Всё от порога школьного идёт

Павел Иванович Филоненко, 2007

Книга в стихах, рассказывает об интересах, увлечениях, отношениях между детьми школьного возраста.

Вошёл с улыбкой в класс учитель,

Окинул взглядом каждое лицо,

Приветствуя, их друг, товарищ и руководитель

Тихо произнёс: Окончен год, итоги налицо.

Я поздравляю всех без исключения

Конечно, были большие затруднения,

Серьёзно Вы к занятиям относились

И результата нужного добились.

Педагогический совет вас поздравляет

И в следующем успехов вам желает.

А сейчас вспомним наш девиз,

Как в начале года мы клялись.

Улыбки с детских лиц пропали,

Наступила в классе тишина.

Все дружно без команды встали

И в ритм уверенно проголосили:

— Учиться — так учиться,

Трудиться — так трудиться,

Отдыхать — так отдыхать,

Во всём друг другу помогать.

Я своё слово по-прежнему держу,

Завтра маршрут вам новый покажу.

В догадках дети не терялись:

— Ура! — да мы давно в поход собрались!

— Лишнего с собой прошу не брать,

Продуктов много не надо набирать.

Кружку с ложкой не забудьте взять,

А Косте к рюкзаку гитару привязать.

Главное, одеждой запаситесь тёплой

–На этот раз идём с ночёвкой.

Тяжёлый путь болотами идёт,

И неизвестно, что нас ждёт.

Утром все пораньше собрались,

С нетерпением учителя дождались.

Классный весело, гордо объявил:

— Я практикантку в поход наш пригласил.

Пред нами молодая девушка стояла

И милыми глазами всех обнимала.

На тёплый взгляд, её все окружили

И сладости с любовью предложили.

Тут классный молча подчеркнул:

— Надежда Алексеевна с душой пришла,

В ответ и ваши души получила.

Я рад, — и с облегчением вздохнул.

Все замечания её прошу строго выполнять,

Правил движения никому не нарушать,

Идём два километра по асфальту

Навстречу движущемуся транспорту.

Я идти буду с отрывом впереди.

Надежда Алексеевна также позади,

Она колонну будет замыкать.

Из строя никому не выбегать.

Каждый за соседом должен наблюдать,

Не забывайте друг другу помогать.

Если кто-то вдруг не сможет,

Пусть мне или Надежде Алексеевне доложит.

— Все слышали? Всем ясно? — повторить?!

Всё ясно, понятно, не надо говорить!

Сейчас поход благословит наш словоед,

Ваш собственный поэт — он правдоед.

Андрея уговаривать не надо —

Только этого народнику и надо.

Он прыгнул на крыльцо — на школьный пьедестал

И ярко свои вирши прочитал.

Цепочкой узкой шагает с рюкзаками

Ещё не спелый будущий народ.

Всё от порога школьного идёт,

От школьных окон и от клумб с цветами.

Родина ещё нас не зовёт, — но ждёт,

Нам предстоит во времени полёт.

А этот важный, хоть и маленький поход,

Как в будущее, так и в прошлое ведёт.

И если будущее — неведомая мать,

То прошлое, порой, с прохладцею, — отец.

Так хочется достать и приласкать

Как тот, так и другой венец.

За проступки в грудь себя ударить,

Чтоб прозреть, — запомнить навсегда,

Что можно, а что вовсе никогда,

А лучшее всегда, — творя, себе дарить.

Открыть звезду, науку углубить,

Найти себя — значит парить,

С неисправимой жадностью людей любить

И с верой в лучшее торопиться жить.

Так протяните не рождённым гимнам руки,

В них школьные цветы, шкодницы науки.

Они не расцвели, сегодня не слышны,

Время их сорвёт и скажет, как важны.

И поклонившись, как джентльмен,

В толпе друзей растаял.

Он ко всему прекрасный был спортсмен,

А в музыке души не чаял.

Угасли смех, с признанием аплодисменты,

Весёлой песни несложные куплеты.

— Проверить рюкзаки, — команда прозвучала.

В мгновение линейка строгая стояла.

С асфальта опустились в лес густой.

Цепочка шла протоптанной тропой.

Когда лес мельче и реже стал,

Аркадий Вячеславович сказал:

— Здесь будет первый наш привал.

Снял рюкзак и на поляну показал.

Всех, как за столом, располагаться попросил

И сразу же со строгостью добавил:

— На землю нельзя садиться —

Так можно серьёзно простудиться.

Земля тепло из вас возьмёт,

Ваш организм недугом захлестнёт.

Вон там берёза старая лежит,

Тут множество пеньков молоденьких стоит.

А можно сесть на рюкзаки,

Кто хочет, подстелите куртки.

Костёр не будем разжигать?

— Нет, не будем, — но не все кричали.

–Мы не устали, ещё рано отдыхать.

А некоторые с сожалением молчали.

Когда утихли, Надежда Алексеевна спросила:

— Ребята, у кого кружка с ложкою гремела?

Натянутая тишина ответ просила.

— У Вовки, я слышала, — Оксанка прострелила

Заулыбались, но кроме Вовиных друзей,

Володя встал с пенька и пробурчал:

–Дорога длинная, пойдёмте же скорей.

Стрекозе Оксанке пальцем покачал.

— А ты сначала кружку с ложкою разлей,

Уж слишком музыкален твой рюкзак.

Вот почему так весел наш вожак, —

Наташа укусила — она в укусах корифей.

Наташа замолчала, глазки закатила

И артистично лицом с пенька упала в мох.

На поражение сыграл голубоглазой девочки подвох —

Этой сцене только грусти не хватало.

Тут кто смеялся, кто улыбался,

Кто над Наташей привычно ухмылялся,

Светлана руки Володе протянула,

А Катюша подошла и Володю обняла.

Освободился от объятий атаман,

В рюкзак тугой засунул руку,

Достал оттуда друга — ложку

И запихал её во внутренний карман.

Опять команда призывно прозвучала

Привычный груз лег на плечах,

От запевалы песня зазвучала,

И было ясно — отряд не остановит страх.

Тропинка-проводник уж кончилась давно,

И шли они по компасу устало.

Прошел с костром привал, как заведено,

Когда в зените солнышко стояло.

Путь продолжался долго вдоль реки,

А берега обрывами пугали,

Посмотришь вниз — внизу мохнатые штыки —

Там ели берег украшали.

Река, расширившись, будто бы вздохнула,

Когда равнина с горизонтом обнялась.

Глубина её до колена похудела,

Легко команда к другому берегу перебралась.

Время поджимало, отряд всё углублялся,

Оставляя след и километры позади.

Все знали — кто-то кисло улыбался —

До заката надо к озеру прийти.

Рюкзак всё тяжелее с каждым метром.

Уставший помощь соседу предлагал.

О доме кто-то думал теплом,

Но каждый помощь друга отвергал.

В том и прелесть вся похода,

Когда от боли лишь смешно.

Им непогода, как награда,

У дружбы успехом всё обречено.

Уже острее стали тени — темнело,

Когда солнце по вершинам шло.

Наконец-то, гладью озеро встречало.

Кто-то крикнул: «Точно вышли, повезло».

Конец пути — всем легче стало,

Ширь озера уютом согревала,

Вселила силы, настроение подняла,

Теплом гостей околдовала.

Острова озёрные — глаза — на путников смотрели,

Плоты приколоты шестами — матросов ждали,

Границу берега деревья охраняли.

Хозяйку леса — тишину — туристы взглядами искали.

Послышались команды, будто пели соловьи,

Инициатива здесь бурно процветала.

Тут шевелились все, как муравьи,

А музыка в магнитофоне — помогала.

Кто разжигал костёр, кто за водой бежал,

Кругом несли дрова, готовясь к ночи,

А кто палатку нёс, тот сам и расставлял.

Трудились все, насколько было мочи.

Дым плавно плыл по глади озера,

Он будто извинялся за вторжение.

Пропала суета, и замерло движение.

Уже стемнело, все сидели у костра.

Закончен ужин, вымыта походная посуда.

Сушилась обувь, горели щёки от тепла.

Костя гитару взял, подстроил, как всегда,

И ласковая песня струны обняла.

— Мы живём на Севере, у родной Двины,

У могучей реченьки берега круты.

Приготовься милая, ледоход идёт,

И моряна с Белого ветром обожжет.

Разольётся вольница, как душа велит,

А народ зашепчется, что она вредит.

Мы прощаем, вольница, шалости твои,

Летом отработаешь за грехи свои.

А суда заморские по тебе идут.

И груза бесценные от тебя везут.

Вот буксир упрямо тащит книзу плот.

Помоги-ка, доченька, пусть прилив уйдёт.

Осень наступает, семужка прошла,

Речка затихает, вот и вся бела.

Не печалься, Двинушка, нам нужны и льды,

Отдохнут немножко корабли и ты.

Мы живём на Севере, у родной Двины.

У могучей реченьки берега круты.

А вот люди — мягкие и всегда с добром.

В мире и согласии с речкой мы живём.

Ещё много было песен спето,

Все были рады, что наступило лето.

Уж поздно, давно всем отдыхать пора,

Не усыпить счастливых до самого утра.

И Надежда Алексеевна ребятам предложила:

— Когда я в вашем возрасте была,

В нашем классе фантазировать любили,

Придумывали небылицы, когда в поход ходили.

Всё просто, любую тему раскрывай,

Хоть всю планету с людьми переселяй.

А хочешь, выращивай цветы на скалах,

Строй города, запутайся в делах.

Иль, например, как лучше природу сохранять.

Что было бы с людьми, если б не было любви.

Найди пути, и войны на земле останови.

Вопрос весь в том, как будешь поступать.

Начнём по кругу, со Славика — он рядом.

Положила ему руку на плечо, спросила:

— Согласны? — Да! — Опять Оксанка наградила,

Хотя у многих в груди образовался ком.

А Славику давно хотелось рассказать,

Кем в будущем он хочет стать.

Никто не спрашивал, оставалось лишь молчать,

И начал Слава смело в слух мечтать.

Два брата, Ваня и Никита,

Под утро очень рано поднялись

И лишь увидев луч рассвета

Осторожно, скрыто к лесу подались.

Откуда в них такое рвенье?

У мамы их сегодня день рожденья:

Вчера они договорились в храме

Букет цветов нарвать любимой маме.

В семье Ванюша старший был,

С Никитой кареглазым конечно же, дружил,

Всегда с собой его он брал

И никогда, послушного, не обижал.

Он брата крепко за руку держал,

Шагали смело по тропе знакомой.

Тропа вела к поляне скромной —

Там Ваня часто землянику собирал.

Промятая дорожка, как в тумане,

Растаяла в нетоптаной поляне.

Два благородия в цветах стояли,

Две милых радости пыльцой дышали.

Заря теплом прохладу растворяла,

Безжалостно поляна цветом поражала.

Ромашки численностью побеждали,

Их белизну цветы другие украшали.

Цветы лесные трудно возродить.

Им в школе причину объясняли.

Но так хотелось маме угодить,

Хоть с жалостью, но всё же рвали.

Букет украсив мятликом пушистым,

Нарушив утренний лесной покой,

Всё радовало, небо было чистым

Иван сказал: «Пойдём, Никитушка, домой».

Тропа по-прежнему виляла,

Казалось, ничего не предвещала.

Вблизи железная дорога проходила

И чернотой в просветах о себе напоминала.

Никита, шедший за братом позади,

Нарушил шёпотом лесную тишину:

— Ваня, Ваня, посмотри, посмотри что впереди…

Ваня увидел редкую картину:

На пути состав стоял.

Наверно, сборный, кого-то ждал.

Своей величиной он страх вселял.

Друзей как будто бы сковал.

В кабине тепловоза рация шипела.

То хрипела, то молчала, то свистела.

И кто-то что-то говорил,

Не ясно было, шум глушил.

Но ясно — голос помощи просил;

Тревожный, он на женский походил.

Раскован страх, и в это же мгновенье

Братья молча приняли решение.

Держась за поручни дверные,

Они в кабину тепловоза поднялись.

Пройдя двигателя — кони могучие, стальные,

Своим молчанием — надёжностью клялись.

Как старший, Ваня кабину осмотрел,

Внимательно приборы просмотрел,

Подумал, в кресло машиниста сел,

Никите занять место помощника велел.

Открыл потёртый вахтенный журнал,

Большой и необычный, весь перелистал

К себе рукой Никиту подозвал,

Запись последнюю в слух брату прочитал:

— Состав пришлось остановить,

Из системы тормозов стал воздух выходить.

Происходит самоторможение, без подчинения

Тепловозной силы не хватает для движения.

Поставлено ночное время — число и год,

В крови испачкан лист — в глазах рябит.

Пробил Ванюшу необычный пот.

А торопливый почерк снова говорит:

— Принимаю крайнее решение,

Машиниста уношу в ближайшее селение.

При устранении аварии он получил ранение —

Необходимо стационарное лечение.

Покидать состав, мы не имеем права,

Жизнь человека дороже каждого состава.

За нарушение инструкции нести ответ готов,

Подпись — помощник машиниста А. Мудров.

Г олос в рации по-прежнему жужжал.

Отложив в сторону вахтенный журнал,

Ваня трубку с переговорного устройства снял

Ситуацию дежурному подробно описал.

Дежурный Ване: — Мальчик милый, обстановку разряди,

Если сможешь, этот сборный приведи.

Надо срочно путь освободить,

В скором едут дети, — надо пропустить.

Связь со мной не прерывай,

Быстрей поломку устраняй,

Работу эту надёжно выполняй.

Действуй мальчик, времени не теряй.

Ваня — дежурному: — Мы постараемся, мы сможем,

Найдём поломку, устраним и сразу вам доложим.

Вы успокойте всех и сами успокойтесь.

Повесил трубку, — и Никите: «Главное, не суетись».

Сейчас пойдём в конец состава.

Ты иди по правой стороне,

Я — по левой, вдоль обрыва.

Обнаружишь неисправность, сразу же доложишь мне.

Пройдя примерно метров сто пятьдесят,

Они увидели: разорванные шланги под сцепкою висят.

Вот в чём беда, теперь-то всё понятно.

Сейчас, быстрей, за шлангами обратно.

С трудом авария была устранена.

Информация дежурному была дана.

Весёлым голосом дежурный их благословил,

Управление поездом и движение разрешил.

Вспомнил Ваня, как дедушка учил,

За две войны мой дед здоровье положил,

От ранений увечье получил.

Паровозы он на фронт с оружием водил.

Он говорил: тепловоз не паровоз —

В управлении очень прост — хоть многовоз.

Как управлять, подробно объяснял.

Ваня слушал и всё запоминал.

Ну вот, и мой черед настал, —

И по-хозяйски кнопку стартёра нажал.

Взревели мощные угрюмые двигателя,

Из выхлопных дым черный, как от угля.

Он двигатели прогревал, спокойно выжидал,

В систему тормозов так воздух нагнетал,

Затем два длинных сигнала произвёл,

Дал обороты, состав вздрогнул и медленно пошёл.

Никита выполнял свою работу:

Работу двигателей он постоянно проверял,

О неисправностях докладывал всё машинисту,

Все замечания в журнале отмечал.

Состав скорость плавно набирал.

Инструкции и правила экипаж строго выполнял.

Конечно, от работы удовлетворение получал.

Так километр за километром пролетал.

Как здорово на свете машинистом быть,

И днём и ночью грузы людям привозить.

Мечталось Ване с годами опыт накопить,

Там разрешат и пассажирские водить.

А за окном картины проплывали.

Иван с Никитой молча наблюдали:

Над лесом птицы пролетали,

Другие с веток на состав смотрели.

Озёра сквозь деревья отражением стреляли,

Сосны, как подстриженные девушки, стояли.

Если присмотреться, можно увидеть и грибы.

Конец ознакомительного фрагмента.