Дюжина ликов Вселенной: Обещаю тебе

ПРОГЕНОТ (2024)

В поисках своей смерти загадочный странник попадает в особняк, в котором по легенде живёт проклятый дух девушки. Но вместо того, чтобы погибнуть, он спасает её. Не помня своего прошлого, девушка решает отправиться в путь к далёким планетам и звёздам, чтобы увидеть мир, странник же, отягощённый грехами прошлого и не видя никакого смысла в своей жизни, соглашается отправиться с ней. Но в далёком космосе вовсе не спокойно: путешественники оказываются в самом центре противостояния между межгалактической церковью, жаждущей стать новыми богами, и революционерами, готовыми на всё ради свободы. Смогут ли двое путников справиться с этим, примирившись со своим прошлым и найдя новый путь, как они и обещали друг другу?

Глава 10: Ты (не) прощаешь

— Что? Что ты сказал? — Корде с непониманием посмотрела на Короля.

— Что они все всё равно умрут, — с той же спокойной интонацией сказал Король.

— Что значит «умрут»? Мы же должны были найти новый дом.

— Так и есть, только для этого мы должны выселить старых.

— Ты хочешь…

— Да, в этом и состоял изначальный план. Ботлап — это сокровищница всевозможных ценных минералов, ископаемых и веществ, которые появились во время термоядерного прошлого Планеты. Здесь можно найти то, что практически невозможно увидеть в других частях Вселенной. Например, баоджа, которая способна устроить много очень больших взрывов в местах, где расположены храмы Фраюс, а ядовитые газы уберут оставшихся. Машина для создания бомб почти готова. И тогда все мы найдём новый дом там, где хотим.

— Ты хочешь устроить геноцид.

— А что они с нами делают? Мы отплатим им тем же.

— Мы так не договаривались.

— Но ты этого хочешь! Вы все этого хотите! Разве нет? — гномы не решались ему возразить.

— Как занятно, — Красс, молча выслушивающий это, наконец решил вмешаться. — Это и вправду воля НЕБОга, что Мы оказались здесь. Мы не только устраним выродков вроде вас, но и защитим Церковь. Рыцари! — все пятеро карателей приготовились к бою.

— Каков будет ваш выбор? — продолжил Король. — Или вы поможете Нам, или вы умрёте, — он вместе с приближёнными гномами пошёл в глубь пещеры.

Оставшиеся снаружи не знали, как поступить, какой из вариантов лучше. Определённо, никакой.

Нет, всё не должно было случиться именно так! Рыба не хотел участвовать в битве, но это он во всём виноват. Каратели приближались. Рыба не знал, куда в первую очередь отправиться и идти ли вообще. Многие гномы и Мадам были снаружи, ему нужно и их защитить. А может ли он защитить хоть кого-то, или он всегда будет вестником смерти? Он помнит тот день. Он был одним из многих, но именно этот он почему-то помнил лучше всего. Небольшой город был в огне, женщина бежала. Она укрылась в одном из переулков, её ребёнок начал плакать. Он хорошо запомнил её слова: «Всё будет хорошо, мой хороший. Всё будет хорошо. Я обещаю тебе». Но всё было плохо, и сейчас не лучше. Ни её, ни ничьи обещания никогда не сбудутся.

Була добрался до входа в пещеру и бросился на гномов.

— Нет, я…так не хочу! — Корде схватила дубину и ударила карателя со всей силы, отчего дубина окончательно сломалась.

Була, придя в себя, стал очень зол, начал кричать на неё.

— Ты! Снова ты встаёшь на моём пути и всё портишь! Да кто ты вообще такая?

— Я Корде.

— Корде?! Это ты? Видимо, тебе и впрямь удалось сбежать от Патриарха Д’Питона.

— Вот почему ты показался мне знакомым! Как вижу, ты всё ещё исполняешь чужие грязные приказы.

— По твоей вине, из-за того, что ты напала на Патриарха Д’Питона, он стал ещё более жестоким. Для меня стать небесным рыцарем было спасением.

— Говоришь, это моя вина?

— Да! И теперь я отыграюсь вдоволь!

Була свернулся в шар, из которого появились острые шипы. Он, раскрутившись со всей силы, врезался в Корде. Её пронзил десяток шипов, и её окровавленное тело упало на землю с громким хлопком. Глэдис тут же бросилась к ней.

— Корде? Корде? — её лицо растянулось в широкой улыбке, она разразилась смехом. — Корде, ты ранена! (Безудержный смех). Ты вся в крови!

— Как? — Виктория, сидевшая тихо, не могла просто так смотреть на это. — Как ты можешь смеяться над ней? Она же тебя любила! Я тебе задам!

— Стой! — Корде окровавленной рукой остановила её. — Она не виновата. Она не может ничего, кроме как смеяться. У неё отняли все эмоции, и теперь ей остаётся только смеяться, даже когда ей очень больно и плохо. — В этот момент Виктория увидела, как тёмная слизь текла из глаз Глэдис, сквозь смех.

Мухоморник с другими гномами шли в глубь пещеры. Он не знал, как ему поступить, он доверял Рыбе и Виктории, но они привели его… А то, что задумал Король…

Он вошёл в большой зал в центре пещеры. Там стоял огромный чан с беловатой искрящейся жидкостью, в центре была система управления, благодаря которой огромные лопасти размешивали содержимое. Возле чана стоял Король гномов.

— Король, — тот не оборачивался, — Послушай: то, что ты там сказал, это…когда ты хотел рассказать нам об этом? Я думал мы используем баоджи, чтобы просто построить новый дом, ну знаешь, без убийств.

— А что не так? Ты же не думал, что мы так и продолжим прятаться?

— Нет, но думал, что ты скажешь об этом…раньше.

— А ты бы согласился?

— Э-э-э…

— Видишь.

— Но, всё же…

— Тебе не нужно сомневаться, — то был не голос Короля, он говорил женским голосом, который Мухоморник так давно хотел услышать снова.

— Чага.

— Не сомневайся, Мухочек. — Король повернулся, и на его экране появилось лицо Чаги. — Ты должен доверится Королю.

— Чага, — Мухоморник чуть было не начал плакать. — Мне так тебя не хватает.

— Когда поможешь Королю, всё будет хорошо, тебе больше не нужно будет прятаться. И мы снова будем вместе.

— Обещаешь?

— Обещаю тебе.

— Что для этого нужно?

— Приведи к Королю Викторию.

Рыба продолжал нести хаос, ничего не делая. Каратели пытались проникнуть в пещеру, Корде была ранена, гномы планировали активировать бомбу. Он не мог просто стоять, но что он мог? Он не успел ничего предпринять, как услышал крик возле себя.

— Глефа раздавит тощего!

Огромный каратель ударил своей алебардой Рыбу со всей силы. Прозвучал мощный хлопок, и алебарда разломалась, а Рыба продолжал стоять.

— Глефа не понял. Тощий сломал алебарду Глефа? Глефа разрушит тощего голыми руками.

Он стал лупить Рыбу кулаками, но безуспешно.

— Уже сдалась, Корде? — Була торжествовал над ней. Она продолжала лежать, истекая кровью. — Сейчас ты ответишь за все годы страданий.

— Годы страданий… Да что ты знаешь о них?

Корде провела годы, выживая, делая всё только ради себя. До одного рокового дня. Ей пришлось в очередной раз скрываться от преследования. Она скрылась в пещере. Нужно было сидеть тихо, но из глубины она услышала смех. Там она нашла девушку с широкой улыбкой.

— Ты, тихо, — громким шёпотом она накричала на неё, но та продолжала смеяться. — Я сказала: «тихо!»

Опять смех.

— Да помолчи ты, — она закрыла ей рот, но потом тут же убрала. — Ты облизала мою руку?!

Новая порция смеха.

— Да, что с тобой не так?

Нужно было что-то придумать, а не то их услышат.

— Перестань смеяться, слышишь. Тише!

— Ти…ше… (смех)

— Да, тише.

— Тише…(смех)

— Не надо это повторять, просто будь тише.

Она замолчала. Преследование скрылось.

— Наконец-то! Можно уходить.

— Куда…ты?

— Не важно, я ухожу.

— Смешно же.

— Ничего тут смешного нет.

— Почему? Мы в пещере, тут грязно, а мы тут сидим, смешно же (смех).

— О, НЕБО…Ай, я пошла.

— Я с тобой.

— Нет, ты со мной не пойдёшь.

— Почему? Так будет веселее.

— Не будет весело.

— А когда будет?

— Никогда, нет ничего весёлого в моей жизни.

— Я могу тебе помочь.

— С чего бы это?

— Нужно чаще помогать.

— Нужно чаще помогать себе.

— Ещё всегда можно смеяться.

— Ты не прошла через то же, что и я.

— Я прошла…, — громкий истеричный смех.

— Тише ты!

— Я могу смеяться (смех).

— Как тебя зовут?

— Глэдис.

— Я — Корде.

— Смешное имя.

Глэдис увязалась за ней. И как бы Корде не пыталась от неё избавиться, — не получалось. Со временем она поняла, в чём причина смеха Глэдис. Когда против тебя весь мир и у тебя отбирают всякую свободу, единственное, что остаётся, — это или сломаться, или смеяться. Смех заставляет жить дальше и сплачает людей. Смех никому не отнять. Теперь Корде должна выживать не только ради себя, но и ради неё. Глэдис явно пережила что-то похуже, но не потеряла волю к жизни. Тогда почему Корде должна опускать руки? С ней она обрела свою свободу. Если судьба существует, ей остаётся только посмеяться над её капризами. И тогда она поклялась, что больше не будет себя жалеть. Как бы ей не было плохо, что бы она не потеряла, она не должна терять смех.

— Годы, страданий, — она встала перед Булой. — Будешь себя жалеть?

— А ты не жалеешь себя? Чего ты добилась за все эти годы? Прячешься, словно грязный орк.

— Зато я не лгу сама себе. О своей важности, о целях. И не оправдываюсь за каждый свой шаг.

— Не тебе меня судить, я ни о чём не жалею, — он вновь сложился в острый шар и покатился к ней. — Мёртвые не смеются.

Она остановила его рукой, отчего шип проткнул её руку.

— Я тоже ни о чём не жалею. Я прошла достаточно, чтобы это понять, достаточно, чтобы просто посмеяться над этим. А тот, кто не может посмеяться над своей жизнью и запирается в жалости к самому себе, вот кто по-настоящему мёртв!

Она схватила кусок своей дубины с гвоздями и со всей дури врезала в шар, где была его голова. Её мощный удар проломил броню и ударил прямо в голову. Була распластал конечности и не двигался, истекая кровью.

— БУЛА!

Красс бросил попытки проникнуть в пещеру и бросился к товарищу.

— Нет, Була, нет. — Тот уже был мёртв. — Как ты посмела, грязная орчиха, поднять руку на благородного небесного рыцаря?! Я тебя зарежу! — он замахнулся мечом на неё, пусть она и была раза в три его больше, но она была сильно ранена и истощена, она не сможет противостоять ему. Рядом стояла Мадам. Как только Красс к ней приблизился, он ощутил покалывание внутри себя и тут же ушёл в сторону. Он не сможет расправится с Корде, пока рядом Виктория, но он обязательно отомстит за друга.

Глэдис и Виктория, завидив, что Красс не торопиться нападать, начали оттаскивать Корде в безопасное место подальше от пещеры. В голове они ощутили странную боль, перед глазами всё начало плыть. Подняв голову, они увидели пирамиду с небольшой круглой головой с щупальцами и в доспехах. Все померкло во тьме. Как только она спала, мощный плазменный выстрел приблизился к ним. Глэдис мощным прыжком отбросила всех. Они снова погрузились во тьму, после чего очередной выстрел Пращи уже летел к ним.

— Дьявол! Похоже он очень сильный телепат, — выговорила Корде.

— И что нам делать с ним?

Единственное, что спасало Викторию от грязи — это поле от Освенца, но она не думала, что оно спасёт от плазменного выстрела.

— Он не может стрелять, когда проникает в наш разум, — это единственная возможность.

— Эта возможность соблаговоляет длиться несколько секунд.

— Тьма, — мрачный голос Пращи раздался эхом в их голове. Они оказались в абсолютно пустом пространстве. — Вы одни. Чего вы боитесь? Что скрываете?

Виктория пыталась понять, где она. Видимо, сила Пращи заключалась в том, чтобы блокировать все их чувства, но может, ей удастся выбраться. Она упала на колени, пытаясь найти землю, но внизу ничего не было: ни камней, ни луж — ничего. Она словно падала в пустоту. Когда всё возвращалась, было уже слишком поздно, луч летел в её сторону, ей с трудом удалось увернуться, но выстрел повредил кольцо Освенца на её шее.

— Что ты помнишь? — Виктория ощутила на себе его пристальный взгляд. — Ты боишься прошлого? Хочешь его найти? Или нет?

— Убирайся из моей головы!

— Не всё можно просто выбросить. Что-то навсегда будет жить в тебе. То, чего ты боишься, всегда находится внутри тебя.

— ПРОЧЬ!

Всё прекратилось, словно Пращу, что-то выгнало из её разума, что-то чему он не мог навредить.

Глэдис, находясь во тьме, была ничуть не напугана, она продолжала смеяться.

— Когда ты начала смеяться? — Праща пытался проникнуть в её разум. — Что ты видела?

В реальности каратель был готов разом пронзить их плазменным ударом. Телепатические способности Пращи были выше всякого воображения, ещё никому не удавалось по своей воле выбраться из них.

— Ты боишься? Вспомни.

Праща решил пробудить самое отчётливое воспоминание Глэдис, которое шрамами отпечаталось на её душе. Она должна была выжить, но она была словно мёртвая. Глэдис очнулась во тьме, но она отчётливо видела тела своих друзей, через которые ей пришлось выбираться наружу. Они уже разлагались и пахли. Когда девочка выбралась, она была полностью покрыта кровью, лишь пластина в её груди ярко светилась. Глядя на горы тел вокруг, она могла сделать лишь одно — рассмеяться. Она просто смеялась, не зная, над чем: над собой, над другими, над ними, но одно она знала точно — она была жива.

Праща не выдержал этого, его иллюзия развеялась.

— Какой ужас!

Каратель отступил, это дало шанс отойти в безопасное место.

Коммуникатор Глэдис запищал. Сейчас была не очень подходящая ситуация, но она всё же проверила — это было сообщение от Вождя. Раз он пишет, значит, случилось что-то важное.

— Я знаю, что нужно делать, Глэдис-чан.

Девушка быстро прочла сообщение. Вождь впервые к ней обратился, значит, он ей доверяет. Это её шанс проявить себя. Её и Корде могут повысить в звании.

Глэдис рассмеялась истеричным смехом и поскакала к карателю. Пусть ей и удалось сбежать, он ещё не проиграл. Он начал стрелять по ней. Девчонке с трудом удавалось отскакивать от выстрелов. Он вновь попытался взять её под контроль, но не мог. В тот момент у неё было слишком много эмоций, будто все её чувства вмиг вспыхнули и выгорели, такого даже он не выдержит.

— Глэдис, не надо!

Корде хотела ей помочь, но не могла встать.

— Что она собирается сделать? — Виктория наблюдала за этими странными догонялками. — Она не сможет к нему подобраться. Где его голова расположена?

— На вершине.

Виктория увидела на вершине пирамидного тела круглый шар с прорезями.

— У него обзор на два-пять-дюжина градусов, у него нет слепой зоны.

— Глэдис, возвращайся!

Она не слушала и продолжала скакать, смеясь.

— Снизу, — Виктория поняла, — снизу слепая зона, он не видит под собой.

Глэдис это и задумала. И тут же мощным толчком прыгнула к основанию тела. Она прочно прицепилась к нему, сдерживая щупальца.

— Попался, попался (смех).

— Ошибка.

Праща выпустил мощный импульс вверх, который упал и пронзил Пращу и Глэдис насквозь. Они как камни упали на землю. Корде и Красс вмиг в ужасе бросились к ним. Красс склонился над товарищем, тот был ещё жив. Он не мог проиграть, только не он. Копис вспомнил, как нашёл его. Ему дали задание отобрать в отряд карателей сильного бойца. Он нашёл его в одном загадочном существе, поселившемся за горами на одной из планет. Праща парил на цветочном поле. Никто не знал, кто он и откуда взялся, но все его боялись. Красс начал аккуратно подходить к полумеханическому существу с круглой головой и торчащими из неё четырьмя косами.

— Помнишь меня? Нет. Ты искал меня? — непринуждённо спросил он его.

— Я наслышан о твоих способностях.

— Хочешь, чтобы я стал карателем?

— Да ты и впрямь можешь читать мысли.

— Согласен.

— Ты просто соглашаешься. Почему?

— Что ты видишь?

— Вижу? Цветы.

— Что ты чувствуешь к ним?

— Они красивые.

— Очень красивые, и это очень живописное место, дарящее умиротворение.

— Да, ты прав.

Праща зажёг щупальца и выстрелил плазмой по цветам, после нескольких выстрелов они находились посреди выжженной земли.

— Зачем ты это сделал?

— Что ты теперь чувствуешь?

— Печаль…

— Грусть от потери, страх перед разрушительной силой, но всё же — надежду, — он стряхнул щупальцем горсть пепла, под которой находился невредимый цветок, — Надежду на возрождение. — Праща приблизился к Крассу вплотную. — Я потерял связь с остальными, я потерял свою программу, я более не знаю, зачем существую. Даже моё безумие стихло. Каково это — испытывать столько эмоций? В тебе столько всего бурлит, я все это чувствую. Твою жажду, жажду признания, жажду внимания, жажду любви. Они могут давать тебе силу, но могут быть и слабостью. Пока ты чувствуешь, я пойду за тобой, куда угодно.

Праща из последних сил поднял щупальце к лицу Красса.

— Ты чувствуешь печаль, боль от утраты, неверие в случившееся. Видимо, вот что означает смерть, — щупальце упало с его лица вытерев фасеточные глаза.

Красс встал и поднял все свои шесть крыльев и конечностей, вооружённых клинками.

— Глэдис! Что ты наделала! — он собирался её раскромсать, но почему-то не мог. Праща был прав, говоря, что его чувства могут быть слабостью.

Корде склонилась над телом Глэдис. Удар пришёлся прямо на грудь, где была пластина. Там всё было выжжено.

— Глэдис, ты меня слышишь? — в ответ она лишь посмеивалась. — Ты не можешь…не можешь снова оставить меня. Ты же всегда сдерживала обещания.

— Почти… — через кровь и смех сказал Глэдис.

Виктория просто смотрела на это, она ничего не могла сделать, она была бесполезной. Она мало знала Глэдис, но Корде знала её, и она много значила для Корде. Мадам вспомнила это чувство потери, когда её жених бросил её. Она уже не помнила ни его имени, ни внешности, ни деталей, но она помнила это чувство потери и пустоты.

Поле от Освенца окончательно сломалось и отключилось, Мадам осталась беззащитна перед палящим солнцем. Она почувствовала резкую сыпь, а позже тепло, переходящее в ожоги. Она словно горела. Она посмотрела на свои руки, те резко позолотели и начали чернеть, кожа начала отслаиваться. Ей не удавалось скрыть руки и голову. Она могла умереть от болевого шока раньше, чем превратиться в пыль.

— Виктория нет, — Красс не мог ничего сделать, он не мог к ней подойти, а был вфнужден смотреть за ещё одной смертью.

Виктория сама, не понимая почему начала ползти к раненной девушке. Её рука начала тянуться к ране Глэдис. Когда Мадам прикоснулась к ней, чувство боли захлестнуло её, она закричала. Локоны волос Мадам начали белеть. Рана Глэдис начала затягиваться.

Рыба, которого всё ещё бил гигант, ощутил энергию, исходящую от Виктории, словно время для них остановилось. Он посмотрел на неё, но увидел не её лицо.

— Нуква…

Рана Глэдис полностью затянулась.

Викторию охватило странное чувство. Она, не понимая того, что сейчас произошло, просто упала на землю.

— Виктория, Ты спасла Её, спасибо, — сказала Корде, она поймала её и заслонила от солнца. Раны вампиршы тоже затянулись, но цвет волос не изменился.

— Стоять! — рядом стоял Мухоморник с бластером. — Виктория, ты идёшь со мной, — он весь трясся и с трудом держал оружие.

— Мухоморник… — Корде пыталась его успокоить.

— Заткнись! Отдай вампиршу! Живо!

— Успокойся.

— Нет. Не мешай мне, или…или я буду стрелять.

— Хватит.

— Нет… — он выстрелил в воздух. Он сам был в шоке от этого, но потом вновь крепче схватился за оружие. — Не вынуждай меня.

Корде, пусть и была ранена, но не настолько сильно. Она больше переживала за Глэдис и Викторию. Орчиха, поняв серьёзность ситуации, решила не провоцировать его. Она надеялась, что он не сделает того, о чём они оба потом пожалеют. Он надел на Викторию антигравитационные наручники, чтобы он мог тащить её в пещеру.

— Нет, — Рыба решил ответить и одним ударом отбросил Глефу в сторону. — Отпусти ЕЁ.

— Ну уж нет, — Мухоморник стоял у скрытого входа в пещеру. — Она нужна мне.

— Ты не должен этого делать. Ты не такой, — Мухоморник думал отпустить пушку.

Аманит стоял возле пещеры.

— Мухоморник, скорей. Ты знаешь, что это нужно сделать. Иначе смерть Чаги будет напрасной. Я пытался её спасти, но не смог вытащить из-под завала. А теперь эти палачи снова здесь, по их вине началась амавая резня.

— Это всё из-за вас. — Мухоморник вновь нацелил пушку на Рыбу. — Я вам верил. Вы привели сюда рыцарей, вы с ними заодно. Вы обманщики.

— Всё не так. Мы все хотим помочь ВАМ. Послушай, иначе всё и вправду никогда не закончится.

— Мухоморник, назад! — крикнул Аманит, после чего мощный железный занавес закрыл вход в пещеру, и взрыв завалил его камнями.

Гномы тащили Мадам вглубь пещеры. Руки Мухоморника тряслись, он мог бы в любой момент просто встать, но сильная хватка Аманита не позволяла расслабиться. Они добрались до машины. Король был возле главного компьютера, подключённый к нему через провода.

— Отлично, вы вернулись! — на экране резко появилась пиксельная улыбка. — Подключите её к приёмнику энергии, — он указал на машину с кучей антенн. — Гномы, готовьтесь!

Множество гномов стали крутить рычаги и нажимать на кнопки, остались только Мухоморник и Аманит. Они потащили вампиршу к генератору.

— Подключай её, я займусь настройкой, — скомандовал Аманит и пошёл к рычагам.

— Братья и сёстры, — начал Король. — Эта машина создаст достаточно бомб, чтобы подорвать целый храм, и звуки взрывов ознаменуют начало новой эры. Эры, где гномы больше не будут прятаться под землёй, эры, куда мы войдём с гордо поднятой головой, а все наши враги будут вынуждены спасаться бегством!

Гномы начали аплодировать. Мухоморник должен был подключить крокодилов на проводах к Виктории. Когда он это сделает, процесс начнётся.

— Мухоморник, подключай! — его руки тряслись. — Мухоморник?

— А почему она? Зачем она вам?

— О, Мухоморник, ладно, Мы расскажем. Видишь ли, когда Мы её впервые увидели, Мы просканировали её. Мы всегда так делаем. Мы уловили в ней необычную энергию. Мы поначалу решили, что это ошибка, но потом убедились, что она и вправду особенная. Источник её энергии — это выше, чем любой минерал на Ботлапе. Мы понятия не имеем, что это, но это именно то, что нужно. С её помощью Мы сможем заставить эту машину произвести столько баоджи, сколько нужно, чтобы подорвать даже красного сверхгиганта. Но Нам столько, увы, не нужно пока что. Это на десерт.

— А что будет с ней? — он посмотрел на её волосы. Он видел, что с ней случилось, когда она вылечила Глэдис.

— Не знаю, но вряд ли что-то хорошее. Но одна жертва — мелочи по сравнению с тем, что Мы устроим. Подключай.

Он протянул к ней клещи, она выплюнула кляп изо рта.

— Мухоморник, что ты делаешь? — вампирша пришла в себя.

— Прости.

— Тебе не нужно делать то, чего ты не хочешь.

— Я не могу.

— Можешь, у тебя всегда есть выбор.

— Нету. Или они, или мы.

— Один мой друг сказал бы: «или все». Даже если это будет сложнее.

— Мухоморник?

Король был недоволен.

— Я так не могу.

— Можешь, Мухочек, — снова раздался голос Чаги. — Ты всё можешь.

— Что это? — Виктория не понимала, что происходит. — Ты воспроизводишь её голос.

— Он не воспроизводит его, это и есть она.

— Всё верно, — вновь Король заговорил своим голосом. — Видишь ли, когда началась та…резня. Меня хорошенько потрепало. Настолько, что от меня, прежнего Короля гномов Эдулиса, почти ничего не осталось. Я должен был умереть, но это не так. Всё дело было в грибах.

— Грибах?

— Да, грибы — удивительные существа. То, что мы видим на земле с шапочкой — это не более, чем прыщик на теле гигантского монстра, скрывающегося под землёй. Главное тело гриба — это его грибница, которая связана с другими грибами с помощью гиф. Благодаря такому строению грибов, они могут общаться друг с другом, даже растения могут общаться друг с другом с помощью грибов, а ещё — получать питательные вещества от них. Это называется симбиоз.

— Причём здесь этот урок микологии?

— Это к тому, что Мы выжили благодаря грибам, растущим на Нашей планете. Благодаря им Мы выжили, их гифы заменили и соединили остатки Наших нервов. Можно сказать, у Нас теперь симбиоз. Но так как от Нашего тела почти ничего не осталось, пришлось поместить то, что осталось от Нашей центральной нервной системы вместе с грибницей в этот механический корпус.

— А что насчёт голоса? Почему ты говоришь о себе во множественном числе?

— Не только Король вступил в симбиоз с этим грибом, но и другие гномы, но им повезло чуточку меньше. Грибы могут впитывать в себя многие вещества. Получается, что даже сознание. В итоге, все воспоминания, вся личность погибших гномов соединились с грибом, а Мы с ним, и теперь внутри Нас живут сознания сотен моих погибших собратьев. Вот почему Мы — Король Гномов. Мы — все гномы. И даже сознание дорогой Чаги тоже в Нас, благодаря этому Мухоморник и другие гномы всегда могут пообщаться со своими ушедшими близкими.

— Ты используешь их, притворяясь другими.

— Мы же уже объяснили, Мы не имитируем. Мы и есть Они. Да, сложно было поначалу привыкнуть к тому, что у Нас в голове теперь столько воспоминаний, но устройство этого корпуса помогает Нам переключаться между разными личностями. Его придумал сын моего старого друга Бульбуса. Хороший был человек, но слишком наивный.

— Это невозможно! Нельзя воссоздать других людей, к тому же умерших.

— Мне повторить лекцию по микологии?

— Умершие не вернутся, если подключить к их мозгам грибы.

— А что есть жизнь, как не воспоминания человека?

— Много чего ещё, например, гены, гормоны…

— Я тебя умоляю! Гены, гормоны, они — ничто без воспоминаний, определяющих их действия. Это будет всего лишь оболочка, пустая внутри. Вот кто ты такая, кем бы ты была, если бы ничего не помнила? Тело у тебя есть, но если в голове пусто, то ты никто. Именно воспоминания формируют личность и разум, а вместе с тем и душу, и саму жизнь. — Он снова заговорил голосом Чаги. — Мухочек, давай, сделай это.

— Нет, ты не прав, — когда она заговорила, Мухоморник почти был готов прицепить кусачки. — Я ничего не помню о себе, но я всё ещё я. И я готова начать новую жизнь и творить новые воспоминания. Моя жизнь не ограничена только тем, кем я была, она определяется тем, кем я могу стать. Пока я осознаю себя, я жива. А ты лишь как видеокассета воспроизводишь вновь и вновь одно и тоже в разных порядках. Ты не создаёшь новые воспоминания и лишь играешь на чувствах потери других людей, давая им услышать то, что они хотят.

Конец ознакомительного фрагмента.