Метро 2033: Демон-хранитель

Ольга Швецова, 2017

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! В мире после Великой Катастрофы все реже встречаются ангелы, а вот в их антиподах нехватки нет. Найденный в подмосковном лесу чужак – тоже не исключение из правил. Он хитер, дерзок, жесток, бесстрашен и почти аморален. Он ни в грош не ставит человеческую жизнь и способен на все ради достижения своей цели. К тому же бывшему Привратнику Алексею Колмогорову нечего терять – он уже ступил в долину смертной тени и не боится зла. Впрочем, не потому ли, что он сам – зло? Но отчего тогда за спиной этого демона-хранителя становится спокойнее и исчезает страх?

Глава 2

Взаимовыгодное гостеприимство

Весна проникала даже сквозь запертые плотные двери, Алексей чувствовал это, а теперь особенно, когда довелось все-таки разок прогуляться без средств защиты. Снова тянуло туда, в лес, на яркое солнце, а что именно яркое и весеннее, он ничуть не сомневался. Станислав не раз уже ругался на беспрерывно ворочавшегося на кровати Алексея и стал чаще уходить ночевать к Анастасии. Легкая зависть тоже покою не способствовала… Очень хотелось открыть глаза и увидеть над собой заплатанный полог палатки, услышать шум дрезин или постоянный галдеж Третьяковской! Но пусть Леночка будет где-то недалеко! А видел отсыревший деревянный потолок, по которому теперь тянулся провод с керамическими изоляторами, и еле живой огонек лучинки, которую оставлял ему на ночь Станислав, чтобы Алексей с непривычки не упал, споткнувшись. «Вождю» снова пришлось потесниться, потому что подвал, служивший домом, был хоть и большим, но на всех не хватало. Снова… Лучше бы не напоминал о Пищухине! Алексей даже кровать перетащил в другой угол, несмотря на смех Стаса. Не помогло.

Утром пришел Ваня, принес втулку от старого велосипеда и попросил объяснить, зачем внутри шарики. Алексей уже давно привык отвечать на подобные вопросы, видно, Бабка постаралась, назначив ему роль репетитора по естественным наукам! Трудно было обойтись без учебников, но простые вещи можно рассказать и без них. Уметь считать и знать хотя бы про существование системы координат — вот и все, что теперь требовалось из всей математики.

— Если шариков там не будет, то железки будут прилегать плотно и при вращении сильно нагреются. Да и двигаться так быстро не смогут.

— А почему?

Знал ли он сам это в девять лет? Знал. Только изучал такие вещи не в школе… Но Ваньке не приходится забивать себе голову другими ненужными уроками, так что можно чуть превысить уровень школьной программы.

— Давай я пока тебе другую интересную штуку покажу… Принеси палочки, там у дяди Руслана должны были остаться. А втулку оставь!

Подъемник с противовесом мальчик уже видел, но собрать такой самому на расстеленном одеяле оказалось интересно. Алексей теперь вспоминал и устройство катапульты, которой развлекался в детстве в бункере. Приходилось ставить свои модели повыше на полку, чтобы маленькая Ленка не утащила какую-нибудь мелкую деталь и не подавилась. Потом еще повыше, чтобы не сломала. К семнадцати годам эти механические поделки перестали его интересовать и были отданы девочке на растерзание. Значит, и Ваня будет рад такой игрушке. Уже сделанное однажды легче повторить. После завтрака Алексей сам вырезал из дерева тонкие рейки, не доверяя мальчишке острый нож. Мать присела рядом, тоже поглядывая на полусобранный непонятный механизм.

— Ваня! Что ж ты делаешь?! — Алексей поднял голову, опасаясь, что не уследил и ребенок все-таки порезал палец. А нож уже красовался на другом конце стола, воткнутый в спинку стула. — Дядя Стас ругаться будет!

— Ничего себе детки… — Он даже слегка растерялся: зачем же тогда занялся этой бесполезной моделью? Похоже, и самому интереснее, чем Ваньке.

— Лёша, он уже стреляет из лука лучше вас, но вот в доме ему не разрешают этого делать.

— И мне не разрешают, Даша, много чего не разрешают… — Жена Калинина тоже была хорошенькой, но в отличие от Анастасии шуток не понимала. Да с Семеном снова связываться не хотелось.

— А что это такое будет? — Ваня тоскливо посматривал на ножик, теперь надежно прикрытый материнской ладонью. А она с интересом следила за движениями пальцев Алексея, красивые мужские руки завораживали. — Похоже на лестницу.

— Почти. Вещица тоже небезопасная, но, надеюсь, дядя Стас возражать не будет.

— Станислав вернется только вечером.

— Да? — Алексей снова оторвался от работы. — Он один ушел?

— Нет. — Даша поджала губки и вышла из столовой. Так и не удалось выяснить, дома ли Настя. Зато легкая ревность Дашеньки не осталась незамеченной Алексеем. К чему бы это? Может, к чему-то приятному… Но тут следует быть вдвойне осторожным.

Станислав не докладывал, куда и зачем уходит. Расспрашивать об этом Старейшину Алексею было лень. Сама расскажет, если захочет. Возможно, «вождь» специально держал интригу своими внезапными возвращениями, чтобы Алексей не слишком расслаблялся возле Анастасии.

К вечеру бомбометательный аппарат оказался полностью достроен, о чем многие тут же пожалели. В столовой можно было оглохнуть из-за детского визга и грохота камней в ведре от метких попаданий пристрелянной катапульты. Алексей решил, что Амалия и Даша неплохо справятся с развоевавшимся потомством и без него. Даже за дверью звуковой волной восторгов просто с ног сбивало! Неудивительно, что столовая быстро опустела. Кажется, на сей раз он угадал с игрушкой.

— Лёш, ты что натворил?! Они теперь неделю не угомонятся, пока всё не разнесут. — Выскочившая в коридор Анастасия смотрела с упреком, но, кажется, пока не собиралась убить возмутителя спокойствия на месте.

— Я не виноват! Что ты родила такую воинственную девчонку… Уж тут я совершенно ни при чем!

— Девочкам тоже приходится защищать себя, пусть лучше воюет. Но не так же громко!

— А по-моему, я ей нравлюсь. Тебе не кажется? — Алексей не знал, за что его любят дети, и удивляться перестал. Сам испытывал слабость к шустрым девчушкам. А когда же он успел так увлечься самой Анастасией?! Столь долгие и горячие чувства были необъяснимы, потому что она, увы, не отличалась пышными формами. Но при первом же взгляде внутри будто вспыхнула искра размером с шаровую молнию! Похоже, опыт и чутье лучше разбирались в скрытых от глаз женских достоинствах. Настя хихикнула не хуже дочки, отступая от него вглубь комнаты.

— Нравишься. И я свою дочь знаю…

— А тебе — совсем нет?

Смотреть на него приходилось снизу вверх. Светлые волосы немного темнели к затылку, хорошо, что брови и ресницы русого цвета, иначе не видать бы этой выразительности взгляда и веселых искр в глазах. Алексей знал, насколько хорош, и бессовестно пользовался этим. Шея тоньше, чем у Стаса, руки изящнее, — он не похож ни на одного из сильных и плотных мужчин общины, привыкших к тяжелой работе. Такой не донесет тушу кабана на плече. А зачем? Ведь он может заставить других сделать это. Мысль снова вызвала смех, который был неправильно истолкован Алексеем.

— Настя, ты так меня рассматриваешь…

Искорки. Веселые, бесшабашные. Притягивающие. Но придется объясниться.

— Рассматриваю. Как картинку из журнала, ты на нее похож, таких красавцев не бывает! Дочке-то по вкусу, а я, знаешь ли, вышла из возраста, когда можно прикасаться губами к понравившемуся глянцевому изображению.

— Оно живое, Насть! Могу доказать. Если захочешь…

— Не надо. Я и так тебе верю. И, Лёш, когда ты, наконец, успокоишься?

— Никогда, Настя. Пока ты рядом со мной… Никогда не видел такой женщины: медные волосы, глаза синие, кожа белая — с ума сойти!

— Нет, это уже терпеть невозможно! А если просто внешность нравится, вот и подожди немного, пока Ивушка подрастет, и ты попадешь в ее лапки! Ты надежный, Лёша, хоть и легкомысленный иногда. Что с тобой?

Она думала, что сможет дать надежду на что-то хорошее. Но он почему-то отшатнулся, как от чумы… Что же произошло? Что она такого сказала? Алексей сделал еще шаг назад, лицо побелело. Материнский инстинкт подал сигнал тревоги. Не думая, Анастасия схватила стрелу, острый наконечник проткнул кожу на шее Алексея под ухом, потекла струйка крови, а он будто и не заметил.

— Что?! Что ты сделал?

— Ничего… Настя, не надо, я не извращенец. Просто… Нет, не просто. Я не хочу больше говорить об этом.

Она опустила руку, разглядывая испачканный наконечник стрелы.

— Извини… Я не подумала. То есть подумала черт знает что. У тебя был такой вид…

— Наверное.

Он провел рукой по шее, размазав кровь, и вышел. Хотелось побежать за ним, успокоить. Еще раз попросить прощения за причиненную боль. Но он справится сам.

Самое печальное — Анастасия права. Он бессознательно приглядывался к Ивушке, нет, вовсе не с тем намерением, за которое стоило бы вскрывать сонную артерию! Но ведь… Да просто представлял, что из девчонки вырастет. И вот уже этот размытый будущий образ не мог не волновать слегка. Алексей матюкнулся от души. Что за манера такая: присмотреть будущую жену и воспитывать под свои потребности?! Не так уж неразумно. Но безнадежно, и не нужно никого обманывать.

Когда же он сам успел подумать об этом? Видно, когда Ива с детской серьезностью заявила, что женит на себе дядю Лёшу, потому что он красивый. Ванька ее решение одобрил, потому что не хотел, чтобы новый прикольный друг куда-то уходил. Взрослые под стол сползали от хохота. А «дяде Лёше» ничего не оставалось, как галантно чмокнуть маленькую крепкую грязноватую ручонку будущей супруги и забыть об этом. Да к черту всё! Время покажет.

Картинка из журнала, ну надо же! Мало птер постарался, надо было побольше… Алексей ощупал рубцы на лбу. Они давно не беспокоили, и он даже стал забывать. А Настя, казалось, вообще не обращала внимания. Лицо… Дар и проклятие, снова, но только теперь всё совсем наоборот. Шум в столовой не утих, новая игра еще не надоела. Алексею хотелось побыть одному, даже здесь можно было иногда позволить себе такую роскошь. Но довольно скоро Анастасия решительно открыла дверь и присела на край его кровати.

— Лёш, надо рану обработать.

Он только молча повернул голову. Неглубокий порез уже перестал кровоточить и не причинял сильной боли.

— Чем вытирал? На тряпку наплевал, что ли?

Анастасия приложила к ране кусочек бинта, смоченного травяным настоем. Такие настойки Амалия готовила на спирту, поэтому жертва примитивной медицины не смогла более оставаться безучастной.

— Блин, ты хоть предупреждай, что оно щиплет! — Алексей подскочил на кровати, отобрал бинт и сам осторожно протер шею. — Садистка. Вообще-то, я не отказался бы… Можешь даже меня привязать, только давай обойдемся без ножей и стрел.

Шутка зашла слишком далеко. Анастасия не ответила, пыталась только разобраться, насколько же он был в этом серьезен. Чувствовала, что причинила боль, но его волнует вовсе не лишняя царапина. Что-то другое. А Алексей тонул в ее глазах еще более густой синевы, чем собственные. Сейчас он выглядел растерянным, надежда перемешана с обидой, еще не получил отказа, но уже принял его и страдает от этого.

— Лёша, ты хороший, ты и мне нравишься. Но ни на что не рассчитывай.

Чужая женщина. Нет, это никогда его не останавливало. Алексей сам себя остановил. Что он может ей дать? Обжиматься по углам? Для этого ей Станислава достаточно. А больше и нечего предложить. Не нужен… Никто не хочет ломать устоявшийся порядок вещей ради небольшого любовного приключения. Значит, всё остается по-прежнему. Но инстинкт-то никуда не денется и при виде красивой женщины тут же дает о себе знать. Настя слишком хороша, чтобы ее игнорировать.

— Никакой надежды? — Он понимал, что дальше ничего не последует. Понял раньше, чем приступил к делу.

— Стас появился в моей жизни не вчера. Он мне нравился еще с детства…

Алексей даже вздрогнул, снова вспомнив о собственном опыте. Чувства столь давние уже не преодолеть. Ему вовсе не хотелось сейчас слушать о чужих переживаниях — хватало и своих. Тоска и безысходность — наверное, все же весна — и без того не давали ни спать, ни жрать нормально. Одно Алексей знал точно: весь мир теперь разделился на два полюса, только два направления он чувствовал, будто сам превратился в магнитную стрелку. К ней или от нее. И «она» была вовсе не этой темно-рыжей охотницей, сидящей рядом на расстоянии вытянутой руки. Тянуть руки сейчас, пожалуй, не стоило. Он лишь смотрел, как на лице Насти отразилась любовь к другому… С ним-то вполне можно обойтись и без любви, лишь бы улыбалась так же!

— Много лет назад мы пришли к ним в убежище, это тоже был какой-то подвал. И нас с мамой встретил молодой парень, симпатичный такой, небритый. Сильный. Прямо как в кино, тоже представляешь, наверное? — Она улыбнулась воспоминаниям. — Но ни в одном фильме, ни у одного актера не было таких полумертвых от усталости глаз. Мне хотелось сделать что-то, чтобы ему стало легче! А он был настолько взрослым, что я не знала, как и подступиться. Потом как-то забылось… Стас двадцать лет тащил на себе столько дел и ответственности, что на троих было бы много. И только недавно он стал выглядеть живым… Конечно, у нас не сразу наладилось… Детские воспоминания были слишком глубоко. Но я вспомнила. И теперь стало лучше нам обоим. А ты ничего мне не расскажешь?

Алексей уже заметил тень на стене. Недвижимую и довольно внушительную по размерам. Похоже, Стас давно стоял и слушал. Давно ли? Наверное, пришел как раз вовремя, к рассказу Анастасии.

— А мне надеяться не на что. За то, что я ей сделал, нет прощения.

— Ей?

— Да, мне тоже есть что вспомнить.

Тень шевельнулась. Возможно, Станислав даже знал, о какой девушке идет речь. Что тут успел растрепать Денис Пищухин?! Пора замолкнуть и не уподобляться…

— Лёша, а что ты делал зимой в лесу один? Думаю, Стасу ты рассказал…

— Это очень сложно, Настя. Просто один человек сначала не позволил меня убить, когда я и не ждал ни от кого милостей, а потом, уже пообещав жизнь, отдал приказ на уничтожение.

— Кто?

— Главный Привратник. — Тень все же оказалась Станиславом, который решил вмешаться в разговор. Алексей едва сдержал усмешку: приманка сработала, «вождь» не хотел разглашать тайн. Хватило прошлогодней истории, когда информация слишком далеко разошлась. Это они со Станиславом тоже обсудили, чтобы не было недомолвок. — Настя, я не хочу скрывать от тебя что-то, поэтому лучше ты будешь знать… Решено все же уничтожить наше поселение. Похоже, Алексей не врет. Не потому, что я ему верю, а потому что я проверял. Старый глава Совета вернулся в бункер. И Алексей говорил, что они ждут караван… Который привезет им наступательное оружие.

— Стас, опять?! — вскрикнула Анастасия.

— Нет. Больше войсковых операций не будет. Но пока я тебе ничего не скажу. Просто помни теперь: есть опасность. Она придет не завтра, но она есть.

***

Быть обязанным этому пузырю Хлопову просто унизительно! Хотя именно он смог договориться об освобождении Главного Привратника. Это было хорошо и плохо. Хорошо, потому что место пустовало, никто не стремился его занять, напротив, без руководства Юрия Борисовича Совет чувствовал себя неуверенно. Да и от самого Совета мало что осталось, пара хозяйственников, один из которых утратил интерес к будущему бункера, оказались не способны на эффективные действия.

Лапину теперь было все равно, не для кого сохранять и приумножать, им с женой много не нужно. Сын погиб по нелепой случайности, от руки сумасшедшего ревнивца, как думал убитый горем отец. Многие ли думают точно так же? Грицких почему-то казалось, что далеко не все. И даже не так много, как ему хотелось.

Хлопов воспользовался родственными связями, как тесть далеко не последнего специалиста в капонирах… Организовать переговоры и подобие судебного процесса Сергею Леонидовичу все же удалось. И удалось добиться признания невиновности. Со временем даже Председатель Шустов остыл, страх перед взрывом прошел, и он согласился с тем, что Главный Привратник стал жертвой какой-то нелепой случайности. Председатель просто не верил, что старик действительно на что-то способен по дряхлости и бессилию. А у старика хватило силы воли и выдержки, чтобы не выдать себя. Любое неосторожное слово могло привести к непредсказуемым последствиям. И Грицких хранил молчание до тех пор, пока не понял, что Хлопов начал переговоры по его освобождению.

Трудно было добираться домой, давно не приходилось ходить пешком, поэтому в пути он часто садился отдохнуть. Снег уже сошел, непролазная грязь тоже высохла, поле поросло свежей травкой, кое-где даже цветущей. Облака плотно затянули небо, хоть и удалось застать конец весны, но не насладиться ей в полной мере. Зато не слишком жарко, старик без того изрядно вспотел в герметичной химзащите. Непривычный уже дневной свет сначала слепил глаза, но не настолько, чтобы не увидеть почти километр вырытой траншеи для электрокабеля. Грицких усмехнулся. У Председателя и выбора-то не оставалось, раз уж начато такое важное для всех дело. Охрана терпеливо ждала, когда Главный Привратник сможет продолжить путь. Бдительно осматриваться по сторонам нужды не было, на открытой местности даже он сам заметил бы мутанта при всей своей сталкерской неопытности. Но охрана упорно поворачивалась спиной, и у Юрия Борисовича возникла иллюзия, что его сопровождают не свои, а чужой конвой. Он пока не думал об этом, лишь запоминал, накапливал информацию. Тяжело поднявшись с нагретого камня, Грицких пошел вперед не спеша, уже более уверенно переставляя уставшие ноги. Еще предстояло открыть двери бункера. И посмотреть, что успели натворить в его отсутствие, если собственная охрана посмела настолько распуститься и одичать без жесткого контроля!

***

— Лёха, хватит валяться, а то над тобой уже вон ангел милосердия крыльями машет.

— Между прочим, этот ангел мне чуть горло не перерезал минут десять назад! — Алексей, уже позабывший о разочаровании на любовном фронте, теперь готовился к более реальным битвам. И это увлекало намного сильнее. — Стас, надо только столовую зачистить от народа, если там еще не всё разнесли. Старейшина, похоже, тоже слегка впала в детство.

— Сейчас разберемся.

Станислав не зря наблюдал за бункером и увидел возвращение Грицких собственными глазами. Пришлось догадываться о происходящем по поведению людей, не видя лиц и не узнавая манеры двигаться. Но охрана, сопровождавшая невысокого старика с аэродрома до ворот бункера, указывала лишь на один недвусмысленный факт. Другой Привратник, которого также надежно оберегали, был покрупнее раза в два, спутать невозможно. А теперь Станиславу показалось, что из-за этих долгих часов в засаде на просеке он рискует потерять Анастасию… Но если ничего не предпринять — тогда перестанет существовать и все лесное поселение.

— Мне ты ничего не расскажешь?

— Настя, только не сейчас. Позже — обязательно. Амалия Владимировна, вот вы присоединяйтесь, если самочувствие позволяет.

— Стас, у меня нормальная для моего возраста бессонница, так что я в вашем полном распоряжении. — Бабка присела на скамью, оглядывая собравшихся. Глава общины сел в торце стола, напоминая остальным, кто здесь хозяин. Калинин разместился рядом, даже не ворча по своему обыкновению, потому что некому было слушать. От Морозова и Геннадия сочувствия не дождаться. От Алексея, предусмотрительно занявшего место поближе к Старейшине, тоже не стоило ждать ничего, кроме насмешек. Даже ее неважно видящие уже глаза не могли не замечать, как уверенно он чувствует себя в этой обстановке. Совет… Кто был там однажды, тот будет ждать неизбежного возвращения. Лёша своего дождался.

— Мы не можем обороняться. И мы не можем нападать. — Станислав глядел на стол перед собой, там стоял кувшин воды. Он налил полстакана и выпил. — Решать буду я, но слушаю предложения.

— Почему не можем держать оборону?

— Руслан, а что ты сделаешь против «мухи» или пулемета? Две гранаты — и нас больше нет. И ладно бы только нас… В доме старики и дети.

Морозов сам понимал, что у общины слишком слабая защита, но сдаваться, даже не вступив в бой, просто противно. Он был готов получить команду от Стаса, знал, что сейчас тот что-то придумает. Уже придумал. И десантник обязательно окажется на переднем крае — тыла ему не видать. И слава богу.

— Нападать мы не можем. Потому что захват боеприпасов малым числом и точечные удары — не то же самое, что поставить под угрозу все мирное население бункера. Там тоже люди живут. И на такое я пойду лишь в самом крайнем случае.

— Но все же… — Алексей, уже когда-то прикидывавший, как развалить бункер по камешку, готов был помочь, если этот крайний случай вдруг наступит.

— Мы можем уйти. — В голосе «вождя» слышалась боль. — Если требуется начинать все сначала в другом месте — пусть будет так.

— У тебя уже есть мысли? — Калина, до сих пор молчавший, подал голос. Кому ж спросить, как не ему — единственному семейному среди присутствовавших.

— Есть. — И Стас встал из-за стола, так и не поделившись своими соображениями.

Алексей знал, что его не ожидает здесь большое счастье, когда стремился оказаться подальше от Елены. Но не предполагал ввязаться в настоящую войну, сменив уже не раз противников и союзников по ходу дела. Даже Калинин теперь перестал считать его явным врагом, переведя в категорию приносящего дурные вести чужака. Разница была в том, что Алексей лучше понимал диспозицию, знал, что угроза исходит лишь от одного — Юрия Борисовича Грицких. И если убрать этот фактор из системы, то еще долго не появится повода для вооруженных столкновений. Именно поэтому он все еще здесь… Никакие стены не удержали бы Алексея, если бы он действительно хотел на свободу. Но свобода действия была сейчас важнее. Он не справится один, практический ум подсказывал, что если группа диверсантов так успешно проникла в бункер один раз, то сможет и повторить что-нибудь подобное. Требовались союзники, Грицких опасен и для этих людей, лишь он и опасен…

Для остальных это не было столь же очевидно, они с опаской глядели в сторону бункера, считая его средоточием зла. Только Станислав, которому пришлось однажды пойти на контакт с убежищем, представлял себе его устройство. Алексей не помнил того случая, когда бункер отказал в помощи лесным поселенцам: Совет решил этот вопрос кулуарно, а он был слишком молод, чтобы знать обо всем. Технических служб, на пост начальника которых он тогда метил, это не касалось. Только преодолев эту ступеньку, он получил постоянный доступ к заседаниям Совета. Знала бы Леночка, какие неблаговидные дела творил ее дядя уже после того, как запер двери перед ищущими спасения… И больше не были ему оправданием ни шок, ни беспокойство за близких. Одна упаковка антибиотиков, мелочь для бункера, могла спасти жизнь ребенка. Но Совет не создал прецедента, отказал, чтобы больше никогда ни о чем не просили. Теперь Алексей уже мог предугадать логику и ход мыслей политика. Возможно, и сам тоже отказал бы… К гермоворотам не приходят, чтобы просить! Московский отряд сталкеров сумел заинтересовать Совет боеприпасами. Придется также купить внимание Главного за неимением возможности чем-то угрожать ему. А лучше нащупать и такую возможность.

Один этап плана уже намечен — полная эвакуация. Она необходима, неизбежна. Но это — последнее звено цепи событий и решений. Чтобы встроить туда промежуточные звенья, придется создавать свой Совет. Алексей собрал со стола грязную посуду, отнес ее в тазик с водой — никто не отменил обязанностей помогать по хозяйству. И даже милая улыбка в сторону жены Семена Дашеньки не сработала: помощи не будет, придется мыть все самому. Неторопливо оттирая тарелки, Алексей постепенно формулировал нужные вопросы и пытался найти ответы. Если с чем-то не справится сам — подскажет Станислав. Первая повестка дня для нового Совета… Жаль, что демократичный Стас не даст его возглавить, установит равноправие. Он уже собирался спать, во всяком случае, полежать на кровати в темноте, размышляя. И сегодня в полном одиночестве, это вдруг совершенно перестало беспокоить.

— Лёха, подожди. Держи вот… Для памяти.

Станислав протянул Алексею какие-то сложенные затертые бумажки.

— Тьфу, мать твою! — Собственные рисунки-схемы бункера, отданные Глюку, действительно оказались сюрпризом. И снова пробудили в памяти многое: ощущение ускользающего времени, которое измерялось в ударах сердца влюбленной — в это убожество! — Леночки; угасающий, но еще крепкий Нестеров, отделявший от верховной власти кажущегося ему не готовым воспитанника… И вспомнились еще московские приключения в обществе Глюка. Некоторые не мешало бы даже повторить! А время теперь снова текло, как мелкий песок сквозь пальцы, со страшной скоростью…

— Что улыбаешься? — опустил его на грешную землю Станислав. — Я хотел напомнить, кто ты.

— Если ты о предательстве, то не беспокойся. Я сейчас раскачиваю чужую лодку. Только не пропусти момент, когда я соберусь из нее выпрыгнуть. Никто и не утонет.

— Я не только слежу… Я тебе помогу это сделать.

— Значит, я получу армию под свое командование?

— Хрена ты получишь! На пару бойцов рассчитывай, не больше.

Станислав уже собрался уходить, ведь ему предстояло еще нелегкое объяснение с Настасьей, но Алексей остановил его:

— Стас, ты это предвидел? Когда не убил меня зимой. И даже не прошел мимо в расчете, что мутанты дожрут плохо вооруженного сталкера-одиночку.

— Да. И больше скажу — ты хорошо запутал следы, я едва нашел загадочного подрывника.

Полутьма комнаты напомнила Алексею кое-что. Коридоры с железным полом. Синеватый дым. Догорающие деревянные рейки самодельных перегородок в бункере. Тогда ниша прикрывала его лишь от выстрелов Юрка, но не остальных…

— Станислав, получается, что вашего парня убил не только я. Ты тоже в этом слегка поучаствовал.

— А ты думал, что тут единственный и неповторимый с темным прошлым?

Алексей раздумывал, что ответить. Станислав просто протянул ему руку.

— Ты не против нас. Значит, с нами. И нечего думать.

Нет, Стас не был так прост, каким сейчас пытался выглядеть. В бункере жизнь от смерти отделял гермозатвор, который контролировал Совет Привратников, а здесь — слово «вождя». И Алексею ясно дали понять, что за приют все же придется расплатиться…