Вероломное племя

Павел Николаевич Алексеев, 2022

Главный герой – индейский мальчик по имени Кина. Он отправляется на охоту со старшими соплеменниками, но не подозревает, какие испытания ему приготовила судьба. «Вероломное племя» – это логическое продолжение книги «Непобедимое племя».

3

Вереница охотников следовала на север, к устью реки Бивер. Если верить вожаку Руке, Восставшей Из Пепла, до него скорым ходом можно добраться уже к полуночи, но один из мужчин отставал из-за лошади, накануне вечером поранившей ногу при спуске по крутому склону холма. На заре, после завтрака, индейцы тронулись с места ночевки и на протяжении всего следующего дня каждые два часа останавливались, чтобы дать отдохнуть Буре — хромому коню Длинного Языка Белой Ящерицы. Индеец и сам корил себя, и предлагал оставить его, но вожак наотрез отказывался слышать эти слова. Рука, Восставшая Из Пепла вторил, что не бросит ни превосходного воина, ни его верного мустанга.

— Пусть мы доберемся до устья реки к следующему вечеру или через несколько дней, но мы будем ждать тебя! — сказал вожак во время очередного привала.

На закате команда охотников спешилась. Серая Пятка скинул с лошади наземь свой мешок с провизией, достал из него кукурузную лепешку и, усевшись на траву, принялся жадно ее надкусывать.

Лесной Пересмешник разложил перед собой стрелы наконечниками к падающему солнцу и принялся их пристально осматривать. Острие каждой стрелы блестело на свету, отбрасывая солнечных зайчиков на его лицо с красными и черными полосками, походившими на слезы. Как только охотник замечал, что пика одного из снарядов недостаточно сверкает, то сразу же хватал его и начинал точить о камень.

Длинный Язык Белой Ящерицы вынул из своего мешка бутылочку с соком полыни, открыл ее и содержимое плеснул себе на руку. Затем он растер ладони и нежно приложил их к больной ноге коня. Индеец втирал сок в кожу и приговаривал:

— Злая хворь покинет тебя, как только ты, мой храбрый Буря, почувствуешь тепло моей души.

Конь шумно фыркнул и затопал на месте. Хоть морда и не выдавала страдальческих эмоций, его влажные глаза все же передавали боль, которую он испытывал.

— Буря стар! — недовольным голосом произнес Серая Пятка, засовывая остаток лепешки обратно в мешок. — Ты был как лучина, когда тебе подогнали этого жеребца. Двадцать пять лет назад… Не помнишь?

— Помню я все, — отозвался Длинный Язык, отмахнувшись от Серой Пятки. — Я не такой, чтобы менять лошадь каждые три года. Я верен ему, а он мне.

— И теперь из-за твоих чувств нам придется ждать. А потом опять ждать… и через час снова…

— И подождем! — влез в перепалку вожак. — Мы семья и никого здесь оставлять не будем!

— Ради паршивого коня подвергнем племя голоду? — негодовал Серая Пятка. — Вождь распределял запасы до первого дня весны.

— Никто не думал, что зима настолько задержится! — повысил тон Рука, Восставшая Из Пепла. Дряблая, испещренная мелкими впадинами кожа его лица погрубела, точно кора. Он оскалился на недовольного собрата серыми потертыми зубами, взглянул на него, как изголодавшийся питон смотрел бы на шакала. В грядущей ярости указал на него тощим пальцем и намеревался продолжить речь.

— Серая Пятка прав! — разразился Кина. Его заливистый молочный голос разбил тугую обстановку. Парень состроил важный вид, нахмурил брови, затмив маску безразличия, с которой пребывал последние часы. — У них мало запасов. Они там ждут нас и считают, что мы уже вовсю валим оленей.

— Ты слишком молод, чтобы встревать! — отрезал вожак, грозно смотря на Кину.

— И зачем я здесь тогда нужен? Разве я не охотник?

— Ты им станешь, когда завалишь буйвола или убьешь лося. Тебя и отправили с нами, чтобы ты научился этому!

— Я считал, что умение стрелять привело меня сюда. Значит, я здесь не к месту?

— И Лесной Пересмешник был когда-то не к месту, — говорил вожак. — Однако он стал одним из лучших стрелков нашего племени. И ты таковым можешь стать, если не будешь влезать в разговоры старших.

— Мы должны поспешить! — взбунтовался Кина. — Племя на нас надеется!

— Остынь, сын бронзовой головы, — произнес Лесной Пересмешник, и все кроме вожака расхохотались. — Ты печешься о жизнях других, хотя и себя защитить не в силах.

— Мой отец не бронзовая голова. Он Отчаянный Волк, спасший десятки жизней. Если бы не папа, то нашего племени бы не было.

— Это он тебе рассказывал? — возмутился Серая Пятка.

— Да!

— Верь кому хочешь, но только не ржавому, чья кровь не схожа с нашей. Он не твой отец!

— Это не правда! — закричал Кина, схватившись за свой лук. Скулы парня вздрогнули, а рука потянулась за спину, к колчану со стрелами.

— Угомонись! — просил Серая Пятка. — Ты не знаешь и частицы того, чего стоит знать.

— Чего, например? — раздраженно спросил мальчишка.

— Послушай, Кина, — просил Рука, Восставшая Из Пепла. — Не горячись. Всем нужно отдохнуть, и поедем дальше. Ты же хочешь проявить себя?

— Да!

— Так дождись всех, и к утру мы будем на месте.

Кина отложил оружие и обиженно отвернулся. Скрестив руки на вздымающейся груди, смотрел вдаль, на широкий горизонт. Он будто боялся согласиться со словами вожака, который все еще стоял за его спиной и дышал настолько громко, что можно было понять, чего он добивался. Принятия его слов и приказа — вот чего желал Рука, Восставшая Из Пепла в понимании Кины.

— Хорошо, — произнес Кина, не сводя глаз с холмистой дали.

— Ты быстро учишься, — сказал вожак и оставил Кину в одиночестве.

На глазах небо обрело медный оттенок. Прохладный воздух нес на себе душистый аромат полыни. Где-то вдали, там, куда падало солнце, виднелись грозные тучи. Они выплывали из-за величественных гор, растянувшихся по левое плечо, роились и кидали молнии. Должно быть, земли под ними в эти секунды полыхали огнем или утопали в глубоких водах.

Индейцы разожгли костер и расположились вокруг него. Каждый достал из своего мешка по полоске вяленой оленины и принялся жевать. Кина сидел напротив вожака, рассказывающего, как во время одной из охот семь лет назад встретил медвежонка. Рука, Восставшая Из Пепла был один, так как остальные охотники разбрелись по лесу в поисках молодых оленей. За медвежонком появилась и медведица, воспринявшая охотника за угрозу. Вожак рассказывал, размахивая жилистыми руками, смотря на каждого выпученными глазами. В его голосе слышался задор и нотки страха, точно это случилось накануне. Он говорил, что ему чудом удалось сбежать от свирепой медведицы, гнавшейся за ним до самой опушки леса. После истории о небывалом везении и собственном спасении он вспомнил про человека, чье имя звучало победоносно. Мудрый Бобр — так звали смельчака, сумевшего в одиночку завалить медведя. Кина задорно посмотрел на вожака. Рука, Восставшая Из Пепла, заметив заинтересованный взгляд мальчишки, продолжил:

— Хоть я никогда и не любил этого дурного старика, но сил у него было не отнять… по крайней мере, когда Мудрый Бобр был молод, — кольцо из охотничьих глаз захлопало в унисон, а Кина даже выполз немного вперед. В стрекочущей тишине из уст вожака начала выливаться история:

— Мудрый Бобр был зрел, когда рассказывал мне об этом приключении, а я и вовсе… — он запнулся, посмотрел на Кину и продолжил, — твоего возраста еще не достиг. Зеленый, но любопытный малец. Мудрый Бобр рассказывал, как отправился к Лосиной реке. Хотел показать себя настоящим охотником-одиночкой, доказать, что достоин места вождя хеллисин, будь они прокляты. — Вожак ненавистно сплюнул. — Если верить словам Мудрого Бобра, то он завалил нескольких крупных лосей, оленины набил на месяцы вперед и поймал пять бобров. Охота длилась шесть дней. На седьмой день рано утром он собирался возвращаться на стоянку, соорудил волокуши для туш убитых животных. Когда Мудрый Бобр спустился к реке, чтобы напиться и набрать воды в дорогу, то встретил медведя, огромного бурого зверя, чья шея выглядела толще индейского туловища. Шерстяной тоже решил промочить горло и наверняка понежить желудок пойманным лососем… но заметил добычу покрупнее забытой рыбы. Как рассказывал Мудрый Бобр, медведь бросился на него в секунду, не успев изучить. Свирепый рык говорил о его намерении. Все, что всплыло в уме, это бежать, но в открытой прерии такой маневр бесполезен, если за твоей спиной медведь. Груженый мустанг едва ли помог бы своей скоростью. Что и оставалось, так это отвязать волокуши и умчать пустым, но не для того Мудрый Бобр приезжал туда, чтобы возвращаться в племя пустым. Позор, клеймо на всю жизнь. Лучше быть убитым разъяренным медведем, чем трусливо сбежать от него. Мудрый Бобр вырвался вперед, развернулся и выстрелил в хищника из лука. Стрела вонзилась в толстую кожу брюха. От этого зверь еще сильнее разозлился. Он зарычал и ускорил ход. И в голове Мудрого Бобра не было мысли бежать вперед мустанга, ждавшего его. Он знал, что медведь бросит задумку поймать жалкого худого индейца, когда стол полон другой пищи, в частности, крупного белогривого коня. Выстрелив снова, Мудрый Бобр совсем разочаровался в себе. Стрела лишь задела ухо мохнатого, который развалисто, но быстро нагонял его. И вот спустя считанные секунды они схлестнулись в неравном поединке. Мудрый Бобр отбросил в сторону лук, достал из ножен кинжал и попытался ударить им зверя. Смог ранить лишь в лапу. Ту, которой медведь выбил оружие и повалил индейца на землю. Мудрый Бобр изо всех сил добивался победы, хватался руками за бурого, вырывал клочья шерсти из упругой кожи, вертелся подобно выдре. Зверь прижал его к земле, смотрел в глаза настолько жадно, что казалось, будь здесь еще десяток медведей, он бы и с ними поборолся за добычу. Индеец в отчаянной попытке выползти из-под него наткнулся рукой на булыжник. И в ту секунду, когда животное разинуло пасть, Мудрый Бобр засунул камень ему в зубы. Медведь, щелкнув своим огромным ртом, сломал себе клыки и заскулил от боли. Это подарило Мудрому Бобру время, чтобы выбраться, схватить свой кинжал и исполосовать хищника до смерти.

— И это все правда? — изумился Кина.

— Надеюсь, — ответил Рука, Восставшая Из Пепла. — Мудрый Бобр был той еще сволочью…

— Почему? — поинтересовался Кина.

— Не важно, — оскалившись, сказал вожак и кинул острый взгляд на Серую Пятку.

Серая Пятка поймал на себе его взор, стесненно опустил нос и внезапно запел песню. Голос подхватили соплеменники, все, кроме Кины. Тот продолжал смотреть на вожака и грызть свой кусок оленьего мяса. Вскоре парень лег на траву, подложив под голову мешок с одеждой. За спиной продолжались завывания. Индейские звонкие тембры погружали в состояние беспамятства, за тонкой пеленой которого таился крепкий цветастый сон.

Когда все индейцы уснули и не было ничего слышно, кроме их храпа, Кина поднял голову. Он осмотрелся, затем встал и прокрался к своему мустангу Луне. В мыслях видел только одно — нужно торопиться на охоту. Племя ждет, запасов осталось слишком мало. Кина забрал вьюк, лук и колчан со стрелами, вскочил на коня и ускакал, пока остальные мирно спали.

Прошло немного времени, прежде чем Рука, Восставшая Из Пепла проснулся от топота копыт. Он в непонимании огляделся и увидел уносящуюся вдаль лошадь. Пробежав по соплеменникам взглядом, догадался, кто именно сбежал. Подполз к Серой Пятке, разбудил его и гневно прошипел:

— Кина уехал!

Серая Пятка в сонном тумане посмотрел на вожака, а затем спросил:

— И что?

— Отправляйся за ним, идиот! Ты знаешь, что делать!

Серая Пятка в недовольстве выдохнул, поднялся и нехотя последовал к своему коню.

— Поторапливайся! — негодовал старый.

Как только в глазах вожака Серая Пятка исчез в темноте прерии, он тут же разбудил Лесного Пересмешника. Тот безмолвно открыл глаза и встал, будто перед ним находился сам Ваку-Танха, или Великий Дух для жителей этих земель.

Лесной Пересмешник был высок и мускулист. Одним своим видом он мог поразить противника. Белое лицо с черными и красными вертикальными полосами на щеках говорило, что настроен он разрушительно. Лесной Пересмешник твердо стоял перед вожаком, что на полголовы ниже его.

— Следуй за Серой Пяткой, — тихо произнес Рука, Восставшая Из Пепла, поглядывая за теми, кто еще спит. — Я не доверяю ему! Сделай так, чтобы и он не вернулся! Ты меня понял?

Пересмешник безмолвно кивнул и направился к гнедому мустангу, что сливался с ночью. Вскочив на него, он опрометью помчался вглубь мрака. Лицо вожака сытилось довольством, когда он провожал спешащего вдаль соплеменника.