Шиша. Изгоняющие бесов

Полина Луговцова, 2023

В окрестностях Дивноречья находят заброшенную деревушку Шишу – несколько бревенчатых изб, вросших в землю по самые окна. Избы привозят в Дивноречье и устанавливают в расположенном там действующем музейном комплексе «Старина славянская». Вскоре в этот поселок приезжает Илья, который давно разыскивает эту деревню. Он уверен, что деревня блуждает по свету, появляется вблизи населенных пунктов, и там вскоре начинаются страшные бедствия. Илья считает, что жители этой деревни одержимы бесами. Однажды он сталкивался с ними, и они сгубили его девушку. Он собирается остановить зло. Только вот как это сделать, если зло незримо, а никаких жителей в найденной деревне никто не видел?

Глава 6. «Костылёк»

— Постойте, девушки! Где ваши билеты? — Здоровенный парень в широких штанах и рубахе со славянским орнаментом преградил путь Аглае и Дине, когда они прошли сквозь открытые настежь ворота на территорию музейного комплекса. — Ой, да и закрыто у нас еще, с девяти работаем! — добавил он, спохватившись.

— Оно и видно, что закрыто. — Аглая многозначительно покосилась на распахнутые ворота, подумав, что в «Старине славянской» просто беда с сотрудниками: охранник — грубиян, контролер — растяпа.

Парень заметно покраснел под ее презрительным взглядом.

— Да я тут петли смазывал… — начал оправдываться он, но вмешалась Дина, явно пытаясь сгладить острый момент:

— Нам в администрацию надо. Мы студентки, приехали по приглашению, поработать на лето.

— Ох, извините! Тогда — милости просим! — Парень отвел в сторону правую руку и отвесил им поясной поклон.

Дина рассмеялась, расценив это как шутку, и присела в реверансе, подыгрывая ему. Не в силах сдержать усмешку, Аглая сделала вид, что закашлялась. А затем внезапно раздавшийся за спиной знакомый голос заставил ее обернуться.

— Ух ты, какая встреча!

Рядом стоял Стас Мельников. Правда, чтобы узнать его, Аглае пришлось присмотреться, потому что выглядел он очень непривычно в таком же русском народном костюме, как у парня-контролера. Фольклорный образ «красного молодца» довершали отросшие и выгоревшие на солнце волосы, скрывающие уши и завивающиеся на концах крупными кольцами, да еще соломинка в зубах, которую он непринужденно пожевывал, сдвигая то в одну, то в другую сторону. В руках он мял льняной картуз и при этом смотрел на Дину. Неужели он к ней так и не остыл? Аглая покосилась на подругу и заметила, что та залилась румянцем. Аглае вдруг стало стыдно, что она соврала Стасу насчет Дины. Надо будет как-то собраться с духом и сказать ему правду, наверное.

— Вы надолго к нам? — спросил Стас, продолжая смотреть на Дину, словно Аглаи вовсе не существовало.

— На все лето. — Отвечать пришлось Аглае, потому что Дина не раскрывала рта, словно язык проглотила, и это было совершенно на нее не похоже. — А ты тут в каком качестве?

Стас наконец-то удостоил Аглаю взглядом.

— Почти весь курс наш здесь, на практике. Встречаем гостей, развлекаем быличками, водим по объектам. Кто-то в мастерских, кто-то в местном кафе трудится. Кстати, кафе отличное, готовят по старинным рецептам, щи-борщи всякие, травяной чай, блины с медом, с вареньем… Нам, студентам, за полцены. А вы чем заниматься будете?

— Пока неизвестно, в администрации скажут. Но вообще-то нас сюда прислали из-за нового объекта — найденной деревни. Нам сказали, что дома собрали недавно, их еще надо привести в порядок. Вероятнее всего, мы и будем приводить, в смысле, прибираться там или что-то вроде того.

— Слышал про эту деревню, но не видел. Туда никого не пускали, пока шли работы по сборке и установке, но вроде бы их уже закончили. Как раз управились к вашему приезду.

— Сейчас в администрации все и выясним. Кстати, не подскажешь, где она находится? — спросила Аглая, окидывая взглядом пространство музейного комплекса, но ничего похожего на административное здание на глаза не попалось, вокруг были сплошь церквушки, колокольни и бревенчатые избы с реконструированными подворьями, на которых топтались живые куры и гуси, а в загонах гарцевали лошади — видимо, с помощью живности работники музея пытались максимально приблизить экспозицию к реально существовавшему когда-то деревенскому хозяйству. Посетителей еще не было, и на территории находились только сотрудники комплекса, все как один выряженные в русские народные костюмы, отчего у Аглаи возникло ощущение, будто она провалилась в прошлое.

— Так давайте я вас провожу, — охотно предложил Стас. Он снова не сводил глаз с Дины.

— Ну, веди, — кивнула Аглая.

В этот момент раздался протяжный металлический скрип. Парень-контролер закрывал ворота перед началом рабочего дня, чтобы пропускать посетителей по одному через встроенную в ворота дверь. «Смазка петлям явно не помогла», — отметила про себя Аглая. Поймав ее взгляд, парень дружелюбно улыбнулся и подмигнул. Она ответила совсем другой улыбкой, холодной и надменной, затем театрально закатила глаза и отвернулась. Нечего! Пусть даже надежд не питает. И посмотрела на Стаса: заметил или нет? Оказалось, он и Дина уже ушли далеко вперед. «И что он все-таки в ней нашел?» — с досадой подумала Аглая, догоняя парочку, позабывшую о ее существовании.

Администрация располагалась в противоположном конце музейного комплекса, в двухэтажном доме, тоже в прошлом принадлежавшем какому-то купцу. Дом был почти такой же, как тот, в котором остановились Аглая и Дина, но заметно больше. Он стоял на просторной, аккуратно подстриженной лужайке. Над ним, свесив ветви до самой земли, склонились старые ивы. Под ивами прятались лавочки, выкрашенные в ярко-желтый цвет. Аглая скользнула по ним взглядом. Какое уютное местечко! Вот бы устроиться там, в самом укромном уголке, куда не проникают солнце и чужие взгляды, да прикорнуть хотя бы на пару часиков! Как дожить до вечера после бессонной ночи? Уже сейчас глаза жжет так, будто в них полно песка, и все из-за проклятых старинных часов! И почему, интересно, они, столько лет молчавшие, если верить сторожу (ну а зачем ему врать?), вдруг начали бить именно в ту ночь, когда заселились новые постояльцы? Чтоб они провалились, чертовы «куранты»! И это лицо в темноте… от воспоминаний даже мороз по коже. Было оно или почудилось? До сих пор со зрением у Аглаи проблем не возникало, но ведь известно, что от страха может всякое померещиться. Спокойнее, конечно, было бы считать, что от стресса мозг выдал галлюцинацию, но интуиция подсказывала Аглае, что в доме все-таки побывал кто-то посторонний. Да и находка, подобранная в зале на цокольном этаже, настораживала, уж очень чужеродно выглядела эта вещица для места, которое давно содержится взаперти. С одной стороны, ничего особенного, ведь это была всего лишь пуговица, кто-то из работников мог потерять ее там давным-давно, с другой — пуговица выглядела эксклюзивной, если так можно выразиться по отношению к пуговице. Выполненная из светлого дерева, гладко отшлифованная, с выжженными по всей длине узорами, она наверняка была изделием ручной работы. Сделать другую такую пуговицу гораздо сложнее, чем попытаться найти потерянную, тем более что в том зале она лежала на самом видном месте.

Аглая сунула руку в карман джинсов и нащупала свою находку. Она и сама не знала, зачем взяла ее с собой, просто захватила перед выходом из дома. Наверное, чтобы та не затерялась где-нибудь. Или же Аглае не хотелось расставаться с ней. Но каким образом пуговица могла ей пригодиться, она пока себе не представляла.

В администрации Аглае и Дине выдали пропуски и бейджики с их именами, затем попросили подписать договор о временном трудоустройстве, и на этот раз Аглая внимательно его прочитала. Не обнаружив никакого подвоха, поставила подпись. Немного помявшись, спросила и о договоре на проживание, объяснив, что сразу не ознакомилась с ним из-за усталости после дальней дороги. Получив договор, Аглая изучила его от первого до последнего слова и, убедившись, что с ним тоже все в порядке, подумала, что теперь вчерашнее поведение Клавдии Пантелеевны выглядит еще более странным. Или все же Аглая себя накручивает? Какая-то необъяснимая тревога грызла ее, и было непонятно, связано ли это с Клавдией Пантелеевной, с купеческим домом или с новой работой. Лишь в одном не было никаких сомнений: тревога поселилась у нее внутри вместе с приездом в Дивноречье.

Когда бумажная волокита подошла к концу, Аглаю и Дину отправили получать форму в соседнее здание, где располагались мастерские. Стас, все это время вертевшийся вокруг Дины, распрощался с ними, едва удостоив Аглаю взглядом, и отправился по своим делам. Уходя, пару раз оглянулся — конечно же, не на Аглаю. Это было поразительно. Так бывает только в кино, когда породистые красавцы влюбляются в неказистых простушек! Скорее всего, Стас играет роль, но зачем? Может быть, ему от Дины что-то нужно? Что-то, не связанное с любовными отношениями? Вероятно, им движет какая-то корысть.

Словно прочитав вопрос, отразившийся в глазах Аглаи, Дина произнесла с грустной улыбкой:

— Отец Стаса работает у моего отца в подчинении.

— А-а-а… — протянула Аглая, сдерживая колючее «так я и думала».

— И мы с ним знакомы еще с детства, — добавила подруга.

— Ого! И ты от меня скрывала? Ну-ка выкладывай, что у вас с ним?

— Да ничего. Вообще ничего. Просто пару раз виделись на лыжной турбазе, куда отец от работы путевки брал. И Стас туда приезжал со своими родителями. Такое себе знакомство, шапочное. Я, когда поступала в вуз, даже не знала, что Стас тоже там учится. Так бы, может, в другой вуз пошла.

— Почему же? Мне показалось, вы очень мило общались. Ты выглядела такой… э-м-м… довольной.

— Да-а, Стас нереальный! — Дина мечтательно вздохнула. — Понимаю, что он не для меня, но ничего не могу с собой поделать. На край света за ним пошла бы, если бы позвал.

— Да ладно тебе, может, он искренне! — вырвалось у Аглаи, хотя она совсем так не думала.

— Не волнуйся, как-нибудь разберусь, — ответила Дина и так жизнерадостно улыбнулась, что у Аглаи мелькнула мысль: «А ведь этой своей улыбкой она вполне может кого-нибудь очаровать».

Ткацкие мастерские располагались в бревенчатом доме, длинном, как военная казарма. Полутемный коридор был полон звуков, доносившихся из множества открытых дверей: слышалось мерное постукивание, поскрипывание, шуршание, тихие голоса. Вкусно пахло деревом, шерстью и какими-то травами. Едва Аглая и Дина переступили через порог, к ним вышла статная яркая женщина средних лет в косынке и длинном цветастом платье с плотным коричневым фартуком, покрытым мелкими ворсинками. Она поприветствовала их и назвалась Варварой. Дождавшись, когда гостьи назовут свои имена, затараторила:

— Глаша и Дина, значит. Ну, будем знакомы. Да вы проходите, проходите! И не разувайтесь, ну что вы! Ничего, не натопчете. Оботрите ноги о половичок-то и ступайте. Грязь не сало, потер — и отстало. Вы за одеждой? Поджидаем вас! Идемте, посмотрите на наших мастериц, а потом и платья себе выберете. Мы ведь одежду сами делаем, с нуля почти, разве что лен не выращиваем, а закупаем. Но дальше весь путь платья у нас проходит. Здесь и пряхи, и ткачихи, и вышивальщицы, и швеи.

Варвара и глазом не моргнула, когда Аглая поморщилась, услышав, что та назвала ее Глашей. Закончив говорить, женщина повернулась и повела их за собой.

В первом помещении чесали лен, и воздух там был полон мелких пылинок, отчего Аглая и Дина сразу расчихались. В прядильной комнате крутились колеса старинных прялок, пряхи управляли ими с помощью деревянной педали, на которую нажимали ногой, а руками вытягивали нить из кудели — рыхлого воздушного комочка шерсти или шелковистого пучка льна. В ткацкой поскрипывали и пощелкивали ткацкие станки, почему-то напомнившие Аглае пыточные сооружения, давным-давно увиденные ею в каком-то музее. Станки представляли собой объемные, примерно два на два метра, нагромождения из деревянных деталей различной формы, перехваченные кожаными жгутами и веревками. Поперек конструкции тянулась широкая полоса из тонких нитей, сплетавшихся ближе к середине в узорчатое полотно. В ткацкой стояли четыре такие конструкции, по одной в каждом углу. Женщины в льняных сарафанах сидели за ними, низко склонив головы, и перемещали нити неким приспособлением вроде зарешеченной рамочки. Завидев вошедших, они отвлеклись от работы и расплылись в приветливых улыбках. У одной из работниц оказалось очень знакомое лицо. Присмотревшись, Аглая с удивлением узнала Клавдию Пантелеевну. Ее лицо, обрамленное ярким ситцевым платочком, выглядело куда благодушнее, чем вчера, в сочетании с «траурным» шарфиком. И не было в ее облике ничего настораживающего, и уж тем более — зловещего. Совсем ничего.

Дина легонько толкнула Аглаю локтем в бок и прошептала:

— Смотри, здесь наша хозяйка. Скажи ей, что договор в порядке.

Аглае жутко не хотелось ничего говорить о договоре, из-за которого она вчера устроила такую некрасивую сцену.

— Сама и скажи, если тебе так хочется, — буркнула она и только потом поняла, что все ее услышали. Ну и ладно!

Клавдия Пантелеевна еще шире заулыбалась, а затем отвернулась и застучала деревянной педалью. Ее руки задвигались над полотном. Льняные нити вздрогнули и начали сплетаться одна с другой.

— Подходите поближе, лучше видно будет. — Варвара, стоявшая позади, подтолкнула их, заставляя пройти дальше. — Только гляньте на это волшебство! Мне кажется, наблюдать за процессом создания ткани можно вечно!

Аглая нисколько не разделяла восторгов их провожатой. Ткачество показалось ей наискучнейшим занятием. Она даже собиралась признаться в этом во всеуслышание, но тут ее взгляд, скользивший по присутствующим в помещении женщинам, вдруг прирос к одной из них, точнее — к ее одежде, а еще точнее — к пуговицам на горловине рубахи, поверх которой был надет сарафан.

Издали было не очень хорошо видно, и Аглая приблизилась к станку, сделав вид, будто и в самом деле интересуется работой ткачихи. Однако смотрела она не на полотно, а на пуговицы, пытаясь разглядеть их получше.

Это были точно такие же пуговицы, как и та, что лежала в кармане джинсов Аглаи. Но ведь тогда выходило, что обладательница этих пуговиц однажды побывала в доме купца Латкина и заходила в гостиную на цокольном этаже! Может быть, она проникла туда как раз прошлой ночью! Хотя… все пуговицы на ее рубашке были на месте. Успела пришить? Или все-таки не она?

Аглая перевела взгляд на других женщин и едва сдержала разочарованный вздох: еще у двоих ткачих были такие же пуговицы! И точно так же среди них не нашлось ни одной оторванной. Выходит, найденная ночью пуговица вовсе не редкая. Возможно, местные мастера по дереву изготавливают похожие пуговицы в огромных количествах, так что бесполезно пытаться вычислить по застежкам непрошеного ночного посетителя.

Где-то в глубине дома хлопнула дверь. Заскрипели половицы, и послышались чьи-то шаги. В ткацкую вошла девушка, очень хрупкая, словно полупрозрачная: казалось, солнце, бьющее в окно, светило сквозь нее. В руках она держала круглую плетеную корзину, накрытую узорчатым полотенцем. Присутствие Аглаи и Дины явно смутило ее, она даже попятилась и уперлась в стену, не сводя с них испуганно-удивленного взгляда.

— Лукерья, ты чего застыла на пороге? — Клавдия Пантелеевна поднялась из-за станка и, отряхнув подол сарафана, подошла к девушке. — Обед принесла? Хорошо. Но не рановато ли? Остынет же.

— Не остынет, тетя Клава. Я в толстые полотенца котелок завернула, за час точно не остынет, — тихо, почти шепотом пролепетала девушка и покосилась на Аглаю так опасливо, будто видела вместо нее злую собаку, способную наброситься в любой момент.

Аглая улыбнулась как можно дружелюбнее, недоумевая про себя, чем могла напугать эту незнакомую девушку. Причем Дину Лукерья словно не замечала, и это казалось Аглае странным: отчего Лукерья на нее одну таращится? Может быть, перепутала Аглаю с кем-то из своих знакомых, когда-то причинивших ей зло? Но чтобы обознаться на таком близком расстоянии, надо иметь совсем уж никудышное зрение! Нет, здесь явно что-то другое.

Клавдия Пантелеевна, все еще стоявшая рядом с Лукерьей и скользившая придирчивым взглядом по ее одежде, вдруг произнесла недовольным тоном:

— Ты «костылёк» потеряла!

Лукерья вздрогнула, отвела взгляд от Аглаи и, вскинув тонкую, как веточка, руку, прикоснулась к вырезу рубахи, застегнутой на уже знакомые Аглае пуговицы. Верхняя пуговица отсутствовала, на ее месте у самой горловины свисали две красные ниточки.

— Ой!.. — Лукерья побледнела еще больше и прикрыла глаза с таким видом, будто стряслось нечто ужасное; голубоватые веки задрожали под напором скопившихся слез.

— Да пустяки, полно у нас в швейной таких пуговиц! Новую пришьет, делов-то! — вмешалась одна из ткачих.

Конец ознакомительного фрагмента.