Железный дневник

Павел Поповкин

Дневник девятнадцатилетнего Паши Жигульского. Проживает в небольшом промышленном городе. Свободное время посвящает чтению художественной литературы. Он чувствует и сознает, что не от мира сего. Любит девушек, но только на расстоянии… Родители устраивают Пашу на завод простым рабочим, где его книжные представления о жизни сталкиваются с грубой реальностью. Наконец, он приходит к мысли, что следует как можно скорее завершить свое земное существование… Книга содержит нецензурную брань.

14 августа

С утра яростно рылся в завалах домашней библиотеки, затем в своей любимой кладовой, где хранятся старые журналы и облезлые книжки, родители давно хотели их выкинуть, но я отстоял своих бумажных друзей… Нашел, нашел то, что искал! — Письма Плиния Младшего. Вчера, когда наблюдал за купанием девушки, в голову лезли образы из почти забытого произведения, прочитанного наобум в детстве. Книга №9, письмо №33 снова открыли удивительную историю о дружбе мальчика с дельфином. Люблю древних авторов, особенно римских — Катулла, Апулея, Гая Юлия, Плутарха, Лукиана, Криспа, Сенеку, Петрония… Письмо №33, написанное Плинием как бы от нечего делать, является для меня квинтэссенцией прекрасного — это один из лучших кусочков в мозаике нашего мира.

«Плиний Канинию привет. Я наткнулся на правдивую тему, но очень похожую на выдумку… Есть в Африке, у самого моря, колония Гиппон. Тут же лежит судоходная лагуна… Люди всех возрастов увлекаются здесь рыбной ловлей, катаньем, а также плаванием — особенно мальчики, которых к этому побуждают досуг и любовь к забавам. У них считается славой и доблестью уйти в море возможно дальше; победителем оказывается тот, кто дальше всех оставил позади себя и берег, и тех, кто плыл вместе с ним. Во время такого состязания один мальчик дерзновеннее других устремлялся вдаль. Встречается дельфин: он то плывет перед мальчиком, то следует за ним, то кружится около него и, наконец, подставляет ему свою спину, сбрасывает в море, снова подставляет и сначала уносит перепуганного в открытое море, а затем поворачивает к берегу и привозит на землю, к сверстникам. Слух об этом ползет по колонии: все сбегаются; на самого мальчика смотрят как на чудо, расспрашивают, слушают, рассказывают. На следующий день весь берег усеян людьми; все смотрят на море и туда, где кажется, что есть море. Мальчики плавают, и среди них и тот, но уже с большей осторожностью. Дельфин опять появляется в ϲʙое время и опять плывет к мальчику. Тот бежит вместе с остальными. Дельфин словно приглашает его, зовет обратно, прыгает, ныряет, описывает разные круги. То же происходит и на второй день, и на третий, в течение многих дней, пока люди, вскормленные морем, не начали стыдиться своего страха. Стоит заметить, что они подходят, заигрывают с дельфином, зовут его, даже трогают и ощупывают, и он не противится. После этого знакомства смелость возрастает, особенно у мальчика, который познакомился с ним первым. Стоит заметить, что он подплывает к плывущему дельфину, прыгает ему на спину, носится взад и вперед, думает, что дельфин знает его и любит, и сам любит его; ни тот ни другой не боится, ни тот ни другой не внушает страха; растет доверие одного, прирученность другого. Другие мальчики сопровождают их с обеих сторон, ободряют, дают советы. С ними вместе плыл (это также удивительно) другой дельфин, который держался только как зритель и спутник, — ничего, подобного тому, что делал первый, он не делал и не позволял себя трогать, но приводил и уводил первого дельфина, как того мальчика остальные мальчики. Невероятно, но так же истинно, как и все предыдущее, то, что дельфин, возивший на себе мальчиков и игравший с ними, имел также обыкновение вылезать на землю и, высохнув на песке, когда становилось слишком жарко, возвращаться в море…»