Приглашение на чашку кофе

Ольга Кунавина, 2023

Человек не может жить без улыбки и смеха. Это часть его жизни. Герои рассказов, вошедших в сборник «Приглашение на чашку кофе», независимо от возраста и образа жизни, попадают в смешные, трагикомические, а порой прямо-таки фантастические ситуации. Нередко сама судьба подшучивает над ними. На страницах этой книги можно встретить светскую львицу, школьника, сочиняющего палиндром, незадачливого драматурга, пенсионера, решившего при выборе невесты довериться барометру, и других забавных персонажей, вызывающих улыбку.

Предложение

В одном старинном романе написано: «Холостяк, если он обладает солидным состоянием, должен настоятельно нуждаться в жене, такова общепризнанная истина». Лучше и не скажешь. Если только намерение обрести эту самую жену не обернётся какими-нибудь неприятностями.

Михаил Лукич считался завидным женихом в Брюквине. Во-первых, ему было всего семьдесят шесть лет. Не самый преклонный возраст, не правда ли? Во-вторых, он, хоть и не обладал солидным состоянием, каким обычно обладают английские джентльмены, проживающие в родовых поместьях, имел добротный дом и, по меркам брюквинских дам, получал хорошую пенсию, так как довольно долго прожил на Крайнем Севере. Жена его умерла несколько лет назад, и вот, посчитав, что срок траура по покойной супруге выдержан и что человеку в пожилых летах, независимо от того, мужчина он или женщина, требуется тот, кто скрасит его одиночество, он решил жениться во второй раз. Сделать это было не так уж и сложно, так как в Брюквине, как и в любом другом городе, мужчин всегда меньше, чем женщин. Особенно их число уменьшается, когда они переступают пенсионный порог — тогда представители сильной половины человечества становятся просто на вес золота.

Михаил Лукич адекватно оценивал свои физические, духовные и материальные возможности, а потому в поисках новой спутницы жизни сразу же отмёл в сторону легкомысленных особ в возрасте от тридцати до пятидесяти. Затем он посчитал, что ему не следует рассматривать в качестве соискательницы на его сердце и пенсию дам с различными физическими недостатками, а также обременённых многочисленным семейством в виде детей и внуков, ибо всё их внимание будет уходить не на супруга, а на беспокойных и нередко проблемных отпрысков. Сам Михаил Лукич имел всего лишь одного сына, да и тот жил довольно далеко. В результате у него на заметке остались две дамы: Муза Евдокимовна и Анна Тимофеевна. И та, и другая были на десять лет моложе Михаила Лукича — оптимальная разница, как считал наш герой, между супругами. Обе обладали приятной внешностью, так что с будущей женой не стыдно было выйти в люди, то есть в магазин, так как кроме магазинов в Брюквине посещать больше было нечего. Но между невестами имелись и различия, что затрудняло выбор Михаила Лукича. Например, Муза Евдокимовна, хоть и была весьма образованна и хорошо разбиралась в искусстве (она много лет преподавала мировую художественную культуру в брюквинском ПТУ), совершенно не умела готовить, разве только яичницу. Так что Михаил Лукич опасался, что бутерброды и пряники, которыми она обычно угощала, не слишком благотворно скажутся на его здоровье. А вот у Анны Тимофеевны, наоборот, стол всегда был заставлен всякой снедью. С Анной Тимофеевной его желудку ничего не угрожало. Правда, кроме еды и огородничества, она больше не могла разговаривать ни на какую тему, да и книг совсем не читала, что несколько огорчало Михаила Лукича. «Вот если бы к кругозору Музы Евдокимовны да прибавить кулинарные способности Анны Тимофеевны…», — вздыхал Михаил Лукич.

Но вот в последнее время он стал замечать некоторое охлаждение со стороны как Музы Евдокимовны, так и Анны Тимофеевны. Обе они уже не так радушно зазывали его к себе в гости, а при встречах на улице или в магазине ограничивались лишь приветственным кивком. Обеих дам можно понять: любой женщине, независимо от возраста, хочется определённости. Михаил Лукич решил больше не тянуть кота за хвост и сделать предложение, выбрав одну из них довольно простым и незатейливым способом. Нет, он вовсе не собирался подкидывать монету или вынимать из шапки заранее записанное на бумажке имя. Михаил Лукич решил довериться природе, точнее барометру: если на следующий день барометр покажет, что давление растёт, он идёт к Музе Евдокимовне, если падает — к Анне Тимофеевне. Барометр у Михаила Лукича был старинный, середины девятнадцатого века, в тяжёлом дубовом корпусе. Достался он ему в наследство от тестя и никогда не подводил, точно предсказывая погоду.

Утром барометр показал дождь. Михаил Лукич купил коробку конфет и отправился делать предложение.

У Анны Тимофеевны вкусно пахло запечённой курицей, а ещё у неё в гостях была Муза Евдокимовна, чего никак не ожидал Михаил Лукич. Он собирался делать предложение в камерной обстановке, то есть тет-а-тет, и, конечно же, растерялся и даже немного покраснел, когда увидел вторую даму из своего короткого списка. Обе женщины сразу же поняли, зачем он явился с конфетами, однако по-разному отреагировали на это: Анна Тимофеевна, что было совершенно естественно, обрадовалась, а Муза Евдокимовна, поджав губы, произнесла:

— Ну, не буду мешать вам, молодые люди. — И направилась к порогу, оставляя за собой шлейф тяжёлых сладковатых духов.

Оживлённая Анна Тимофеевна не стала ее удерживать и проводила до калитки, по дороге заглянув в курятник и перекрестив петуха Юрия, разбудившего её сегодня своим пением на час раньше обычного. Вернувшись в дом, она тут же принялась накрывать на стол.

Едва она перестелила скатерть и расставила свою самую лучшую посуду, как под окнами неожиданно раздалось грозное блеянье, а затем не менее грозное хрюканье. Анна Тимофеевна выглянула в окно и ахнула:

— Батюшки, опять Стёпка с Гришкой сцепились! Пойду разниму их, а то все цветы мне в палисаднике перетопчут.

Стёпкой звали козла Анны Тимофеевны. Имя Гришка носил кабанчик, которого она специально выращивала к торжественному мероприятию: Анна Тимофеевна нисколько не сомневалась, что Михаил Лукич сделает предложение ей, а не Музе Евдокимовне.

— А вы пока вишнёвой настойки отведайте, — сказала она, принеся из кухни небольшой запотевший графин. — На водочке делала, как покойная мама научила.

Пока Анна Тимофеевна разгоняла по разным отгородкам непримиримых недругов — козла и кабана, Михаил Лукич налил в рюмку настойки и выпил. Настойка оказалась довольно крепкой и немедленно потребовала закуски. Михаил Лукич завертел головой по сторонам в её поисках и увидел на серванте хрустальную вазочку с маринованными грибами. Взяв со стола вилку, он тут же аппетитно закусил.

В комнате всё ещё пахло духами Музы Евдокимовны. Михаилу Лукичу невольно припомнились её поджатые губы. «Да, неловко получилось», — подумал он и, налив настойки, снова заел её грибками. Пройдясь по комнате, Михаил Лукич присел на стул и неожиданно увидел стоящий в углу зонтик Музы Евдокимовны, который та, уходя, забыла. «Да, нехорошо вышло», — вновь расстроился Михаил Лукич. «Да, что тут нехорошего? — неожиданно прозвучал в его голове раздражённый голос. — Ты же ей предложение не делал». — «Не делал!» — кивнул Михаил Лукич. — «Вот и пей спокойно, закусывай», — произнёс голос. Михаил Лукич опять выпил настойки и доел грибы.

Спустя некоторое время он вдруг почувствовал себя дурно: к горлу подкатила тошнота, а в животе появились неприятные рези. Михаил Лукич покрылся испариной и понял, что нужно как можно скорее покинуть гостеприимный дом Анны Тимофеевны.

— Куда же вы? — услышал он растерянный голос хозяйки, торопливо сбегая с крыльца, но ему было не до объяснений.

Едва он добрался до дома, как в глазах у него потемнело. Цепляясь за стены и постанывая, Михаил Лукич попытался дойти до телефона, стоявшего на журнальном столике, чтобы вызвать «скорую помощь». Последнее, что запомнил несчастный страдалец, теряя сознание, был барометр, за который он ухватился и который рухнул вместе с ним на пол, больно придавив его сверху.

Очнулся Михаил Лукич на больничной койке. Рядом с ним сидела Анна Тимофеевна.

— Это всё грибы её проклятые, — наклонившись к нему, прошептала Анна Тимофеевна. — Мы же в тот день пообедать с ней сговорились.

«О чём это она?» — вяло подумал Михаил Лукич.

— Музы Евдокимовны грибы-то, — продолжала шептать Анна Тимофеевна. — Уж не знаю, где она их раздобыла. Наверное, на рынке у Кольки Китайца купила. Он же вечно всякой отравой торгует. От курицы-то у вас ничего бы такого не было.

Михаил Лукич закрыл глаза. Больше он ни у Анны Тимофеевны, ни у Музы Евдокимовны не бывал и предложение никому так и не сделал.