Черная тетрадь

Ольга Евгеньевна Шорина, 2018

"Увидев его живым и здоровым, благополучно дожившим до глубокой старости, не потерявшим ни здоровья, ни недвижимости, ни даже старухи-матери, я перестала верить в Бога, в Его Божественную справедливость. И вообще, вера – удел обделённых людей", – напишет Алина Подсолнухова в своём дневнике 20 лет спустя. Очередная часть из "романа в дневниках", "романа в тетрадях" "Обрушенная жизнь". Их цвет случаен и не связан с зафиксированными событиями. "Чёрная тетрадь" ещё не открывает тайн "Лиловой" и даже напускает немного тумана. Содержит нецензурную брань.

10 марта 1999, среда

Снова весна. Солнце, весёлая капель.

Принесла Наташе все её книжки, а у неё — какое-то собрание соседей. Она пожаловалась, что сейчас все будут обсуждать её, как раньше на товарищеском суде.

Живём по старинке, по-простому, по-советскому.

— «Чужую маску» я ещё не прочитала, — сказала она. — Там ещё продавались «Мужские игры» в двух томах, — разоришься так эти книжки покупать. Буду ждать, пока одной выйдет.

А у меня опять слёзы стали набухать.

— Расслабься! Посмотри, какая погода, — весна!

Понятное дело, что приходить больше не стоит.

«Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя».¹

Заметки на полях 20лет спустя

Это у нас Синодальный перевод, а вот другие варианты:

«Пореже ходи в дом друга — иначе, устав от тебя, он тебя возненавидит» (Новый русский перевод);

«Не ходи часто в дом друга своего, чтобы ты не надоел ему и не стал ему ненавистен» (под редакцией Кулаковых).

И заодно и про Наташиных соседей с их «коммуной»:

«Также не ходи слишком часто в дом соседа твоего, иначе он возненавидит тебя» (Перевод Международной Библейской лиги).

* * *

А Наташа, у неё другая жизнь. Не только мошенническая учёба во множестве учебных заведений по фальшивым аттестатам, выправленных матерью, сколько пьянки-гулянки с другими «стьюдентами». Она сказала, что её дед на Женский день соврал мне, что её нет, не потому, что я зачастила, а просто она отсыпалась после пьянки со студиозами в Москве. Всё причитала, как тогда, на Новый год:

— Ой, как мне плохо! Я уже и активированный уголь выпила! Тебе хорошо, ты не пьёшь! Говорят, капустный рассол помогает!

А дед считает, что я мешаю их алкашке учиться! Да она и не ходит никуда, всё дома сидит. По комнате раскидано нижнее бельё, книжки закладывает картонками от весьма неприличных вещей.

Мне нравится его бесить. Как когда-то и мать Летовой. Как он, такое хамло, такой грозный, совершенно беспомощно причитает:

— Наташа, ты уже час с одной девочкой занимаешься!

А может, зря я назвала Алкашку Алкашкой? Надо было так прозвать Бурундукову. А Алису — Фашисткой. За её деяния.

Примечания

1

Книга Притчей Соломоновых, 25:17 (конкретно — «Мудрые изречения Соломона, собранные слугами Езекии, царя Иудеи»).