Добрые люди

Павел Кренёв, 2015

В книгу известного самобытного писателя вошли рассказы и повести, сюжеты которых почерпнуты главным образом из жизни поморов – людей, издревле живущих на берегах студеного Белого моря. И автор книги – из коренных поморов, он родился на этой земле. Его корни уходят к старинным новгородским переселенцам и ушкуйникам, несколько столетий назад пришедшим на эти дикие берега. Обычаи древних новгородцев, их вековые культурные традиции, укоренившиеся на беломорских просторах, на морском приволье посреди удивительно красивой северной природы, завораживающих взгляд морских ландшафтов, создали не только новый тип крепких людей – поморов, но и новый вид русской культуры – культуру Беломорского Поморья. Она живет в песнях и танцах Северного народного хора, в сказаниях Марии Кривополеновой и Марфы Крюковой, в сказках Писахова и Шергина. Павел Кренев продолжает эту традицию. Его произведения отражают поморский быт и обычаи, характеры и судьбы людей, насыщены удивительным колоритом и певучестью местного наречия – «поморской говори». Ярки краски беломорской природы, точны описания повадок птиц и зверей, великолепны морские пейзажи. Читателя не покидает ощущение присутствия в этом солоноватом морском воздухе, насыщенном ароматами водорослей, терпкостью просмоленных карбасов, запахами рыбацких снастей на деревянных «вешалах», продуваемых шалым «побережником»… Откройте книгу, и вы почувствуете это сами.

Первый бал Пеструхи

Лесная быль

1

Топот звериных лап Глухарка слышала давно, но надеялась, что звери пройдут мимо. Так было уже не однажды. На этот раз избежать беды не удалось. Отодвинув длинной мордой хвойные ветки, Собака удивленно уставилась на нахохлившуюся птицу. Вздрагивающий черный нос ее со свистом втягивал воздух, отвисшие мокрые уши блестели коричневой вьющейся шерстью. Морда Собаки была слишком близко, и Глухарка не выдержала. Она с тяжелым треском сорвалась с гнезда и, разбрызгивая с крыльев влагу, полетела прочь. Глухарка хотела увести Собаку как можно дальше. Для этого она летела медленно над самой землей, время от времени складывая крылья и почти плюхаясь на землю. Вначале Собака, похоже, поверила в эту игру. Она стремительно мчалась за Глухаркой, делая рывки вперед и норовя схватить ее зубами, когда та припадала к земле. Потом ей это, видимо, надоело, и Собака, бросив бесполезную погоню, вернулась к гнезду Глухарка села на вершину сосны, тревожно и плачуще заквохтала. Она поняла, что гнездо погибло. Теперь яйца были совсем беззащитны.

Собака, стоя над ними, с любопытством рассматривала эти большие желто-коричневые шары. Подобных ей раньше есть не приходилось. От них дурманяще пахло крупной лесной птицей. Подстрелив такую, ее Хозяин всегда радовался. Собака была сыта, но она не могла бросить столь большого лакомства. Сунув морду в самую середину гнезда, она осторожно обхватила зубами яйцо и затем, немного запрокинув голову и слегка оскалившись, стиснула яйцо языком. Скорлупа треснула, и густая пьянящая жидкость залила всю пасть. Потом Собака точно так же подхватила второе яйцо и вновь запрокинула голову, но в этот момент услышала зов Хозяина. Так, с яйцом в пасти, размахивая в веселом галопе длинными ушами, она разом выбежала на дорогу, по которой шел Хозяин. Яйцо Собака положила перед ним, оскалив зубы и обнажив темные десны, к которым прилипли кусочки скорлупы. Хозяин, к ее удивлению, не разделил этой радости и вместо поощрения за принесенный шар, так пахнувший той самой большой птицей, сердито сказал:

— Глупая, мы этот выводок лучше осенью перестреляем. Куда он денется!

Потом он прицепил Собаку на поводок и перед тем как уходить раздраженно пнул лежащее на земле яйцо, отчего скорлупа разлетелась в разные стороны, а от желтка на черной весенней земле осталось красное пятно, похожее на кровоподтек.

Все это старая Глухарка видела с вершины сосны. Она сидела там, еще долго дрожа от страха, что Человек, самый опасный враг глухарей, и его Собака могут вернуться к ее гнезду. Мелкий частый холодный дождь все капал и капал с неба, проникал ей под перья. Глухарке было холодно, но она, съежившись и дрожа, все сидела на вершине дерева и смотрела в сторону, куда ушли ее враги.

Солнце тронуло острые верхушки растущего на дальних холмах леса, когда она вновь села на свое гнездо. После захода солнца Глухарка встала и быстро пошла к старому брусничнику. Там она недолго поклевала прошлогодние, но все еще хранящие сочность листья, подергала выбивающуюся из-под земли на южном склоне небольшого косогорья молодую зелень и вернулась к яйцам.

Ночью Глухарка почти не спала. Дрожь, вызванная появлением Собаки, уже прошла, но страх перед тем, что Собака теперь знает о ее гнезде и может вернуться, чтобы съесть остальные яйца, не покидал ее. Сквозь набегавшую иногда дрему Глухарка слышала скачущих где-то зайцев, шорох шагов лисиц и куниц, вышедших на охоту, треск сучьев, ломаемых медвежьими лапами и лосиными копытами. Глухарке было страшно. Когда шаги шуршали поблизости, она вытягивала шею и привставала над гнездом.

Перед восходом солнца она снова немного побродила по лесу и поклевала иглы молодых сосенок. Теперь ей опять надо было целый день без движения сидеть в гнезде под маленькой елкой, среди больших, шумящих на ветру деревьев, среди леса, растущего на краю Клюквенного болота, где когда-то родилась она сама.

Вставало солнце, наступал новый день конца весны. С болота доносился неуверенный звон — первые «тэкания» молодых самцов. Там пробовали свои силы петухи-первогодки. Среди них были и сыновья Глухарки. Старые самцы петь уже перестали. Они перебирались теперь в глушь, в еловые крепи, чтобы начать там линьку. Старания «годоваловиков» перебивали тетерева. Бросив свои токовища на мхах, они повсюду сидели на вершинах деревьев и, распушив белые с черными веерообразными отворотами хвосты и вытянув вперед шеи, тянули бесконечные воркующие песни, прерываемые громким чуфыканьем.

Прохладный утренний ветер шевелил ветви деревьев, по логам гомонили весенние ручьи, сквозь просветы в хвое видны были маленькие белые облака, бегущие по голубому небу Дождь кончился. Лесные птахи неумолчными трелями приветствовали подъем солнца.

Через три недели у Глухарки вывелось шестеро птенцов.

2

До конца первого летнего месяца Глухарка не решалась уводить свой выводок далеко от гнезда. В первые дни после появления на свет птенцы были совсем слабыми и бегали вокруг нее, спотыкаясь о мелкие коренья, увязая в негустых порослях молодой травы. Когда начинался дождь, птенцы дружно кидались к Матери и залезали ей под живот и крылья. Таким же образом они и спали. Главной проблемой была пища. Здесь, в лесной чащобе, недоставало основного корма глухаря — хороших ягодников и муравейников. Они в изобилии водились на Старых вырубках, но вести туда птенцов было еще рано. Поэтому Глухарка сначала обучила их ловить насекомых. Первой эту науку постигла Пеструха, любимая дочь Глухарки, самая смышленая и подвижная. (Мать назвала ее так за белые пятна по бокам у основания крыльев.) Она долго бегала за крупным жуком, долбила его слабеньким своим клювиком и наконец попала-таки между крыльев. В трапезе приняли участие все птенцы. Мать внимательно следила за действиями Пеструхи и тихо одобрительно квохтала. Вскоре весь выводок дружно ловил муравьев, клевал жучков и мух, выковыривал из мягкой земли личинок.

Когда птенцы окрепли настолько, что стали устраивать между собой дружеские потасовки, Глухарка повела их на Старые вырубки. По дороге случилось происшествие, которое послужило хорошим уроком для всех: произошла первая встреча выводка с хищником.

Ястреб-тетеревятник напал сзади. Глухарята, шедшие в это время за Матерью по пологому склону холма, не в меру расшалились и, несмотря на призывные квохтанья Глухарки, отстали от нее и разбрелись. Ястреб намеревался схватить птенца, шедшего позади всех, но, нападая с высоты, он задел ветви березы и промахнулся. Глухарята сразу разбежались в разные стороны и, затаившись в траве, смотрели, как их Мать бесстрашно схватилась с Ястребом. Тот не выдержал схватки и улетел прочь. В воздухе кружились его и Глухаркины перья. После этого птенцы весь путь послушно шли следом за Матерью.

На Старых вырубках еды было много. Глухарята всем выводком гонялись здесь за кузнечиками, клевали муравьев на их утоптанных дорожках-переходах, ловили червячков в старых трухлявых пнях, срывали соцветия ягод. Высокая трава вперемежку с жухлой прошлогодней растительностью, старыми бурыми листьями, густые ягодники надежно скрывали серо-коричневых молодых птиц. В июле в таких низменных солнечных местах начала поспевать морошка, и глухарята накинулись на новое лакомство. Потом поспела и черника. К концу месяца у четверых самцов выводка пробились на боках первые перья взрослого наряда, и они друг перед другом ужасно важничали и дрались по пустякам.

3

Вскоре Пеструха потеряла одного из своих братьев. Как к выводку подкралась Рысь, не заметила даже Мать. Пеструха вместе со всеми бродила среди длинных стеблей гоноболей, срывала крупные голубые ягоды, когда услышала какую-то возню, затем тревожное материнское квохтанье и шум ее крыльев. Вслед за нею на деревья поднялся и весь ее выводок. Уже сев на сук, Пеструха увидела прямо под собой страшную картину: Рысь терзала ее Брата. Пеструха прыгнула вниз и, хлопая слабыми крыльями над лесной кошкой, попыталась угрожающим свистом отпугнуть хищника, но Рысь подняла вдруг облепленную перьями пасть и в высоком прыжке хотела достать когтями и Пеструху. Та еле успела вернуться и снова села на дерево. Мать к тому времени отлетела далеко в сторону и теперь собирала выводок. Пеструха полетела к ней.

В последний летний месяц уже подросшие глухарята много времени проводили на брусничниках. Эта плотная вкусная ягода в изобилии водилась на чистых сосновых холмах, откуда хорошо просматривалось близлежащее пространство. Это помогало своевременно обнаруживать врагов. Иногда птицы находили на таких возвышенностях оголившийся песчаный грунт и подолгу купались в песке и пыли, набивая их под крылья и перья. Эти «ванны» спасали глухарят от мелких насекомых и паразитов, проникающих к самой коже. Однажды, в конце месяца, во время очередного такого купания выводок услышал первые резкие хлопки, гулко разносившиеся по всему лесу. Глухарка тревожно вытянула шею. В лесу опять появились Охотники.

4

Пеструха старалась во всем походить на Мать. Ей нравилось, что та все знает в лесу и все умеет. Она гордилась, что Мать может быстро найти пищу, вовремя предупредить об опасности, укрыть себя и выводок от дождя и ветра.

В то раннее утро Пеструха вместе со всеми бродила по травянистой просеке. На стеблях и листьях блестели мелкие капли росы. Птицы сбивали их, и позади, на травяном ковре, украшенном белым росистым покрывалом, оставались дорожки-следы. Пеструха, как и всегда, держалась поблизости от Матери и искоса наблюдала за ее действиями. Неожиданно Глухарка высоко подняла голову и остановилась. То же самое сделала и Пеструха.

Она увидела стоящего неподалеку и глядящего на них Зверя. Зверь был странный, длинная морда, отвисшие болтающиеся уши, покрытые волнистой коричневой шерстью, длинное поджарое туловище. Стоял Зверь тоже как-то нелепо: голова вытянута вперед и напряжена, одна лапа застыла в воздухе. «Так это же Собака», — со страхом поняла Пеструха. Именно такой ее описывала Мать. Тогда надо скорее улетать. Ведь Собака — верная служанка Человека и всегда ходит по лесу вместе с ним. Но Мать почему-то медлила. Наверно, она боялась подвергать выводок опасности и поднимать его, надеясь, что Собака не заметила их. Вслед за Пеструхой и Глухаркой Собаку увидели и другие глухарята и тоже остановились. Потом послышался вскрик, и Собака медленно сделала вперед один шаг, потом другой…

Мать заквохтала и, порывисто замахав крыльями, стала взлетать. Вслед за нею поднялись все.

— Старку бей, старку! — услышала Пеструха еще один крик.

Раздались выстрелы. Пеструха увидела, оглянувшись, как Мать и один из ее братьев — самый маленький из всех и меньше всех обросший черными перьями — упали на землю. Пеструха села на толстый сук высокой густой ели и смотрела оттуда, как Мать билась на земле и пыталась встать, но мешало перебитое крыло, попавшее ей под ноги.

Подняться Глухарке не удалось. К ней быстро подбежала Собака и схватила ее за голову…

Брат умер сразу и совсем не бился. Тут Пеструха впервые увидела Охотников, тех самых опасных и коварных врагов глухарей, о которых Мать подолгу рассказывала выводку Они вышли из-за кустов, огромные, двуногие, и подошли к убитым птицам.

Спрятав Мать и Брата в свои мешки, Охотники, довольные, возбужденные, переговаривались:

— Хорошо я ее срезал, а! — сказал один другому — Теперь их всех возьмем.

— Дай Бог не сглазить, — ответил тот.

После этого они долго и внимательно рассматривали близстоящие деревья, выискивали спрятавшихся там глухарят. Между стволов бегала Собака и, поднимая морду, тянула носом воздух.

Наконец раздался еще один выстрел, и на землю с негустой сосны упала Сестра Пеструхи.

Она в страхе выбрала дерево с редкой кроной и не смогла надежно на нем укрыться.

Испугавшись неожиданного и резкого выстрела, Пеструха и оставшиеся два ее брата сорвались с деревьев и полетели в разные стороны.

Раздалось еще несколько страшных хлопков, с березы, мимо которой Пеструха пролетала, посыпались листья. Она улетела далеко и забралась в самую гущу огромной ели, растущей на склоне холма неподалеку от озера.

Она сидела там, дрожа от пережитого, до самого вечера. Что случилось с ее братьями, Пеструха не знала.

Ночью ей было страшно одной, без Матери и выводка, в огромном, полном врагов лесу, и она не сомкнула глаз, прислушиваясь к звукам ночи и ежась от ветра, воющего в ветвях.

Одного из братьев она нашла лишь утром следующего дня. Тот тоже искал ее и ждал неподалеку от места гибели Матери.

Так Пеструха первый раз встретилась с Охотником.

Она запомнила эту встречу на всю свою жизнь.

5

Середина сентября. В безоблачную погоду перед восходом солнца появляются первые утренники — легкие, робкие и скоротечные заморозки. Поднимающийся солнечный шар быстро и властно прогоняет их прочь мощным еще теплом своих лучей.

Стоящие на открытой северной стороне березы начали одеваться в золотой наряд, и порывы сильного ветра сдувают уже с них первые листья. Наступает осень. Выводки рябчиков слетаются к лесным речкам и ручьям, где в смешанных разнопородных деревьях буйно красуются алые пятна вызревшей рябины. Зайцы-беляки, предчувствуя скорую линьку, чешут свои бока о шершавые стволы.

Пеструха с Братом, почти все время проводившие до этого на Клюквенном болоте, открыли вдруг для себя новое лакомство. Его показал им Старый Глухарь, который, как и они, подолгу бродил по болоту и склевывал большие темно-красные Ягодины, лежащие из-за своей тяжести прямо на мху.

Конец ознакомительного фрагмента.