Семь ступеней в полной темноте

Павел Георгиевич Чагин, 2023

Роман 18+ повествует о непростых отношениях кузнеца и валькирии. Первые четыре главы созданы для контраста, особо чувствительным читателям их нужно перетерпеть. Далее сюжет развивается неожиданно и раскрывает много подробностей о сути героев и окружающем их мире. Здесь есть и насилие и эротические сцены и, конечно любовь. Хоть и странная. В целом роман не будет похож на то, что вы читали раньше. Это переработанная версия, исправленная с учетом критики читателей.

Глава 10. Слезь с меня.

Арону не приснилось ничего. После тревожной бессонной ночи, он не уснул, а упал в бездонную яму. Общение с валькирией само по себе стоило огромного труда. Только одно то, что она ходит голой, постоянно сбивало с мыслей. Он то и дело ронял взгляд на ее выдающиеся прелести. А они, к слову, были куда крупнее чем у обычной женщины. Когда настроение ее менялось соски твердели, грудь набухала. На простынях и мебели то и дело возникали влажные следы от ее промежности. При его немалом росте, она, все же была на голову выше. Но пропорции оставались неизменны, разве что ноги длиннее… А значит и грудь ее и бедра и… все что прилагалось к ним не могло оставить его равнодушным. Ровно, как и ее необычная кожа и крылья за спиной. В довершение ко всему скверный, взрывной характер, смешанный с высокомерием и грубостью… Однако, она прекрасно понимала, что пока не может обходиться без него. И сей аргумент многое смягчал в отношениях.

Но, сейчас ему было хорошо. Просто замечательно. Он спал и не хотел думать ни о чем. Мысли прочь, и сны тоже! Только тьма и тишина. Только вот что странно… хорошо ему было не так как бывает во сне. Как-то по-другому… и не там, где надо бы. Совсем не там! Арон попытался открыть глаза. Но не тут-то было — веки слиплись! Пришлось потереть пальцами, что немного помогло. Разлепив ресницы, он не сразу проморгался. Болело почти все, что не онемело от долгого лежания на спине. Кто-то нежно поглаживал его по груди. Он привстал… и увидел валькирию, оседлавшую его нагое тело. На ее лице отражалось блаженство, крылья чуть трепетали на весу, а грудь мерно вздымалась в такт дыханию… Это ее когтистая рука скользила по его коже.

— О… ты уже проснулся? — томно прошептала она. — Жаль… совсем не хотела тебя будить.

Арон быстро прогнал остатки сна, нащупал на полу подушку и сунул себе под голову.

— Удобно? — спросил он.

— Молчи… — она прикрыла пальцами его рот. — Не шуми сейчас!

Арон чуть не подавился! Или за ночь мир переменился, или, он, что-то важное проспал.

— Я хочу доверять тебе, Арон… а это не просто, дружок.

Она впервые назвала его по имени, что странно само по себе.

— Не дергайся, и все будет хорошо, — успокоила дева в свойственной ей манере. — Я не стану тебя калечить. И я… благодарна за эту ночь. Я думаю, что мы квиты с тобой.

Слово"благодарна"далось ей с трудом… Арон не поверил своим ушам. Голос разума? И от кого?!

— Ладно. Хорошо. Может быть, ты слезешь с меня теперь? — Вчерашний неприятный осадок еще не оставил его, засев глубоко в душе.

Она снова прикрыла его рот рукой.

— Нет, нет, нет… — прошептала она нараспев, хитро улыбаясь. — Только не сейчас….

И тут, онемевшее тело Арона, отойдя ото сна, решило подать знак! Древко мужского копья невольно дрогнуло, и он понял, что ни только праздная прихоть удерживает ее грозное тело на его бледных бедрах…

— Ага…. — игриво подмигнула она. — Может, приласкаешь меня?

— Ты!!? — Возмутился он, не найдя других слов.

— Тише, милый, не нужно лишней суеты…

Она пикантно прогнулась в спине, и он ощутил, как сжимаются ее крепкие ягодицы. Потом втиснула под себя длинные пальцы, подтянулась, и Арон ощутил их прикосновение на себе.

— Еще немного… — довольная собой, сообщила она. — Все разговоры потом.

Какое-то время она, томно вздыхая и покачивая бедрами, продвигала в альковах своего горячего тела его упрямую плоть. Достигнув желаемого результата, она расплылась в жутковатой, но довольной улыбке.

— Ну вот… — бестия извлекла когтистые пальцы из-под себя. — Теперь говори.

Пока Сольвейг довольно скалилась, Арон весьма недоверчиво разглядывал ее.

— Слезь с меня… — сказал он спокойно и строго.

В ответ, она просто пожала плечами. Арон пытался встать, но она прижала его к постели, схватив за запястья. Он хотел встать снова, но она опять помешала. Кузнец у хватило сил сдержать свое раздражение. Недавний конфликт запал в душу сильней чем обычно. Довольная улыбка не сползала с лица девы. Удерживая его руки, она прижала их к своим коленям. Глядя в его глаза, она старательно описала круг своими бедрами… Сильный инструмент кузнеца, невольно отозвался. Тогда, она сделала это снова, оценивая свои ощущения… Подавшись влечению, она несколько раз повторила движения…

— Не думала, что будет так приятно… без цепей.

— Ну надо же… — вздохнул Арон удрученно, — Какое откровение…

Она отпустила его руки, и легонько провела коготками по отмеченной шрамами груди… от плеч, до предмета ее наслаждения.

— Это от меня? Твои шрамы…?

— По большей части, — признал Арон.

— Было очень больно?

— Когда не ждешь… всегда больно.

–Жаль… — вздохнула она. — Ты такой ранимый.

— Подпустил близко… да и когти твои острее обсидиана.

Она бегло осмотрела свои коготочки, и довольно кивнула.

— Да, этого не отнять…. Но, если ты хорошо попросишь, я попробую их затупить.

— С чего это!?

— Скажем так… — она задумалась — Ты вкусный… но сильный. Это так необычно. Не хочу, чтобы ты меня боялся.

— Хм… вот это аргумент! Не то что бы я тебя боялся… но идея хорошая. Ты это в серьез, или так, слова на ветер?

–Хм… я ж не рискую, все равно отрастут. Но могу и передумать…

— Ну что ж, по крайней мере ты с меня слезешь. Вперед! Точильный камень внизу и он весь твой.

Глядя на то, как она мысленно прощается со своими ровными, отточенными когтями, кузнец не смог сдержать улыбки. Внутри этого крылатого монстра с ангельскими чертами, все-таки что-то расцветает…

— Расслабься… камень я тебе не доверю. Сломаешь, чего доброго… — его взгляд снова стал мягким. — Я подумаю, как с этим быть.

Сольвейг воссияла, почувствовав эту перемену, и распласталась у него на груди.

— Тяжело тебе меня терпеть, да?

— А тебя это беспокоит?

— С недавних пор… сама удивляюсь.

— Правда? — удивился кузнец.

— В моей жизни не было столь… тесных контактов со смертными. Может, стало интересно…

Ее бедра пришли в движенье а волосы, едва собранные в пучок, расплелись… Она дернулась, предвкушая наслаждение.

— Какие странные ощущения… почему я дрожу? Какие приятные волны по телу… Так и должно быть?

— Думаю, что да, — предположил кузнец.

— Ах, ты же затворник, а я и забыла, — прошептала она с ехидцей.

— Сейчас не лучшее время для этих игр! — твердо сказал Арон, — Оставь это до поры.

— До какой поры?

— Пока когти не укоротишь! — быстро нашелся он.

— А вдруг я не захочу потом? Или забуду… — она закатила глаза и деланно зевнула.

— Я напомню, — сказал Арон, тоном, не терпящим сомнений.

— Даже так? Хм… — она вздохнула разочарованно. — Раньше ты был куда охотливее. Или может дело в цепях? Тебе так больше нравится?

— Дело в тебе. Реши, какой голод тебя больше мучит. А там видно будет, зверь ты или кто еще.

— Ну ладно… как знаешь.

Сольвейг пожала плечами, сладко потянулась и, давая свободу плоти, нехотя выпустила его из себя. Пару дней спустя, когда разомлевшая бестия проминала кушетку, кузнец пришел к ней с котелком воды и ящиком инструментов.

— Ну, давай, что ли, свои руки.

— Зачем, — удивилась она?

— Человека из тебя делать будем. Частично.

— Ах, человека? Ну попробуй…

Она небрежа откинула руку в его сторону, с любопытством, поглядывая, что будет.

Первым делом, Арон внимательно осмотрел ее пальцы. Хотя когти и звенели, словно железные, но имели волокнистую структуру, и сделаны были явно не из металла. Вернее, выращены, ведь, они отрастают, как сказала бестия. Самой острой частью был маленький крючковатый изгиб на кончике когтя. С него-то и решил начать кузнец. По началу дело плохо продвигалось, держать ее крепкую руку на весу было неудобно, и хотелось зажать ее в тиски, но бестия вела себя на удивление кротко и, главным в этом деле оказалось усердие.

Так как обрезать коготь не получилось, пришлось сточить. Маленький точильный оселок превосходно подошел для этой цели. Он медленно, но, верно, снимал мелкую стружку с ее когтей. Не прошло и часа, как руки, а потом и ноги бестии, благополучно перестали быть источником проблем. С ногами все было еще сложнее. К общему удивлению, оказалось, что бестия боится щекотки. Процесс протекал весело, но опасно.

— Все! — выдохнул, наконец, Арон, — пользуйся.

Сольвейг бегло оглядела когти и попробовала вспороть подушку. Но ничего не случилось. Теперь у ее острых когтей были аккуратно заоваленные кончики. Хотя короче они и не стали.

— Хм… неплохо. Но все равно ненадолго, — констатировала она.

Взвесив ее слова, Арон вручил бестии оселок и котелок для дальнейшего пользования.

— М… да? Не думаю… — усомнилась она.

— Ничего, привыкнешь. Будет чем убить время.

Фыркнув, она поставила котелок на пол и задвинула его под софу.

— Ну что, теперь ты доволен?

— Еще нет. Давай, что ли, проверим…

Арон, чуть поразмыслив, повернулся к ней спиной.

— Пробуй.

Бестия провела когтями вдоль его хребта… тонкая льняная сорочка осталась целой.

— Ну как? — прошептала она.

— Меня это радует, — честно ответил кузнец, так же тихо.

В ответ на это Сольвейг подтянула его к себе и обняла, словно новую плюшевую игрушку.

Нежность, с ее то стороны? Мягко говоря… это ново. Подумав немного, Арон решил не противиться. Во-первых, потому, что не хотел портить ее порыв… и потому, что это все равно бесполезно. А во-вторых… попался — терпи!