Полет

Ольга Турченкова, 2020

О чем человек задумывается перед лицом смерти? Сожалеет о том, что сделал, или жалеет о том, чего не успел?

За стеклом иллюминатора была безмятежность.

Но не в самолете.

Рев моторов, монотонные резкие гудки, чьи-то вскрики и механический женский голос слились в единый шумовой фон. Стюардессы бегали по салону туда-сюда, тревожно переглядывались, но натянутые улыбки появлялись сразу же, как только они подходили к пассажирам.

Виктор летал этим рейсом один-два раза в неделю в течение четырех лет. За эти годы самолет так ни разу не мотало, какая бы ни была погода за бортом. Легкие тряски в турбулентной зоне могли раздражать, но не более того. Сегодня же пассажиров бросало из стороны в сторону хлеще, чем на американских горках, только вот весело никому не было.

Скрежещущий звук захлебывающихся моторов невыносимо громко прорезал воздух.

Самолет на секунду замер и провалился на несколько метров. Ощущение было не из приятных, а тут еще в руку мужчины вцепилась соседка, оставляя глубокие царапины аккуратным маникюром.

–По статистике, шансы погибнуть на эскалаторе значительно выше, чем в самолете, — сказал Виктор, глядя на девушку. Она сидела, вжавшись в кресло, и что-то шептала. На слова соседа не обратила внимания, лишь окинула презрительным взглядом.

Самолет снова провалился.

–Да, сейчас самое время молиться.. — Виктор находился в некой прострации, и соседка оказалась тем якорем, за который зацепилось его внимание.

–Семь.., — вдох. — Шесть.., — выдох. — Пять.., — девушка чуть повернулась к нему. Эмоции на лице сменяли одна другую, и мужчина не мог понять, что соседка чувствует — страх, презрение, отчаяние?

— Вообще-то, это техника для снятия стресса! Отвлекаешься от мыслей обратным отсчетом и следишь за дыхани.. Черт! — ее голос, и без того неприятно тонкий, сорвался на высокой ноте.

Конец ознакомительного фрагмента.