Мышиный лабиринт: изгнанники Эдема

Павел Чайко

Двенадцать человек были похищены и заперты в таинственном поместье. Голос безликого диктора объявил им, что у них есть два пути: либо они проживут в этом месте бок о бок двенадцать дней, поставив свою жизнь на кон, и покинут поместье по истечении срока, либо, ценою чужой жизни, смогут выйти преждевременно.Правила ясны, но так ли все просто?Кто эти люди? Что это за место? Смогут ли узники выбраться все вместе или же они обречены стать своими собственными палачами?

День 2

Поля, бесконечные поля пшеницы расстилались на весь горизонт, являя безграничный океан. И там были люди, но там не было лиц. Они все были заняты — они собирали пшено. Вручную. Один за другим они осматривали каждый колос и собирали урожай в свои сумки. Один за другим, один за другим. И как только они заканчивали с одним колосом, они переходили к другому. Вот так, один за другим, один за другим. И не было этому конца, ибо не было у этого начала. Лишь бесконечный золотой океан.

Проснувшись, Алекс немедленно встряхнул головой, не желая даже обдумывать увиденное во сне. Он вышел из комнаты и поспешил в ванную комнату. За кофейным столиком сидел Альберт, вновь перечитывая флаеры.

— Доброе утро, — сказал он, оторвав на секунду взгляд.

— Ага, доброе… — оказавшись в ванной, Алекс подошел к раковине и омыл лицо холодной водой, желая окончательно избавиться от остатков ночных образов. Намочив руки еще раз, он провел их по волосам, и его пальцы почувствовали какую-то неровность на коже головы.

Поля, бесконечные поля пшеницы…

На часах было ровно половина одиннадцатого, и все уже собрались вместе в баре. Влад и Эрнест играли в бильярд, Майкл занимал свое обычное место за барной стойкой. Элеонора, прежде чем присоединиться к остальным, решила принести с собой остатки торта.

— Ух, одна ночь позади, — едва слышно проговорил Алекс, ожидая свой бокал вина. — А ведь я даже смел надеяться, что все это окажется сном. Я проснусь и даже буду рад выполнить какое-нибудь поручение отца. Да уж, до чего человека могут довести ночные кошмары. Эй, Майкл, слушай, а тебе что-нибудь такое снилось?

— В смысле?

— Ну там, что-то такое жуткое?

— Например?

— Поле, например.

— А у тебя что, боязнь открытого пространства?

— Да нет. Просто выглядело это все так пугающе натурально. Будто я сам находился там, — как только Алекс заметил, что перед его глазами вновь возникла пшеница, он мигом осушил свой бокал.

— Поля. Интересно… — Майкл заметил, что к барной стойке подошла Элеонора. — Эй, выпьешь чего-нибудь?

— Я, а… Честно, не пью алкоголь. Можно мне просто стакан воды?

— Просто воды? Ну ладно, — сказал Майкл и поспешил удалиться из комнаты, оставив Элеонору в недоумении. А тем временем из-за двери появилась Лилия.

— Доброе утро, Элеонора.

— Доброе, Лилия. Как спалось?

— Честно? Я давно так не отдыхала. Выспалась, как на курорте. Сегодня тоже будем играть вместе в три часа? Обещаю, я точно нажму на гладкую. Обещаю.

— Конечно. О, Майкл, а куда ты…

— Вот, держи.

Он протянул ей стакан воды, на краю которого красовалась долька лимона, взятая им еще с барной стойки.

— Спасибо большое. Подожди, а куда ты ходил?

— В столовую за водой, куда же еще?

— Но, разве здесь не было воды?

— Только проточная, для мытья посуды. Не буду же я ее тебе предлагать.

— Спасибо… — Элеонора приняла свой заказ, и Майкл вновь занял свое место. Она слегка пригубила стакан воды, а затем вновь посмотрела на Майкла. Какое-то время она всматривалась в его лицо. — Слушай, Майкл…

— Да?

— Ты знаешь, я плохо запоминаю что либо, но, скажи, мы когда-нибудь с тобой встречались раньше?

— Ммм? — Майкл повернулся к ней. — Вряд ли, ты первый альбинос, которого я встречаю. А уж это я точно мог запомнить. Хотя, ты же ведь медсестра. Может, видела меня в больнице мельком…

— Ну, раз ты говоришь…

— Элеонора, ты уже была в оранжерее? — спросила ее Лилия. — Там так красиво. Я заметила на растениях несколько куколок, из которых вот-вот появятся бабочки.

— Правда? Покажешь?

Лилия удалилась вместе с Элеонорой, и Майкл какое-то время не мог оторвать глаз от ее белых волос, белого платья, просто замерев в одном положении.

— Майкл, ты чего? — вернул его к жизни Альберт.

— А? Нет, ничего. Еще чего-нибудь налить?

— Нет, а то забуду, какая кнопка за что отвечает. А ты сам? Так и не одного глотка не сделал.

— Не пью на работе.

— Так ты и не на работе.

— Но лучше я буду продолжать думать, что все-таки на работе, — настаивал Майкл, хотя с завистью смотрел, как Альберт выпивал содержимое очередного бокала. — О, Альберт, так ты левша…

— Только заметил?

— Да как так?! — воскликнул Эрнест, когда очередная партия оказалась за Владом.

— Скажи спасибо, что мы еще не на деньги играли, — усмехнулся Влад, натирая наконечник кия мелом. — Я за подобным столом большую сумму в свое время выиграл. Такую, что смог позволить себе этот пиджак. Его же твоя компания сшила, Альберт, а ты так и не заметил.

— Это подделка, — ответил тот.

— Купил его у одного парня за… Что?! Подделка?! — Влад подбежал к Альберту. — Да ты издеваешься!

— Нет, серьезно.

— Что? Тогда, объясни, в каком месте…

— Ну ладно, я пока пойду, найду Эдди, — сказал Эрнест, убрав шары и поставив оба кия на место. — Никто не знает, где он может быть?

— Бармен в баре, а художник в… — намекнул Алекс.

— Точно, — только закрыв за собой дверь, Эрнест перестал слышать спор Влада и Альберта, чему был несказанно рад.

— Вот-вот, — поднося бокал к губам, Алекс ненадолго задержал взгляд на браслете. — Хм…

— Эй, ты чего? — Альберт легонько толкнул его локтем.

— Знаешь, меня все не покидает ощущение… что я уже видел эти браслеты раньше. Зараза, только не помню, где.

— В пшеничном поле? — предположил Майкл.

— А, ладно, забудьте…

По дороге в арт-студию, Эрнест заметил, что дверь в тренажерный зал была открыта, так что он решил заглянуть внутрь. Зал ничем особого не отличался от того, что был в его университете. Зеркало во всю стену создавало впечатление, что помещение была в два раза больше его настоящего размера. В первой половине зала было немалое количество самых разных тренажеров, а одну из беговых дорожек заняла Виктория. Она взяла подошедший ей спортивный костюм из спортинвентаря. Здесь же были Анна и Соня. Они наблюдали за тем, как Лена устанавливает пилон, готовясь показать им свое мастерство. Никого не стесняясь, она переоделась прямо здесь. Когда она скинула с себя большую часть одежды, то стало видно, что часть ее тела покрыта следами от ожогов. Совершив несколько манипуляций с шестом, Лена установила его в специально подготовленное для него отверстие и начала разминаться.

— И долго ты уже занимаешься стриппластикой? — поинтересовалась Анна.

— Уже двенадцать лет, — ответила Лена, растягивая шпагат. — Хотя родители долго меня отговаривали от этого. Сказали, что это слишком «развратное занятие». Они ничего не понимали.

Почувствовав, что каждая часть ее тела была готова к нагрузке, Лена, ухватившись одной рукой за пилон, совершила несколько вращений. Далее она перешла к уже более сложным частям танца. Наблюдая за ней, Анна аплодировала ей, пребывая в восторге от ее таланта. Даже Соня не могла отвести от Лены глаз, как, собственно, и незаметно вошедший в зал Эрнест. Почувствовав восхищение публики, Лена не могла удержать и не попробовать самые сложные приемы. И вот наступил черед самого сложного. Она приготовилась, начала постепенно переставлять руки, и…

— Ааауууу…

Допустив, казалось бы, незначительную ошибку, она с грохотом свалилась с шеста. К ней подскочила Анна, помогая встать.

— Ай! Нога, нога… — Лена почувствовала сильную боль, когда ее правая нога коснулась пола. — Уф, ну как же я…

— Соня, сходи за Элеонорой. Они с Лилией сегодня утром приобрели аптечку в медкабинете, там должны быть…

— Да все в порядке, Анна, не переживай, — Лена села на скамейку и начала растирать больную ногу. — Проклятие, поторопилась…

— А мне понравилась, — сказала Виктория, вытирая пот с лица. — Жаль, конец не вышел. А так, выглядело здорово.

— Правда? Спасибо, Виктория, — Лена предприняла вторую попытку встать на обе ноги. Глубоко вздохнув, она уже смогла пройтись от одной стены к другой. — На сегодня с меня хватит, надо шест бы убрать.

— Давай, я это сделаю, — предложила Анна. Но, подойдя к пилону, она поняла, что так просто его сложить не получится. — Лена, а как ты его раскладывала?

— Давай покажу, — Лена взяла его в руки, что покрутила внизу, потом еще сделала что-то с другого конца шеста, потом, как показалось Анне, она сделала еще какое-то непонятно движение с шестом, и он уменьшился в четыре раза. — Вот так, поняла?

— Эм… кажется… не особо.

— Да, делается, конечно, через одно место. Плюс в том, что он компактный. У меня дома точно такой же, я уже могу собрать его с закрытыми глазами. О, доброе утро, Эрнест. Как тебе шоу?

— Мне? — Эрнест слегка покраснел. — Ну… мне…

— Ха! Вижу, что понравилось. Пойду пока в душ. Передайте Майклу, чтобы сегодня он также пошел первым на игру. Хорошо?

— Лена, я все же настаиваю, чтобы тебя осмотрела Элеонора, — решительно сказала Анна. — Давай я помогу тебе добраться до медкабинета.

— Анна, да прекрати ты уже. Боль для меня это нечто… скажем так… нормальное. Я научилась не предавать ей особого внимания. А что до медкабинета, то он здесь какой-то странный. Аптечку пришлось покупать, однако холодильник с медикаментами был открыт.

— А там было что-то, чем можно убить человека? — невзначай поинтересовалась Виктория.

— Я прочитала все этикетки, там нет ничего опасного. А в нижних отделах я нашла пакеты с кровь. Их было всего двенадцать, каждый был подписан именем одного из нас. Однако скажи, неужели организаторы думали, что здесь нам угрожает обильная кровопотеря? Глупость какая-то… Так, подожди, а почему ты спросила насчет опасных веществ? Ищешь варианты?

— Что?! — ужаснулась Виктория. — Почему ты такое обо мне думаешь?! Я лишь хотела убедиться, что все опасное находится только в оружейной… Лена, а зачем ты читала этикетки? Было очень интересно, да?

— В каком смысле?!

— В прямом!

— Так, а ну прекратили обе! — не выдержала Соня.

Позже Эрнест все-таки добрался до арт-студии. Первое, что ему бросилось в глаза, когда он туда зашел, это статуя балерины в полный рост, находящаяся прямо в центре помещения. Закрывая дверь, он смог увидеть еще одну статую, расположенную сразу справа от двери, посвященную какому-то греческому герою. Как и ожидалось, Эдди был здесь. Он сидел за столом и изучал набор красок и кисточек, который он только что приобрел из витрины. Рядом с ним на стульях сидели Лилия и Элеонора.

— Так, кто будет первой? — спросил у девушек Эдди, подготавливая мольберт.

— Элеонора! Это точно должна быть Элеонора, — настаивала Лилия.

— Но почему я? Почему ты не хочешь быть первой?

— Я… Я всегда плохо получалась на фотографиях: то встаю в глупую позу, то делаю какое-то странное выражение лица. Мне потом так стыдно смотреть на снимки. Меня еще никогда не рисовали, но, мне кажется, я и в красках не смогу выглядеть нормально, не то что красиво.

— Лилия, не говори так. Ты очень красивая. Эдди, давай, помоги мне переубедить ее.

— С удовольствием! Лилия, прошу, встань вот сюда, — Эдди махнул по направлению к стене, что находилась слева от входной двери.

— Н-но, я…

— Давай, Лилия, — подбадривала ее Элеонора, — Вот увидишь…

— Если… настаиваете, — Лилия заняла предложенное Эдди место. — Встать сюда, да? Но здесь же вентиляционная решетка на стене. Она картину не испортит?

— Лилия, ну я же не фотокамера, — посмеялся Эдди. Расположив краски и кисти рядом с собою, он начал неотрывно смотреть на героя своей будущей картины. Казалось, в этот момент с его глазами что-то произошло, а именно, их будто заменили, отчего Лилии вдруг сделалось как-то не по себе. Он закрыл глаза, делая руками мистические жесты. Эдди глубоко вздохнул, и его разум вновь вернулся в наш мир. — Вижу… Я вижу…

В руках художника мелькнула кисть. Она слегка коснулась краски и направилась к холсту. Совершив несколько грациозных движений, кисть вновь отправилась к палитре.

— А… Как мне лучше встать? — Лилия чувствовала себя довольно некомфортно. Она решила выдвинуть одну ногу вперед и подвести левую руку с своему лицу, вспоминая позу актрисы, которую она как-то увидела в кино. — Может, так? Я просто не знаю…

— Не беспокойся. Встань так, как тебе будет комфортно.

— А как это?

— Всем привет, — к компании присоединился Эрнест. — А я думал, вы пошли в оранжерею.

— Да, но Эдди пригласил нас с Лилией к себе. Сказал, что ему нужна наша помощь.

— Понял. Я хотел узнать, кто сейчас пойдет от нашей команды. Уже без двадцати двенадцать.

— Не я, точно тебе говорю, — сказал Эдди, ни на секунду не отрываясь от мольберта. — Муза капризна и непредсказуема. Ты можешь встать рано утром, заварить кофе к ее приходу и сидеть перед входной дверью в ее ожидании, а эта ненормальная только поздно ночью залезет к тебе через окно, требуя внимания. Отвернешься от своей музы хоть на мгновение, так от нее уже и след простыл.

— Как скажешь. Элеонора, тогда давай сейчас пойду я. Не хочу вас разлучать с Лилией.

Первая игра началась. В Комнате Переговоров находились Влад, Майкл и Эрнест.

— Эй, а где Эдди? — поинтересовался Майкл, помещая руку в отверстие.

— А арт-студии, — ответил Эрнест. — У него сейчас работа в самом разгаре.

— А, понимаю его. Время летит быстрее, когда занимаешься любимым делом.

— То есть, ты бармен по призванию?

— Ну, можно и так сказать, — усмехнулся Майкл. — Честно, когда еще был школьником, ничего в себе не видел. Учеба была для меня пустой тратой времени. Разумеется, прилежным учеником я никогда не был, прогуливал, когда хотел. Еще тогда у меня сложился круг общения, в котором я нахожусь сейчас. Помню, собрались мы как-то вечером что-то отметить, день рождение, что ли. А может, и просто так. За выпивкой пошел я, у меня был паспорт брата, а выглядели мы тогда ну почти один в один. И вот стою я, не втыкая, что лучше взять, и ко мне подошел один человек. Видимо, до него сразу дошло, что я делаю. Он вырвал у меня из рук бутылку, которая, как мне показалось, была нормальной, и предложил другую, которую он выбрал уже сам. Сказал, что ничего лучше я здесь не найду, а по цене она была почти такая же. Выйдя из магазина, мы, как-то ни с того ни с сего, разговорились. Он работал барменом в ночном клубе уже тридцать с лишним лет. Долго же он о себе рассказывал, а я слушал, как завороженный. Кажется, именно тогда я понял, чего мне хотелось от жизни. Он же помог мне устроиться туда, где я сейчас работаю. В общем, как-то так… Эй, Влад, а ты чего такой угрюмый, все еще из-за пиджака?

— Да забей, — Влад с усилием изменил свою гримасу. Первый раунд был за ним и за Эрнестом. — Мы ведь сюда за подзарядкой пришли. Давай, Эрнест, я уже нажал.

— Да, нажимаю.

Очередная игра вновь принесла участникам по двадцать процентов. Освободившись, Эрнест поспешил к Эдди, желая продолжить смотреть, как он переносит Лилию на холст.

А тем временем, в арт-студию уже подошли Анна, Соня и Лена. Позже подошла и вся четвертая команда, кроме Альберта. Эдди все продолжал работу, орудуя кистью в правой руке, а Лилия все так же занимала одну позу, не жалуясь на легкое утомление. Прошло еще, наверно, около получаса, и Эдди, выполнив последнее движение кистью, отодвинулся от мольберта, желая полностью осмотреть свою новую работу на наличие некоторых отклонений от его первозданной идеи. Когда художник решил, что картина полностью закончена, он выставил ее на всеобщее обозрение.

— Ну, что скажешь, Лилия, похожа на тебя настоящую? — спросил Эдди у своей модели.

Лилия медленно подошла к картине. На ней она увидела девушку, которую она не встречала ни разу в жизни. Она была прекрасна, ее глаза источали жизнь, а улыбка сияла подобно звезде. На ней было такое же серое платье, что было на Лилии, но на девушке оно сидела так, будто она родилась в нем. Платье на руках переходило в крылья, на которых эта незнакомка плыла по облачному небу, купаясь в лучах ласкового солнца.

— Кто это? — спросила Лилия в недоумении.

— А как ты думаешь, — ответил Эдди, развернувшись к ней лицом. — Только ты мне сейчас позировала. Я рисовал с тебя.

— Н-но… это же… не я…

— Разве? Так может, это ты настоящая, какой даже ты сама себя не видела? Но, поверь мне, глаза художника видят куда больше глаз обычного человека. Наш долг перед людьми — показать истинную суть вещей, овладев искусством рисования. И, да, Эрнест, спасибо, что сменил меня.

— Без проблем, — ответил тот, кивая. — Так, простите, мне надо ненадолго удалиться, — сказал Эрнест и покинул комнату.

— Вау, Эдди, рисуешь ты просто бесподобно, — сказала Лена, вдоволь налюбовавшись картиной.

— Спасибо. Как выберемся отсюда, обязательно приглашу вас в свою студию. Устрою персональный показ.

— Круто! Слушай, а пока мы здесь, поучишь меня рисованию? Я всегда хотела научиться рисовать, вот только руки не доходили.

— Да не вопрос, я буду ряд принять новую ученицу.

— Спасибо! Здорово, частные уроки с настоящим мастером!

— Ну, до мастерства мне еще далеко…

— Ты шутишь? Ты создал вот это с помощью… этих красок, да? — Лена взяла набор, купленный Эдди, в руки и принялась тщательно изучать каждую баночку. — А сколько ты за них заплатил.

— Всего-навсего тридцать процентов за открытие витрины.

— Всего-навсего?! Это же половина того, что у тебя есть!

— Ну и что, всего каких-то три дня и эти проценты вновь ко мне вернутся.

— Ну ладно… А что здесь хотя бы есть? Красные, желтые… А это что за цвет? — Лена взяла в руки самую крайнюю баночку и открыла его. — Не поняла, это, типа, белые краски, или что? У них такой странный запах…

— Апчхи! — донеслось со стороны Лилии. — Ух, что это? Я чувствую, как у меня нос горит… А-а-а… Апчхи!

— Ой, прости, — Лена поспешила закрутить банку. — А, вот, нашла этикетку. Тут сказано, что эта краска светится в темноте… А еще, что она невозгораемая. Каждый раз, когда вижу надпись «невозгораемое», так и хочется проверить…

— Видимо, это такой небольшой бонус, — Эдди взял баночку в руки. — Хм… Помню, один мой знакомый, с кем мы вместе учились, рисовал крутые картины такими красками. Хотя, как-то раз он решил нарисовать ими в моей комнате жуткую физиономию, пока меня не было. Я был «очень рад» ее увидеть, когда выключил свет, ложась спать…

— Интересно… — на лице Лена появилась ехидная улыбка. — Давайте кого-нибудь так разыграем! Майкла, например. Вот выключит он в баре свет, а там на всю стену…

— Неа, не получится.

— А? Почему это?

— Никто не заметил? Во всех комнатах поместья нельзя выключить свет.

— Точно, — вспомнила Анна. — Я же вчера последней выходила из комнаты отдыха. Хотела по привычки погасить свет, но нигде не нашла переключатель.

— Выходит, свет горит в комнатах двадцать четыре часа в сутки, — заключила Соня. — Но зато в коридоре свет почти полностью угасает после полуночи и остается таким до восьми утра. В жилых помещениях и в личных комнатах свет можно выключить вручную.

— Не могли вот все по-человечески сделать? — Лена закатила глаза. Спустя мгновение, она ударила кулаком по ладони, будто осознав нечто важное. — Точно! Ни как иначе быть не может! Нас похитили инопланетяне.

— Ч… что? — Анна покосилась на Лену.

— Они пытались симулировать обычное человеческое жилище. Все, чтобы мы могли вести наши обычные человеческие жизни. — Лена с важным видом начала шагать по комнате. — Это их особый инопланетный комплекс, где они круглосуточно наблюдают за человеческими особями двадцать четыре на семь. Шесть женских и шесть мужских особей. Точно! Они хотят, чтобы мы дали им потомство!

— Лена, я не думаю, что…

— Это все объясняет! Даже эту отвратительную еду в тюбиках! Они просто не смогли симулировать нашу обычную человеческую еду! Хотя нет, в тортах они знают толк…

— Ну ладно, а тогда, зачем им нужно, чтобы мы играли в смертельную игру.

— Ну… Может они инопланетяне-садисты?

— Только эта группа инопланетян, или же вся их раса? — подключилась Соня.

— Я не знаю, я не сильна в вопросах инопланетных цивилизаций.

— Да ты что? — Эдди изобразил на лице крайнюю степень удивления. — Ладно, так что, теперь мы можем пойти поесть?

— Именно этого они от нас и хотят! Хотя, я тоже хочу этого, так что пойдем…

Со временем в арт-студии почти никого не осталось. Когда выходила Анна, она заметила, что Лилия все еще стоит рядом с картиной.

— Лилия, ты пойдешь с нами? — поинтересовалась она.

— А? Д-да сейчас…

— У тебя все в порядке? — Анна заметила на лице Лилии слезы. Подойдя чуть ближе, она увидела ее улыбку. Вначале такую маленькую, а потом, заполонившую все лицо.

— Все в порядке… Хотя, нет… Я… Я никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, Анна. Такой счастливой. Я не знаю, как я смогла прожить последние несколько дней своей жизни, не совершив с собой что-то ужасное. Каждый вечер я засыпала в безумной надежде, что я просто умру во сне. Когда же я очнулась здесь, я не знала что и думать… Но в этом месте я повстречала таких хороших людей. Элеонора, Эдди и вы все — вы будто вновь вдохнули в меня жизнь. Я так счастлива… Я так счастлива, что я здесь…

Когда Лилия смогла окончательно справиться с нахлынувшими на нее чувствами, они с Анной вместе пошли к остальным.

— Что будешь брать, Майкл? — поинтересовался Эдди, выбирая в терминале тюбик с пищевой массой. — Наше любимое, да?

— Нет, черт с ним, — Майкл подождал, когда Эдди закончит с выбором, и сам направился к терминалу. Пробежавшись на меню еще раз, он, наконец, сделал свой выбор. Спустя около минуты, автомат подал сигнал, и Майкл достал из него контейнер, в котором находился говяжий стейк с гарниром. — Пусть и стоит пятнадцать процентов… Завтра лучше без еды проживу. Хотя… Хм… Не знаю. Вроде хотел поголодать сегодня, но вдруг почувствовал такой неотвратимый голод. Так странно…

— Ты тоже? — спросил Альберт, рассматривая в руках свой паек. — У меня самого голод, которого не было лет уже десять, наверное. На меня совсем не похоже. Да еще во рту какой-то странный привкус…

— Ты говоришь о таком, будто ты недавно в рот муки набрал?

— У тебя тоже, Эдди? Да, подходит под описание…

— Я тоже его чувствую… О, нет… — на лице Элеоноры появились ноты беспокойства.

— Элеонора, будь добра, как только в следующий раз захочешь сказать «О нет», переходи сразу к делу.

— Да, прошу прощение… То, что мы чувствуем: голод, странный привкус… Это очень похоже на особую пищевую добавку. Его обычно дают людям с анорексией, чтобы у них появилось желание есть.

— Отлично, — Майкл развел руками. — Мало того, что у нас в крови яд, способный нас убить, так этого им показалось мало. Они хотят, чтобы мы еще умерли от ожирения.

— Скорее, они сделали это для того, чтобы мы активнее тратили энергию, — предположила Соня. — В норме мы могли бы и поголодать денек, а так мы совсем забудем об экономии.

— Великолепно… Что ж, всем приятного аппетита.

— О, да, Майкл, все хотел тебя спросить, — обратился к нему Эдди.

— О чем?

— Твои перчатки… Их у тебя еще много осталось.

— Нет, увы. В комоде была лишь одна запасная пара. Так что всего у меня четыре перчатки. А тебе это зачем?

— Просто, есть у меня хобби такое. Я люблю разукрашивать предметы интерьера, а то они мне кажутся чересчур скучными. В моем наборе есть подходящие для этого краски, вот только смываются они… Ну, в общем, они не смываются с одежды. А стереть их с рук — сплошная пытка. Поэтому, я и хотел попросить у тебя одну пару перчаток. Ладно, их у тебя и так мало, так что забудь…

— А, вот оно что. Так уж и быть, отдам тебе вторую пару.

— Правда?! — лицо Эдди засияло от радости. — Ох, Майкл, спасибо большое. Ты настоящий друг.

— Ну-ну…

Обед растянулся как раз до начала второй игры. Виктория, Лилия и Элеонора на этот раз смогли получить по двадцать процентов. Остаток дня они провели по своему желанию. Альберт и Майкл все так же пребывали в баре. Эрнест взял реванш у Влада, правда, Эрнесту долго пришлось подбадривать товарища, ибо вопрос с пиджаком все еще оставался для того больной темой. Виктория, заметив, что Анна открыли одну из витрин в библиотеке, решила взять оттуда первую понравившуюся книгу, желая скоротать вечер за чтением, а позже, к ним присоединились и Соня с Алексом. Лена не смотря на слова, сказанные ею утром, вновь отправилась в тренажерный зал и продолжила оттачивать навыки. Вся третья команда, вместе с Лилией, были увлечены долгими разговорами в арт-студии, а как только Эрнест и Элеонора заметили, что Эдди проявляет особый интерес к личности Лилии, не лишая себя возможности посветить ее особе пару тройку восторженных фраз, то незаметно покинули комнату, оставляя новообразовавшуюся пару на произвол судьбы.

Ближе к полуночи все четыре команды вновь собрались в главном зале. На экране горели их портреты с номерами команд. Они находились здесь еще с окончания первого монолога диктора. Их можно было увидеть с десяти утра до двенадцати ночи, но никто не посвящал им какого-то особого внимания. Более того, некоторые полагали, что получились на них совершенно неудачно. На часах вновь возникли шесть нулей, и счетчик дней отсчитал очередные сутки заточения. На экране возник рисунок, голос вновь зазвучал:

«Второй день подошел к концу. Сейчас с ваших браслетов будет списано десять процентов энергии. Вплоть до десяти часов утра свет в главном коридоре будет потушен, объявлений не будет вплоть до десяти часов утра. Мы благодарим вас за ваше участие».

— Ух, ты. Уже целых два дня… — Алекс посмотрел на браслет. — Я уже даже перестал замечать эту железку на руке. Будто всю жизнь с ней ходил.

— Кстати, а что с личными вещами? — Соня еще в десять утра сходила за очередным контейнером из комнаты выдачи и попросила проверить. — Чьи они оказались?

— Это был мой контейнер, Соня, — ответила Лилия.

— И что там было?

— Там… ну… — Лилия отвела от нее взгляд и обхватила себя руками. — Там было нечто очень… очень личное. Если можно, то могу я не говорить?

— Ну, раз так…

— А там был всего один предмет? — спросил Майкл.

— Д-да…

— Ясно, — Майкл отправился к своей двери. По дороге, они пресеклись взглядами с Элеонорой. Она остановилась и вновь попыталась напрячь свою память, смотря ему вслед.

— Ты чего, Элеонора? — заметила ее Соня. — Увидела в нем что-то?

— Нет, просто, мне кажется, что мы виделись уже раньше. Я даже чувствую, что это было что-то важное. Но нет, никак…

— Хм, вот оно что… А ведь мне кажется, что я тоже его видела и уж точно не в баре. Майкл… Кто же ты такой?