Капля любви в осеннем дожде. Современный сентиментальный роман

Ольга Топровер

Биолог Светлана, состоящая в счастливом браке, хочет воплотить в жизнь идею, которая позволит изменить мир к лучшему. Однако она не знает, что за ее спиной из проекта собираются скроить совершенно иное. Ей неизвестно, какую роль играет в этом ее муж Кирилл. Переживет ли это испытание их любовь? Как приходит и уходит любовь? Бывает ли в жизни много счастья или его всегда лишь капля? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Владимир Дуб был уверен, что его внешность безупречна. Он всегда производил серьезное впечатление на серьезных людей. Недаром к нему прилипла кличка Олигарх. Никакие обстоятельства не позволяли ему забывать про внешний вид: он всегда был аккуратно причесан, носил свежую белоснежную рубашку и костюм по последней моде, а также швейцарские часы Ролекс — те, что с белым циферблатом и золотыми циферками. Под стольник тысяч, не хухры-мухры! Он давно сроднился с этими часами. Смешно сказать, но без них чувствовалась в воздухе какая-то неуверенность — как будто он то ли забыл что-то с собой взять, то ли не одет, то ли одет не в то, что подобает ситуации. Для бизнесменов его круга внешний вид несет немалую нагрузку. Одежда не просто греет, а подтверждает статус человека в обществе. Владимир ходил под грузом такого невероятно большого статуса, что к костюму ему обязательно полагался Ролекс. Без него — никак. Часы на руке были не просто подтверждением его благосостояния, но и залогом будущего успеха. По крайней мере, так казалось самому Владимиру.

Однако, несмотря на знатное прозвище, в последнее время дела у него шли неважно, поэтому и пришлось принять в долю американку Мэри Янг. Все же он не стал объявлять публично, в каком именно качестве госпожа Янг с ним сотрудничает. Пусть все и дальше гадают, кто она: совладелица ли, вице-президент или секретарша. Хотя нет, секретаршей своей он доволен — Галька, шельма такая, устраивает его на все сто, особенно когда она шагает по коридору на своих офигительной высоты шпильках. Госпожа Янг таких шпилек в жизни не носила, несмотря на то, что приехала из Америки. Куда ей, да и, честно говоря, возраст не тот. Все же сравнение в этом случае, конечно, неуместно. Мэри Янг присутствовала в корпорации в другом статусе.

Никто вокруг ничего не знал о ней, за исключением того, что последние пятнадцать лет жила она в США. Была замужем за американцем — как нетрудно догадаться, мистером Янгом. А на самом деле родилась-то она в какой-то российской глубинке: то ли в Рязани, то ли в Брянске, а, может быть, и в Смоленске. Он никак не мог запомнить. Какая, в конце концов, разница! Так что на самом деле никакая она была не Мэри, а просто наша русская Маша. Но, несмотря на этот замечательный факт ее биографии, она предпочитала называть себя американским именем. Наверное, носила это имя так же, как Владимир — свои швейцарские часы. Ну что же, имеет право.

Теперь, когда ее дорогой супруг отбросил коньки и оставил ей все, что имел, Мэри Янг не захотела киснуть за океаном, а вернулась на родину. Кривая судьбы привела ее в его компанию, и она вошла в долю с Владимиром. Этот факт повлек за собой множество изменений. Вновь испеченная партнерша пыталась применить американский опыт на российских просторах. Он, правда, не понимал, откуда у нее мог появиться какой бы то ни было опыт, ведь во время замужества она была всего лишь домохозяйкой… Но, так или иначе, теперь ему приходилось к ней прислушиваться.

Идеей благотворительности Мэри сразу начала размахивать, как флагом. Она утверждала, что заниматься этим надо обязательно. Во-первых, добрые дела уменьшают налоги. Во-вторых, они в лучшую сторону изменяют мнение официальных инстанций о компании. А в-третьих, это, в конце концов, реальная помощь нуждающимся, бездомным и голодным.

По поводу двух первых пунктов Владимир сильно и небезосновательно сомневался — у нашей налоговой инспекции всегда найдется свой особый путь сделать так, чтобы налоги нисколько не сократились. Это он, Владимир, их сокращает только ему одному известными — и, плиз, не будем во всеуслышанье говорить, какими! — методами. Все элементарно: Мэри еще не поняла, в какую страну вернулась. Как там говорится? Что русскому хорошо, то немцу — смерть. Тот факт, что в поговорке упоминается про немца, Владимира не смущало. Немец или американец — все одно, иностранцы… Не понимают они там, за бугром, нашего брата, да и все тут.

Что же касается рассуждений об изменении отношения к корпорации со стороны государственных служб, то такие разговоры Владимира немало рассмешили. Его собственный опыт подсказывал: только наличные могут сыграть такой фокус, только зеленые шуршащие баксы, а не какая-то там благотворительность… Однако упрямую миссис Янг переубедить было невозможно. Он и не пытался. Все-таки по поводу третьей причины не поспоришь. В конце концов, Олигарх был не против того, чтобы немного помочь голодным и сиротам. От него не убудет.

И вот теперь, когда он повелся на идею сеять добро, Мэри даже не соизволила придти вовремя. А еще говорят о необыкновенной пунктуальности американцев! Впрочем, тут-то и проглядывается рязанско-смоленская сущность его партнерши. Она опаздывала более чем на сорок минут. «Мариновать» гостей в течение такого времени было не очень-то прилично, и он попросил Галю проводить их из комнаты отдыха в его кабинет.

Гости выглядели совершенно обыкновенными, на первый взгляд ничем не выделяющимися женщиной и мужчиной. Ей он дал бы под тридцатник. Женщины в таком возрасте его мало интересовали. Вместо того чтобы наслаждаться всеми благами, которые преподносит им на блюдечке жизнь, дамы околобальзаковского возраста становились озабоченными своим будущим и зацикленными на создании семейного очага. А он даже намека на все это терпеть не мог… Впрочем, гостья была очень мила. Светлые, почти соломенного цвета волосы как будто подсвечивали мягкие черты ее лица, а глаза все еще искрились. Во взгляде ее царило безмятежное спокойствие, какое редко встретишь в людях, входящих в этот кабинет, а тем более, с протянутой рукой. Все же в движениях ее сквозила неуверенность. Может быть, она просто по-детски наивна? Впрочем, это тоже интересно. Владимир давненько не встречал в столице по-настоящему наивных женщин.

Гость выглядел немного постарше своей спутницы, но для мужчины это был великолепный возраст — можно сказать, пик жизни. Эх, Владимиру бы его годы. Он бы горы свернул и таких бы дел наворотил! Но, увы… Этот самодовольный «экземпляр» был поувереннее своей спутницы. Он вел себя так, как будто только что совершил нечто, чем непременно можно гордиться. Владимир прищурился, оценивая гостя. Без сомнений, именно он будет вести бизнес и принимать решения за двоих.

— Извиняюсь, что вам пришлось так долго ждать, — сказал Владимир.

— Ничего страшного, — ответила она.

— Мы даже успели прекрасно отдохнуть, — продолжил ее спутник.

Владимиру показалось, что ее щеки покрыл румянец. Значит, ей не понравилась откровенность партнера. Наверное, не хочет показывать, что такого телевизора и такой добротной мебели они отродясь не видели. Еще бы, все это Владимир выписал прямо из Германии, чтоб не всучили на Родине, горячо им любимой, какую-нибудь подделку. Простым смертным такая обстановочка и не снилось. Вполне возможно, что эти двое присели на краешек и не сдвинулись с места в течение всех сорока минут. Он снисходительно улыбнулся:

— Ну, вот и чудненько! Кстати, извините, я не представился. Владимир.

— Светлана, — шагнула вперед женщина и уверенно пожала руку, оставляя Владимира в легком удивлении — так силен был контраст рукопожатия с мягкими чертами ее лица.

— Кирилл, — назвал себя ее спутник и пожал его руку еще крепче, что вполне соответствовало его облику любимчика жизни.

Понятно! Владимир не ошибся: он-то и будет, как говорится в народе, решать вопросы. На него и надо ориентироваться. А вообще-то, зачем он оценивает этих посетителей? Они ведь просители, а не равные партнеры! Наверное, сказывается годами приобретенная привычка. Ну что же, Олигарх знал, что, в конце концов, это был неплохой навык.

— Однако… — вздохнул Владимир и посмотрел на свои швейцарские часы, по обыкновению проверяя реакцию гостя. Ни один мускул не дрогнул на лице Кирилла. Простак! Наверное, в жизни не видел Ролекса…

— Госпожа Янг, мой бизнес-партнер, все еще опаздывает, — нехотя продолжил он. — Но можно, конечно, и без нее начать…

Честно говоря, его напрягало, что не только посетителям, но и ему самому приходится ждать новоиспеченную партнершу. Нелегко отказываться от привычки самому принимать решения. Пусть иногда они оказываются ошибочными, неправильными, но он всегда брал на себя ответственность и за победы, и за поражения. И ему не приходилось отчитываться за каждый шаг. А что теперь? Даже для такого побочного для бизнеса дела, как благотворительность, ему приходится собирать благородное собрание.

— Мы никуда не спешим, правда? — Кирилл посмотрел на жену. — Первоначально разговор был с госпожой Янг, так что она уже знает, в чем именно состоит идея Светланы.

— Это точно, я не очень-то в курсе, — признался Владимир.

Слова были обращены к Кириллу, но ответила его спутница:

— Наша идея заключается в том, чтобы каждому оказавшемуся без родителей ребенку мы могли найти не просто приемных родителей, а практически родственников…

Она говорила долго и увлеченно. Тем не менее, дело это казалось Владимиру безумной утопией. Он вообще не очень верил в добрые дела, да, кроме того, привык критически относиться ко всем поступающим к нему предложениям.

— А не получится ли наоборот? — спросил Олигарх. — Скажем, не найдется для ребенка родственника — и он останется без приемных родителей. Тупик!

— Что значит «тупик»? — спросил Кирилл, явно стараясь помочь Светлане.

— Ну, никто не захочет такое дите усыновить! И будет еще больше сирот, чем раньше, а?

— Теоретически это невозможно! — улыбнулась Светлана. — Во всех нас есть несколько процентов от человека неандертальского. А то есть…

— Мы все — родственники? — спросил Владимир.

Он удивлялся самому себе. А что! Если хорошенько покопаться в его сером веществе, там еще найдутся остатки ума и логики.

— Да, это именно так! — кивнула она.

— А значит, мы не будем решать задачу поиска родственника в житейском смысле, а просто найдем того, кто данному ребенку ближе! — добавил Кирилл.

— Для этого, — продолжала она, — надо создать банк образцов ДНК. И, прежде всего, детей!

Ну и наворотили эти двое! Это было слишком сложно. С другой стороны, кто же будет помогать сиротам? Если не он, Олигарх, то кто же еще?!

Тут-то отворилась дверь и вошла долгожданная Мэри Янг. Владимира удивило, что в этот раз она была в красных туфлях на высоких каблуках! Наконец-то перестроилась и поняла, что здесь у нас Россия-матушка, а не демократичная Америка.

— Простите меня, я так опоздала, так опоздала! Ох уж эти московские пробки! — защебетала она с порога невозмутимо и беззаботно, как будто ей было лет на двадцать меньше, чем на самом деле.

Проходя вглубь комнаты, она распахнула плащ, обнаружив под ним глубокое декольте. Все это в ее возрасте могло бы выглядеть не очень благоприятно, если бы не ослепляющее бриллиантовое колье, ненавязчиво прикрывающее выдающую возраст шею госпожи Янг. Сегодня Мэри была почти прекрасна — если, конечно, не знать, сколько ей лет. С чего это она принарядилась, интересно? Чтобы разговаривать о благотворительности? Впрочем, он вспомнил про свой Ролекс. Может быть, Мэри нашла что-то еще, кроме имени на американский манер, с чем ей так же хочется сродниться! Имеет право, тем более, что женщинам положено носить драгоценности. Удивительно, что после того, как она выкупила долю корпорации, у нее все же нашлись завалявшиеся бриллианты. Удачно она когда-то вышла замуж, нечего сказать!

— Так приятно увидеться с вами наяву! — продолжала болтать Мэри. — После стольких телефонных разговоров! Так приятно!

Посетители поднялись навстречу, явно не ожидая такого теплого приема. Она ринулась к Светлане, принявшись трясти ей руку:

— Я давно читаю ваши статьи по биологии! Вы знаете, я ведь тоже когда-то изучала эту науку… Ох, как давно это было. Почти до нашей эры. До Соединенных Штатов Америки…

Мэри была сантиметров на десять ниже Светланы. И это на каблуках-то! Разговаривая с гостьей, госпоже Янг приходилось смотреть снизу вверх. Почему-то Владимир почувствовал себя неловко, заметив эту мелочь и, как будто желая исправить ситуацию, подвинул кресло:

— Ну, давайте, Мэри, присаживайтесь, и продолжим.

Тем не менее, разговор-то уже начался — без предупреждения и вводных слов. Опускаясь в кресло, она продолжала болтать, а сам Олигарх чувствовал себя как будто не у дел. «Слава богу, речь идет всего лишь о благотворительности, а не о важной сделке, — успокоил он себя. — В конце концов, Мэри тоже должна для чего-нибудь сгодиться».

— Какое счастье, что россияне тоже начинают думать о добрых делах! — восклицала та. — Какое счастье! Весь цивилизованный мир давно занимается благотворительностью, давно! Только мы отстаем. Думаем об одних лишь деньгах, да о деньгах…

«Похоже, зря она надела бриллиантовое колье!» — пронеслось в голове у Олигарха. Это Ролекс можно не распознать, а драгоценности всегда на виду, ведь стекляшки так на показ не носят. Хотя, кто знает, может ли это оценить среднестатистический гражданин. Владимир уже ни в чем не был уверен; он не помнил, каково это — быть простым человеком, не имея ни отягощающих карманы банковских счетов, ни портящих нервы миллионов…

Тем временем Мэри продолжала вещать об американских госпиталях для бедных, об усыновлении белыми американцами брошенных мексиканских детей, об обучении детей Даунов, о специальных классах для школьников-инвалидов… Казалось, Мэри заблудилась в своих мыслях и забыла тему встречи: вместо разговора по делу госпожа Янг вела треп ни о чем. Владимир потерял счет времени, а также нить рассуждений Мэри, да и, что там говорить, он и вовсе не различал никакой нити. «Кому нужна такая благотворительность!» — раздраженно думал Олигарх.

— Ах, эти бедные сиротки! — продолжала госпожа Янг. — Я видела их на фотографиях. Такие безнадежные взгляды, такие лица… Позор! Просто позор стране, в которой все это происходит! — она потрясла рукой, как будто намеревалась постучать кулаком по столу, но в последний момент передумала. — Если в нас есть что-то человеческое, мы должны помочь. Мы это сделаем! Мы сотрем безотцовщину с лица земли!

Владимир удивлялся, откуда столько неуемной энергии у немолодой женщины. Он посмотрел на гостей. Светлана уважительно слушала, время от времени, как будто от нетерпения, покусывая губы. На лице ее читалось явное ожидание. Владимир был с ней солидарен: он тоже ждал, когда же разболтавшаяся не на шутку госпожа Янг приступит к делу.

Кирилла вычислить было сложнее. Можно подумать, что он действительно внимает каждому слову Мэри. Его лицо высвечивало неподдельный искренний интерес. «Делает вид, что интересно, — решил Олигарх. — Молодец, парень. Далеко пойдет».

В конце концов, Владимир перестал следить за беседой, тем более что говорила в основном Мэри. Ее по-детски задорный голос приводил его в замешательство — он предпочитал игнорировать бессмысленный щебет.

Впрочем, госпожа Янг все же оставила несколько минут на вопросы по делу.

— Неужели современная наука справится с этой задачей? — спросила она.

— Конечно! — твердо произнес Кирилл. — Без сомнений!

— Да, это так, — подтвердила Светлана. — Наша трудность — не в научном обосновании.

— А в чем же? — наконец-то позволил себе внедриться в беседу Олигарх.

— В создании и организации банка ДНК, — вздохнув, ответила она.

— А точнее, — мгновенно добавил Кирилл, — в финансировании банка.

— Ну, дорогие мои! — незамедлительно воскликнула госпожа Янг. — Вы попали в хорошие руки, — и тут же добавила. — Дайте только нам с Владимиром пару недель, чтобы все продумать и принять окончательное решение.

Олигарх не понимал, зачем ей нужны эти две недели. Всю эту «фабрику» можно было закрутить уже сейчас, а бумаги сделать попутно. Если честно, то оформление необходимо не Светлане или ее лаборатории, а его — черт, уже не его, а их с Мэри! — корпорации: чтобы для разнообразия списывать потраченное с налогов спокойно, по закону… Да и вообще, к чему этот длинный разговор ни о чем, если она берет паузу? Он не хотел растягивать переговоры, не хотел снова встречаться со всеми, не хотел снова ждать опаздывающую Мэри.

— Э-э-э… — невнятно произнес Олигарх.

Но госпожа Янг жестом остановила его и, обращаясь к Кириллу, повторила:

— Всего пара недель, договорились?

Мэри знала, что вести диалог надо именно с Кириллом. «А ведь она не так проста, как кажется!» — вдруг впервые подумал Владимир. Ему тут же пришло на ум, что ему самому приятнее было бы иметь дело со Светланой, а не с ее мужем. В ней чувствовался стержень. Она затевала это мероприятие ради высшей идеи и — он голову дает на отсечение! — готова была бороться за успех до последней капли крови. Владимир знал, что сам он на такое не способен, ведь именно его практичность была залогом успеха корпорации. Ум — вот что позволяло ему создать махину бизнеса и преумножать прибыль. Ум… «Безумству храбрых поем мы песню», — внезапно всплыло на поверхность памяти из глубин школьной программы. Так и есть. Храбрость этой светловолосой женщины удивила и даже восхитила его. Ну что же, посмотрим-посмотрим.

А Мэри молодец, она безошибочно определила, с кем легче и проще будет разговаривать. Что-то определенно варится в ее маленькой немолодой голове… Ну, и пусть. Во всяком случае, речь идет всего лишь о благотворительности. Пусть занимается этим так, как считает нужным. Он был не против помочь обездоленным. От него, Олигарха, не убудет.