6049

Ольга И. Котова, 2018

Нью Йорк. 2049 год. Кевин, успешный мультимиллиардер, пресыщенный роскошью и властью, жестоко разочарован в своём старшем сыне Майкле и не видит в нем достойного преемника. Одним из успешных бизнесов миллиардерa является финансирование производства машин времени для туристических путешествий в прошлое. В какой-то момент – после очередной стычки с Майклом – Кевин решает сам незаконно отправиться в прошлое и задушить новорождённого сына, раз за разом отравляющего его жизнь. Во время несанкционированного путешествия возникает парадокс времени и герой оказывается заброшенным в очень далёкое будущее – 6049 год.

Глава 3

НАСЛЕДИЕ КЕВИНА БРАЙТТА

Владелец огромного состояния, Кевин стал всерьез задумываться о смысле своего существования и преемнике лет 20 назад, примерно в 50 летнем возрасте. К тому времени он 23 года состоял в браке с одной из красивейших женщин мира, которая удосужилась родить ему одного сына. Матерью красавица была никудышной. Кевин, как оказалось, был никудышным отцом. Сын не видел родителей неделями. Мама порхала по благотворительным приемам и вечеринкам, папа занимался бизнесом.

Мальчик рос с непреходящим чувством разочарования, каждый день укладываясь спать, так и не дождавшись родителей. В те редкие моменты, когда Кевин был дома, он, как правило, находился в своем кабинете, куда ребенку заходить не позволялось. Любил ли Кевин своего сына? Разумеется, любил. Он считал, что у ребенка есть все. Все, чего в детстве так недоставало самому Кевину. Прекрасная игровая комната с самыми немыслимыми играми, уютная спаленка с потолком, рассказывающим и показывающим сказки, пока ребенок не уснет, престижный частный садик, куда ребенка записали еще до его рождения, бесконечные няньки, гувернантки, личный шофер и все такое. Обслуживающий ребенка персонал сменялся каждые полгода, чтоб не вызывать у того привязанности. Об этом вычитала его жена в каком-то форуме, посвященному воспитанию детей в тот единственный раз, когда она такой форум посетила. В какой-то момент ребенок просто начал относиться к обслуге как к неодушевленным предметам. Чему он долго не мог научиться, так это перестать ждать родителей.

Мальчик не проявлял особого рвения к учебе. Просиживал штаны в частной школе, затем в колледже. Не выгоняли только благодаря щедрым пожертвованиям Кевина. Чем старше становился мальчик, тем отчетливее Кевин понимал, что у него нет причин гордиться сыном. Теперь уж Кевина ждали ежедневные разочарования, волнения и боль. Сын грубил, приходил под утро с бесконечных гулянок, пропускал учебу, покуривал травку, водил сомнительные знакомства и был не дурак выпить. С превеликим трудом закончил колледж, что стоило отцу возведения нового учебного корпуса. К работе парень был совершенно непригоден. Кевин сделал попытку ввести сына в бизнес, но только натыкался на скучающий взгляд и с трудом сдерживаемую зевоту. Вот тогда-то Кевин решил, что жизнь пора менять.

К тому времени, жена уже не вызывала в нем никаких чувств, кроме раздражения. Хотя она была по-прежнему красива.

Кевин всегда был практичен, но не всегда был богат. Когда он женился, родители невесты настояли на брачном договоре, так как девочка получила в подарок небольшую, но стильную квартирку на Манхеттене. Уже через год Кевин купил свой первый особняк с бассейном и теннисным кортом. Но договор есть договор. При разводе квартирка оставалась за женой, но и только, так как женщина не работала нигде ни одного дня. Кроме того, Кевин с помощью армии частных детективов сумел-таки высосать из пальца какие-то доказательства ее, якобы, неверности (еще один параграф в их брачном договоре). Доказательства косвенные и слабые, но достаточные для затяжного суда, во время которого он бы перекрыл жене все финансовые краны. Поэтому, предложив миллиард долларов за тихое мирное расторжение брака, Кевин стал свободен, не успев и глазом моргнуть.

От сына откупился, как, впрочем, и всегда, поместив в его трастовый фонд 3 миллиарда долларов. К самим деньгам парень доступа не имел, что стало камнем преткновения на все последующие годы, а вот на дивиденды мог жить безбедно. При самых неблагоприятных обстоятельствах фонд выплачивал не менее 10 миллионов годовых, так что Кевин считал, и не без основания, что обеспечил сына на всю жизнь.

После исполнения всех формальностей Кевин попросил сына больше его не беспокоить.

Взгляд парня, полный душевной муки, Кевину так и не удалось забыть.

Тем не менее, миллиардер не намеревался долго предаваться меланхолии. Он придумал, как распорядиться оставшимися ему 18 миллиардами.

Кевин Брайтт заявил, что хочет детей. Много, очень много детей. Ребенку и матери обеспечивается безбедное существование и выделяются деньги на получение образования (и для ребенка и для матери, если есть желание). Перед встречей женщина должна пройти полное медицинское обследование, включая психиатрическую проверку. Она должна быть привлекательной, здоровой и фертильной, психически устойчивой и психологически готовой стать матерью.

Желающих по всему миру оказалось очень много. Обращались женщины 25-40 лет, мечтающие о ребенке, но не нашедшие второй половинки или не желающие связывать себя узами брака. Это из развитых стран. Что касается стран третьего мира, зачастую предлагались совсем юные девочки, родители которых надеялись таким образом поправить финансовое положение своей семьи. Они получали неизменный отказ.

Проект широко не рекламировался, но и не скрывался. Любой сайт так или иначе связанный с деторождением содержал ссылку «Наследие Кевина Брайтта». Журналисты поначалу развели полемику. Благородство или цинизм денег. Миллиардер скупает детские души и тому подобная чушь. Но пара-тройка заказных статей и телевизионных передач потушили пожар. Юристы обратились в суды ведущих стран мира. Проект «Наследие» признали не несущим криминального или аморального умысла. Со временем проект стал неотъемлемой реалией жизни.

Все были в выигрыше. Кевин придумал как благородно, как ему казалась, распорядиться своим богатством. Он дарил детей женщинам, мечтающим о детях, и помогал (только деньгами) вырастить достойного человека. А сам он получал отличный, не омраченный тревогами и опасениями, не испорченный средствами контрацепции секс с прекрасными незнакомками так часто, как этого хотел.

Кевин был привлекательным мужчиной, невысоким, но стройным, спортивным, всегда выглядевшим гораздо моложе своих лет. В 50 лет ему с трудом можно было дать 30. Заметив в свое время, что волосы редеют, Кевин регулярно подбавлял к своей шевелюре имплантаты. Никому и в голову не приходило, что он лысеет. В какой-то момент он попросил добавить ему чуть-чуть проседи, ну, в общем, по возрасту.

О, видит бог, женщины по сей день мечтают пройти этот конкурс. Конечно, большинством из них движут меркантильные помыслы, но если психологи приходят к выводу, что кандидатка будет достойной матерью, она, возможно, попадет к нему в постель.

Поначалу он устраивал свидания 2-3 раза в месяц. Постепенно сбавил темп. Зато качество встреч неизменно было на самом высоком уровне.

Он назначал дату свидания, обычно на пятничный вечер, и занимающийся проектом персонал, подбирал из банка данных кандидатку, находящуюся в подходящей для зачатия фазе цикла. С утра женщину доставляли в салон красоты, где над ней колдовали лучшие косметологи, массажисты, парикмахеры, визажисты и модельеры. После расслабляющих массажных процедур и ароматических ванн, избавленная от нежелательной растительности, причесанная, подкрашенная и одетая в прекрасный вечерний наряд женщина на лимузине или на частном самолете, а потом на лимузине, доставлялась в одно из многочисленных жилищ Кевина, разбросанных по всему миру.

Как правило, женщину оставляли ждать в каком-нибудь саду, открытом или закрытом, с диковинными деревьями и цветами, фонтанчиками, мостиками, подсветкой. Там уже был изысканно сервированный стол. Дав гостье осмотреться, выдержав паузу, из дальнего угла сада появлялся сам Кевин. Красиво, даже торжественно одетый, чисто выбритый, пахнущий волнующими тонкими мужскими духами, он открыто улыбался, спеша навстречу своей новой, пусть и короткой, любви. Миллиардер целовал руку женщины и, заглядывая в глаза, говорил, что безумно рад знакомству и ослеплен ее красотой. Затем они садились ужинать, непременно, по разные стороны стола, и Кевин заводил бесконечную беседу. Что она любит есть, что ей интересно, где она росла, кто ее семья, где училась, где работает, кто ее сослуживцы? С кем она дружит, какую музыку слушает, какие книги читает? Кевин вел себя так, будто ничего интереснее и умнее никогда не слышал, громко смеялся ее шуткам, все дольше удерживая своим взглядом ее взгляд. И вот, когда женщине начинало казаться, что они знакомы много лет и что у них масса общих интересов, Кевин подсаживался чуть ближе и, немного обреченным тоном, вдруг говорил что-то типа: «какие у вас маленькие точеные ушки», или: «я весь вечер любуюсь вашими плечами», или: «какая у вас горделивая посадка головы», «какие роскошные волосы», «какие бездонные глаза», «какой запах кожи», «какие… какая… какое» — плел все, что ему приходило в голову. Комплименты перемешивались с легкими быстрыми, как бы невзначай, прикосновениями. Затем, пристально глядя женщине в глаза, Кевин начинал целовать ее, легко касаясь губами лба, щек, глаз, шеи, плеч и, наконец, губ. И вот уже легкие поцелуи сливаются в один страстный поцелуй, с переплетением языков, с прерыванием дыхания, с дрожанием коленок. Тут уж, казалось бы, прямая дорога в постель. Но нет. Откуда-то издалека раздавалась прекрасная музыка, медленная романтическая мелодия, постепенно набирающая звук. И вот их тела прижаты друг к другу в медленном, полном истомы танце. Их губы встречаются вновь. И под музыку, нежно обнимая спутницу за голые плечи, Кевин, наконец, заводит ее в свою роскошную, поражающую воображение, спальню.

Легкими уверенными движениями Кевин сбрасывает одежду с нее и с себя. Он целует, гладит, пощипывает, лижет, покусывает и снова целует и снова гладит, не оставляя ни пяди «необработанного» тела, добираясь языком и пальцами до самых потаенных уголков. В какой-то момент его член проникает в ее уже напряженное лоно. Он начинает с медленных фрикций, очень постепенно увеличивая темп, делая внезапные короткие паузы, ведя женщину все выше и выше по тропинке наслаждения. И вот на самом верху, чутьем безошибочно угадывая момент, Кевин испускает плодоносную струю, и, чуть подтолкнув партнершу, несется вместе с ней в бездну оргазма. Наконец, изнеможенные, они засыпают, но под утро разгоряченные от сна тела вновь находят друг друга.

Они проводят вместе целый день, трапезничая, резвясь в бассейне, играя в теннис, гольф, бильярд, карты, танцуя или просто беседуя, сидя на тигриной шкуре у камина. В течение этого дня Кевин несколько раз неожиданно резко притягивает к себе гостью и берет ее в разных позах, в разных местах своего необъятного дома. Они проводят вместе еще одну полную страсти ночь. А наутро, после роскошного завтрака, Кевин застегивает на шее женщины прекрасное дорогое ожерелье и прощается с ней навсегда. Женщина уезжает на лимузине, как правило, увозя с собой его семя, а, зачастую, и свое разбитое сердце.

После таких встреч женщины писали Кевину письма, признаваясь в любви, умоляя об еще хотя бы одном свидании. Кевин был непреклонен. «Только раз бывает в жизни встреча…» самодовольно мурлыкал он старинный русский романс, читая очередной крик тоскующего женского сердца. Да и зачем ему встречаться с кем-то еще раз, зачем ему эти привязанности? В «женском материале» недостатка не было. Кевин взрослел, подрастали новые кандидатки. Он был по-прежнему на коне, несмотря на изрядный возраст, только перерывы между встречами стали чуть длиннее. От ритуала Кевин ни разу не отступил ни на йоту. Создать непринужденную обстановку, войти в доверие, соблазнить и заставить трепетать от наслаждения.

Результативность встреч была потрясающей. Практически всем участвующим в проекте женщинам посчастливилось родить ребенка Кевина Брайтта. Достижения этих детей в учебе тоже потрясали. Ведь от этого зависела ежемесячная сумма выплат на ребенка. Мамочки делали все, чтоб не ударить в грязь лицом. Секретное завещание Кевина гласило, что все оставшееся после него наследство будет поделено между этими детьми или их семьями. Официальная же версия состояла в том, что Кевин выберет наидостойнейшего/ю, чтоб сделать своим преемником. И все его дети с самых ранних лет мечтали только об одном — быть достойными внимания своего далекого знаменитого отца.

Все дети, кроме одного. Одного непутевого и недалекого первенца. И всегда, когда Кевину докладывали об очередных успехах того или иного отпрыска, малюсенькая заноза вонзалась в сердце одним и тем же вопросом: почему же не Майкл?