Принцип предательства

Ольгерд Малей

Искушение быстро разбогатеть заставило Роберта Падлса предать друзей и быть причастным к их гибели в автокатастрофе на Суматре. Казалось, что преступление было совершено практически без изъяна, но иногда происходит то, о чём люди скажут «чудо» или «судьба»… История предательства, искушения и любви разворачивается во второй половине 2004 года в Ванкувере и в одной из провинций острова Суматры.

_{Глава 12}

Через пару часов за ужином Вильям Чен с усмешкой внимательно смотрел на Падлса.

— Что вы на меня так смотрите?

— Я вас недооценил, Роберт. Приятно иметь дело с умным человеком.

— Что вы имеете в виду?

— Подпись.

Роберт промолчал. Выяснения отношений теперь ему не нужны. Всё, что ему нужно, — это вернуться домой и дождаться перевода денег, а потом он найдёт домик и отель где-нибудь в тёплом месте, сделает предложение Фионе, и другая жизнь. В своей новой богатой жизни он не видел сидящих за столиком партнёров. Они заставляли его нервничать, они напоминали ему о трагедии с Денни и Джеком, которую ему надо забыть, забыть, как страшный сон, и зажить по-человечески.

— Что же вы молчите, Роберт?

— Кушаю, Вильям. А вы считаете, я что-то должен сказать?

Вильям рассмеялся:

— Нет, Роберт. Просто есть люди, которых неприятности закаляют, делают сильнее. Это ваш случай. Правда, они вас сделали не только сильнее, но и умнее. Согласитесь, вы получили от нас залог, как гарантию оплаты. Полный пакет документов мы получим после того, как вы получите деньги. Но вам этого было мало, и вы ещё раз застраховали себя и своё имя.

— Поясните.

— Легко. Если что-то пойдёт не так, хотя это исключено, но стопроцентную гарантию дают только в морге. Так вот, если что-то пойдёт не так, то вся вина на покойном Леммоне. Простота — это мудрость. Зарыть всю ответственность в могилу. Это гениально, Роберт. Поздравляю! Вы не стали советоваться с нами, потому что знали, что это риск для переговоров и мы не согласимся. А так вы разыграли блестящую партию. Инвесторы приняли отчёт с датой, когда Леммон был жив, и его подписью.

— Допустим. А чем я себя ещё раз застраховал?

— Инвесторы приняли отчёт и знают, что Леммон погиб. Финансирование проекта будет идти в течение долгого времени. Если вдруг с вами что-то случится, то это их насторожит и может лишить нас, ваших благодетелей, финансирования и создаст большие проблемы. Поэтому вы посчитали, что в результате такой комбинации мы будем обязаны полностью выполнить все свои обязательства и думать о вашей безопасности. Причинение вам вреда для нас есть потеря прибыли, ну или значительной части её. Не так ли, мистер Падлс?

— Вы слишком хорошего мнения о моих способностях, Вильям. Я так глубоко не копал. Я вам доверяю и полученный залог меня полностью удовлетворил, но я просил предоплаты, если помните, так что подозревать вам меня не в чем.

— Какие подозрения? Только аплодисменты. Я, когда выигрываю, получаю огромное удовольствие, а когда проигрываю — нет. Но есть такие проигрыши — красивые, когда тебя обыгрывают так тонко и умело, что это вызывает восхищение. Это как раз такой случай.

— Я рад, что вы в хорошем настроении.

— Не волнуйтесь, Роберт. Вам нечего опасаться. Мы же партнёры, друзья. У нас всё открыто, и между нами более нет никакой неопределённости. Цель любого коммерческого проекта получить прибыль. Каждый проект уникален и имеет свои особенности. Поэтому наш проект будет жить своей жизнью, обеспечив вам не только доход, но и безопасность.

— Благодарю вас, Вильям.

— Не стоит благодарности. Мне очень понравился ваш ход, тем более что мне он тоже даёт перспективы.

— Что вы имеете в виду?

— Раз вы полностью застрахованы, ваше имя не фигурирует в отчёте, то это значит, что вы можете стать ещё богаче в будущем, поставив уже свою подпись на другом отчёте. Это создаёт определённые перспективы. Не так ли?

Роберт хотел что-то возразить, но поперхнулся.

— Не надо ничего говорить, мистер Падлс. Слова иногда наши враги. Мы с вами связаны обстоятельствами. Вы умный и честный человек. Мы договорились, что вы получаете деньги за свой отчёт, а нам придётся платить за «отчёт мистера Леммона». И мы сделаем это, нам же надо вернуть свой залог. Или вы хотите, чтобы мы перевели деньги его вдове?

Падлс замялся, это был неожиданный выпад, и подходящих слов не находилось.

— Деньги получите вы, Роберт. За свою подпись. А раз её нет, то мы найдём вариант, где её поставить. Поэтому ваш ход даёт определённые перспективы в нашем сотрудничестве.

Роберт понимал, что ему надо что-то отвечать: «Для подготовки нового проекта им потребуется время. А за это время, используя свой офшор, сумею купить себе отель, уволиться и исчезнуть. Даже если они меня найдут, что маловероятно, всё-таки это не ЦРУ и не Моссад, то я им не понадоблюсь, так как буду вне профессии, без лицензии и права на подпись. Поэтому и бояться нечего. Значит, сейчас надо согласиться. Но согласиться не сразу, чтобы не вызвать подозрений и усыпить бдительность».

— Вы, Вильям, умеете убеждать. Но я не готов так сразу соглашаться.

— Вам не надо соглашаться, Роберт. Вы просто обязаны выполнить наше соглашение с нами. Поставить подпись. Свою. За это вы и получите деньги. В этот раз вы получите за подпись Леммона. Будем считать, что это пятьдесят процентов от нашего договора. Согласитесь, что двенадцать миллионов — это в два раза больше, чем шесть, — Вильям отпил из бокала сок, — поймите нас, нам же тоже необходима компенсация, даже за моральные потери, которые вы нам нанесли. Мы готовы были оплатить вашу работу, но не соглашались быть у вас в заложниках, вернее заложниками вашей безопасности. Если с вами вдруг что-то случится, то мы понесём потери. Нам невыгодно, чтобы с вами что-то случилось, но в жизни всякое бывает. Случайность… Например, как с вашим коллегой, Джеком Тилиси, который погиб вместе с Леммоном.

Не сказать, что Падлс испугался, но холодный пот побежал по его спине.

— Так что, Роберт, иногда надо проиграть, чтобы выиграть. Иногда лучше отступить и потратить ещё год, чем потерять миллионы. Если мы в вашем случае решим, что риски высоки, то мы отступим. А раз я говорю про второй вариант, значит, вы можете быть уверены, что он есть. Инвесторов новых можно найти, да и экспертов, которые хотят разбогатеть, тоже. Вы понимаете, куда я клоню?

— Мне кажется, что да. Вам необходимо получить от меня заверения об участии в ещё одной похожей комбинации. Если же я откажусь, то вы можете свернуть данный проект, и я останусь без обещанных денег.

— Очень близко к правде

— А как же вы вернёте свой залог? Этаж бизнес-центра — это очень приличная сумма, в два раза больше, чем я должен получить.

— Роберт, вы меня удивляете. Это же совсем просто. Новый отчёт, который говорит о реальном состоянии, — и вы уже вне работы. Вне дохода. Вы преступник. Иск к вашей компании и институту. Протокол о намерении с инвестором подписан, поэтому десять процентов упущенной прибыли через суды нам гарантировано. Юристы у нас высококлассные, поэтому мы денег не потеряем, а заработаем. А реализовать залог, пока будут идти эти судебные тяжбы, мы вам не дадим. Также через затягивание ещё одного процесса. Всё это в том случае, если вы сумеете обеспечить себе безопасность.

— Это угроза?

— Что вы! Какая угроза? Если сейчас мы отвечаем за вашу безопасность, то в предлагаемом сценарии — нет. А как поведут себя иные участники сделки, мы не знаем. Например, люди Ашраф Джабира, родственники Леммона или второго вашего партнёра.

Падлсу стало неспокойно. Он пил чай и размышлял, что целью Вильяма было напугать и убедить в участии во втором проекте: «Будет выглядеть абсолютно логично, если согласиться. А если нет, то их схема сложная, но реалистичная. Они в любом случае постараются меня контролировать. Но если я обыграл их сегодня, то сумею и скрыться от них. Главное, получить своё». Роберт изменил тембр голоса и твёрдым взглядом посмотрел на Чена. Ему казалось, так будет убедительно:

— Если я соглашусь, Вильям, то вы мне гарантируете, что никакие родственники никогда ни о чём не узнают. И не надо мне говорить, что гарантии дают в морге. Эта информация только среди нас. Значит, и должна там остаться. Это во-первых. Во-вторых, мне неприятен этот разговор и такой тон. Если я ваш партнёр, то это значит, что я партнёр и также несу определённые риски. Возможно, вы видите элемент страховки в профессии и безопасности, но здесь есть противоречие.

— Какое?

— Вы сами сказали, что не знаете, как поведут себя люди Ашраф Джабира. Явно, что восточных сладостей мне не предложат, но инвестор рано или поздно узнает правду. Успех и безопасность зависят от вашего умения, выпуска и реализации акций, а также вашей фантазии по изобретению официального способа о прекращении эксплуатации месторождения. Только от вас я могу получить свои несколько миллионов. Вы же получаете много больше. Но если вы меня шантажируете, то мне с любых сторон грозит опасность для жизни. Не так ли?

Роберт не мигая смотрел в переносицу Чена. Такой взгляд очень эффективен. Он концентрируется в одной точке, образуя визуальный треугольник. Человеку кажется, что ты смотришь в его глаза, но твой взгляд, направленный в его переносицу, будет сильнее, и собеседник практически всегда отведёт свой взгляд в сторону, а это важный психологический момент. По крайней мере, оппонент будет уверен в твоей решимости, правоте или убеждённости.

Чен отвёл взгляд и согласился. Роберт, почувствовав тактический успех, перешёл в наступление:

— Общение с вами, Вильям, меня многому научило. Жизнь показывает, что всегда есть как минимум два выхода из любой ситуации. Надо только думать не эмоциями. Думать за всех участников, об их выгодах в ситуации и возможных вариантах. В плохом сценарии моя цель сохранить жизнь, и есть только один способ.

— Какой? — Вильям был сосредоточен и внимателен.

— Обратиться за помощью к Ашраф Джабиру. Своё поведение и отчёт объяснить результатом вашего давления и угроз. Денег я не получу, зато останусь в профессии. Главное, в живых, а вот за вашу судьбу поручиться уже не смогу. Как вам такой вариант?

Чен откинулся на стуле и нервно стал грызть ноготь большого пальца левой руки.

— Да, я явно вас недооценил, Роберт. Ваш вариант выглядит вполне реалистичным.

— Но меня он не устраивает. Моя цель, чтобы выиграли все. Я получу своё, вы своё, проект должен успеть вернуть деньги с прибылью Ашраф Джабиру, а потом по объективным причинам вы закроете месторождение.

— Но те, кто купят акции, не выиграют. И это мягко сказано.

— Это их риски на фондовом рынке. Каждый день кто-то теряет, а кто-то зарабатывает. В нашей жизни это норма. Это же ваши слова?

Вильям вздохнул и не мигая смотрел на Роберта, который уверенно излагал свои мысли:

— В таком варианте нет опасности для жизни, и все мы со своими миллионами. Поэтому нам, не мне, а именно нам, выгодно дружить друг с другом. Понимать друг друга. Не угрожать и злиться, а мирно и спокойно заниматься своим делом. Мы в равной степени можем создать друг другу огромные проблемы, которые могут нас довести до тюрьмы или лишить жизни. Но зачем так тратить себя? Лучше плохой мир, чем хорошая война. Война — это всегда потери. Не так ли, Вильям?

— Согласен, но как с вами дружить, если мы будем в неком психологическом залоге?

— Нет никакого залога. Просто ваш партнёр самостоятельно подстраховал себя. Это действие против вас не направлено. Вы же увидели возможность ещё одной комбинации с моим участием… Но так предложение не делают, тем более уже богатому партнёру. С уважением надо, а не с угрозами. Я и так понимаю, что одно ваше слово — и моя жизнь превратится в ад.

— Логично, Роберт. Простите, что испортил вам настроение за ужином, но согласитесь, что надо было расставить все точки над и. Приятно иметь дело с умным партнёром и сильным игроком. Мы друзья, Роберт. Давайте пожмём друг другу руки и будем жить в рамках наших договорённостей.

Роберт согласился, привстал и протянул руку Чену. Вильям пожал руку и задержал её:

— Один вопрос, Роберт. Ваша уверенность и сегодняшняя комбинация заставляют меня думать, что вы продумали обсуждаемые за ужином варианты и подготовили что-то в качестве страховки и на эти случаи. Не так ли?

Роберт улыбнулся:

— Не буду врать вам, Вильям, раз мы друзья и обо всём договорились — то да. Поэтому игры в ковбоев — кто первый выстрелит, тот и победил — здесь не проходят. Или все выигрывают, или все проигрывают. Даже если кто-то первым уйдёт под арест или на тот свет.

Вильям отпустил руку и ехидно улыбнулся:

— Ваша откровенность делает вам честь, но примите мой дружеский совет. Если что-то вас смутит, то сначала давайте обсуждать, а потом действовать. Договорились?

Падлс расслабился, он понял, что выиграл эту дуэль и у него будет возможность сбежать в новую жизнь после получения денег:

— Вроде того, что если кто-то из нас решит объявить войну, то не сделает этого без предупреждения о её начале?

— Вроде того.

— Вы сами то в это верите, Вильям?

— Я готов вам дать слово.

— Я могу ему верить?

— По крайней мере, вас, именно вас, Роберт, я ни разу не обманул. Так и должно быть между партнёрами. Не так ли?

— Хорошо, Вильям. Считайте, что мы договорились и дали друг другу слово не предпринимать недружественных шагов, а при возникновении проблем решать их путём переговоров.

— Отлично. Рад нашему взаимопониманию. Кстати, давайте решим всё-таки последнюю оставшуюся проблему.

— Какую?

Вильям рассмеялся:

— Комбинация с вашей подписью. Поверьте, ваше согласие очень много даст нашему взаимопониманию.

— Давайте скажем, что я открыт для предложений и готов их рассматривать. Условие одно — гарантии безопасности, гарантии получения денег и увеличенная сумма гонорара.

— Аппетит приходит во время еды, да, Роберт?

— Когда денег нет, то главным кажется их заработать. Когда же они у тебя появились, то главным становится желание их приумножить. И это нормально. Не так ли, Вильям?

Теперь расслабился Чен. Человеческие пороки ему были понятны. Это было поле его игры, и он охотно верил, что люди рабы своих желаний, особенно если им показать путь для реализации этих желаний. Он взял зубочистку, опять откинулся на стуле и небрежно сказал:

— Вы опять правы, Роберт. Несмотря на трудный день, сегодняшняя партия была весьма интересна.

— Надеюсь, что мы порадуемся её результатам на следующей неделе.

— Опасливый вы тип. Надеюсь, следующая неделя сделает вас добрее, — Чен повернулся и попросил официанта рассчитать их.

Падлс почувствовал, что очень устал. Эмоциональное напряжение дня, два ключевых момента, два вулкана нервов и совести сделали своё дело. Хорошо, что ему улетать в ночь домой, подальше от своих партнёров-благодетелей.