Мой любимый Полтергейст

Ольга Мишина

Что случается, когда приобретаешь квартиру с соседями, да не с простыми, а призрачными? Главная героиня Марина Орлова испытала это на собственном опыте, попав в водоворот приключений, чтобы помочь отчаявшемуся призраку покинуть земной мир.

4

Всю обратную дорогу я мечтала только о двух вещах — душе и мягкой уютной кроватке. Но стоило пересечь порог квартиры — любопытство пересилило все остальные потребности организма.

Включив настольную лампу, я уселась под нее на пол, сложив ноги и положив на них старую книжечку. За столько времени замок совсем не заржавел и легко поддался на повороты ключа. Щелчок — и ремешок безвольно повис вдоль корешка. Я перевернула лист обложки, и моим глазам предстало старое портретное фото девушки. Она была молода и безумно красива, но при всем при этом в этой ее красоте было что-то холодное, отталкивающее.

— Кто это? — спросила я у Алекса.

— О! Это моя Натали… Я даже не помню, что положил ее фото в дневник. Или это сделал не я?

— Расскажи о ней, — попросила я, изучая каждую черточку лица девушки.

— Наши отцы были лучшими друзьями и по совместительству компаньонами в деле, одним им известном. Ее мать умерла от лихорадки, когда девочке было всего шесть. Потому Натали часто жила у нас, когда ее отец уезжал в другие города. Она была уже тогда красива, и бессовестно пользовалась этим — все ребята, что жили по соседству, сходили по ней с ума. Я не стал исключением — с годами простая дружба переросла в неистовое чувство, которым я горел ночи и дни напролет. Я дарил ей цветы с маминой клумбы, мастерил поделки, писал стихи…

— А она? Она отвечала тебе взаимностью?

— О! Это для меня до сих пор осталось секретом, ведь последнего ее письма я так и не прочел. А в нем я просил ее сказать все, как есть. В то время она уже жила далеко от родного города и я мало знал о том, что происходит с ней.

— Слушай, а это письмо… Как думаешь, где оно может быть?

— Я не знаю. Вполне возможно, что оно пришло аккурат после моей скорой кончины и осталось где-то в доме.

— Если учесть, что от твоего дома одни угли остались — перспектива не радужная…

Пожимая при этом плечами, я подняла дневник за одну из обложек. Из его страниц посыпались какие-то бумажки, разлетаясь в разные стороны.

— Ого! Мои родственники в этой книжонке целый склад устроили! Смотри скорее, что там! — глаза Алекса загорелись огоньком интереса.

— А почему ты сам не можешь посмотреть? Мы бы с тобой в два раза быстрее со всем справлялись, принимай и ты участие в поисках…

— Ой, я тебе не сказал, да? Я не могу прикасаться к тем вещам, что трогал, когда был жив. И еще я не могу прикасаться к живым людям. Ты это уже наблюдала, наверное.

— Так вот почему ты всегда ведешь меня, держась за какую-то вещь?

Алекс кивнул, а я стала подбирать бумажки, рассматривая их содержимое. Карикатуры, рисунки, записки… Всякая мелочь, которой маялся молодой человек, не имеющая особой ценности. Но вдруг мое сердце замерло — под мои пальцы попал конверт, испещренный красивыми, чересчур в завитушках, буквами (явно почерк женщины…).

— Алекс… — прошептала я. — Это… это оно.

Парень тут же оказался рядом, всматриваясь в слова на пожелтевшей бумаге. Его мышцы напряглись в ожидании. Я без лишних слов вскрыла конверт, вынула из него лист, развернула и, не заглядывая в него, положила на стол. Это его личное дело — захочет, поделиться. И пока Ромео читал столь долгожданные строки, я начала листать дневник.

«17 марта 1769 года.

Разбирая старые кипы бумаг в архиве Пражской библиотеки, я нашел какие-то странные письма. В них не было указаний ни на того, кто писал их, ни на того, кому они писались. Словно бы это страницы дневника, разложенные по конвертам. Позже я изучу их, а сейчас мне нужно закончить мою насущную работу…»

«19 марта 1769 года.

Каждый листок содержит в себе какую-то странную информацию. На первый взгляд это совершенно бессмысленные наборы букв, но я понял, как разгадать их. Оказалось, что это совсем просто. Я вклеил листы в свой дневник в том порядке, в котором они лежали в архиве. Завтра иду в саму библиотеку за книгой с Пражскими легендами — она окажется мне весьма полезной…»

Дальше шли тонкие листы шершавой бумаги, в которых через отступ в два ряда слитно были написаны буквы. Пролистав несколько страниц, я обнаружила, что это все, что содержалось в дневнике. Далее никаких записей, подсказок… Чудно, придется ломать голову самостоятельно. Вот радость-то…

За увлекательным изучением мира ребусов я даже не заметила, что тишина в квартире слишком затянулась. Странно, что Алекс, получив столь долгожданное письмо, не выплескивает столь бурно, как это ему присуще, своих эмоций. Подняв глаза, я обнаружила, что парня нет — лишь помятый листок лежит на столе. Любопытство взяло верх (поверьте, так я никогда не читаю чужих писем в силу своей повышенной порядочности), и я взяла в руки исписанную мелкими буквами бумагу.

«О, мой милый Алекс…

Неужели ты думал, что я действительно могу питать к тебе что-то большее?

Где ты и где я? Это две несравнимо далекие величины.

Как ты был глупым мальчишкой, так и остался. Но, признаюсь, твое внимание мне было нескрываемо приятно — влюбленный слепец, крутить которым можно как угодно.

А сейчас… Сейчас твое чрезмерное внимание мне надоело. Эта назойливость выводит меня из себя! С каждым новым письмом ты мне все противнее… Знаешь, с десяток последних я сжигала, даже не срывая с них печати.

Меня даже удивляет, как я могла столько лет терпеть твое присутствие рядом…

Но сегодня я открыто тебе заявляю — мне надоело нянчиться с тобой! Надеюсь, что в этой жизни нам с тобой больше никогда не доведется встретиться!

Мосты сожжены, так что оставь надежду и не пиши мне писем.

Ничего не было и быть никогда не могло.

Прощай…»

Сколько надменности, жестокости и бесчувственности в ее словах. Весьма приотвратительнейшая особа, не даром на фото она мне сразу не понравилась.

— Ну и стерва… — сорвалось с моих губ.

— И не говори… — отозвался голос за моей спиной. — Это же надо было быть таким слепцом… Как можно было не видеть, как лед ее глаз режет на куски сердца всех, кто любил ее? И видеть за жестокими насмешками лишь попытки флирта?

— Да уж… Вы глупец, сударь! Судя по этим словам, — я ткнула в лист письма, — она любила только себя, так что плюнь и забудь!

— Думаешь, так легко вырвать из сердца эти чувства? Они жили там двести лет… И теперь ты говоришь наплюй… Вот так просто, в одно мгновение…

— Нет, давай теперь страдать… Ау! Проснись, спящая красавица! Ну, подумай сам — ты любил не конкретного человека, а лишь придуманный образ. Это же очевидно. И, исходя из этого, твоя любовь на протяжении всего времени твоей жизни — призрачной или живой — была тоже тобою же и придумана. Я сочувствую тебе, твоему разочарованию в этой Натали, но в твоем возрасте пора бы уже начинать смотреть на вещи трезвым холодным рассудительным взглядом.

— Где ж ты таких умных мыслей набралась?

— Представь себе, я иногда умею быть умной, — показав язык, ответила я. — Просто… Я хочу тебя поддержать. А лучшего способа для этого нет, чем помочь человеку трезво на все посмотреть. Ну, моя мама, во всяком случае, всегда так говорила… Со стороны выглядит жестоко, но помогает — на себе проверено.

— Спасибо, Марин…

— Было бы за что… — грустное лицо Алекса щемило сердце. — Слушай, я спать. Сил уже нет — все буквы в глазах расплываются. Давай отдохнем, а завтра с новыми силами возьмемся за твою очередную загадку?

— Конечно. Ты сегодня сделал даже больше, чем могла…

— Ну, с этим бы я поспорила…

— Спокойной ночи… — грустно улыбнулся он.

Вздохнув, я сложила все бумажки на стол, сверху положила дневник, выключила настольную лампу и ушла в комнату. Хотелось обнять его, прижать к себе, чтобы показать все свое сожаление, но… он призрак, прикоснуться к которому при всем своем желании я никогда не смогу.

Небо светлело, говоря о том, что с другой стороны поднимается солнце. Подойдя к кровати, я совершенно без сил рухнула в ее мягкий плен и тут же провалилась в черную бездну сна.

Весь сон меня преследовали пожелтевшие черепа на двух костях, которые хищно щелкали челюстью в попытке проглотить мое малюсенькое тело, и лицо противно хохочущей Натали с гнилыми зубами. Так что выспаться мне не удалось. Голова из-за этого жутко болела, не давая сделать лишнее движение. Кое как поднявшись с кровати, я поспешила на кухню — налила стакан воды, вытащила из аптечки на полке таблетку, и с огромным удовольствием проглотила горькое лекарство. Все же странная штука — человеческое сознание — стоит настроить себя на то, что таблетка непременно избавит от боли, как после ее заглатывания тут же кажется, что немного отпустило.

Вскипятив чайник и приготовив себе завтрак, я уселась за стол и стала задумчиво жевать тост с сыром, глядя в окно напротив. День был в самом разгаре, солнце уже путалось с западной стороны в ветвях деревьев, птицы от души чирикали свои песни, перекликаясь с криками гуляющих внизу детей. Сквозь распахнутые створки ветер приносил запах травы и пыли, раздувая легкие шторы каждым своим вздохом.

— С добрым утром! — раздалось за спиной, и тут же моим очам предстал Алекс. — Как спалось? Что-то вид у тебя больно помятый…

— Лучше не спрашивай, — буркнула я, делая глоток кофе. — Весь сон меня мучили «милые» впечатления от вчерашнего путешествия в склеп. До сих пор мурашки по спине бегают…

Лицо Алекса выглядело сегодня еще более худым и измученным. Видно, в душе у него сейчас явно не птицы пели… Чтобы не расстраивать его еще больше, я решила не затрагивать тему о его любви — ляпнуть лишнего я мастер. А делать ему еще больнее совершенно не хотелось.

— Ты вчера дневник читала…

— Ага. Прочла записки того, кому изначально этот дневник принадлежал, а потом полистала найденные им листочки. С чем у меня возник вопрос — почему ты решил, что в этой книжечке путь к сокровищам? Ведь там об этом ни слова не написано — ну, во всяком случае, из тех, что понятны…

— Ну… Это предположение. Во-первых, зачем шифровать что-то неважное? А, во-вторых, я немного поинтересовался историей… В 1575 году королем Чехии стал Рудольф II и перевез в нее весь свой двор. Прага тогда была центром научной работы, алхимии и вообще — жизни. Благодатное это было время, время «Волшебной Праги». А в 1618 году случилось восстание протестантов, начинается Смутное время и Прага теряет свое былое могущество. Город пустеет, а вместе с ним пустеет и казна, сокровище из которой так и не были найдены. Улавливаешь связь?

— Весьма маловероятную. Может всю казну разграбили, да и дело с концом. Какая связь у этих событий с зашифрованными письмами? На них ни даты, ни имени… Может, это какой-нибудь супер находчивый парень писал своей жене о местоположении своих носков в общем беспорядке вещей… Так! Стоп! — меня вдруг осенила мысль, так долго находившаяся на виду, но не принимаемая во внимание. — А при чем тут Прага? Ты хочешь сказать, что на поиски нам придется лететь туда?

— Ну да. По первым признакам получается именно так.

— С ума сойти!

— Кстати, ты позавтракала? — с подозрением глядя на Алекса, я медленно кивнула. — Тогда я предлагаю попытаться расшифровать письма в дневнике… Жутко душит любопытство…

Я усмехнулась, но послушно поднялась со стула и проследовала к своей вчерашнему месту дислокации — полу у дивана. Дневник все так же покоился на груде бумаг, поблескивая серебряным замочком в лучах солнца. Взяв его, я уселась на ковер, сложив ноги крест накрест, облокотилась о диван и открыла книжечку там, где было вклеено первое письмо. Алекс приземлился рядом, внимательно всматриваясь в написанное на листке.

«ДенесеыкааиыПаипитл еяк укхпииеи.

рви тн рсвц рг рюиидстижти рвднй.

Иел ыоаееьвнжо ее уневея-в оуиешн сооиьпирк оуиьвнгауеовчу лгдрот.

сив кжтс унммсевнжо рм ыплчт асовбдт рзааиплчт ард г енюбаоансь»

— Мысли есть?

— Ни одной, — ответила я на вопрос парня. — Честно говоря, я мало представляю, как расшифровка этого может быть простой? Совершенно бессмысленный набор букв… Хозяин дневника хоть бы поделился своими наблюдениями…

— Давай думать вместе, — предложил Алекс и ткнул пальцем в листок. — Смотри, заглавные буквы выделены тут не случайно. Скорее всего, это имена или названия.

— Или заголовок предложения. Только тут все равно ни одного намека на нормальное слово нет. Хотя погоди…

Мои глаза стали лихорадочно бегать по буквам, подтверждая догадку.

— Ну, чего ты там? Маринка, не томи! — поторапливал меня парень.

— Смотри, если читать так — первая буква первого ряда, первая второго, вторая первого — вторая второго… Кажется, начинают складываться слова… «Древ… древниение стены красавицы Праги приютили де… десятки жутких приведений. И если вы окажетесь в ну… нужном месте в нужное время — вы по… получите шанс освободить призрака и по… получить в награду его вечну… ную благодарность.» Фух… Я чуть глаза себе не сломала.

— Однако, мы теперь знаем, как разгадать все письма, что уже безмерно радует!

— Но не радует, что мне вновь придется столкнуться с призраками…

— Скорее всего, это просто образное описание. Прага имеет множество легенд, связанных с определенными местами в городе. А в легендах этих — призраки, которыми стали определенные люди.

— Поэтому автор этого дневника хотел взять в библиотеке посвященную этому книгу? Он нашел взаимосвязь между зашифрованным и легендами Праги?

— Похоже на то…

— Да… Чую, эти шифровки самое малое из того, над чем нам придется поломать свои головы… А у нас продают подобные книги?

— Не знаю. Этот вопрос тебе нужно задать продавцу в книжном магазине.

— Пожалуй, этим я и займусь, когда мы с тобой расшифруем остальные страницы. Твоя очередь ломать глаза!

— «В глазах у Черного кота есть маленький секрет — расставь все чаши и тогда получишь ты ответ», — прочел Алекс.

— Думаю, пора в магазин, — сказала я и поднялась с пола.

— Ты же хотела сначала все эти шифровки разгадать…

— Я передумала. Разумнее будет делать все последовательно. К тому же, имея на руках подсказку в виде книги с легендами, можно сразу составить план путешествия…

— Составить тебе компанию?

— Если есть желание — пожалуйста.

Витрины магазина отражали суетливый город, ловя блики вечернего солнца. Выбирая между всеми книжными лавками, которые я знала в городе, мы с Алексом остановились на самом крупном. Найти что-то в таком гораздо больше шансов.

Стеклянная дверь звякнула навешанными на ней колокольчиками при открытии, и я окунулась в прохладный и полутемный мир магазина. Милая блондинка у кассы, увидев меня, расцвела улыбкой и теперь выжидающе провожала меня взглядом.

— Здравствуйте! Извините, пожалуйста, а у вас есть какая-нибудь книга с легендами определенной европейской страны? Например, Чехии? А еще лучше — ее столицы — Праги?

— Одну минуту, — девушка опустила глаза к монитору компьютера и стала щелкать наманикюренным пальчиком по клавишам клавиатуры. — У нас есть несколько подобных книг. История Праги, Легенды Европы, Чехия в маленьких рассказах, Легенды старой Праги.

— Пожалуй, последнее мне подойдет больше всего! — улыбнулась я. — Где можно найти эту книгу?

— Пройдите в сектор D, справа увидите витрину. Скорее всего, она там. Если понадобится помощь — в зале есть администраторы. Обращайтесь.

— Спасибо!

Пройдя в указанный сектор, я стала лихорадочно рассматривать полки, заставленные книгами. Англия, Франция, Италия… Не то. Чехия — уже ближе… «Легенды старой Праги». Отлично! Именно то, что было нужно!

Оплатив покупку и выйдя из магазина, я остановилась. Домой не хотелось — уж очень хорошая погода была на улице.

— Что стоим? — заговорил, наконец, молчавший все это время Алекс.

Я подняла вверх указательный палец, призывая его к тишине, и вынула из кармана мобильный телефон.

— Алло, мамочка? Привет! Ты дома? Отлично. Я скоро зайду, мне нужно забрать свой загран. паспорт. Я тебе потом все объясню, обещаю. Ну все — до встречи! Целую.

— Не рано ли знакомить меня с твоей мамой? — раздалось над ухом.

— Ты же собрался со мной в совместное путешествие? Значит — самое оно, — улыбнулась я в ответ парню. — Должна же она знать, кому потом намылить шею за все неприятности дочери…

В дороге мы решили ближе познакомиться с содержанием приобретенной нами книги. Чтобы не привлекать внимание сограждан, сновавших мимо, странными разговорами сама с собой, я воткнула в ухо гарнитуру телефона. К таким вещам все уже привыкшие, да и я могла, не стесняясь, обсуждать все волнующие меня вопросы с Алексом. Пусть думают, что два студента обсуждают задания по телефону.

— Итак, что там было в загадке? Что-то про черного кота и чаши?

— Да. И цвет животного, заметь, был написан с большой буквы. Думаю, это важно.

— Хорошо, сейчас пробегу по оглавлению. Так, что тут у нас есть? О! Смотри-ка, легенда с названием «Черный кот». Как думаешь, оно?

— Других упоминаний о кошачьих нет?

— В названиях нет.

— Тогда я думаю, что это та легенда. Во всяком случае, логично так предположить, вспоминая заглавную букву в шифровке, — пожал плечами Алекс.

— Значит, читаем ее! Так, какая тут страница? Угу…

«Черный кот

В те времена, когда в Праге бушевала чума и жители гибли сотнями, молодая супружеская пара, владевшая гостиницей «У пиаристов» тоже не смогла избежать смерти. У них осталось двое детей: мальчик и девочка. Но им было не суждено вырасти. Алчный слуга позарился на имущество их родителей и убил бедных детишек. Хотя ему и поверили, что дети стали жертвой чумы, но справедливое наказание не заставило себя долго ждать. В одном из коридоров гостиницы на обманщика набросился бешеный кот, один из тех, которые шлялись по Праге десятками. Жадный слуга вскоре умер в страшных мучениях.

Понятно, что и после смерти убийца не нашел покоя. Он начал появляться в комнатах гостиницы в виде черного кота. Глаза его горели страшным пламенем, он шипел, кусался и царапался. Вскоре кот достал первого владельца гостиницы, и тот убил этого не очень симпатичного зверька. Хозяин преподнес посетителям приготовленного кота в сливках, под видом зайца. Но на следующую ночь волосатое привидение вернулось, только стало еще злее. Владелец гостиницы снова убил его и сделал с ним то же, что и в прошлую ночь.

Так прошли семь лет. Владелец нажил на этом состояние, да и призрак, похоже, получал от этого удовольствие.

Теперь же черный кот появляется только в полночь. Он ведет себя очень осторожно и избегает встреч с более сильными личностями. Он сразу смывается от мясников и поваров или трусливо исчезает. Вряд ли он сможет сослужить хорошую службу нынешнему владельцу. Жадного Винсента от проклятия может освободить только невинный ребенок, который его погладит и почешет ему между ушками. Но какое невинное дитя будет околачиваться в полночь в пивной?»

— Ну и жуть… — прокомментировал парень, закончив читать историю.

— На то это и легенды. Им положено щекотать легким холодком страха где-то в области желудка. К тому же, тебе по природе положено вселять в людей не меньший ужас, — улыбнулась я. — Смотри-ка, в этой книге к каждой легенде прилагается реальное место в Праге, к которой она относится. Панская улица, гостиница «У пиаристов». Есть даже несколько фото.

— Думаю, это первое место, в которое надо наведаться по прибытию.

— Только как это связать с написанным в письме из дневника? Общего у них только главное действующее лицо — кот. А про чаши ни слова. При чем они тут вообще?

— Скорее всего, на месте эта связь станет явной.

— Ладно, поговорим об этом дома. А сейчас мы уже пришли.

Семнадцатиэтажный дом смотрел на нас множеством своих окон. Подойдя к домофону, я нажала номер квартиры и вызов. Через несколько противных звонков электронного замка, в динамике затараторил голос мамы:

— Марина, это ты? Как же ты долго, я уже заждалась. Пришлось три раза кипятить чайник. Заходи скорее, дорогая. Дверь в квартиру я открою, так что не звони.

Раздалась мелодия открытой двери, и я вошла в подъезд. Надо же, я всего несколько дней живу отдельно, а, кажется, будто не была здесь уже несколько месяцев. Лифт быстро доставил нас на нужный этаж, и вот мои руки уже распахивают знакомую железную дверь, стилизованную под деревянную.

— Мама! Привет! Я пришла!

— О! Дорогая! Здравствуй еще раз! — мама вышла из кухни, вытирая руки о передник. — Почему ты так долго? У нас в городе проблемы с транспортом?

— Конечно, нет! — ответила я, улыбнувшись, и чмокнув ее в щеку. — Просто сегодня настолько замечательная погода, что невозможно удержаться от прогулки!

— Ну все, хватит стоять в дверях! Марш на кухню! А то придется кипятить чайник еще раз!

Усевшись на свое любимое место, я подперла подбородок руками и стала следить за тем, как суетиться мама, наливая в белоснежные чашки чай, и достает из духовки только что испеченные круассаны.

— Ммммммм… Твоя мама настоящая волшебница! Какой запах… — прошептал мне на ушко Алекс.

Я только улыбнулась в ответ. А моя родительница устроилась напротив, закончив, наконец, накрывать на стол.

— Ну, как ты устроилась на новом месте?

— Хорошо, мамуль. Там просторно, тихо… Такое ощущение, что соседей за стенкой совсем нет. К тому же до института мне там ближе — буквально десять минут вниз по улице. Вы бы с папой зашли в гости.

— О! Это случится не скоро, если твой отец так и будет продолжать настолько много работать. Зачем, кстати, тебе понадобился твой загран. паспорт?

— А… Да тут просто вспомнила, что у нас в следующем семестре будет предмет по изучению европейской архитектуры. И подумала — почему бы не слетать в Прагу? Это же столица с самыми древними постройками, которые сохранились в Европе. К тому же я всегда мечтала там побывать, ты же знаешь. Так почему бы и не совместить приятное с полезным?

— Складно сочиняешь… — вновь на ухо съязвил мой призрачный друг.

— Что ж… Думаю, провести остаток летних каникул в Праге — это замечательная идея! — поддержала меня мама. — К тому же она весьма гармонично вяжется с твоей маниакальной любовью к архитектуре.

Остаток вечера мы провели за обсуждением всего и понемногу, как это бывает у двух давно не видевшихся старых подруг. Алекс весь этот разговор вставлял ехидные фразочки, от чего очень хотелось съязвить ему что-нибудь в ответ, но приходилось держать себя в руках.

Забрав паспорт и тепло попрощавшись с мамой, я вышла на улицу. Поздний вечер скрыл в сумерках улицы и зажег город множеством разноцветных огней. Глубоко вдохнув вечернюю прохладу, я зашагала по улице в направлении своего дома.

— Все-таки семья — это здорово! — разглагольствовал Алекс по пути. — Уютные вечера за душевными разговорами, вкусная выпечка, смех… Знаешь, хоть я был с вами и негласно, но я отлично провел время!

— Именно поэтому ты постоянно вставлял свои дурацкие шуточки?

— Просто мне так нравится, когда ты злишься…

— Чудесно! Но это не причина того, что я согласна терпеть твои издевательства. Так что будь добр держать при себе свой длинный и острый язык, иначе я найду то, что сможет долбануть даже призраку по макушке!

— Какая ж ты хорошенькая! — хохотнул Алекс.

Зарычав, я закатила глаза и поняла — придется смириться с этим хулиганом. Потому что ни одни мои доводы не убедят его не выкидывать дурацких шуточек.

— Что-то ты уж больно говорлив и весел… Это защита или пациент пошел на поправку?

— Ну… — глаза парня потускнели, а на лицо легла тень. — Я пытаюсь выкинуть все это из сердца, только…

— Только процесс этот не быстрый. Время все вылечит, — улыбнулась я парню. — К тому же, знаешь, говорят, что лучшее лекарство от старой любви — новая. Почему бы тебе снова не влюбиться?

— Что сделать? Марина, ты в своем уме?!

— Ладно, ладно… Я просто предложила…

Алекс возмущался всю оставшуюся дорогу, а я шла и молча улыбалась, наслаждаясь летним вечером и довольная отличной шуткой над новоиспеченным другом.