не простит и замучит его попреками. В голове у пьяненького Южина проносилась куча мыслей одновременно: как поступить? что ответить? как сбежать от надоедливой Степанихи и не сболтнуть ей ничего лишнего? Заметив смятение на лице Южина, Степаниха въедливо на него уставилась и произнесла:

— Не иначе, Борис Павлович, ты что-то скрываешь от меня?

— Я?! — почему-то вдруг испугался Южин, как будто его застигли врасплох. Он тут же стал заверять собеседницу в обратном. — Нет! Ничего я не скрываю от вас, Галина Демьяновна. (Но Степаниха сверлила взглядом смутившегося Бориса Павловича. У него было ощущение будто он присутствует на допросе).

— Наверное, у тебя любовница в городе есть? Вот ты так и смутился… — предположила Степаниха, ехидно улыбаясь прямо в глаза Южину.

Южин опешил от таких слов. Он аж вспотел.

— Что вы такое говорите, Галина Демьяновна?! — воскликнул он. — Какая любовница — о чем это вы?! Нет у меня никакой любовницы.

— А чего вы так, Борис Павлович, засуетились?

— Так вы еще жене моей скажете об этом… Зачем же такое наговаривать на порядочного человека… Тоже выдумали, что у меня есть любовница. Надо же такое придумать…

Южину стало дурно, видно давление поднялось, ему стало трудно дышать. Но разве этим проймешь настырную Степаниху, ее только ее собственное здоровье волнует. Южин посмотрел по сторонам в поисках того, кто бы спас его от назойливой Степанихи. В эту минуту мимо них проходила Виктория Байда. Степаниха переключилась на нее:

— Добрый день, Виктория. Куда идешь?

— Здравствуйте, Галина Демьяновна. В редакцию иду, — ответила Виктория.

— А чего так поздно?

— А я сегодня выходная…

— А зачем же ты, Виктория, тогда в редакцию идешь? По какому делу?

— Надо готовую статью отнести.

— А статья о чем?..

Пока Степаниха говорила с Викторией, выуживая у нее информацию, Южин постарался незаметно сбежать от нее. Только открыв калитку и забежав во двор, Борис Павлович почувствовал себя в безопасности. Он вздохнул с облегчением. Но навстречу ему из дома вышла супруга Виолетта Львовна. Она скептически осмотрела его с ног до головы и произнесла трагическим голосом:

— Борис, ну зачем ты выпил.

Южин замотал головой:

— Я не пил, Виолетта… чест-ное слово…

— Ну зачем меня обманывать, Борис? Я же вижу… Я так и знала, что тебя не надо было отпускать одного…

— Но я же не маленький ребенок, — обиженным тоном заметил муж.

Жена нахмурилась и сердито исподлобья посмотрела на мужа.

— Ну, Виолетта, родная, не сердись, я же выбил деньги для поездки в Италию.

— Потому-то я и молчу и не устраиваю скандал, Борис, — сказала Виолетта Львовна, но тут ее взор упал на новые ботинки мужа. Она воскликнула: — Что это такое?!

— Мои туфли… — виноватым голосом прошептал Южин. В эту минуту ему захотелось провалиться сквозь землю.

— Борис, как ты мог порвать новые туфли?! Подошва почти совсем отвалилась… Новая обувь, между прочим, ты сегодня их только надел. А они дорогие, между прочим.

— Я знаю, дорогая. Но я не виноват… это я шел через железнодорожные пути… и запнулся… вот вишь как, сам не знаю, как это произошло.

Виолетта Львовна начала высказывать в лицо мужу все, что о нем думает.

Конец ознакомительного фрагмента.