Сказки от Тигры. Сборник историй

Ольга Ильина

Никогда не знаешь, где найдёшь, где… (с)– Вы меня очаровали и покорили – до следующей встречи я думала, что вы мне приснились, как волшебник из сказки. Чародей!– Книгочей скорее, мы же про книги говорили. Примерно так и было. Мне было очень тяжело тогда, но я остался только ради вас.

© Ольга Ильина, 2022

ISBN 978-5-4490-0582-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Счастье

Как в капельке воды, ты — отраженье счастья!

Найду тебя — пройдут мои ненастья.

— Здравствуйте, я на собеседование! — искренняя улыбка, хотя никогда не любила по квартирам ходить, а уж по поводу работы по квартирам просто страшно.

— Проходите, я вас жду. — голос серьёзный, приятный с хрипотцой, но совершенно незнакомый.

Я не с ним по телефону разговаривала.

Что же делать?

Уйти так просто, а вот зайти и поговорить…

Рискну.

— Не разувайтесь, у меня нет тапочек для гостей, не держу.

Вообще-то у меня есть сменная обувь в сумке, так же есть бахилы, и я очень люблю ходить босиком, но тут я удержалась от своих заскоков, слишком часто последнее время я пугаю окружающих меня людей своим поведением.

Большой зал. Мебель по углам сиротливо жалась к стенам. Даже огромный, по меркам обычной квартиры, диван выглядел пуфиком.

— Как у вас просторно! Меня Алёной зовут. Кажется, по телефону я с другим человеком разговаривала.

Я присела на предложенный стул и замерла.

— Можно посмотреть ваши документы? Ко мне обращаться лучше Лев Иванович.

Седой, с длинными, зачёсанными назад волосами он и правда, походил на льва.

Пока он читал документы, я разглядывала его и обстановку комнаты.

Я читала большую часть книг на ближайших полках, ещё большую часть увиденных хотела бы перечитать, но здесь они были на языке автора.

— А почему у вас проблемы с языками? — этот голос просто создан для подчинения.

— Нет языковой практики, совсем.

— Как так получилось? Есть же фильмы, люди, в конце концов, симуляторы?

— Извините, ничего искусственного. Я не переношу замену, поэтому не воспринимаю ничего извне, только живое общение, а людей со знанием языков мне в жизни мало попадалось.

— Пропустим. Почему не издаёте?

— Можно этот пункт тоже пропустить?

Хмыкнул, положил мои документы на стол и вышел из комнаты.

Пришёл с чайником со свистком и подносом с чашками. Поднос в одной руке даже не дрожал..!

— Сейчас чаю попьём и дальше продолжим собеседование.

Промолчала, настолько захватывающим было действо!

Чай заварился, разлит по чашкам, ароматы наполнили огромную залу, и я внезапно заулыбалась.

— Что? — пододвинув ко мне чашку, поинтересовался Лев Иванович.

— Вы прямо чародей, так красиво каждое движение, а теперь мне неудобно, что я вам ничем не помогла — это же я на работу пришла устраиваться.

— Не люблю о делах за чаем, но уж так и быть, скажу. Говорили вы с сыном, а он далеко, нашёл мне вас как компаньонку, это его решение, и я никого не принуждаю. Он считает меня старым и немощным, хочет, чтобы за мной присматривали. Как вам такой поворот событий? А теперь время пить чай!

Мы дружно подняли чашки, вдохнули аромат, подержали капельку на языке и так же дружно опустили чашки на блюдца, наслаждаясь букетом!

— Мы как опытные сомелье! — улыбнулась я!

— Да!

Когда он улыбался, морщины куда-то все пропадали, и оставалось только ощущение радости!

— Ну что же, дела не ждут. Раз наниматель я, а платить будет сын, я вам сейчас предлагаю испытательный срок в три месяца. На протяжении испытательного срока вы должны приходить в удобное вам время, хорошее настроение и аппетит приветствуется. Смею признаться вам, я люблю готовить, но не люблю, когда стесняются и грустят. А по окончании испытательного срока поговорим о продолжении сотрудничества, если, конечно, вас ещё будет это интересовать.

Он собрал документы со стола и вручил их мне.

— У вас есть мой номер телефона?

— Теперь есть, я прочитал, завтра в это же время.

— Благодарю вас.

Я была выпровожена на площадку перед входной дверью квартиры и дверь закрылась с характерным звуком качественной железной брони.

Я опёрлась на стену возле двери и выдохнула.

Ну вот, что же со мной? То заходить было страшно, а теперь уходить не хочется!

Зазвонил сотовый — его сын!

Я нажала доступ звонка и оторвалась наконец от стены холла.

— Здравствуйте, я вас внимательно слушаю.

— Он вас впустил? Проблем не было? Как он выглядит?

Я описала всё, что произошло несколько минут назад, особенно заострив внимание на физических аспектах — поднос, чай, руки не дрожат, ухоженный, в доме чисто. Сказала, что договорились встретиться завтра.

— Испытательный срок? Да вас мне сам Бог послал! Вы приняты, деньги на счёт буду переводить каждый месяц! Он привыкнет, должен привыкнуть к вам! А отчёты будете присылать раз в месяц потом и каждую неделю сейчас, следующий отчёт мне на е-мейл через неделю. Даже не верится, спасибо вам!

«Спасибо вам», сказала я в тишине закрытого двора в затихшую трубку телефона.

Сколько я без работы?

Хорошо, что родители помогают, хорошо, что иногда друзья подкармливают.

А тут хорошие деньги за просто попить чаю? Да я сама себе не верю!

Три месяца пролетели быстро, весна в самом разгаре и мы уже дошли до совместных прогулок в парке!

Я туда собираюсь, как на свидание. Шляпка и перчатки на руки, бархатные, хотя Лев Иванович подарил лайковые, но они уж очень чувствительные. Нет-нет, я не о том, о чём вы подумали, а просто о тактильности!

Обсуждаем его жизнь, он интересно и много рассказывает, я слушаю, а дома составляю записи и отсылаю его сыну, но хочется иногда внести правки или умолчать о чём-то.

— А вы не думали о мемуарах? Не опубликовать, но хотя бы составить? Записать и чтобы было?

— А зачем?

— Для сына и внуков.

Так в молчании и прошли до дома.

Обычный ритуал с чаем в этот раз вылился в нечто совершенно невообразимое, «луккулов пир»!

— Я столько не съем!

— Столько и не надо, у нас ещё ужин впереди! Вы же сегодня первый раз на полный рабочий день вышли.

Это хорошо, что я отличный кусок великолепно прожаренного мяса до рта не донесла. Полный рабочий день? Я даже не заметила, что прошли три месяца!

Положила таки себе в рот кусок мяса, жевала долго, тщательно, и думала.

— Комнату я вам приготовил, на всякий случай. А вот про мемуары поговорим потом. Кушайте, а то всё остынет!

Ого, комнату мне?

Мысленно представила страничку контракта: нет слова ни о какой комнате — проживания нет вовсе!

Но не это меня взволновало сейчас!

Я НЕ ЗАМЕТИЛА, КАК ПРОЛЕТЕЛО ТРИ МЕСЯЦА В ЕГО ОБЩЕСТВЕ!

Это я-то, которая шарахается от любых контактов и прикосновений, которая до сих пор замуж не вышла именно потому, что туда надо идти, то есть полностью жить с человеком на его территории или пустить на свою! Я же социопат!

— Я уже понял, что вы совершенно неконтактная. Социопат даже, но мне это не мешает, я сам такой.

Глотаю мясо, запиваю вином, поднимаю на него глаза.

— Мысли читаете?

— Алёна Викторовна, а давайте на «ты»?

Вино пошло не туда. Я справилась, но… пришлось сбежать в ванну, а это очень плохо!

Плохо потому, что я опять закрылась.

Плохо потому, что Лев у меня уже давно в подсознании на ты!

Плохо ещё и потому, что мне невыносимо приятно его общество, и я внезапно поняла, как боюсь его потерять!

Уже лучше — всё по местам, по полочкам, дыши глубже!

Умылась, вышла из ванны (как в омут ледяной вниз головой, ух!)

Сел за стол, взяла бокал вина!

— Лев Иванович, а давайте на «ты», я согласна!

— На брудершафт? — уточнил он и бокал в его руке вздрогнул.

— На брудершафт! — в омут, так в омут, не в деньгах дело, я просто слишком много знаю!

Выпили, смешно путаясь локтями, поцеловались, уселись на свои места.

Хм, если бы не разница в возрасте, по которой я ему в дочки гожусь, я бы подумала, что мы супружеская пара, прожившая лет двадцать вместе! Чтоб её, эту мою эмпатию побрало!

— Так что, Алёна, начнёшь писать мою биографию?

— С самого начала?

— Конечно!

Посуду моет машина, бельё стирает машина, пылесосов нет, просто встроенные фильтры в каждом шкафу, удобная напольная швабра моет лучше, чем руками и не только полы.

В библиотеке помимо стеллажей с книгами ещё и стационарный компьютер, и ноутбук, всё объединено в систему, называется «дом».

Мы пишем одновременно, только Лев печатает медленнее и долго задумывается, но, когда он зачитывается моими главами (только для правки, ничего личного), я замираю и даже то, что уже есть на бумаге, вбивать в программу не могу.

Утром и вечером прогулки — аппетит нагулять, как выражается Лев.

Я уже месяц, как сдала свою квартиру, перевезя лишние вещи к родителям, здесь же всё необходимое Лев купил заранее, перчатки теперь только лайковые, чулки со стрелками и никаких тапочек, только туфли!

— Что ты бежишь вперёд, я не успеваю! — шли-то мы под руку, но если я задумывалась, то прибавляла шаг.

— Прости меня, пожалуйста, я задумалась.

— Эх, вот был бы я лет на тридцать моложе! — похлопывал он меня по руке и шёл спокойной гордой походкой дальше, ведя меня за собой.

Не тридцать, всего-то двадцать пять лет разницы, но называл меня и козочкой, и белкой — так по-разному мы воспринимаем жизнь и движение.

— Ты в меня жизнь вдохнула, знаешь об этом?

Вот так внезапно и подловил.

— Не знаю, но догадываюсь. Лев, это ты к чему начал?

— Сын в гости приезжает, а я думаю, как же мне тебя оставить или хотя бы видеть на это время?

— Как секретаря, компаньонку, так же, как он меня нанимал. Ты же до сих пор запираешь дверь в спальню, а я всегда знала, где лежит запасной ключ и ни разу не посягнула на неприкосновенность твоей спальни.

— А ты знаешь, что у меня есть дача? Поехали, посмотришь? Они полностью городские жители, туда не сунутся.

— Лев, он мой наниматель, ты не думаешь, что он захочет убедиться лично, как я справляюсь со своими обязанностями?

— Сиделки за немощным стариком? — взвился он рассерженно!

— Немощный? — тут уже рассердилась я.

Меч со стены снимался легко, скользя в ножнах, с его стороны висел длиннее и тяжелее в разы, но ему по руке он был в самый раз!

Удар, пас, опять удар до звона и дрожания рукояти в руке, искры!

Мы фехтовали по несколько раз в день после того, как мне было разрешено прикоснуться к оружию.

— Лев, защищайся! — Отбив его выпад, я направила клинок ему в сердце.

— Вот ещё!

Ох, как же я люблю эти моменты — седые пряди налипли на плечи распахнутой рубахи, на лице счастливая улыбка, руки раскинуты в стороны… И поза совершенно непобеждённого врага!

— Я сдаюсь! — бросив тяжеленный, для моих нежных рук, меч я подбежала к нему!

— Алёнка! Что ты делаешь? — уворачивая от меня мокрые от пота щёки, которые я покрывала быстрыми поцелуями, возмутился он.

— Лев! Прости! Можешь меня прятать, увозить куда хочешь, отправить к моим родителям, придумать отпуск, но я так просто не уеду!

— Без боя?

Если бы…

Я полюбила длинные юбки, шали, шляпки и перчатки, мы играли с ним вместе в жизнь в другой эпохе, его жизнь, но тут я уже не могла удержаться.

— Ты будешь мне звонить, писать, каждый день, слышишь? И ты никуда с ними не уедешь?

— Что-то он тебе сказал, мой непослушный сын… — сказал он, как закрылся.

Всё, нет моего Льва — есть человек, которого я неплохо знаю, но это просто человек…

Встала с его колен, поправила платье, извинилась и ушла в свою комнату собирать вещи.

Раз он так решил, значит так и будет.

— Я старый, ты даже не представляешь насколько я старый внутри, поэтому я хочу оградить наши отношения от семьи. Ты меня поймёшь только тогда, когда с ними увидишься, но именно этого я не хочу, потому что потом будет поздно! — Он и машину вел так же, как жил, твёрдо и уверенно.

А я молчала всю дорогу, молчала и потом, мне нечего было добавить, я действительно знала, что у его детей свои планы — объявить его невменяемым, обколов препаратами, и увезти за границу, к себе, там дома престарелых и прочие цивилизованные удобства для общества.

Выносил вещи из машины он сам.

Сам распаковал и даже приготовил лёгкий обед со вкусным земляничным чаем (и когда успел землянику набрать?)

— Лев, ты будешь осторожен?

— Я всегда осторожен. Алёна, расскажи всё, что знаешь! — Голос, которому нельзя не повиноваться.

А мне заплатили за молчание.

— Ну, хочешь, я заплачу тебе больше, ты вернёшь деньги, вообще разорви с ним контракт. Ты же понимаешь уже, что я от них не завишу, это я их содержу там, я один!

— Лев, тогда они тебя точно увезут…

Или убьют…

Слёзы капали без моего участия и кажется, Лев обо всём догадался, совсем обо всём.

— Яд? Лекарство? Уколы?

Я кивала, не смея поднять на него глаза.

— Немощность и инвалидное кресло, и всё только ради денег?

— В самом лучшем случае… у них планы и банкротство…

Я действительно знала намного больше — так случайно получилось, что сын Льва переправил мне по ошибке письмо: обычный рабочий черновик, ничего такого криминального, но суммы там зашкаливали. А Лев очень много рассказал о своей жизни, кем он был и почему сейчас живёт так одиноко.

Черновик я сохранила у себя в почте, показала Льву, и он сурово смотрел дальнейшую переписку — да-да, я смогла подключиться читателем к почте его сына.

Я так и уснула на диванчике возле стола с ноутбуком на даче, так и проснулась утром.

Лев уехал, оставив мне завтрак под салфеткой.

Такой заботливый и милый хищный зверь.

Месяц не жизни.

Месяц чтений смс и писем на почту.

Месяц страха за него и ужаса за свою никчёмную жизнь.

Короткое: *Приезжай*, как глоток воздуха под водой!

Собрала вещи, ключи, всё заперла, прибежала на станцию, опоздала на электричку, кинулась к автобусу — успела!

Попискивали смс в телефоне.

Я читала и ужасалась, жаль, телепортацию не изобрели ещё!

Проводил, уф!

Уехали не все…

Внук?

Зачем он тут?

Вместо меня? Понимаю…

Больно!

Дорога была ужасная, но то, что я увидела, было ещё страшнее!

Как Лев постарел и сдал!

— Алёна, заходи, сейчас чаю будем! — улыбается, как прежде. Но я вижу, как он подволакивает ногу, и уголки рта…

— Лев, остановись, я хоть посмотрю на тебя!

Посмотрела, явно микроинсульт, который подхватили на ранней стадии, и микроинфаркты были.

*больница* — спросила я одними губами

*нервы* — ответил так же он.

В моей комнате поселилось это юное чудовище с рок музыкой или панк в наушниках.

Двадцать пять лет, а всё как ребёнок.

Я запихнула дорожную сумку в угол библиотеки и ушла в ванную, умыться с дороги.

Дверь, я всегда забывала со Львом, что надо запирать дверь!

Клаустрофобия в самом разгаре, а тут чудовище с панком в ушах и самыми дурацкими намерениями!

— Клёвая ты чувиха, дед тебя трахает или у него уже не стоит? — сильные мужские руки неприятно сжали грудь под одеждой.

— Отпусти.

— Скажи, пожалуйста!

— Пожалуйста.

— Целиком скажи!

— Отпусти, пожалуйста! — сквозь зубы процедила я.

— Нежнее, я возбуждён!

Каблуки — оружие женщин!

Я наступила ему на ногу и вывернулась!

Теперь его черёд:

— Слушай и запоминай: не трогай меня и Льва, ясно? — струя воды в ванну, его голова ровно под струёй, но он слышит, кивает осторожно, потому что держу за волосы.

— Выключаю воду и скажи, что именно ты понял?

Всё ещё держу его за волосы, длинные, как и у деда, но светлые, соломенные, блондин.

— Я всё понял, отпусти!

— Не так говори, полностью и нежно!

— Запомнила… Отпусти меня, пожалуйста, я всё понял, деда и тебя трогать не буду, прости меня!

Пришлось отпустить, хотя и страшно.

Не страшно убить, но, как потом жить, и как объяснить Льву, за что я убила его внука.

— Алёна, Стив, идите чай пить! — донеслось из комнаты приглушено.

— Он меня не трахает. Ты всё равно не поймёшь, что нас связывает, так что не пытайся, живи и радуйся, что я тебя сейчас не убила, понял?! — меня трясло, а ведь я действительно могла его сейчас убить.

— Я пошёл?

— Иди.

Вышла из ванной я через минуту после него.

Лев сделал вид, что не заметил ничего.

Чай пили тихо и мирно.

— Эх, старый я стал, даже не познакомил вас.

— Лев, мы познакомились. Как там правки к биографии?

— А знаешь, Алёнка, я ничего не делал! — весело заявил Лев.

Как же, не делал, ноут же с компьютером в сети были, в связке, мне каждый день приходили правки, просто некоторые главы пошли не по порядку. Значит разговор не для внука.

Детский сад — так и будем теперь шифроваться?

Внук ушёл в мою бывшую комнату, Лев унёс на кухню все приборы, я осмотрела разруху и последствия гостей.

Мечи испарились, как будто их и не было. Несколько раритетных изданий тоже ушли с полок в никуда.

Ноутбук расположила на рабочем столике в зале и услышала знакомые тихие шаги сзади.

— Лев, только не говори, что мечи уничтожены, а остальное продано!

— Алёнка, пошли в мою комнату, только тихо. — шепнул он мне прямо в ухо и, прихватив ноутбук, прошаркал к двери.

Слёзы наворачивались мне на глаза, но я пошла молча.

Ха, это то самое помещение, которое было раньше под запретом!

Склад всего самого нужного, и наши мечи в ножнах в углу!

Стопки раритетов на кушетке, на столе, на полу, на стульях.

И всё это в темноте, потому что на свету такие книги не держат!

— Как же ты жил тут целый месяц?

— Так и жил. Сыну показал, а остальным фигушки — я злобный богатый старикашка и делиться не собираюсь!

— Злобный старикашка, куда Льва подевал? Признавайся! — зашипела я так же, как он только что!

Плечи расправились, волосы сверкнули серебром — прямо хоть сейчас меч в руки и на поле боя!

Я обняла своего хищника и прижалась к нему, тихо вздрагивая от рыданий.

— Нет-нет, Алёнушка, ничего они мне не сделали, совершенно. Ты же знаешь, с кем я школу жизни проходил, даже инсультные признаки все до единого — просто игра.

Я прислушалась, за стенкой по телефону говорил Стив, на английском и в полный голос.

— Они думают, что я не понимаю, ну и про глухоту тоже я намудрил, конечно.

— Ладно, меня шлюхой выставить, но тебя старикашкой всегда называть?

— Ему 25, тебе 45, мне 70 — для него мы оба старичьё и столько не живут! Знаешь, я тут кое-что тебе отписал, всё равно это скоро откроется, потому что ты должна подписать бумаги.

— Я подпишу. Лев, я приезжала сюда, я их всех видела. И твоего сына тоже, самый адекватный из них по моему Стив.

— Ты меня удивляешь ещё больше.

— Лев, я тебя никогда не оставлю, ты мне дал близость доверия, я никогда такого не испытывала ни с одним человеком! Я чуть не умерла там без тебя, а когда увидела тебя сегодня — больше так не делай! Чуть сердце не остановилось!

Прижал, обнял, молча.

Расположил меня совсем в другой комнате — как я вообще поняла: вся эта квартира нужна для спонтанных приездов родни из-за границы. Куча запертых пыльных комнат, которые автоматически пылесосят раз в месяц.

— Держи ключ! Запирайся на ночь обязательно.

— Твой внук ко мне больше не сунется.

— Он упорный, как и я в молодости.

Пришёл, побуянил. Получил дубовой дверью в лоб и ушёл. Упорный, чего уж, весь в деда!

Так и жили пару месяцев, пока не вышла биография Льва и нас не позвали на презентацию, всей семьёй конечно!

Вот тут всё и раскрылось.

И наши сражения мечом — мы тихо теперь тренировались, — и прогулки каждый день, а так же бурная молодость Льва в цитатах и фотографиях.

Стив растаял, размяк, мямлил что-то невразумительное и порывался срочно ехать домой. Интересно, зачем?

Приехали все вместе очень поздно, пакет с экземплярами биографии для друзей Лев оставил на полке в прихожей и сразу прошёл в зал к бару.

— Вот и распечатаем коньяк, который мне привёз сын на день рождения! Повод замечательный!

Разлил по бокалам, протянул нам и достал приготовленную вазочку с лимоном.

— Классика жанра, коньяк с лимоном! Ну что, с выходом моей книги?

— Дед, не пей… — сквозь зубы процедил Стив.

Я понюхала спиртное, сильно отдающее миндалём — тоже классика жанра, — и метнулась ко Льву…

Поздно, даже рвота не поможет, спирт сразу передал яд в кровь, сразу…

Извлечение рвотных масс, промывание под струёй воды, лёд, скорая, больница, полицейские, сотовый, в котором со мной говорили на дикой смеси языков, капельница и слабые сердечные ритмы, как мой собственный пульс.

Больница.

Тупые разговоры в коридоре и снова реанимация.

Я ведь подписала все документы, я владелица всех его денег, должны были отравить меня!

Или Лев никому ничего не сказал, и они просто не знают?

Молчу, тихо оплачивая все счета за платную палату, но дежурю сама.

Еда?

Я забыла, что это.

Вода из-под крана.

Больше ничего.

Ты будешь жить, старый и сильный хищник, или я не Белка, шустрая и ловкая!

Неделя прошла.

— Если бы мы давали прогнозы, то сейчас уже есть шанс.

Опять капельница, шанс появился в течении первых суток, но врачи такие перестраховщики!

Я читаю ему Шекспира на языке оригинала:

— Гамлет такая скотина, что он, не мог просто жить и любить Офелию? Такая девушка из-за принца погибла!

Лев терпеть не может мои выводы, он всегда бесился из-за моей жажды жизни!

Эдгар Алан По, так же и столько же.

Синусовые ритмы на мониторе скачут, как белки, если можно сказать так о его сердце — оно смеётся!

— Прости, не сдержалась! Но ведь можно пульс пощупать, перед тем как в стену замуровывать? И кот, кот-то туда как попал? Он что, ослеп на миг? Топорищем ему в…

Рука вздрогнула, и успокоились синусы на мониторе, они стали нормальными.

В палату вбежали врач и старшая медсестра, пытались меня вывести — не на ту напали!

— Делайте всё, что нужно, я в углу постою!

Трубку вынули, и Лев захрипел…

Смотреть и умирать рядом было мучительно, а вот оживлять и приводить в себя ещё страшнее!

Когда все процедуры были закончены, и врач неодобрительно посмотрел на обложку книги, Лев прохрипел:

— Выйди из угла, тебя никто не наказывал, Алёнка!

Ну, я и вышла, хлопнувшись в обморок.

Выписывали нас вместе, Стив приехал на дедовом джипе, забрал нас домой, накормил вкусно и устроив в одной постели, почему-то в комнате Льва, рассказал всё.

Ему дали задание спровоцировать открытие коньяка, напоить деда до смерти и потом жить припеваючи на миллионы и миллиарды его состояния.

— Дед, вот ты не думай, я вообще не понял, зачем они так тупят? Уж лучше бы несчастный случай подстроили… Но у них появилась информация, что стариков старше 70 лет в стране у вас никто на вскрытие не отправляет — могло прокатить, как смерть по старости. — Стив нервно вышагивал по спальне деда, — Ненавижу их! Я там учёбу-работу бросил! Придурки, им всё денег не хватало, а там работы завались, но им нужно всё шикарное! И от скуки помирали, уроды!

— Стивушка, а чего же ты передумал-то? — приобняла я Льва, вроде в шутку, но ему понравилось — провокатор.

— Мне как сказали, что ты тут жениться решил, и всё жене оставишь. А сын? Ну, я взбеленился, а когда на вас посмотрел, пожил, опять же книга эта — дед, ты же боевой парень! А меня так на мечах биться научишь?

— Алёнка тебя научит, если попросишь. Я теперь действительно стар стал и немощен.

— Алёна, ты теперь из этой комнаты ни ногой, за деда жизнью отвечаешь, и фиг с ними с миллионами! Я сегодня улетаю к отцу, вернусь, как смогу.

А жизнь-то и в семьдесят может только начаться!

Лев и на роликовые коньки встал, после реабилитации!

И сына ещё одного родили, ну и что, что поздний папа, зато мама и племянник рядом!

Так в институт отправил младшего сына, сел за столик и за чаем уже не пошёл.

— Лёвушка, а я чай заварила, как ты любишь… — я несла поднос на одной руке и чайник в другой.

Поставила всё на стол, подошла обнять любимого мужа и разрыдалась.

— Алёна! — Стив с порога ничего не понял.

— Он ушёл.

— Алёна, ты что?

— Стив, милый, Лёвушка ушёл, вот сейчас, и чаю попить не успел… ему ведь скоро юбилей надо отмечать, а он ушёл…

— Алёна!

— Стив, позвони Милене, позвони отцу, не знаю, кому ещё позвони, врача надо вызвать, я уж с ним посижу, пожалуйста!

— Да, я сделаю всё, Алёна не плачь, он не любит, когда ты плачешь!

Алёна так и причёсывала и заплетала седые, как луна волосы любимого мужа, позволила только осмотреть его врачу.

А Лев сидел так же прямо в своём любимом кресле, как будто встанет сейчас и будет разливать всем чай.

Несгибаемый великолепный хищник.

18 июня 2014 года