Красная кнопка

Ольга Митрофанова, 2022

Она его одержимость, его наваждение, его страсть или его проклятье? Иногда он готов ее растерзать от злости, в другой момент – залюбить до распада на атомы. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

— Привет сын, — прозвучал до боли родной голос в трубке.

На несколько секунд сердце сжалось, но потом забилось в привычном ритме. Сглотнул, чтобы восстановить душевное равновесие и ответил ровным голосом.

— Привет, мам.

— Как ты? — поинтересовалась мама.

— Все нормально.

На другом конце телефона послышался горький смешок.

— Даже если все плохо, все равно ведь не скажешь, — произнесла и тяжело вздохнула, — Максим, ты знаешь, что я тебя всегда поддерживаю, какое бы решение ты не принял, но сейчас ты не прав.

Максим сильнее сжал кулаки, на скулах заходили желваки.

— Отец науськал, — произнес жестко.

— То есть ты считаешь, что собственного мнения я иметь не могу, как и взглядов на жизнь. Нормальное у тебя представление о собственной матери.

— Прости, мам, погорячился, — пристыженно произнес Максим.

— Хорошо, хоть это признаешь. Макс, твой отец часто давит своей заботой и гиперопекой, я это знаю как никто другой, но в этом случае мы с дедом с ним солидарны. Тебе нужно окончить институт.

— И дед? — с усмешкой произнес Максим.

— И дед, — подтвердила Мария Игоревна, — ты знаешь, что высшее образование для него много значит, и ты много значишь. Мы все тебя любим, мы твоя семья. Если не ради своего будущего, то хотя бы ради нас ты можешь это сделать, но не великая же жертва?

— Мам, это запрещённый прием, — укоризненно произнес Максим.

В трубке воцарилось молчание. Такое красноречивое, этим искусством Мария Игоревна владела на высшем уровне. Если замолчала, значит все, ты виноват и прощения вымаливать будешь долго. Отец все годы их совместной жизни этого молчания боялся, поэтому если мама была на их стороне, Макс с Кристиной могли быть уверены, что отец долго сопротивляться не будет и дело у них выгорит. Даже если ввязывались в дикую авантюру.

Мышцы болели, причем казалось, что болит каждая по отдельности, а это еще хуже, чем когда ты ощущаешь тело как единый организм. Макс чувствовал каждую свою мышцу, и они болели, даже если он не двигался. Лежа в своей комнате и, глядя в потолок, он задумался о том, что если спросить у мамы про названия всех мышц, которые у него болят, она наверняка расскажет, долго, обстоятельно. Может такой рассказ помог бы уснуть.

Дверь в комнату открылась, и в нее бесшумно проскользнула невысокая женская фигура.

Легка на помине, — подумал про себя Макс. Подняться и посмотреть на мать сил не было. Может спящим прикинуться, глядишь, прокатит, и обойдёмся без допроса, мелькнула ещё одна мыслишка.

— Спящим можешь даже не прикидываться, — разгадала его задумку мать, — у тебя фантазия хорошая, поэтому засыпаешь ты не сразу, а пришёл всего десять минут назад, так что распахивай глазоньки и фокусируй на мне взгляд.

Возле кровати загорелась настольная лампа. Макс распахнул глаза, устремив ясный взгляд на мать.

— Трезвый, — выдохнула она с какой-то досадой.

— Лучше бы был пьяный, — усмехнулся Макс уголком рта, стараясь сильно не растягивать губы.

— Может и лучше, — рассуждала сама с собой Мария Игоревна, — ты же с дедом был, а с ним тебя могло куда угодно занести, от кабака до бандитской стрелки. Так что я уж и не знаю, что предпочтительнее.

Вздохнула и присела на краешек кровати, задев бедром Макса. От этого прикосновения ему хотелось застонать в голос, но он сдержался, только едва заметно поморщившись. Однако, Марии Игоревне и этой гримасы хватило. Окинула его опытным взглядом и тут же без спроса начала руками обследовать его тело, нажимая на самые болевые точки. Долго сдерживаться он не смог, застонал в голос. Прощупав все части тела, задрав ему футболку, Мария Игоревна скомандовала:

— На живот переворачивайся.

Макс только хотел возмутиться, как мать более строго скомандовала:

— Живо.

Пришлось подчиниться. Кряхтя как девяностолетний дед, он неловко перевернулся на живот. Мать так же профессионально осмотрела его сзади и вынесла вердикт:

— Переломов нет, внутренние органы тоже вроде в порядке. С мышцами только проблема, перегрузил, надо пить больше жидкости, мазать мазью и можно выпить нестероидный противовоспалительный препарат. Это я тебе как врач говорю, — и резко без всякого перехода надавила на какую-то мышцу, так что Макс застонал, задала вопрос, — быстро говори мне, где ты был?

Папа всегда говорил, что у мамы где-то в родословной завалялись немецкие корни, иначе откуда такая способность к пыткам. Боль была нестерпимая. Даже если бы и смог сейчас пошевелиться, проводить контрприем против собственной матери он бы никогда не стал, поэтому предпочел менее болезненный в данной ситуации вариант, начал говорить:

— В бойцовском клубе.

Конец ознакомительного фрагмента.