Саймон Фейтер. Одинокий король

Остин Бейли (2020)

В заключительной части всеми любимой фэнтезийной серии Саймон Фейтер находится всего в нескольких шагах от того, чтобы стать всемогущим и спасти мир. Однако в то же время успех так далёк. Он заключён внутри разума своего врага, его плащ утерян, и он не может использовать ту толику магии, что некогда считал своей. Тем временем его друзья ищут его по всему миру. Дрейк использует вновь обретённую силу, к ужасу монстров, встречающих его на поле битвы. Тесса обнаруживает, что, хоть мир зависит от Саймона, Саймон зависит от неё. Она вынуждена бороться с собственной загадочной магией, которая странным образом переплетается с еще более таинственной и могущественной силой — любовью. Если они потерпят неудачу, то потеряют мир. Если они победят, они смогут создать новый…

Глава 9

Дом с колодцем

«В глухой ночи без берегов, когда последний свет потух, благодарю любых богов за мой непобедимый дух…».

Уильям Эрнест Хенли^[44].

Дрейк всегда считал «Каллиопу» внушительным космическим кораблём, но частный боевой корабль правителя минотавров сумел её посрамить. Он был меньше «Каллиопы», но изящнее и быстрее, и всего через несколько часов они приземлились на пристани у внешних ворот замка Скеллигарда. Вода звёздного неба покрылась рябью под острым носом корабля, искажая отражение высоких башен города-замка, возвышавшегося в ночи. Как только они приблизились к пристани, Дрейк спрыгнул с корабля. Приземлившись, он увидел вспышку и услышал звук, похожий на выстрел. А потом низкий голос прогремел:

— Я Браккус из Круга Восьми, и я охраняю этот замок. Ещё один шаг, и любой, кто не является моим другом, умрёт.

Как только могучий голос Браккуса стих, полоса красного огня осветила зубцы главных ворот. Дрейк догадался, что это запись, включившаяся сразу после прибытия чужаков.

— Он всегда любил драму, — заметил Аттикус, сходя на пристань рядом с Дрейком. — Так и хочется остановиться и подумать, считает ли он тебя другом, правда? Почему ты лежишь на земле?

Дрейк поспешно встал и отряхнулся.

— Просто захотелось отдохнуть.

— Он тебя напугал, сынок? — Дрангус остановился рядом с Аттикусом.

Аттикус извлёк свой пылающий меч, гордо поднял его над головой и шагнул вперёд, объявляя о своём прибытии тем, кто следил за ними сверху. Ворота тут же распахнулись. Двор был пуст, но они заметили несколько магов, в том числе и учеников, которые с любопытством наблюдали за ними с крепостного вала. Дрейк понял, что они охраняют замок. Скеллигард ожидал очередного нападения. Дрейк с Аттикусом отправились в путь сразу после событий в башне Гладстона и исчезновения Саймона, а Браккус остался охранять Скеллигард, ещё не зная, к чему это всё приведёт.

В этот момент в дальнем конце двора появился сам Браккус и зашагал к ним. Его тёмная кожа блестела в лунном свете, а длинные волосы, собранные в хвост, покачивались при каждом шаге. Его меч был вставлен в ножны, прикрывавшие лишь половину клинка, так что любой мог заметить сияющее лезвие, с которого падало изумрудное пламя^[45]. Дрейк никогда не видел ничего подобного, потому что ещё не встречал членов Круга в боевых доспехах.

Аттикус шагнул вперёд и приветствовал мага.

— Рад снова тебя видеть, друг мой.

Браккус тепло улыбнулся и произнёс с сильным акцентом:

— Вижу, вы не нашли Саймона.

Аттикус покачал головой.

— Мы вернулись ради другой зацепки.

Браккус поднял брови, но ничего не сказал.

— Хорошо. Улицы опустели. Если на нас нападут, сигналом будет зелёное пламя. — Он коротко кивнул и зашагал прочь.

— Боже! — прошептал Дрейк. — Он такой классный!

— Ты прав, — сухо ответил Аттикус.

— Я хочу сказать… — заикаясь, продолжал Дрейк. — Это из-за того, что он член Круга. Вы тоже классный.

— Хватит, сынок. — Дрангус положил руку на плечо сыну. — Где этот колодец?

Колодец находился в дальнем конце окружённого стенами города, где Дрейк ни разу не был. В основном там располагались дома, маленькие рестораны и магазины, которые часто посещали учителя и немногочисленные жители-маги, не работавшие в школе. Колодец располагался между двумя маленькими каменными домами и был примерно такой же ширины, как эти дома. Вход загораживали ворота, но они оказались незапертыми, и Аттикус распахнул их. Внутри зияла дыра диаметром двенадцать футов, такая глубокая, что Дрейк в темноте не видел дна. Он нагнулся и поёжился.

— Осторожно! — Отец схватил его за рубашку. — Думаю, лучше спуститься по лестнице. Медленнее, но зато безопаснее.

Дрейк оглянулся и увидел, что Аттикус и Финниган уже начали спускаться по узкой лестнице в стенке колодца. Дрангус пошёл за ними, и Дрейк последовал за отцом.

— Реллик, вы идёте?

Древний маг уселся наверху лестницы и принялся игриво болтать ногами над бездной.

— Спасибо, но я и так достаточно времени провёл под Скеллигардом. — Он неловко заёрзал, и Дрейк мысленно отругал себя за бестактность. Реллик несколько сотен лет был пленником в тоннелях Скеллигарда.

— Справедливо, — неловко ответил Дрейк и поспешил к ожидавшим его спутникам.

— В старину уровень воды находился вот здесь. — Аттикус указал на разницу в цвете каменной кладки колодца. — Когда Рон тут жил, всё, что ниже этого уровня, было под водой. Потребовалась бы очень сильная магия, чтобы скрыть этот подводный дом.

— Я об этом думал, — сказал Дрейк. — Как Рон вообще мог тут жить? Разве он способен войти в Скеллигард? Ведь Реллик построил его, чтобы не дать Рону это сделать.

— Мы могли бы его спросить, если бы он это помнил, — ответил Финниган.

Аттикус начал осторожно спускаться по лестнице, проводя рукой по стенам, как будто что-то искал.

— Возможно, сам Рон и распустил эти слухи, чтобы сбить всех с толку. Нам на собственном горьком опыте довелось узнать, что, когда дело касается истории Реллика и Рона, всё, что мы считали неоспоримой истиной, вовсе таковой не является. Ага!

Его рука замерла на истёртом камне, и он приложил к нему ухо.

— Да. Кажется, информация, которую ты нашёл, вполне правдива, Дрейк. Здесь потайная комната.

Аттикус вытащил из кармана кусок угля и начал рисовать на стене. Время от времени он останавливался, прижимал к стене ухо и слушал. Вскоре у него был готов набросок узкой двери. Аттикус нарисовал на ней ручку и в последний раз приложил ухо к камню. Потом он начал что-то беспорядочно напевать, сначала тихо, а затем всё громче и громче. Проведённые углём линии завибрировали и задымились. Когда дверь была готова вот-вот вспыхнуть, Аттикус потянулся к ручке, взялся за неё и распахнул дверь. Раздалось шипение, давно погребённая под землёй комната наполнилась воздухом, и Дрейк зажал нос.

— Фу! Кажется, его запасы еды протухли.

— Точно, — согласился Аттикус и тоже зажал нос. Он повернул руку ладонью вверх, и на ней появился огонь, освещая путь. — После Рона здесь никто не появлялся, — сказал маг. — Кто бы ни собирал слухи об этом месте, он никогда не заходил внутрь. На двери было начертано древнее заклинание. Очень древнее.

— Отлично, — отозвался Дрейк и с трудом подавил чих. — Приятно это слышать…

Комната оказалась заметно больше длинного каменного коридора. Кажется, она тянулась на несколько миль, и через каждые несколько шагов очередная ступенька спускалась вниз, уводя их под Скеллигард.

— Кажется, мы уже под океаном, — заметил Дрангус, и все с ним согласились.

Внезапно Аттикус заставил их остановиться.

— Ни к чему не прикасайтесь, — велел он. — Мы в нужном месте. — Он пошёл дальше, и остальные последовали за ним.

Вскоре Дрейк понял, что имел в виду Аттикус. На стене висели картины. По-видимому, автопортреты. На некоторых был изображён печальный худой человек. На других — ужасное рогатое существо, черты которого словно извивались и перетекали друг в друга. То тут, то там среди портретов на стенах висели маски. Маски шакала, подобные той, что они уже видели много раз.

Наконец коридор привёл их в круглую комнату с высоким потолком. Откуда-то сверху просачивался дневной свет, хотя Дрейк не понимал, как это возможно, ведь они находились под поверхностью океана. Вдоль изогнутых стен стояли книжные шкафы с пыльными томами на давно позабытых языках. Дрейк всё бы отдал, чтобы положить хотя бы парочку книг в сумку, но одного взгляда Аттикуса было достаточно, чтобы отказаться от этой затеи.

Посреди комнаты стоял широкий ветхий стол, а рядом с ним пыльный табурет, и Аттикус направился к нему. Стол был пустым, и его покрывал толстый слой пыли.

Когда они подошли поближе, Дрейк врезался прямо в табурет, и сиденье со скрипом повернулось. Аттикус сердито взглянул на него.

— Простите.

Аттикус принялся осматривать стол, а его спутники наблюдали за ним. Дрейк заметил, что маг не прикасается к поверхности стола, и внезапно у него появилась уверенность, что им не следует здесь находиться. У Финнигана шерсть поднялась дыбом.

— Здесь обитает зло, — сказал дугар.

Дрейк подскочил на месте и принялся вглядываться в полумрак.

— Спокойно, — велел Аттикус. — Оно не живое. Всего лишь нечто оставленное Роном на чёрный день. Оно внутри стола.

Дрангус потянулся к столу.

— Не прикасайтесь к нему! — приказал Аттикус.

Дрангус отдёрнул руку.

— Ловушка? Думаете, в столе ловушка?

Аттикус улыбнулся.

— Я думаю, что этот стол не совсем стол. — Внезапно его лицо изменилось. — Гибея! — закричал маг, поднял руки над головой и сразу же опустил их вниз, как будто сдёргивая со старой мебели невидимую простыню. Раздался грохот, и с потолка, словно молния, упал столб синего огня. Он поглотил древний стол, и тот превратился в чудовище. Оно смутно напоминало скорпиона размером с человека, с чешуйчатым панцирем и длинным шипастым хвостом.

Дрейк закричал, отпрыгнул назад и поднял свой боевой посох, но чудовище не напало на них. Кажется, оно не могло выйти из пламени. Оно извивалось и размахивало хвостом, но шип не мог пронзить стену огня. А потом чудовище начало визжать и биться, его чешуйчатые бока вздулись, оно издало последний вопль и распалось на части.

Огонь тут же потух, оставив после себя дымящийся круг пепла^[46]. Посреди круга, пульсируя тусклым красным светом, лежал маленький хрустальный пузырёк. Хрусталь был красным, а сам пузырёк состоял из сотен крошечных граней, мерцавших внутренним светом. Аттикус быстро шагнул в круг и голыми руками поднял пузырёк. Понюхал его, а потом передал Дрейку.

— Очень могущественное и довольно опасное. По иронии судьбы ему будет лучше у тебя, поскольку ты — без обид — наименее сильный маг в этой комнате.

— Что это такое?

— Понятия не имею, — ответил Аттикус. — Никогда не видел ничего подобного.

— Это кровь, — раздался голос в дверях.

Все повернулись. Дрейк чихнул.

Но это оказался всего лишь Реллик.

— Не хотел вас пугать, — извиняющимся тоном произнёс он. — Кажется, остаться одному в Скеллигарде хуже, чем находиться одному под Скеллигардом, поэтому я здесь. — Он понюхал воздух, поморщился и уставился на круг из пепла. — У моего брата ужасный вкус, когда дело касается мебели. Бакутский жалохвост?

Аттикус побледнел и кивнул.

— Вы сказали «кровь»?

Реллик кивнул, и они многозначительно переглянулись.

— Дай сюда, Дракус. — Аттикус протянул руку. — Не стоило мне тебе это давать.

Дрейк прижал пузырёк к груди.

— Что это такое? Ну же! Я знаю, что вы знаете. Что это?

Аттикус вздохнул.

— Нам нельзя говорить о подобных вещах.

Дрейк закатил глаза.

— Я думал, это уже в прошлом.

— Мальчик прав, — заметил Дрангус. — Чрезвычайные обстоятельства. Скажите нам, что это такое? Рон за ним вернётся?

— Нет. — Аттикус огляделся, как будто пытаясь найти подходящее объяснение. — Вы когда-нибудь задумывались о том, как Рон или любой другой тёмный маг управляет своей силой?

— Конечно, — ответил Дрейк, моментально переключаясь в режим ботаника^[47]. — Это всем известно. Зохары регулируют отношения волшебника с магией, но только пока мы придерживаемся морального кодекса. Откуда злые маги берут силу, если у них нет кодекса? Они используют опасную магию. Большинство авторов, включая Джамиклоидеса в его книге «Сила и тень», полагают, что тёмные маги знают, как использовать дикую магию, которую не регулируют Зохары, как это делали наши предки.

— Джамиклоидес ошибался.

— Ясно, — удручённо^[48] ответил Дрейк.

— Где ты взял копию «Силы и тени»? — спросил Финниган.

Дрейк покраснел.

— В любом случае злые маги не используют дикую магию, — вставил Реллик. — Это очень опасно и в принципе невозможно. Они заключают кровавый союз с джиннами.

— Реллик! — укоризненно воскликнул Аттикус.

— Но так и есть…

— Я пытался придумать, как сказать это не так…

— Зловеще? Но это поистине зловещая практика. И точка. К тому же ты очень долго думал. — Реллик повернулся к Дрейку: — Они отправляются на Зета Прайм и заключают кровавый союз с джиннами. Они обещают посвятить свою жизнь борьбе за власть над всеми остальными, а их конечной целью является освобождение джиннов из заточения. Взамен джинны наделяют их магией, так же как Зохары — более… благочестивых личностей.

— Это отвратительно, — мрачно заметил Дрангус. — Я и понятия не имел, что джинны столь активны. Но маги ведь не могут пройти сквозь Врата Жизни? Мои люди хорошо их охраняют.

— Такое случается, — заверил его Аттикус. — Даже если маг входит во Врата, джинны не могут покинуть свою темницу, но они могут говорить через разделяющую их дверь и даже передавать через неё… определённые вещества.

— Например, кровь? — догадался Дрейк.

— Например, кровь, — ответил Реллик. — Главное — не пей её.

Табурет у них за спиной снова скрипнул, и незнакомый голос произнёс:

— Вообще-то, Дрейк, я надеялся, что ты это выпьешь.

Примечания

44

Знаменитый одноногий британский поэт, который, помимо всего прочего, стал прототипом Джона Сильвера из «Острова сокровищ».

45

Дрейк не понимал, как он может ходить в таком виде и ничего не поджигать. У магов были свои тайны…

46

И слизи из тела чудовища. Дрейк не любит упоминать о подобных вещах, но я считаю, что это очень важно. Это печальная правда жизни, друзья. Чудовища наполнены слизью.

47

Конечно же, Дрейк размышлял над этим совершенно случайным и бесполезным теоретическим вопросом. Дрейк, именно поэтому в школе у тебя не было подружки. А также из-за того неприятного случая с плащом-перевёртышем в первый день…

48

Ещё один диванный философ-ботаник-герой пал под ударом клинка практического опыта.