Глава 4
Я вылез из машины. Никакого снега. Воздух был влажным и теплым. Солнце находилось не очень высоко, и тени, падающие от стволов деревьев, сплетались на земле в причудливый узор.
Я снова был одет в футболку и джинсы. Теплые вещи пропали вместе со снегом и пронизывающим ветром.
Я обхватил голову руками. Что со мной происходило? Мне все это приснилось? Привиделось?
— Как ты себя чувствуешь? — услышал я.
Я открыл глаза и увидел Умника, сидящего на своем стуле передо мной.
— Я ничего не понимаю, — сказал я, — Что это было?
Умник молчал, сочувственно глядя мне в глаза.
— Ко мне ведь действительно вернулась память. Я вспомнил, кто я. Вспомнил, где нахожусь и что здесь делаю. Но теперь я понимаю, что все это было неправдой. Все эти воспоминания — ложь. Но как это возможно? Это все действительно со мной происходило или просто мне приснилось?
Умник погладил большим и указательным пальцем правой руки свою бородку.
— Мне очень сложно что-либо тебе объяснить. Я и сам не знаю, — сказал он.
Я подумал, как это странно, что человек, который появлялся ниоткуда, а затем растворялся в воздухе, оказался самым реальным из того, что меня окружало. Я почувствовал необходимость выяснить все, что он знал.
— Вы же Умник! Ну так объясните мне, — развел я руками.
— Для начала расскажи мне, что ты помнишь?
Я снова накрыл ладонями глаза и с силой их потер.
— Да ничего я не помню, снова пусто. Ничего до момента падения вертолета.
— Но ведь ты говорил, что ты… — Умник сверился с записями в блокноте, — Максим Козин, член специального отряда космической службы… Правопорядка. Это не так?
— Конечно нет, вы сами-то вслушайтесь в то, что говорите. Это бред какой-то. Я помню это… Черт, как же сложно это объяснить, — я сделал паузу, собираясь с мыслями, — Я помню, что я это помнил. Понимаете? Но теперь я осознал, что это неправда. Вся эта история с Паралаксом, Прайсом, лагерем чужаков — все чушь. Загруженные в мой мозг воспоминания, но не мои. И все происходившее вокруг — бред. Я это понял еще там.
— Где там? — спросил Умник.
— Не знаю, — я попытался вспомнить, — Наверное, я начал что-то подозревать, когда Игорь сказал мне, что на Паралаксе всегда была зима. Но я-то видел, что было лето… Видел своими собственными глазами. Потом вы начали задавать мне вопросы, на которые у меня не было ответов. Потом Прайс перепутал свою собственную фамилию, а Матвей забыл, что он медик, а не пилот… Как будто спектакль пошел не по сценарию, понимаете?
Умник кивал и записывал все в блокнот.
— Но вы-то, получается, настоящий, — сказал я, — Ведь вы были и в камере в лагере чужаков, и здесь сейчас вы тоже присутствуете.
Вдруг мелькнула вспышка розового света, будто молния. Я посмотрел на небо, но не увидел на нем ни облачка.
— Вы это видели? — спросил я.
Умник тоже озирался по сторонам, но продолжал молчать.
Последовала еще одна вспышка, кажется, ярче первой.
— Что это? — спросил я, глядя на Умника.
Он не успел ответить. Вспышки стали мелькать одна за другой, все чаще и чаще. Вокруг появился какой-то гул.
— Умник! — крикнул я, пытаясь перекричать этот нарастающий шум.
Наконец розовый свет заполнил все вокруг. А затем и свет, и гул исчезли.
Я лежал на земле, часто дыша. Моя голова раскалывалась на множество частей. Я с трудом ее приподнял и увидел Сильвану, стоящую, вытянув руки прямо перед собой. Ее ладони дымились. За ее спиной размеренно из стороны в сторону качались стволы сосен.
Я услышал доносящееся сзади рычание, быстро перевернулся со спины на живот и взглянул на черного демона, корчащегося на земле в муках боли.
— Премудрый Старец и Дева, Сильвана, что произошло? — недоуменно спросил я.
— Вставай, Аристус! Поднимайся и помоги мне!
Я встал и принял боевую стойку. Моя голова все еще была тяжелой, а в глазах слегка двоилось. Демон поднялся на свои уродливые лапы и теперь снова был готов броситься на нас. Его глаза пылали яростью. Он приготовился к прыжку.
Я мысленно призвал силы Отцов и сконцентрировал внутреннюю энергию для удара.
Демон бросился на нас. Мы с Сильваной одновременно ударили в него потоком энергии, я — желтым, она — розовым. Энергия ударила в грудь демона, озарила деревья вокруг желтым и розовым светом и отбросила его назад в ствол вековой сосны. Послышался хруст — то ли древесины, то ли демонических костей. Он заскулил, попытался подняться, но уже не смог. Наконец лапы демона перестали двигаться, и тело, покрытое жесткой черной шерстью, замерло.
Сильвана пошатнулась, и я подставил руку, чтобы она не упала.
— Что случилось?
— Это демон забвения. Нирум предупреждал, что они здесь водятся. Ты немного отстал от меня, и это отродье воспользовалось этим. Он напал и стал насылать на тебя видения. Я среагировала как смогла быстро. Еще мгновение — и ты бы обезумел.
Я ужаснулся. Адская бездна, как я мог потерять бдительность? Обезуметь от видений, которые наслал на тебя демон забвения… Более постыдного конца для мага Лазурной Башни и не придумаешь.
— Спасибо, Сильвана, — сказал я, — Моя память будет хранить это вечно.
Сильвана уже твердо стояла на ногах и поправляла растрепавшиеся в бою волосы.
— Не стоит, Аристус. Для того и существует непреложное правило — входить в Серый Лес только вдвоем, если хотите из него выйти.
Я кивнул и поднял с земли свою походную суму. Мой дорожный плащ съехал набок. Я поправил его и перекинул ремень сумы через плечо.
— Позволь задать тебе вопрос, — сказала Сильвана, — Что ты видел? Какие видения на тебя наслала эта тварь?
Я стряхнул с плаща сосновые иглы и посмотрел в ее широко раскрытые глаза.
— Это было ужасно. Истинное безумие. Я был внутри железной птицы. Затем искал какого-то человека, бежавшего из тюрьмы, которая была… — мне стало стыдно за слова, собирающиеся сорваться с моих уст.
— Что? — спросила Сильвана и улыбнулась, — Где была эта тюрьма, Аристус?
— На Луне.
Сильвана расхохоталась.
— Тише! — всплеснул руками я, — Тише, Адская бездна, нас могут услышать другие демоны забвения. Вдруг они шастают неподалеку?
Она зажала рот руками и, наконец, подавила смех.
— Прости, — сказала Сильвана, — Просто очень уж это потешно.
— Мне было совсем не весело. Я потерял память, меня оставила сила Отцов. Это словно дурное сновидение, но только ты никак не можешь пробудиться…
— Прости, — уже более серьезным тоном произнесла Сильвана, — Пойдем дальше. Нужно поторопиться, если мы хотим добраться до Пепельного Гарнизона до захода солнца.
Мы двинулись дальше, стараясь впредь не терять друг друга из виду. Мало ли что еще водилось в тенях Серого Леса, о чем Нирум нас не предупредил. Мы обязаны быть осторожны, ведь на нас возложена слишком ответственная миссия. Темный маг Салазар пробудился от тысячелетнего сна. Нирум — верховный маг Лазурной Башни — последнего оплота магии во всех семи королевствах — отправил меня и Сильвану через Серый Лес к Пепельному Гарнизону. Нужно во что бы то ни стало предупредить сира Мирона, командующего гарнизоном, о надвигающейся беде. О том, что спящий тысячу лет Салазар пробудился и движется к Столице…
Но поверит ли он нам? Ведь Салазар уже давно превратился в легенду, в страшную сказку для непослушных детей. Лазурная Башня — возможно, последнее место в семи королевствах, где помнят, что Салазар существовал на самом деле. И помнят, сколько бед он принес нашим Отцам.
Мы остановились на привал под кроной высокой сосны. В наших сумах осталось не так уж много вяленого мяса, а фляги опустели больше, чем на две трети. Сильвана сверилась с картой, нарисованной, должно быть, еще за тысячу лет до моего рождения.
— Надеюсь, это последний привал. Пепельный Гарнизон должен быть уже неподалеку. Мы доберемся до темна.
Я кивнул, отпив из фляги.
— Ты когда-нибудь видела сира Мирона? — спросил я.
— Только на гобеленах и в книгах.
— Я тоже. Что мы будем делать, если он откажется нам поверить?
— Нам придется его убедить. Ты же знаешь, что у нас нет выбора. Судьба всех семи королевств в наших руках.
Мы немного помолчали, слушая пение диковинных птиц. Помню, как Бронис, мой товарищ по обучению, рассказывал, что в Сером Лесу водятся волшебные сойки. Якобы, они могли исчезнуть в одном месте и тут же появиться в другом. Вот бы поймать такую сойку, принести в Лазурную Башню и показать ребятам… А кое-кто утверждал, что в Сером Лесу до сих пор водятся даже единороги.
— Ты довольно сильно продвинулся в мастерстве, Аристус, — сказала Сильвана, — Ты отлично проявил себя в схватке с демоном забвения. Я обязательно сообщу о твоих успехах Нируму, когда мы вернемся в Башню.
— Спасибо, — сказал я.
Признаться честно, поход к Пепельному Гарнизону — первое мое серьезное задание. Я получил статус полноправного мага Лазурной Башни лишь год назад, а до того с самого детства усердно обучался мастерству. Конечно, я не мог позволить себе размышлять о подобных вещах, но результатом нашей миссии может стать не только победа над Салазаром, но и мое признание как боевого мага. Может, мне даже дадут второй астр, кто знает…
Я отправил в рот последний кусочек вяленого мяса.
— Сильвана, скажи мне кое-что.
Сильвана убрала с лица локон рыжих как пламя в ночи волос и вопросительно посмотрела на меня.
— Видения, насланные демоном забвения… В них есть какой-то смысл?
Она вздохнула.
— Сложно сказать, Аристус. Древние книги говорят о том, что видения, посланные демоном забвения — ни что иное, как спутанные, ничего не значащие образы… Однако в эпоху металла маги стали находить в видениях разных людей из разных уголков семи королевств нечто схожее…
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался я.
— Видения были о мире, в котором люди стреляли из пушек размером со свиток пергамента, по дорогам двигались самоходные железные кареты, а по небу летали… Ну в общем…
— Стальные птицы? — спросил я, — Как в моем видении?
— Да, — кивнула Сильвана.
— И что же это может означать?
— Кто-то считает, что ничего. Все демоны забвения — сородичи. Так почему их магия не может действовать на всех одинаково? Но кто-то считает иначе. Некоторые говорят, что видения, столь схожие в деталях между собой, показывают другой мир, параллельный нашему. А демоны забвения — проводники между этим миром и нашим.
Я поежился. То ли от услышанного, то ли от порыва холодного ветра — погода начала портиться.
— В любом случае, лучше об этом не раздумывать, — сказала Сильвана, — От таких мыслей потерять голову можно быстрее, чем от демонических чар.
Я хотел что-то ей ответить, но тут заметил кое-что, что напрочь вышибло у меня из головы все слова. За правым плечом Сильваны. В глубине леса. Среди деревьев на деревянном стуле сидел человек.
Он был одет в странное одеяние, похожее на те мантии, в которых ходили министры из Высокого Замка. У него была тонкая очень короткая борода, а на носу поблескивали очки, такие, что я обомлел. У них не было никакой оправы, дужки удерживали перед глазами мужчины ничем не обрамленные маленькие стеклышки. Какой же мастер способен создать такое произведение искусства?
Конец ознакомительного фрагмента.
