Итальянские альпийские стрелки на Русском фронте 1942–1943

Петр Васюков, 2020

В 2020 году мы отмечаем великий праздник 75 лет Великой Победы в Великой Отечественной Войне! Наивно полагать, что СССР воевал только с Германией. Как известно, против СССР воевали солдаты многих стран, объединенной Адольфом Гитлером, Европы. Тем ценнее и весомее победа русского оружия и мужество наших солдат и офицеров, разгромивших в очередной раз, как и много веков подряд, европейских агрессоров! На страницах этой книги российскому читателю впервые представляется возможность ознакомиться с малоизвестными страницами Великой Отечественной войны – участием итальянских альпийских стрелков в войне против СССР. Книга создана на основании официальных исторических документов, воспоминаний и дневников участников боевых действий в составе итальянских войск на советско-германском фронте в 1942–1943 гг. В приложениях приведены документы и справочные материалы, которые позволят представить описываемые события во всей полноте. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава II. Итальянский Альпийский корпус в России 1942–1943 гг.

После кризиса зимой 1941/42 гг. Гитлер, который в 1941 год неохотно обращался к помощи итальянцев, теперь обратился к Муссолини, имея в виду просьбу начальнику итальянского генерального штаба Каваллеро о создании другого армейского корпуса из трех дивизий для отправки на Восточный фронт. Вообще это «сближение» с Германией становилось для Муссолини настоящим наваждением, учитывая большие преимущества со стороны немцев в операциях на Североафриканском театре военных действий.

25 августа 1941 года генерал Кейтель сообщил Каваллеро, что Гитлер не хочет других итальянских войск в России. Но Муссолини, которого фюрер пригласил с визитом на русский фронт (они встретились в районе Умани с 25 по 29 августа 1941 года), не отказался от своих намерений.

Переговоры о посылке новых воинских контингентов в Россию Муссолини поручил министру иностранных дел Италии Чиано, который встретился с Гитлером и Риббентропом. Позже Чиано вспоминал, что «встретил со стороны фюрера полное понимание наших пожеланий». Но Гитлер отметил, что широкое участие итальянских сил будет особенно полезным после преодоления Кавказа, так как на этой территории итальянский солдат будет более пригоден, чем немецкий из-за характера местности и климата.

В октябре Муссолини думал отправить в Россию двадцать дивизий. В то же время Гитлер обратился к министру иностранных дел Италии Чиано с предложением о возможности посылки Альпийского корпуса — в то время это были «лучшие итальянские войска», а также еще одного армейского корпуса.

Гитлер, вооруженные силы которого зимой 1941–1942 понесли значительные потери в ходе русского контрнаступления, в новом 1942 году требовал от Муссолини, чтобы итальянские соединения прибыли в России зимой. Но это было невозможно, потому что они еще просто не были готовы.

В январе 1942 года итальянский посол Альфьери получил сообщение о том, что Гитлер не только согласен на увеличение итальянского контингента на Восточном фронте, но и просит ускорить посылку туда войск.

Генеральный штаб итальянских вооруженных сил в действительности противился отправке своих солдат на этот далекий фронт и справедливо беспокоился скорее об африканском фронте, вместо того, чтобы ускорить подготовку дивизий, обещанных Муссолини. Предполагалось вернуть из России кавалерийские полки и заменить весь личный состав КСИР, который должен возвратиться в Италию.

Муссолини отдал приказ ускорить подготовку к весне других 6 дивизий, которые, объединившись с КСИР, сформируют Итальянскую армию из десяти дивизий. Итальянский генеральный штаб пытался выторговать максимум немецкого снаряжения для новых дивизий. Особенно настойчиво он просил снабдить их противотанковыми средствами и автотранспортом. Однако немецкое командование не оправдало надежд итальянцев. Кейтель в письме от 6 февраля 1942 года сообщил, что немецкая сторона может обещать только железнодорожный транспорт.

Командующий КСИР, генерал Мессе^[1], имевший опыт ведения операций летом и зимой в районе Донца, лучше знал местную топографию, климат и трудности сотрудничества с немцами. Он имел свое мнение и был против отправки других итальянских частей в Россию.

Мессе вернулся в Рим для награждения и 30 мая 1942 года имел откровенную беседу с генералом Каваллеро. В ходе беседы Мессе высказал свое мнение о несвоевременности посылки дополнительных сил в Россию. После этого он констатировал, что КСИР в действительности страдает от недостаточной мобильности и отсутствия техники для ведения современной войны. Но Каваллеро не мог ничего другого, как ответить, что «решения были приняты Дуче по политическим соображениям, и бесполезно дискутировать».

Генерал Мессе добился 2 июня встречи с Муссолини, которому он откровенно изложил доводы против посылки дополнительных войск в Россию. Но все было напрасно. Муссолини был непоколебим в этом вопросе и в конце разговора заявил, что «мы не можем послать войск меньше Словакии и других небольших государств». Он отпустил генерала с такими словами: «Дорогой Мессе, за столом переговоров двухсоттысячная армия будет значить больше, чем шестидесятитысячный КСИР!»

Теперь отправка двух армейских корпусов была решенным вопросом. Однако, в действительности еще две причины мешали отправлению Альпийского армейского корпуса. Первая — была в лице генерала Амброзио, начальника генерального штаба армии, который хотел отправить в Россию вместо трех альпийских дивизий, XX группу лыжников, но это предложение не было принято Муссолини.

Вторая — это событие, которое произошло между 18 и 22 июля, когда уже началась переброска в Россию Альпийского корпуса. Виновник этого события — альпийский генерал Карло Фасси. Он отправил телеграмму № 11062 Ор генералу Каваллеро, который был тогда в Ливии с Муссолини. В этой телеграмме он просил остановить отправку Альпийского корпуса, потому что возник важный вопрос, связанный с немецким командованием. От немцев поступило сообщение, что вероятней всего альпийские части не будут использованы в «кампании на Кавказе».

Телеграмма К. Фасси не была вовремя доставлена Каваллеро. А когда это произошло, то ни генерал Каваллеро, ни генерал Мальи уже не смогли повлиять на принятое решение главы государства. Генерал Мальи 22 июля имел длительную беседу с Муссолини, который несколько колебался, но затем генерал Мальи сообщил генералу Каваллеро, что дуче решительно ничего не хочет менять в отправке Альпийского корпуса на русский фронт.

Последняя попытка генерала Фасси, несмотря на благоприятный повод остановить отправку итальянских войск в Россию, в особенности Альпийского корпуса, провалилась. Теперь ответственность за отправку полностью лежала на Муссолини, что фактически подтвердилось.

Итак, новое войсковое формирование, названное АРМИР (Armata Italiana Russia) (Итальянская армия в России), получило номер — 8-я армия. Здесь необходимо разъяснить, что существует два термина — АРМИР и 8-я армия, которые неодинаковы. Под названием АРМИР понимаются все итальянские войска, действовавшие на русском фронте, во всяком случае дислоцированные там (итальянские флотилии на Черном море и на Ладожском озере, а также транспортная авиация). 8-я армия, напротив, более определенное объединение, которое при некоторых обстоятельствах могло использовать немецкие дивизии. Так же и ее итальянские дивизии могли передаваться в подчинение германской армии.

АРМИР состояла из КСИР, который, как говорилось выше, был переименован в XXXV армейский корпус в составе дивизий «Пасубио», «Торино», «Челере», групп чернорубашечников «Тальяменто» и «Монтебелло», составлявших боевую группу «3 января» (XXXV армейский корпус в качестве признания бывших заслуг КСИР в официальных документах мог иметь двойное название — XXXV (КСИР) армейский корпус); II армейского корпуса с дивизиями «Коссерия», «Равенна», «Сфорцеска»; Альпийского корпуса (дивизии «Тридентина», «Юлия», «Кунеэнзе»); Интендантской службы армии; Воздушного корпуса и Морского корпуса.

Позднее в Россию прибыли и другие части. Такие как пехотная дивизия «Виченца» и части чернорубашечников (группы «Леонесса» и «Валле Скривиа», которые образовали боевую группу «23 марта»).

АРМИР под командованием генерала Итало Гарибольди^[2] имела в общей сложности около 230 000 солдат и 7000 офицеров. Эта армия была укомплектована 960 артиллерийскими орудиями различных калибров, 52-мя 75-мм противотанковыми орудиями (75/36) и 380-ю 47-мм орудиями (47/32), 19 самоходными орудиями, 850 минометами 81-мм, 55 легкими танками. Имела 1800 станковых пулеметов, 2850 ручных пулеметов, 16000 автомашин, 1130 тракторов, 4470 мотоциклов, 25000 лошадей и мулов.

Свои мысли относительно использования совокупности этих сил Гитлер изложил в письме к Муссолини от 8 августа 1942 года: «Яростная битва на Восточном фронте на этот раз проходит в полном соответствии с планами. Сейчас положение таково, что в восточной излучине Дона наши дивизии, после того как они получат пополнение горючим и боеприпасами, проведут решительную битву против русских частей, которые туда срочно переброшены. Я ни на минуту не сомневаюсь, что в результате этого Сталинград попадет в наши руки. Тем временем дивизии правого крыла двинутся к Кавказу, ведя непрерывные бои… Ваша армия, дуче, моторизованная дивизия которой «Челере» уже вступила в бой на Дону, будет расположена нами для отражения эвентуальных атак противника на флангах.

Я бы хотел просить, дуче, вашего согласия на то, чтобы альпийские дивизии были использованы вместе с нашими горными и легкими дивизиями на Кавказе, тем более, что форсирование Кавказа приведет нас на территорию, которая не входит в сферу немецких интересов, и поэтому также по психологическим мотивам было бы важно, чтобы вместе с нами там были итальянские части, если возможно, альпийский корпус, который более пригоден для этой цели. Вместо этого на Донском фронте я бы придал вашей армии и поставил под ее командование одну или две свежие дивизии, а затем бронетанковую дивизию в качестве резерва вашей армии. Считаю это уместным, поскольку можно ожидать вступления в бой русских бронетанковых сил, в борьбе с которыми наши дивизии стали настоящими специалистами. В общем, дуче я с полной уверенностью считаю, что Россия уже через несколько недель потеряет свои наиболее важные источники снабжения нефтью, в то время как мы в ближайшее время окончательно ликвидируем наш постоянный голод в горючем.»

Но итальянские войска еще не прибыли в Россию, когда пришло первое сообщение итальянского генерального штаба о том, что Альпийский корпус, который должен был прибыть на Кавказ, напротив, направляется на равнину в Донские степи, вместе с другими пехотными дивизиями.

Поле боя и тип войны говорили с очевидностью, что итальянские пехотные соединения, которые использовались на Дону, не были в силах на достаточном уровне поддерживать борьбу в этом обширном районе. Как и альпийские части, они не были обеспечены танками, самоходной и противотанковой артиллерией. В такой ситуации была необходима поддержка, обещанная немцами и достаточные резервы.

Немцы начали новый цикл оперативных действий, которые по плану должны были в 1942 году, наконец, разгромить Россию. Но они не имели свободных сил, особенно танковых, чтобы поддержать итальянскую армию. Наоборот, германское командование оказывало нажим на штаб армии, который прибыл в Россию в третьей декаде июня, и требовало немедленного использования армии, несмотря на то, что не все ее силы прибыли к тому времени.

Когда 9 июля 1942 года генерал Гарибольди вступил в должность командующего, единственным соединением в его распоряжении был XXXV армейский корпус (бывший КСИР под командованием генерала Мессе). II армейский корпус был еще на пути между Изюмом и Горловкой, а Альпийский корпус даже не начал отправку из Италии.

На XXXV армейский корпус ложилась сложная задача поддержки германского наступления между Донцом и Доном, с прочесыванием горнорудного бассейна в районе Ивановка — Красный Луч.

В первые дни августа XXXV армейский корпус без дивизии «Челере», которая была передана 24 июля 6-й германской армии, оказался вынужденно сокращенным. На Дону ему немцы выделили сектор в обороне южнее Яиской до реки Хопер, куда части вышли 12 и 13 августа после 400-километрового марша. Здесь действовали смешанные войска: немцы и XXV батальон берсальеров из дивизии «Челере». Они уже воевали вместе в районе Серафимовича.

II армейский корпус, который 15 июля прибыл в район Сталино — Горловка — Дебальцево, продолжил движение в новом составе (дивизии «Коссерия», «Равенна», «Торино») в направлении Ворошиловграда, куда прибыл 25 числа. Здесь он перешел Донец по мосту, сооруженному итальянскими саперами, продолжив марш под ударами партизанских отрядов. Из-за их действий штаб дивизии «Коссерия» был вынужден использовать часть своих сил для прочесывания района. 4 августа подразделения II армейского корпуса пересекли железную дорогу Россошь — Ростов и продолжили движение по направлению к Дону.

С прибытием II итальянского армейского корпуса, XXIX корпус переместился вправо и взял в подчинение дивизию «Торино», которая прибыла сюда 9–10 августа. В это время II армейский корпус получил в свое подчинение 294-ю германскую дивизию, занял линию обороны между Новой Калитвой и Бюловкой. Дивизия «Равенна» заняла оборону в районе Верхний Мамон, а дивизия «Коссерия» 15 августа — в районе Новой Калитвы.

16 августа 8-я армия занимала на Дону следующую линию оборону:

• II армейский корпус с дивизиями: 294-й немецкой, «Коссерия» и «Равенна» — между Бюловкой и рекой Богучар;

• XXIX армейский корпус с подчиненной ему дивизией «Торино» между рекой Богучар и южнее Яиской;

• XXXV армейский корпус с дивизиями «Пасубио» и «Сфорцеска» — южнее Яиской до реки Хопер.

К линии обороны 8-й армии слева примыкала 2-я венгерская армия и справа XVII германский армейский корпус из 6-й армии, у которого слева находилась дивизия «Челере», расположенная в районе Серафимовичей (см. карту 1).

Альпийский корпус в это время направлялся из Италии, откуда начал движение 14 июля. История этого корпуса в России во многом абсурдна, как абсурдно было все, что касается Русской кампании. Уже одно словосочетание «альпийский армейский корпус», указывало на неоправданность использования горных войск… на равнинах Дона. Но еще более невероятным было использование этих альпийских стрелков в России вообще, если вспомнить, что случилось в Албании. Уже тогда ощущались недостатки в тактике и в работе служб тыла, поэтому исход битвы за Грецию был решен только с началом немецкого наступления.

Тем не менее, — кто знает почему? — дивизии «Тридентина», «Кунеэнзе» и «Юлия» отправились в Россию. До этого они дислоцировались на франко-итальянской границе. «Кунеэнзе» находилась во второй линии 1-й армии генерала Пинтора. Дивизия «Юлия» в Албании понесла тяжелые потери. Также она пострадала и в России из-за недостатка в снаряжении, в материалах, в оружии, в тактике и в работе тыла. Генералы итальянской армии во многом не соответствовали требованиям современной войны, что также явилось причиной прошлых и будущих неудач.

Созданию Альпийского корпуса предшествовало решение итальянского генерального штаба от 2 марта 1942, который поручил его формирование инспектору Альпийских войск в Тренто генералу Г. Наши. Он же был назначен его командиром. Начальником штаба стал полковник (позже бригадный генерал) Джиулио Мартинат.

В сформированный армейский корпус входили три дивизии, которые принимали участие и отличились храбростью в тяжелейших боях в войне против Греции: «Тридентина», «Юлия», «Кунеэнзе». Полный состав и штатная структура корпуса представлены в приложении 1.

Награждение полковых знамен альпийской дивизии «Юлия» золотыми медалями «За военную храбрость» за Итало-греческую кампанию 1940–41 гг. (Удине, 20 июня 1942 года)

Вернувшись в Италию из Албании, дивизии «Юлия» и «Тридентина» получили награды за военную храбрость на свои знамена. Награждение было устроено в Удине, для дивизии «Юлия» 20 июня 1942 года (8-й, 9-й и 3-й полки альпийской артиллерии), «Тридентина» была награждена в Турине, 25 мая 1942 года, с 5-м, 6-м и 2-м полками альпийской артиллерии. «Тридентина», кроме того, принимала участие в смотре войск в Бари, устроенном Муссолини.

Если «Тридентина» и «Кунеэнзе» полностью сумели восстановить свои силы, то «Юлия» имела значительные потери в итало-греческую кампанию и восстановление ее боеспособности затруднялось. Кроме того, дивизия понесла тяжелые потери, когда батальон «Джемона» 8-го полка альпийских стрелков погиб при возвращении на Родину на судне, которое потопила английская подводная лодка под названием «Галилеа». До сих пор женщины города Джемона, откуда были родом почти все из погибшего батальона, каждый год одевают траурные одежды в день гибели «Джемоны». Дивизия «Юлия» получила пополнение только в первых числах июня. Оно состояло в основном из призывников 1922 года рождения.

Знамя 3-го полка альпийской артиллерии после награждения (Удине, 20 июня 1942 года)

Альпийский армейский корпус имел в своем составе около 57000 человек, которые представляли различное альпийское население Лигурийских Альп, Альп Джулии и Апеннинского полуострова, Тоска-Эмилии из Абруции.

Вооружение пехоты, имевшее в основном мелкий и средний калибр и транспортировалось большей частью за спиной, не выдерживало конкуренции с многими типами русского полуавтоматического и автоматического оружия. Против итальянских винтовок «Манлихер Каркано» модели 1891 года, калибра 6,5 мм действовали более современные образцы советского оружия. Ручные пулеметы «Бреда М1930», которые каждую минуту требовали смазки для патронной коробки, заедавшей на морозе, не могли сравниться с достаточно простыми и обладающими большой скорострельностью советскими пулеметами. Единственное массовое оружие пехоты, которое могло выдержать конкуренцию с оружием противника был пулемет «Бреда» калибра 8 мм, который во время боев показал себя как надежное и скорострельное оружие.

Не хватало пехоте и противотанкового оружия, достойного этого названия: 47-мм орудия (47/32) (четыре орудия на батальон) могли использоваться в качестве поддержки, но были полностью бессильны против хорошо бронированных русских танков. С хорошей стороны зарекомендовали себя 81-мм минометы, но их было всего четыре в батальоне.

Артиллерии было мало, и мощность ее была недостаточной. Каждая дивизия имела две группы 75-мм орудий (75/13) «Шкода» (сделанная в Италии старая модель трофейных австро-венгерских орудий) и группу 105-мм орудий (105/11) (трофеи французского производства). Альпийский корпус получил 11-ю боевую группу корпусной артиллерии из трех групп 105-мм орудий (105/32) и одной группы 149-мм орудий (149/13). Корпус также поддерживали полк конной артиллерии из дивизии «Челере» и полк немецкой тяжелой артиллерии в составе двух групп.

В армейском корпусе почти отсутствовала артиллерия ПВО. В дивизиях корпуса имелись лишь два батальона 20-мм пулеметов ПВО. Полностью отсутствовала противотанковая артиллерия. Только впоследствии, используя трофейное французское вооружение, переданное немецкой армией, итальянцы могли создать в дивизии одну батарею из шести 75-мм орудий (75/38). Этот недостаток в количестве и качестве противотанковой артиллерии привел к тому, что противотанковая оборона была поручена почти исключительно альпийской артиллерии, несмотря на ее специальное техническое оснащение и структуру. При пробных неоднократных стрельбах по захваченным русским танкам они смогли только перебить гусеницы, поэтому итальянцам приходилось рассчитывать лишь на точную стрельбу и на храбрость артиллеристов.

Материальная часть, которой располагали альпийские стрелки, была сделана с учетом ее использования в горах и была непригодна для больших расстояний на войне в русских степях.

Парк транспортных средств альпийской дивизии в основном состоял из мулов и лошадей. Их в обозе было около 4800 голов. Армейский корпус, напротив, имел только автомашины. Этих машин было достаточно лишь для связи передовых баз интендантских служб армии с дивизиями, полками и батальонами. Поэтому было абсолютно невозможно обеспечить части автотранспортом. В итоге корпус имел большое число вьючных животных, но они были медлительны и неэффективны на больших расстояниях. Автомашин было мало, и кроме того, некоторые типы машин доказали свою неприспособленность при движении по степным дорогам.

Корпус был хорошо обеспечен всеми необходимыми техническими средствами и снаряжением для преодоления горных высот. Но горные ботинки, веревки, клинья, альпенштоки и другое имущество, оказались совершенно бесполезными для действий в донской степи.

Части дивизии «Тридентина» на станции Авильяна. 20 июля 1942 года

27 июля 1942 года подразделение батальона «Верона» 6-го полка альпийских стрелков на станции Асти

Полковник Лавиццари со знаменем 9-го полка альпийских стрелков. Гориция. Август 1942 года

Обмундирование и экипировка были хорошие и в достаточном количестве, но имели свои недостатки — оказались полностью непригодны к обстановке в степи, особенно зимой. Недостаточно было меховых шинелей и валенок. Было некоторое ограниченное количество немецкой обуви — «winterstiffel» — с деревянной, не очень удобной подошвой. Мало грела серо-зеленая шерстяная форма. Безусловно, не подходили ботинки с набойками, которые стали причиной многочисленных обморожений, потому что сырость превращала подошву в лед.

Итак, организация Альпийского корпуса была на самом деле следующей: вооружение и экипировка имели свои недостатки и ограничения. Но, прежде всего, его структура и подготовка личного состава были предназначены для использования только в горной войне. Два основных элемента составляли его моральную и материальную силу: человек — крепкий горец — жизнерадостный, храбрый и гордый; и небольшие подразделения (роты и батареи) каждые со своим определенным моральным обликом и тактикой, со своими особыми традициями, которые на войне образовывали боевые сплоченные части.

Нельзя сказать, что структура Альпийского корпуса полностью была не пригодна к этому типу войны и к сражениям на русском фронте. Но нехватка танков, противотанковой и противовоздушной артиллерии, как и подвижных средств, для быстрого вступления в бой объективно отодвигали его на второстепенные роли. Отсюда напрашивается вывод, что единственным местом для благоразумного использования, с уверенностью в хорошем результате могли быть горы Кавказа, куда ранее и собирались отправить эти части.

В первых числах июля это соединение почти полностью было готово к отправке из Италии. Передвижение корпуса было организовано по двум маршрутам. Первый, для моторизованных частей, — по железной дороге до Киева и своим ходом до Донца, по обычной дороге. Второй маршрут был подготовлен для немоторизованных частей и частично моторизованных, которые должны были добираться до Донца по железной дороге. Маршрут предписывал движение через следующие пункты: Бреннеро — Мюнхен — Лейпциг — Варшава — Минск — Изюм.

Дивизия «Тридентина» движется к русскому фронту

Штаб армейского корпуса, начав движение 14 июля из Тренто по железной дороге, прибыл в Ново-Горловку на Донце 27 числа того же месяца. Позднее он был переведен в Рыково, где с 18 августа начали постоянно функционировать все его службы.

17 июля началась переброска дивизии «Тридентина»; 27 июля из Борго-Сан-Дальмацио начали движение части дивизии «Кунеэнзе» и 8 августа из Удине отправилась дивизия «Юлия».

Для транзитного пересечения Белоруссии и Украины, необходимы были меры по обеспечению собственной безопасности от возможного нападения партизан, действовавших в тех районах.

Во время передвижения были задействованы двести эшелонов, но отмечено только три случая нападения партизан. 29 июля в Барвенково (это небольшая станция около Славянска), партизаны, засевшие в лесу, стреляли по поезду, и попали из винтовки в капрала 112-й роты оружия сопровождения из 2-го саперного батальона дивизии «Тридентина». Капрал Туллио Массера, несмотря на быстрое хирургическое вмешательство, спустя 2 часа скончался в немецком госпитале в Славянске 30 июля.

6 августа около Харькова перед поездом, который вез 123-ю ремонтную роту 3-го саперного батальона дивизии «Юлия», была разрушена часть железнодорожного пути, который быстро восстановили лейтенант Гуидо Виэль и его ремонтники с помощью материалов, привезенных с соседней железнодорожной станции. 11 августа, в конце дня, партизаны атаковали эшелон, перевозивший 11-ю батарею из группы «Мондови» 4-го полка альпийской артиллерии дивизии «Кунеэнзе»: выстрелами были ранены капитан Родольфо Берти и младший лейтенант Альдо де Микелис.

В то время, как штаб армейского корпуса выгрузился в Ново-Горловке и был переведен затем в Рыково, «Тридентина» концентрировалась в Ново-Горловке, а «Кунеэнзе» застряла в пробке на железной дороге между Успенской и Изюмом.

В директиве ОКВ № 45 от 23 июля 1942 года говорилось, что группе армий «А» будет передан итальянский альпийский корпус.

Эшелоны с альпийскими стрелками движутся на Восток

10 августа подтвердилось решение об использовании Альпийского корпуса на Кавказе и он перешел в подчинение 17-й немецкой армии, входящей в группу армий «А». После этого распоряжения командир Альпийского армейского корпуса с группой офицеров встретился с командованием 17-й германской армии. Немецкие автобусы начали перевозить альпийских стрелков из «Тридентины». Первые части отправились на место назначения из Ново-Горловки в Успенскую, на расстояние 330 километров. Обозы должны были совершить марш в пешем строю, потому что немецкие войска не располагали необходимым автотранспортом для перевозки всей дивизии.

14 августа штаб группы армий «А» известил о невозможности выделить автотранспорт, это означало, что части корпуса должны осуществлять передвижение в пешем строю, начав его 16 числа.

Дивизия «Тридентина» начала движение по обычной дороге и совершила четыре перехода, когда командование группы армий «А» приказало остановиться. От Верховного командования поступил приказ, что Альпийский корпус должен следовать на Дон. 19 августа он перешел в подчинение 8-й итальянской армии, и пока продолжалось прибытие дивизии «Юлия» в Изюм, «Тридентина» двигалась по направлению к Миллерово, а «Кунеэнзе» 23 августа начала движение к Старобельску. Затем «Юлия» продолжила движение по направлению к Россоши. Нелепость такого маневра осознавали все: от рядового бойца до командира полка.

В начале тот контрприказ (10 августа 1942 года) воодушевил альпийских стрелков и особенно тех командиров, которые могли оценивать последствия использования их войск на равнине. Они знали, что альпийские части обучены сражаться в горах, где действия полностью отличаются от действий на равнине. Здесь нет обычных действий больших масс пехоты и мощных оборонительных рубежей, не так велика роль артиллерии и нет поддержки танковых дивизий. Напротив, в горах превосходно использовалось ручное вооружение и стрелки меньше всего рассчитывали на поддержку артиллерии и танков.

Эти точные наблюдения не мог опровергнуть ни один из командиров. Но не все оказали сопротивление. Этому абсурдному решению в отличие от командира корпуса и командиров дивизий противились два старших офицера из дивизии «Юлия», полковник Пьетро Гай, командир 3-го полка альпийской артиллерии и подполковник Ринальдо Далль Арми, командир батальона «Джемона». Они не боялись высказать опасения за жизни собственных солдат. Первый направил письмо Джиакомо Суардо, тогдашнему президенту Сената. В письме он показал очевидность нелепости использования специальных горно-стрелковых дивизий не в горной местности, а на Дону. Второе послание было направлено Муссолини через префекта Форли: «Альпийские стрелки не смогут, — писал подполковник Ринальдо Далль Арми в своем письме от 27 августа, — и не готова материальная часть, чтобы играть с авантюрной легкостью человеческими судьбами. Это приведет к тому, что мы должны будем оплакивать горькими слезами тех убитых и искалеченных…»

Но не только полковник Пьетро Гай возражал вышестоящему командованию. Федерико Моро из штаба 2-го полка позднее отправил послание с убедительными доводами и обоснованием невозможности службы альпийских дивизий в открытой донской степи.

Нерационального использования альпийских стрелков в обороне на Дону вместо того, чтобы покорять Кавказ, можно было бы избежать, если бы генеральный штаб и командование на фронте оказали давление на немцев. Полковник альпийских стрелков Марио Одассо говорил, что использование альпийского армейского корпуса в России было большой ошибкой, и это мог подтвердить любой, даже не военный. Действительно, для альпийских частей, привыкших к основательной обороне на горном фронте, был характерен высокий боевой дух корпуса и региональный подбор личного состава. Части всегда были однородны и соперничали между собой только в мужестве.

Альпийские стрелки привыкли получать удары судьбы, и поэтому, стиснув зубы и закинув вещевые мешки за спину, двинулись по длинной степной дороге к далекому Дону. Эта переброска осуществлялась без инцидентов, кроме довольно тяжелого случая в 3-м смешанном саперном батальоне из дивизии «Юлия», который после 36-часового марша остановился в Боровой на Осколе. Во время привала у деревни Екатериновка ночью некоторое количество мулов ушли в направлении соседней деревни. Их стали преследовать караульные под командованием старшего сержанта Прати и младшего лейтенанта Миедже из 113-й роты оружия сопровождения. Около деревни конный патруль украинской полиции, вероятно испугавшись галопа мулов и криков, не разобравшись, открыл огонь по итальянскому караулу из «парабеллумов» (так итальянцы называли советский автомат ППШ) тяжело ранив сержанта Прати и убив младшего лейтенанта Миедже.

Этот факт был единственной неприятностью на длительном марше между Изюмом и Доном длиной около 300 километров, который, как уже сказано, прошел практически без инцидентов. Альпийские стрелки вынесли тяготы, стерпев жаркие дни и сырые летние ночи, а также неожиданные и бурные ливни. Все это заставляло тщательно приспосабливаться к местным условиям. Принимая во внимание тот факт, что бессмысленно навьючивать грузы на мулов, находясь на плоской равнине, альпийские стрелки раздобыли обычные телеги и повозки, которые могли найти поблизости, и загрузив их, впрягали одного или двух мулов. Так они облегчили тяжелую работу вьючных животных, а также некоторых альпийских стрелков, которым приходилось нести свой груз — тяжелое оружие, ящики боеприпасов, а также вещевые мешки.

Воскресная месса на спортивном поле Ворошиловграда. Батальоны альпийских стрелков выстроились квадратами

Офицером связи при Альпийском корпусе был назначен немецкий генерал Шлеммер, у которого, в конце концов, установились хорошие отношения с генералом Наши. Принимая во внимание ход операций первой оборонительной битвы на Дону, командование группы армий «Б» предписывало 23 августа направить Альпийский армейский корпус для включения его в линию фронта 8-й армии, как можно быстрее. Был увеличен средний дневной переход до 25 километров, без дневных остановок, хотя в этом и не было абсолютной необходимости.

Пеший марш по степи

25 августа штаб 8-й армии утвердил план использования альпийских дивизий на фронте.

Дивизия «Тридентина» должна была располагаться временно в секторе XXXV армейского корпуса. Альпийских стрелков необходимо было немедленно перевезти в район Миллерово — Боковская в темпе один батальон в день, в то время как обоз и полк альпийской артиллерии двигались пешком на то же расстояние.

Остальные части Альпийского армейского корпуса (дивизии «Кунеэнзе» и «Юлия») занимали позиции на Дону между колхозом Бужиловка и Новой Калитвой, заменяя 294-ю немецкую дивизию.

До 27 августа дивизия «Юлия», перемещавшаяся до этого по железной дороге, начала движение по обычной дороге из района Изюма к Россоши.

В первой декаде сентября длительный марш закончился: альпийские дивизии вышли к Дону.

Первая оборона на Дону. Бои осенью 1942 года

Во многих итальянских публикациях контратака 1 сентября 1942 года на фронте дивизии «Сфорцеска» с участием альпийских стрелков из 6-го полка описывается как наиболее яркий эпизод первой оборонительной битвы на Дону. Этому бою предшествовали следующие события.

20 августа началось наступление советских войск на фронте XXXV армейского корпуса (дивизии «Пасубио», «Сфорцеска» и «Челере»). Борьба в этом секторе была тяжелейшая: русские не только сумели переправиться через Дон, но и создали обширный плацдарм, с которого последовали удары по линии обороны «Сфорцеска» и также по правому крылу обороны дивизии «Пасубио».

25 августа после яростной и продолжительной атаки советских войск пала оборона у Чеботаревской. Сразу после этого последовала сильная атака на второй опорный пункт у Ягодной, который, тем не менее, сопротивлялся. Итальянская контратака в зоне Горбатовской сумела сдержать давление русских, которые все еще не прекращали свои атаки и 27-го вновь атаковали Большой и Ягодную, которые итальянцы отчаянно обороняли.

В районе Ягодной 28 числа в борьбе наступила кульминация, когда берсальеры 3-го полка, пехота 53-го полка, штурмовые саперы и альпийские стрелки из «Монте Червино» отвоевали высоты 208,4 и 187,1, ставшие главными опорными пунктами на новой итальянской линии обороны. Советские войска вынуждены были немного отойти, но это еще не разрешило тяжелую ситуацию у итальянцев — не хватало резервов. Командир XXXV армейского корпуса генерал Мессе, с начала боев наблюдал этот кошмар и лучше других знал, что его части сильно потрепаны и обессилены и не могут сопротивляться решительному неприятельскому наступлению. Он добился подкрепления в своем секторе за счет дивизии «Тридентина».

Подразделения дивизии «Тридентина» на фронте дивизии «Сфорцеска» во время первой обороны на Дону

Итак, дивизия на переходе у Миллерово повернула во второй раз: батальоны 5-го и 6-го полков (без батальона «Верона», который продолжал идти пешком) двигались на автотранспорте, без обоза. Достаточно быстро, несмотря на нехватку горючего, выделяемого немцами, итальянцы приблизились к району Ягодной — Горбатовской — Большой, который удерживался дивизией «Сфорцеска».

Почетный караул из офицеров батальона перед штабным навесом, где находятся останки командира батальона «Тирано» майора Волпатти и ротного командира капитана Диамминола

После похорон у могил погибших капеллан Нарчизо читает молитву

27 августа 5-й полк альпийских стрелков, теперь уже полностью поступил в подчинение дивизии «Пасубио» и действовал на правом фланге, куда вклинились русские. Батальон «Эдоло» был направлен в Верхний Тохин, в то время как батальоны «Тирано» и «Морбеньо» со штабом полка прибыли в район Верхнего Сингина, где расположились на высотах 206,1 и 220,1. 28 числа 5-й полк альпийских стрелков перешел в подчинение дивизии «Челере», занявшей позицию между «Пасубио» и «Сфорцеска». Полк переместился в район Отбеличье, где получил от штаба XXXV армейского корпуса приказ готовиться на завтра, 29 августа, атаковать неприятельские высоты 224,4 и 232,2 северо-западнее Ягодной. Боевой порядок предстояло построить в два эшелона: батальоны «Морбеньо» и «Тирано» в первом эшелоне, батальон «Эдоло» — во втором. В это время штаб полка приводил в порядок части западнее высоты 204,2 около Башмуткино, батальоны выдвигались на исходные рубежи атаки. Командование перенесло начало атаки на 30 августа, а затем на 3 часа 31 августа.

30 августа, во время рекогносцировки в районе Ягодной были убиты от разрыва неприятельской мины майор Гаетано Волпати, командир батальона «Тирано», капитан Бривио, командир 48-й роты и капитан Джиамминола, командир 109-й роты оружия сопровождения. Командиром «Тирано» был назначен майор Джерардо Заккардо.

Утром 31 августа намеченная атака 5-го полка альпийских стрелков была отменена окончательно. Штаб группы армий «Б» разработал другой план, склоняясь к укреплению новой линии обороны, особенно в зоне примыкания XXXV итальянского армейского корпуса к правому флангу XVII германского корпуса. Было намечено, что на следующий день, 1 сентября, эти два армейских корпуса осуществят атаку в районе Котовской, с задачей занять линию обороны высота 228,0 — северная окраина Котовской — высота 217,4.

По приказу штаба XXXV армейского корпуса (Приложение 2.1) генералу Барбо были приданы батальоны «Валь Кьезе» (подполковник Кьеричи) и «Вестоне» (майор Бракки), последнее подкрепление из двух взводов танков «L» и взвода огнеметных танков. Немцы должны были также поддержать атаку танками из района юго-восточнее Котовской и должны были способствовать наступлению итальянской колонны на эту деревню.

Пулеметчик из альпийских стрелков

Карта 1. Первая оборона на Дону (20 августа — 1 сентября 1942 года)

Задача овладения Котовской возлагалась на «Валь Кьезе», который развернул 253-ю роту (капитана Фестини) справа, 254-ю (капитана Скано) в центре и далее 255-ю (старший лейтенант Зани) при поддержке взвода землекопов из штабной роты. Слева: три роты должны были наступать на Котовскую при взаимной поддержке огнем, держа связь слева с «Вестоне». Этот батальон должен в составе 55-й роты (капитан Раскуали) при поддержке танковой роты наступать слева на «Ферму № 4 и затем на высоту 236,7, 54-й роты (старшего лейтенанта Баизи) наступать справа на высоту 195,8 и 53-й роты (капитана Марколини) должен соединиться с «Валь Кьезе» на высоте 209,6.

В ночь на 1 сентября неприятель атаковал фронт XXXV армейского корпуса. В 5 часов 10 минут линия обороны Большой должна была подвергнуться воздушной бомбардировки немецкой авиацией (12 бомбардировщиков и 8 истребителей). Задержка действий авиации обусловило задержку и атакующих действий пехоты, которые смогли начаться в 5 часов 35 минут, после короткой артиллерийской подготовки. «Валь Кьезе» и «Вестоне» начали решительно осуществлять свои задачи, несмотря на сильный и точный огонь минометов и артиллерии русских. В то время как «Валь Кьезе» наступал с большим воодушевлением на Котовский, 54-я рота из «Вестоне» достигла высоты 195,8, тем самым выполнив свою задачу. Блестящая атака стоила, однако для роты значительных потерь: вместе с многими альпийскими стрелками были ранены младшие лейтенанты Постингели и Данда и убиты младшие лейтенанты Формато, Аскерис, Таркини, и командир этой роты старший лейтенант Баизи. Он и младший лейтенант Таркини позже были представлены к Золотой Медали За Храбрость.

Пришли новости от разведчиков, что русские отходят с высоты 195,8, и что немецкие части заняли населенный пункт Калмыковский. Командир 6-го полка альпийских стрелков приказал батальону «Вестоне» продвигаться к пунктам второго этапа наступления. Генералу Барбо поручили координировать действия альпийских батальонов с силами поддержки.

Командир батальона собрал альпийских стрелков из своего штаба для создания резерва.

В это время 55-я рота, наступавшая с тем же порывом, достигла к 9 часам высоты 236,7. За высотой находилась русская батарея 76-мм орудий, которую они сумели захватить в 10 часов 30 минут вместе с большим количеством имущества и пленными, среди которых был один майор, один капитан и политический комиссар. Но и рота понесла серьезные потери: много убитых и раненных, среди которых почти все офицеры, в том числе и командир роты капитан Джино Паскуали.

Примерно в то же время 53-я рота стремительно захватила «Ферму № 4». Волна танков L/6 из LXVII батальона^[3] ушла вперед и рота, которая атаковала высоту 209,6, слишком отстала. Сильный неприятельский огонь прямой наводкой против танков заставил их отойти, но альпийские стрелкам удалось добиться своих целей и к 10 часам 30 минутам, при их поддержке захватить высоту, несмотря на сильное сопротивление неприятеля. Было захвачено много пленных и много военного имущества, заплатив за этот успех большой кровью: среди других героически сражавшихся, был убит храбрый боевой адъютант Зеаро.

В 11 часов штаб дивизии «Сфорцеска» с целью захвата высоты 236,7 и восстановления системы обороны поручил III батальону из 54-го пехотного полка, переместиться к левому флангу батальона «Вестоне», усиливая давление на высоту 236,7 и не теряя связи со II батальоном 54-го полка.

Пока шла передислокация для выполнения задач, пришли известия, что части немецкой пехоты и танков, вместо того, чтобы занять населенный пункт Калмыковский, остались на его восточной окраине. Из-за этого рота батальона «Валь Кьезе», которая направилась на Котовский, встретила сильное сопротивление и вынуждена была отойти на исходные позиции. А другая рота этого же батальона, занявшая высоту 178,1, была контратакована превосходящими силами русских и вынуждена была оставить позиции, отступая по южному склону высоты.

Справа «Валь Кьезе» наконец-то достиг Котовской. Разведчики батальона под командованием лейтенанта Зани, который заслужил Серебряную Медаль За Храбрость, добрались до позиций советской артиллерии.

В то время, когда действия двух альпийских батальонов имели благоприятное развитие по плану, немцы сообщили, что заняли высоту 206,3 и населенный пункт Калмыковский и что они со своими танками двигаются к Котовскому. Сообщение воодушевило альпийских стрелков, которые, достигнув намеченных рубежей, закрепились на них. Противник не заставил себя долго ждать. Почти сразу, примерно в 10 часов, началась сильная контратака: справа и слева наступали неприятельские части; в качестве подкрепления был выделен батальон «Вестоне», который глубоко вклинился в неприятельскую линию обороны, поэтому возникла опасность его окружения.

В действительности сообщение, поступившее от немцев, было ложным. Вопреки долгу боевого товарищества, их танковые части оставались на позициях, а высоты 206,3 и Калмыковский еще прочно находились в руках русских. Командир батальона, прикрыл правый фланг своей линии обороны, послав туда взвод танков «L» для захвата у неприятеля обширного подсолнечного поля. Вскоре после атаки на высоту 236,7, при подавляющем неприятельском огне, 55-я рота, занимавшая эту высоту, была вынуждена отступить. Советские войска теперь отбросили «Валь Кьезе» из Котовской и стал обходить «Вестоне» с фланга. Это произошло в 11.30, русские развили мощную и решительную атаку на всю итальянскую линию обороны. «Валь Кьезе» держался стойко, но к 13 часам вынужден был, чтобы избежать окружения, покинуть захваченные позиции и отойти на исходные рубежи.

Атакам русских сил противостояла героическая рота из «Вестоне», которая оборонялась до 14.30. Было необходимо помешать противнику отрезать основную часть батальона «Вестоне» и в 14 часов 30 минут штаб дивизии «Сфорцеска» приказал отступать с высот 236,7 и 209,6 на линию обороны у Фермы № 3, правее I батальона из 54-го пехотного полка. Батальон «Валь Кьезе» должен был удерживать позиции у Большой.

Через некоторое время в штаб батальона прибыл подполковник Камин, помощник командира полка. Он хотел узнать подробности критической ситуации и передал приказ полковника Синьорини на отвод «Вестоне». Под давлением советских сил, рота в 17.30 начала спокойно и организованно отходить под прикрытием огня 2-й группы 17-го артиллерийского полка (подполковника Марини).

Ситуация с бронетанковыми силами — ротой танков L/6 из LXVII танкового берсальерского батальона складывалась тяжелой: из 14 танков, поддерживающих батальон «Вестоне» 6 были выведены из строя; из 7 танков поддержки батальона «Валь Кьезе» 2 были не боеспособны, а другие 5 — имели недостаточное вооружение.

Отступление батальона «Вестоне» завершилось под сильным давлением советских войск. Несмотря на это батальону удалось захватить пленных и вывезти одно из 4 захваченных орудий. Это орудие сумел доставить капитан Синьори, командир штабной роты, а сержант Бользон и несколько альпийских стрелков доставили на нашу линию обороны группу пленных. Но вскоре почти всех захваченных пленных вынуждены были оставить. Многие из них сумели перебежать обстреливаемую итальянским и русским огнем зону. Перемещение закончилось к 20 часам.

Ночью рота отступила на исходные рубежи. Тяжелый бой стоил «Вестоне» почти 350 человек убитыми, раненными и пропавшими без вести. Потеряли убитыми или раненными, за исключением двух медиков, всех офицеров 54-й и 55-й рот (которая потеряла 140 человек), трех офицера также потеряла 111-я рота оружия сопровождения, из которых один убит (старший лейтенант Реджиани) и двое ранены (командир, капитан Альберто Порцио и младший лейтенант Сантор).

Карта 2. Бой батальона «Вестоне» и «Валь Кьезе» у Котовской 1 сентября 1942 года

Батальон «Валь Кьезе» также имел чувствительные потери.

Во всех происшедших событиях прослеживалось отсутствие тактического взаимодействия с XVII немецким корпусом, на фронте которого было запланировано применение танков.

Подразделения альпийских стрелков в первой обороне на Дону

Щедро политые кровью захваченные позиции вынуждены были оставить. Действия итальянцев, в действительности, достигли определенных результатов: советские войска были потрясены морально огромными потерями, а также испытал на себе дух альпийских стрелков, которые вынудили его прекратить свои атаки и думать об обороне.

Месса в поле для альпийских стрелков

В секторе наступило на некоторое время затишье, которым все воспользовались для укрепления оборонительных позиций. Советские силы имели теперь уже обширный плацдарм, на котором было больше четырех дивизий, угрожавших итальянскому фронту.

Маршал Джованни Мессе так описывает события 1 сентября 1942 года в своей книге «Война на русском фронте» (Messe Giovanni. La Guerra al fronte russo, il CSIR. Milano 1947):

«Контратака была доверена итальянским частям — батальонам «Вестоне» и «Валь Кьезе» из 6-го полка альпийских стрелков, подразделению танков «L» и подразделению огнеметчиков. Наши действия должны были поддержать немцы подразделением танков (оружие, которого не было у меня полностью, кроме сил LXVII танкового батальона, оснащенного 5-тонными танками!) и подразделением бомбардировочной авиации. Слева 79-я немецкая дивизия атакой на Калмыковскую должна была поддержать наши усилия, отвлекая на себя часть неприятельских сил.

Вторая договоренность — это точное выступление под командованием XVII корпуса. Атака должна начаться в 5 часов 30 минут 1 сентября. Несмотря на сильное сопротивление, батальон «Вестоне» сразу достиг конкретных результатов, захватив территорию восточнее высоты 195,8, на которую части батальона «Валь Кьезе» должны выйти своевременно с северо-запада.

В то время как наступление было в полном разгаре, немцы сообщили, что заняли высоту 206,3, а также и населенный пункт и что их танки идут вперед на Котовский.

На основе этих новостей, опираясь на тактическое сотрудничество, батальон «Вестоне» решил теперь продвинуться дальше на север, отклоняясь от цели по направлению к высотам 236,7 и 209,6.

Дезориентированный порывом альпийских стрелков неприятель отошел под давлением «Вестоне», который продолжал наступление с размахом и устремился на артиллерийские позиции на обратной стороне высоты 236,7. Бойцы этого батальона захватили там более сотни пленных, захватили и вывели из строя несколько орудий^[4].

Благоприятный исход событий стал под вопросом, так как многообещающие новости о наступлении немецких частей были полностью необоснованны. Не только танки остались на своих исходных тыловых рубежах (говорили потом, что в последний момент не хватило горючего), но и 79-я дивизия находилась еще далеко от населенного пункта Калмыковский и от высоты 206,3, о захвате которых они заявили!

Таким образом, XVII корпус проявил недостаточный дух товарищества. Сами же немцы свое поведение оправдывали подозрительностью и поступили с дурными намерениями, сведя на нет всю пользу от жертвоприношений итальянских войск и преимущества возникшей ситуации, а теперь с такой наглостью не скупятся на возмущения!

Противник собрал огромные резервы и организовал контратаку из деревни Калмыковская, которая, как полагали в батальоне «Вестоне» находится уже в руках 79-й немецкой дивизии. Это вынудило батальон оставаться изолированным на захваченных позициях и покинуть после тяжелой борьбы высоты 236,7 и 309,6. Батальон «Валь Кьезе» достиг успеха и был на пороге Котовской, открытой для жестокого огня из Калмыковской, и подвергся контратакам одновременно на фронте и на флангах, что все-таки вынудило его отступить.

Погрузка раненых альпийских стрелков в транспортный самолет

Несмотря на сильный натиск неприятельских сил, отступление завершилось организованно. Так, что альпийским стрелкам удалось перетащить на руках одно из захваченных орудий.

Эта контратака в битве на Дону, на узком участке, не повлияла на общую ситуацию по всему фронту. И закончилась почти что нулевым результатом из-за плохого взаимодействия между союзниками.

В последствие, на фронте XXXV корпуса возникло постепенно полное затишье. Неприятель пытался укрепить собственные позиции. Итальянские части также совершенствовали организацию обороны на передовой и занимались реорганизацией секторов, определенных для дивизии «Тридентина»».

Когда стали известны потери батальонов «Вестоне» и «Валь Кьезе» в бою, в составе армейского корпуса, генерал Наши направил генералу Гарибольди личное письмо (приложение 2.2), чтобы добиться использования альпийских частей, избегая их применения на износ, что будет отрицательно воздействовать на оперативную возможность всего Армейского корпуса в ближайшем будущем.

Ответ 6 сентября генерала Гарибольди (приложение 2.3) подтвердил желание скорейшего подчинения Альпийского армейского корпуса под ответственность командующего армией.

2 сентября 2-й полк горной артиллерии дивизии «Тридентина» занял линию обороны между Ягодной и Большой: группа «Виченца» справа поддерживала 6-й полк альпийских стрелков, группы «Бергамо» и «Валь Кьезе» слева поддерживали 5-й полк.

В ночь на 3 сентября батальон «Морбеньо» из 5-го полка альпийских стрелков заменил на фронте 53-й пехотный полк из дивизии «Сфорцеска» и перешел в тактическое подчинение подполковнику д’Адда, который передал командование «Монте Червино» капитану Ламберти. В тот же день батальон «Верона» (майора Мозе Бонджиоанни) также прибыл в этот район после длительного марша, сменив на высоте 200,0 перед русскими позициями на «Ферме № 3» LXXIX легион чернорубашечников «Тальяменто», занимавший почти 10 километров фронта с тремя ротами в первой линии и одной в резерве. Батальоны «Вестоне» и «Валь Кьезе» были переведены на другие участки фронта.

4 сентября штаб 5-го полка альпийских стрелков с батальоном «Эдоло» перешел в Рубашкин и командир полковник Адами стал командовать резервом XXXV армейского корпуса, состоящим из батальонов «Эдоло» (майор Белотти) и «Тирано» (майор Заккардо), а также из подразделения танков «L» из дивизии «Челере».

Командир дивизии «Юлия» генерал Умберто Риканьо со своим начальником штаба полковником Джузеппе Молинари

Артиллеристы 3-го полка дивизии «Юлия» на марше в районе Ровенки

Затем «Тирано» заменил на высоте 228,0 батальон «Вестоне» и части дивизии «Сфорцеска» и перешел в подчинение 6-му полку альпийских стрелков.

В конце концов, 9 сентября «Тридентина» получила свой сектор между высотой 228,0 и Большой, но без тактического штаба 5-го полка альпийских стрелков с батальонами «Эдоло» и «Морбеньо», вместо этого в подчинение дивизии перешел полк улан «Новара», подразделения берсальеров и две группы конной артиллерии, позже был добавлен немецкий пехотный полк.

«Остатки сладки». Прибытие на фронт на Дону партийного секретаря Видуссони, который вручил подарки альпийским стрелкам от города Милана. 28 сентября 1942 года

После замены частей и проведения ряда перегруппировок весь этот период был характерен интенсивными работами, а также небольшими столкновениями, в которых альпийские стрелки атаковал русских, не предпринимавших, активных действий.

Расположение Альпийского армейского корпуса окончательно на Дону было предписано приказом Штаба Армии от 13 сентября:

• дивизии «Кунеэнзе» и «Юлия» заменили 294-ю немецкую дивизию (II армейский корпус);

• далее расширение на север, усиливая линию фронта, где дивизия «Тридентина» была в готовности укрепить оборону до прибытия других альпийских частей.

Дивизия «Юлия» между 20 и 23 сентября заменяла 514-й немецкий пехотный полк из 294-й дивизии; 25 сентября дивизия «Кунеэнзе» заменила на позициях 513-й и 515-й полки той же дивизии.

Позиции имели естественную защиту и в тактическом плане были оборудованы достаточно поразному в разных альпийских частях. Но, как бы там ни было, все они находились в русской степи, а не в горной местности.

Дон, непереходимый в брод в этом месте, представлял еще один элемент силы, являясь естественным препятствием для неприятеля, а высокий берег облегчал наблюдение и безопасность для обороны.

Секторы, занятые батальонами на передовой оказались излишне растянутыми со значительными расстояниями между опорными пунктами, что создавало трудности в работе штабов. Полевые работы, выполненные немецкими частями, были в большей части хорошего качества и на подготовленных позициях без труда разместились альпийские части, которые превосходили предшественников по численности, там работали также военнопленные, бывшие в расположении дивизии.

Занятие оборонительных позиций в доверенном обширном секторе выявило недостаточность огневых средств. В частности, нехватка 81-мм минометов и пулеметов в армейском корпусе отрицательно сказывалась на боеспособности Альпийского армейского корпуса. Командир корпуса сразу потребовал от штаба армии пополнения недостающего вооружения.

5-й полк под командованием полковника Адами продолжал оставаться в резерве XXXV корпуса, кроме этого в резерв входил батальон «Эдоло» и подразделение танков «L» из дивизии «Челере».

Дивизия «Тридентина», после стабилизации линии фронта, продолжила свои работы по усилению позиций, а также совершала активные действия по пресечению попыток советских войск проникнуть через линию обороны. Эти действия часто заканчивались смелыми рукопашными схватками.

Пропагандистский плакат, развернутый перед позициями альпийских стрелков. На плакате надпись: «Итальянские солдаты, хотите жить? Сдавайтесь в плен Красной армии»

Альпийский стрелок из батальона «Валь Кьезе» около дорожного указателя

Батальон альпийских стрелков «Тирано» во главе с майором Волпатти

Статуя Сталина в Ворошиловграде

Отделение снабжения на пути к фронту

Замаскированные позиции альпийской артиллерии

Эти альпийские стрелки развлекались, подбирая колосья, жали и зерна мололи в кофемолке…

9 октября, наконец, «Тридентина» получила приказ покинуть занимаемые позиции, где она выполнила свои задачи. Теперь она должна была соединиться с другими дивизиями Альпийского корпуса на линии фронта тоже на Дону, только севернее.

Дивизия передала свой сектор румынским войскам, которые восхищались прочной и почти законченной системой обороны, созданной альпийскими стрелками. 10 октября началась переброска дивизии по маршруту: Верхний Лучинский — Климовский — Чертково.

…и они же под навесом, на ящике от боеприпасов, замешивали муку, как учила их мать, когда были маленькими

Во время марша произошел один горький эпизод. Случилось это 25 октября в Ивановке. В этот день 56-я рота батальона «Верона» потеряла пятерых офицеров — они сгорели при пожаре в избе: лейтенант Пьетро Болани, командир роты, младший лейтенант медицины Алессандро Бианки, Лео Магрини, Бруно Риолфи и Доменико Беата-Брун.

31 октября, после 200-километрового марша, дивизия «Тридентина» прибыла в свой корпус. В тот же день в Альпийский корпус прибыл и батальон лыжников «Монте Червино», который дислоцировался в Россоши в резерве.

6 ноября дивизия «Тридентина» заменила 23-ю венгерскую дивизию (из 2-й венгерской армии) в секторе обороны между районом Карабут и Бассовка, на участке фронта протяженностью около 28 километров.

Альпийский армейский корпус был усилен артиллерией: одной группой 105-мм орудий (105/32) и тремя группами 75-мм орудий (75/27) из полка конной артиллерии, кроме того, — батальоном альпийских лыжников «Монте Червино» и одной группой смешанных эскадронов, сформированных из двух кавалерийских полков.

Теперь положение Альпийского армейского корпуса на фронте на Дону было следующим: 2-я венгерская армия своей 23-й дивизией была в контакте с 8-й итальянской армией, на левом фланге дивизия «Тридентина» (генерал Ревербери): 6-й полк альпийских стрелков (полковник Синьорини), батальоны на передовой «Верона», в районе Подгорного на Дону; «Вестоне», во втором эшелоне в Деша со штабом полка, в то время как штаб дивизии и 2-й полк альпийской артиллерии были в Дольшик. Следующий 5-й полк альпийских стрелков (полковник Адами): батальоны «Тирано» (Белогорье), «Эдоло» (Северная Бассовка); потом дивизия «Юлия» (генерал Риканьо) с 9-м полком (полковник Лавиццари), батальоны «Валь Чисмон» и «Чивидале» на передовой, в Русском Бойволове; 8-й полк альпийских стрелков (полковник Чимолино) батальоны на Дону «Толмеццо» и восстановленный «Джемона» севернее Каравут; штаб дивизии в Куреной; 3-й полк альпийской артиллерии напротив Становой. В резерве находились батальоны «Акуила» и «Виченца» в районе Подгорного. Следующая дивизия «Кунеэнзе» (генерал Баттисти) с 1-м полком альпийских стрелков (полковник Манфреди) и батальоны на передовой в Казинке, а именно «Чева» и «Мондови», следующие батальоны 2-го полка (полковник Скримин) с батальонами «Борго Сан Далмаццо) и «Дронеро» в то время как батальоны «Пьеве ди Теко» и «Салуццо» были во втором эшелоне; штаб дивизии в Анновке; штаб 4-го полка альпийской артиллерии в Солонцах. Штаб альпийского армейского корпуса (генерал Наши) в Россоши. Далее II армейский корпус генерала Зангиери…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Джованни Мессе (1883–1968). Участвовал в Итало-Турецкой войне (1911–1912). В 1918 году командовал IX штурмовой частью. Полковник (1919). Принимал участие в Эфиопской кампании. В 1939 году заместитель командующего войсками в Албании. Участвовал в Греческой кампании в чине корпусного генерала. Генерал армии (1941). Командовал итальянскими войсками в России (1941–1942). В 1943 году командовал армией в Северной Африке. Маршал Италии (1943). В мае 1943 попал в плен в Тунисе. Начальник генерального штаба Южных войск в Италии (1943–1945). Вышел в отставку в 1947 году. В 1955 году основал Союз ветеранов Италии.

2

Итало Гарибольди родился 20 апреля 1879 года в Лоди. Во время Эфиопской кампании он командовал дивизией и взял Аддис-Абебу. В 1936–1937 гг. занимал пост начальника штаба вицекороля Итальянской Восточной Африки. В 1938–1939 гг. командовал V корпусом «Триесте», в 1939–1941 гг. командовал 5-й армией в Тунисе. В 1941 году временно командовал 10-й армией, сдал командование генералу Марио Берти. В феврале 1941 года сменил Грациани на посту генерал-губернатора Ливиии и главнокомандующего в Северной Африке, в июле 1941 года был снят генералом У. Каваллеро, начальником Генерального штаба, так как не сумел сработаться с Роммелем. 1 апреля 1942 года назначен командующим итальянской 8-й армией в России. После разгрома армии в России, в марте 1943 года вернулся в Италию. В сентябре 1943 года он был арестован и в 1944 году предстал перед Судом Специального трибунала Итальянской Социальной Республики. Суд приговорил его к 10 годам тюрьмы. В конце войны Гарибольди был освобожден. Скончался в Риме 9 февраля 1970 года.

3

К середине августа 1942 года итальянские танковые силы на советско-германском фронте были полностью реорганизованы. Танкетки L3 из состава подразделения «Сан Джорджио» заменили на фронте LXVII танковым берсальерским батальоном. Сам батальон был сформирован 25 февраля 1942 года и имел в своем составе 55 легких танков L6/40. Структурно батальон состоял из двух рот. В каждой роте было по пять взводов, из которых пятый являлся резервным. На Восточный фронт была также направлена XIII группа самоходных установок в составе 19-ти 47-мм САУ Semovente 47/32, так как танки L6/40 были вооружены только 20-мм пушками. Группа самоходных установок была сформирована на базе кавалерийского полка «Cavalleggeri di Alessandria».

4

Комментарии были горькими. Например, майор Бракки говорил: «Батальон не мог оставаться на позициях, потому что не было подкреплений, и со всех сторон неприятель вел интенсивный огонь, который поражал офицеров и солдат. Не хватало прежде всего предусмотренного планом занятия Котовской немецким войсками. Действия танков L было полезным, но сами танки не соответствовали…». Были, однако и другие слова: «Консервные банки для сардин» они продемонстрировали всю свою хрупкость, пробивались в местах максимального бронирования одной пулей из противотанкового ружья, в других случаях они обычно просто горели. Рота танков понесла большие потери, среди которых особенно запомнился лейтенант Онофри из LXVII танкового батальона, который прошел печальное крещение огнем.