Алиби. Искусство обмана

Павел Рубцов, 2019

Преуспевающий сценарист Петр Решетников был хорошо известен в мире российской киноиндустрии. Но там проявлялась лишь одна грань его таланта. Только узкий круг посвященных знал, что Решетников владеет агентством, которое придумывает и создает алиби неверным супругам, проворовавшимся дельцам и проштрафившимся политикам. Он привык к роли манипулятора и, без преувеличения, властителя судеб. И не предполагал, что однажды сам станет марионеткой в безжалостных руках по-настоящему страшных людей. А началось все с момента, когда в агентство за алиби пришла его собственная любимая жена. Литературный ремейк мелодраматического сериала Первого канала «Алиби». Сюжет порадует любителей авантюрных историй. В сериале в главных ролях играют Евгений Стычкин («Гоголь. Начало», «Максимальный удар», «Троцкий»), Ольга Сутулова («Снег и пепел», «Ленинград»,»Рожденная звездой»), Варвара Бородина («Молодежка»).

Глава 4

Вернувшись домой, Ольга услышала, что из ванной доносится плеск воды — Саша принимал душ. Все еще под впечатлением сцены в гостинице она медленно побрела в комнату. Тут зазвонил телефон сына. Ольга вошла в его комнату и взяла телефон в руки. Звонила Красовская. Ольга нажала на ответ и стала молча слушать.

— Саш, привет, ну как там с мамой, повелась? Ты чего молчишь? — говорила Анна.

— Повелась, Анна Николаевна, мама повелась, — проговорила Ольга и после паузы добавила: — Ну что молчим? Ты бы, Анна Николаевна, научила мальчика брать с собой телефон в душ или сменить твое имя в телефоне, ну самым простым вещам, а?

Ответа не было.

— Что молчишь? Как-то хочется стереть тебя в порошок. Но скажу честно, пока не представляю как. Скандалов устраивать тебе не буду, но что-то придумаю.

— А может, попробовать не влезать в личную жизнь сына? — сказала Красовская и отключилась.

Едва сдержавшись, чтобы не разбить телефон об стену, Ольга ушла в свою комнату и закрыла дверь. Достала свой телефон, набрала Завадского. Ждать пришлось довольно долго. Наконец он ответил:

— Я вас слушаю.

— Мне очень нужно поговорить с тобой! Очень! — начала Ольга дрожащим голосом.

— Я сейчас очень занят, — отстраненно и сухо ответил он. — Все вопросы решим завтра, в рабочем порядке.

Из трубки доносились детские голоса. Она не успела ответить, Завадский отключил телефон.

Через пару минут без стука вошел Саша.

— Мам, давай договоримся: ты больше не берешь мой телефон, кто бы ни звонил, во-вторых, не надо лезть в мою личную жизнь, я буду с ней, понимаешь? И в-третьих, если вы что-то сделаете, как-то помешаете нам быть вместе, я покончу с собой.

Ольга не верила своим ушам. Особенно поразил ее спокойный тон сына.

— Я люблю тебя, мам, — продолжал он, подошел и обнял мать.

Пришло СМС. Ольга встрепенулась и схватила телефон. Сообщение было от мужа: «Оль, я на съемках, буду завтра, все норм».

Наутро Решетников снова сидел за столом перед микрофоном и смотрел на свою жену. Нелепая традиция продолжалась.

— Доброе утро, — сказал Петр, отхлебнув из банки энергетика. Он почти не спал прошлой ночью.

— Здравствуйте. Хочу спросить: а откуда вы узнали об этом? О моем муже и этой актрисе?

Это был неожиданный вопрос. Пока Решетников лихорадочно обдумывал ответ, Ольга спросила:

— Вы что, следите за моей семьей?

— Нет, — неуверенно произнес он.

— А откуда вы узнали про мужа?! Я вас просила? Нет. Что это такое?

— Просто я хотел вам помочь, мне нужно было понять, почему у вас так происходит в семье.

— Вы психолог, психотерапевт? Кто вам давал разрешение влезать в мою жизнь? В жизнь мужа?

Решетников молчал. В голову ничего путного не приходило.

— Что вы молчите?!

Решетникова осенило:

— Ваш муж вчера обратился ко мне с просьбой сделать ему алиби.

Он наблюдал, как Ольга поменялась в лице и застыла в молчании. Решетников терпеливо ждал.

— Давно это у них? — заговорила она.

— Нет. Это было первый раз, поэтому он и обратился ко мне, он долго не мог решиться.

— И вы решили его сдать мне?

— Да. Теперь у вас один-один. Вы можете жить дальше.

— И что, у кого-то это работает? Квиты и живут дальше?

— Да. Оба оступились, оба…

— Я не могу так, это… нет, мы должны разойтись, чтобы каждый пошел своей дорогой, это однозначно.

— У меня есть другой вариант событий.

— Какой?

Решетникова била дрожь. Ему было неимоверно трудно произнести:

— Я предлагаю вам жить на две семьи, наша фирма сделает алиби, так что ваш муж ни о чем подозревать не будет, вообще. А вы присмотритесь, где вам лучше. Потому что, по моему собственному опыту, когда люди уходили из семьи, где много прожили, они уже вскорости очень сильно начинали жалеть, но вернуться назад не могли. У вас же есть такая возможность.

Ольга помолчала в раздумье.

— А что делать с мужем после всего этого? Как реагировать, как себя вести?

— Как обычно. Он не знает, что вы его видели. Так что все как обычно.

— Но он не ночевал дома, это первый раз, чтобы…

— Он что-нибудь соврет, скажет, что потерял телефон… ваш номер наизусть не помнит…

— Действительно не помнит, у меня автоплатеж, даже я с трудом его вспоминаю.

— И вообще, он у вас творческий человек, может сказать, что думал, что вам позвонил.

При этих словах Ольга грустно улыбнулась.

— А вы ему поверите. Не сразу, но поверите. А с вашим… любовником как можно больше времени проводите вместе, вы должны его узнать, сейчас у вас романтика, страсть. Вы должны в нем разочароваться, понимаете?

— А если нет?

— Тогда смело уйдете, зная, что все будет хорошо. Идите.

Решетников отключил микрофон. Едва дождавшись, когда за женой закроется дверь, он, охваченный бессильной яростью, начал крушить мебель в своем кабинете. Немного успокоившись, он судорожно стал придумывать, как поступить дальше.

Через час Решетников звонил в дверь Анны Красовской. Она была дома — занималась с учеником.

— Нам необходимо сердечно поговорить, — сказал ей Решетников.

— Я не могу сейчас. У меня ученик.

— Я подожду. На кухне. Торт еще остался? Ну, надо поговорить, Анна Николаевна, я грубить не буду. А поговорить надо.

Красовская без возражений проводила его на кухню.

— Освобожусь через двадцать минут, — сказала она и вышла.

Решетников успел заварить чай и съесть добрый кусок торта. Красовская проводила ученика и зашла на кухню.

— Анна Николаевна, вот чай, я вам заварил.

Решетников пододвинул чашку. Красовская села за стол, но к чаю не притронулась. Смотрела на Решетникова серьезно и пристально.

— Не надо так строго смотреть на меня, я все-таки единственный, кто реально разруливает эту ситуацию, все остальные участники встали в позу, и все.

— Я слушаю. Саша через два часа придет. У вас мало времени.

— Анна Николаевна, мне всегда хотелось экранизировать «Ромео и Джульетту». Я бы написал именно трагедию — они не отравились, а продолжили жить, отравляя каждый день самих себя и своих близких. Разочаровались друг в друге полностью. Вот это была бы честная история, вот ее бы уже в школьную программу. Мы слишком романтизируем любовные отношения подростков. Мы же знаем, что будет дальше.

— Я не расстанусь с ним, — сказала Анна, покачав головой. — Он покончит с собой.

Решетников возразил:

— Нет, вы не знаете моего мальчика.

— Это вы не знаете моего… — Она осеклась и продолжила спокойнее: — Он не похож на вас. Он другой.

— Предположим, что так, но главное следующее: моя жена собирается устроить невероятный скандал. Жечь напалмом решила. Все узнают о вашей связи с мальчиком, она жаждет едва ли не судить вас. В школе работать не будете, вам торжественно вручат волчий билет. Мне эта ситуация не нравится, я люблю компромисс. Но убедить ее не устраивать скандал гораздо сложнее, чем убедить вас…

Красовская молчала, было видно, что она обдумывает услышанное.

— Что вы предлагаете? — наконец произнесла она.

— Скажите, о чем вы мечтаете?

Анна, которую этот вопрос застал врасплох, ответила не сразу, с долей смущения:

— Я… я всегда хотела быть писателем. Знаете… настоящим писателем.

— Понимаю, — мягко произнес Решетников, словно ожидал именно такого ответа.

Он положил на стол связку ключей.

— Вот ключи от вашей новой квартиры. Прекрасная квартира-студия, дизайнерская. Она, конечно, съемная, но уже завтра у вас будет собеседование. В одном из крупнейших издательств России. Все уже решено, нужно только явиться, пожать руку и получить работу с приличной зарплатой. Вас ждет приятный коллектив, масса достойных холостых мужчин… И конечно, вы можете осуществить свою благородную мечту — стать одной из ведущих писательниц.

Красовская обхватила обеими руками чашку. Решетников видел, как она напряглась.

— Вступите в ипотеку, — говорил он, — и получите в пользование квартиру, машину и лучшую долю. Это если коротко.

Видя, что Анна продолжает молчать, Решетников добавил, стараясь говорить очень серьезно и веско:

— Анна Николаевна, мы с вами должны предотвратить третью мировую войну. Если не только сын любит вас, но и вы его, вы должны согласиться. Поймите, мать ничто не остановит на пути к мести.

Красовская вдруг как-то встрепенулась, подняла на Петра глаза и просто сказала:

— Хорошо.

— То есть вы согласны?

— Да.

— Тогда вам придется прямо сейчас встать и выехать. С переездом вам помогут.

— Вы все успели организовать, — удивилась Анна.

— У нас мало времени, через два часа к вам придет Саша. Телефон, кстати, придется сменить. Никто не должен знать, куда вы ушли, и ваш новый номер телефона. Соцсети также придется оставить в прошлом.

* * *

Вечером, вернувшись домой, Ольга увидела свет только на кухне. В квартире стояла непривычная тишина.

— Саша, ты дома?

— Его нет. Только я, — Решетников выглянул из кухни, — пиццу вот ем.

С минуту Ольга в нерешительности топталась в прихожей. Предстоял тяжелый разговор с мужем. Выдохнув, как перед прыжком в ледяную прорубь, она решительным шагом зашла на кухню.

Решетников показал на коробки с пиццей.

— У меня много работы, поэтому заказал пиццу, каждому свою. Вот твоя с сыром, с говядиной Сашке. Ну а моей уже нет.

Ольга не ожидала, что муж будет вести себя так просто и буднично, словно ничего особенного вчера не случилось. Видя, с каким аппетитом Решетников уплетает пиццу, Ольга почувствовала нарастающее раздражение.

— Ты где был этой ночью?!

Решетников воззрился на жену с непонимающим видом.

— А, совсем закрутился, был уверен, что позвонил тебе и все объяснил. На площадку вызвали. Я же тебе СМС вроде отсылал?

— СМС? А позвонить?

— Я хотел. Телефон потерял.

— А с другого?

— Не помню я твоего номера наизусть, ты чего? Как автоплатеж подключил, я и свой забыл.

— Так просто: на площадке был?

— Да. Только недавно телефон восстановил, но вообще был уверен, что тебе звонил… А знаешь, обидно, что ты так волновалась, но не обратилась в полицию. А если бы действительно со мной что случилось, когда бы ты подняла клич? А? — закончил Решетников, улыбаясь. Ольга же нахмурилась, краснея от злости. — Я поговорил с Красовской, — поспешил сменить тему Решетников. — Она согласилась расстаться.

Ольга, мгновенно позабыв о своем гневе, присела за стол.

— Почему? Что ты сказал?

— Она оказалась сговорчивым человеком, я назвал аргументы, она согласилась. Ты недовольна?

— Нет, я, конечно, рада. Это очень хорошо.

— И не похвалишь?

— Молодец.

— Ну хоть что-то. Ладно, я работать, — Решетников поднялся, подошел к холодильнику, достал две банки энергетиков. — Ночка должна быть бессонной.

Растерянная Ольга молча смотрела вслед мужу.

Бодрым шагом Петр прошел в кабинет и приступил к работе над сценарием. Он постоянно невольно прислушивался, отдавая себе отчет, что Ольга захочет вернуться к разговору, который так страшил его.

Когда она вошла, Решетников сделал вид, что не замечает жену, поглощенный работой.

Ольга сказала, стоя у него за спиной:

— Я была в гостинице.

— В какой гостинице?

— В той самой, где ты трахался с актрисой.

Решетников немного помолчал.

— Допустим. И что ты там делала? — спросил он, не оборачиваясь.

— Мне позвонили и попросили посмотреть. Я приехала и посмотрела. И все увидела. А теперь ты ведешь себя как ни в чем не бывало, как будто для тебя это как пирожок съесть. Ну давай, объясни мне что-нибудь, лапшу начни вешать, что это была репетиция…

— Я хотел скрыть и жить дальше, — просто ответил Решетников.

— Я тоже так хотела. Как ничего не видела. Но ты так себя ведешь, как будто ничего не произошло. Никакого чувства вины. Так не должно быть, у тебя любовница, а ты…

— У меня нет любовницы.

— Есть!

Решетников все не оборачивался.

— Измена была. Но это не любовница. Я просто подумал, что это вариант.

— Вариант чего?

— Сохранить нашу семью.

— Что? — опешив, воскликнула Ольга.

— Ты посмотри, как мы отдалились, когда мы были близки в последний раз? И физически, и… близки? Когда? Мы работаем, немного воспитываем сына, и все, близости нет — одни рефлексы. Меня это так злило, но я не мог с тобой поговорить, потому что… я не могу. И решил найти любовницу, как у остальных, чтобы напряжение снимать с ней, а жить с тобой. Я думал, это выход. Но, к сожалению, я люблю тебя. И если не с тобой, то ни с кем.

При этих словах Решетников обернулся и встретился глазами с женой.

Где-то в квартире затрезвонил Ольгин телефон. Но она продолжала смотреть на мужа.

— Получается, это я виновата?

— Мы оба. Я понимаю, что тебе очень тяжело, не представляю, что было бы со мной, если бы я узнал, что ты… я понимаю. Но я не могу тебя потерять.

— Хорошо.

— Ты прощаешь меня?

— Хорошо, что мы поговорили наконец-то об этом.

Зазвонил телефон Решетникова. Он, так же как и Ольга, не реагировал, ожидая ее ответа.

— Возьми уже телефон, — сказала она.

Решетников не шелохнулся.

— Ты прощаешь меня?

— Да возьми уже трубку!

Решетников послушно ответил на звонок.

— Да. Да, я.

Ольга видела, как муж поменялся в лице и побледнел.

— Сейчас приедем, — коротко сказал он и положил трубку.

Ольга встревоженно ждала пояснений.

— Сашка вены порезал, в больнице сейчас.

* * *

В палату к сыну их не пускали.

— Он не хочет вас видеть, — сказал врач Ольге.

— И что? Он подросток, мы его родители. — Она отстранила врача и прошла в палату.

Решетников задержался и спросил у врача:

— Резал вены вдоль или поперек?

— Вдоль. По-настоящему. Перед этим таблеток наглотался, промывание делали.

Решетников стер со лба холодный пот и зашел за женой. Саша с перебинтованной рукой смотрел телевизор. На родителей даже не взглянул.

Ольга быстро подошла к сыну и попыталась его обнять.

— Саша, ты можешь ответить, что случилось?

Саша молчал, не сводя глаз с телевизора.

Голос Ольги срывался:

— Саша, давай-ка выползай из своей скорлупы, хочешь, чтобы тебя в психушку отправили?

Видя, что сын не реагирует, Ольга перевела глаза на мужа:

— Может, ты с ним поговоришь? Ты же отец, да? Это же твой сын, я ничего не путаю? Может, спросишь у него…

— Выйди, — перебил Решетников.

— Что? Зачем?

— Выйди. И мы с ним поговорим. Как отец с сыном, как ты и хочешь.

Что-то в лице мужа заставило Ольгу подчиниться. Бросив взгляд на сына, она вышла.

— Ты повторяешь все ошибки отца. Мама об этом не знает, так что это останется между нами.

Саша выключил телевизор, но на отца по-прежнему не смотрел.

— У меня такая история была в десятом классе, летом. Звали ее Алена. Вожатая была в лагере, старше лет на пять. И страсть нас так и обуяла, меня точно. Я уговорил родителей остаться еще на одну смену, два месяца мы с ней… Я думал, что это и есть та самая любовь. Разъехались. И вот в одиннадцатом классе на каникулах я сорвался и поехал в ее город, нашел ее… Я горел, а она… она аккуратно мне объяснила… Я считал, весь мир меня предал. Вернулся домой и порезал вены. Родители сходили с ума, я превратился в овощ, как ты. С полгода в таком состоянии, но кое-как они меня вытянули. И я хотел тебя как-то уберечь от этих всех мук, когда через полгода ты поймешь, что твоя Анна Николаевна тебя не любит или ты ее. Между вами страсть, это не любовь, я сейчас даже рад, что все так получилось. Только руку жалко и родителей. Да, это шрамы не от встречи с хулиганами, как я тебе говорил…

Решетников выдержал паузу.

— Ты реально ее любишь? Уверен?

Он достал из кармана бумажку, положил на тумбочку.

— Вот ее адрес. Вперед. И чтобы мама ни о чем не знала.

Выходя, Решетников увидел, что Саша снова включил телевизор, на бумажку сын так и не взглянул.

Ольга стояла перед дверью в палату.

— Ну что? — кинулась она навстречу мужу.

— Тебе не надо идти к нему. Он больше не будет себя убивать.

— Обещал?

— Я тебе обещаю. Но сейчас ему надо побыть одному, потому что скоро его накроет лавина материнской опеки.

Вдруг Ольга приникла к Решетникову и крепко его обняла. Поколебавшись, он обнял жену в ответ.

Ночью они лежали обнявшись. Ольгу знобило, и Решетников укутал ее пледом.

— Неужели он настолько в тебя? — сказала жена, трогая шрамы на его руке.

Решетников попытался мягко отдернуть руку, но Ольга не отпускала.

— Это очень плохо, ты понимаешь?

— Не самый плохой вариант для человека. — Он все-таки выдернул руку.

— Извини, я… извини. Давай посмотрим фильм?

— Мой? Можно глянуть…

— Давай другое. Пожалуйста. Просто посидим вместе и посмотрим.

Они уснули под фильм «Огни большого города». Так и спали, обнявшись.

* * *

Утром они поехали в больницу забирать сына. Когда они шли к машине, Саша, украдкой, чтобы не видела мать, вернул Решетникову записку с адресом Анны.

— Решил не идти? — спросил Петр.

Саша не отвечал.

— Могу дать ее новый номер телефона, — тихо сказал Решетников.

— Если она сама согласилась уйти, ради нее не стоит умирать. Мог бы это сказать, и я бы понял. В сценариях ты умеешь делать так, что твои персонажи говорят правильные слова в нужный момент. Но сам ты не умеешь подобрать парочку правильных слов.

Решетников поехал на съемочную площадку — встретиться со Ждановым.

— Канал утвердил Завадского, ему нравится твое предложение. Но возникла другая проблема: Завадский отказался, — сообщал продюсер.

— С чего? Что вы ему отсылали?

— Я только позвонил, рассказал про проект, кто пишет, кого планируем из актеров, и он отказался. Говорит, занятость.

Решетников произнес:

— Я слышал, что ему мое творчество… не импонирует. Дошли слухи. Но актер хороший. — И, поразмыслив, добавил решительно: — Я решу вопрос с Завадским.

— Отлично, — ответил Жданов.

Отъехав от съемочной площадки, Решетников набрал жену.

— Как там Саша? — спросил он.

— Молчит, не хочет разговаривать.

— Оставь его на какое-то время в покое. Если он в меня, то скоро сам придет в себя. А сейчас его твоя опека только выбешивает.

— И что делать, просто наблюдать?

— Это идеально, — сказал он и добавил деловитым тоном: — Оль, у меня дело к тебе. Ты же знаешь Завадского?

Он почувствовал, как напряглась жена.

— А в чем дело? — осторожно спросила она.

— Ну ты же про него фильм делаешь вроде, так? Ты его знаешь лично, да?

— Да. Конечно. Приходится общаться, — более уверенно сказала Ольга.

— Вы в нормальных отношениях?

— Что ты хочешь? — уже с раздражением спросила она.

— Я на Раскольникова хочу Завадского.

— Он же старше…

— Не суть, он очень нужен, он отлично подходит на тот образ, что я придумал. Ты не могла бы уговорить его сниматься?

Ольга молчала, и Решетников продолжал убеждать ее:

— Это очень крутой проект, действительно.

— Я понимаю.

— Уговоришь его? Пожалуйста.

— Попробую.

— Можешь сегодня?

— Сегодня?

— Мне бы быстрее, канал за, он что-то уперся. Договорись о личной встрече, я уже с ним сам поговорю, все расскажу, и он согласится. Пожалуйста.

— Да, мы должны сегодня встретиться на озвучании, но я думала переносить. Все-таки с Сашей…

— Я с ним посижу. Говорить не буду, просто буду рядом. Вообще сейчас будь как можно меньше дома, больше работай. Это самое лучшее.

— Хорошо.

— А вечером мы куда-нибудь махнем, все вместе. Я с ним поговорю об этом.

— Хорошо. — Ольга отключилась.

Решетников ехал домой, сменить на посту жену, когда ему позвонил Жданов.

— Я не знаю, как вам это удалось, но только что позвонил Завадский, сам, и сказал, что ему интересно участие в нашем проекте и через месяц он бы с радостью встретился с вами. Уже серия-другая будет написана, да?

— Раньше нельзя?

— Нет, он на съемках, там историческая картина, занятость серьезная.

— Ну что ж, потерпим, хотя надо бы пораньше.

— Подождем, главное, он согласился. Как вам это удалось? Что вы сделали?

— Большое дело, когда твоя жена спит с нужным человеком, и вам рекомендую.

Жданов расхохотался.

* * *

Вечером они никуда не поехали. Ольга вернулась взвинченная и недовольная.

— Мы пойдем в театр? Я взял билеты, все вместе, — рискнул предложить Решетников.

— Какой тебе театр?

— Ну аквапарк? Или…

— Все, живем, как жили, — отрезала Ольга. — Каждый занимается своим делом. Я буду убирать квартиру.

— Согласен. Я приму ванну. Отличная семья.

Ольга на шутку не отреагировала.

Под звук пылесоса Решетников нежился в горячей ванне, время от времени отхлебывая из фляжки с виски. Его стала одолевать дремота, он снова оказался в зале казино и, по обыкновению последних дней, увидел сидящего за столом Достоевского.

— Где вы были? — спросил Петр.

— Думал о России. Вот почему у нас не народилось ни Месси, ни Рональду? А? Только Решетниковы.

— У нас есть… — запротестовал было Петр.

— Кто? Овечкин? Олимпийские игры по хоккею когда последний раз выигрывали? Футбола здесь не растет, это ясно, но хоккей… Стадионов понастроили, а играть не хотят. Никто не хочет играть. И ты тоже.

Решетникову стало как-то обидно за страну:

— Федор Михайлович, но что вы…

— Страна говноделов, — перебил его писатель и, пошатываясь, вышел из зала.