Верни меня домой

Полина Семенова (2024)

Я — один из многих солдат, пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной войны. Я погиб при попытке выйти из окружения в октябре 1941. Мы пошли на прорыв и меня скосила пуля. А дальше — короткая темная вспышка, и я вдруг оказался на том же месте, где проснулся утром. «Ну и приснится же!» — Подумал я и выдохнул.

Глава 1

Я — один из многих солдат, пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной войны. Я погиб при попытке выйти из окружения в октябре 1941. Мы пошли на прорыв и меня скосила пуля. А дальше — короткая темная вспышка, и я вдруг оказался на том же месте, где проснулся утром.

«Ну и приснится же!» — Подумал я и выдохнул.

— О, Агафоныч, очнулся, наконец-то!

Я вздрогнул, зажмурился, ущипнул себя за руку, чтобы проснуться и снова открыл глаза. И во все глаза уставился на человека, сидящего рядом. На моего лучшего друга. Друга, который умер вчера у меня на руках.

— Коля? Ты что, ты живой что ли?

Друг помрачнел. Горько усмехнулся.

— Нет, Вась. Мы погибли. Оба. Отвоевались…Теперь мы будем тут.

Он вскочил, померил блиндаж шагами. Закурил. И продолжил.

— Эх, Вась, наши вот пойдут вперед, будут бить фрицев, а мы будем здесь. Так объяснил наш Старший.

Я, до сих пор молчавший, наконец нашёлся, что сказать

— А что, Александр Степаныч тоже…того?

— Да нет, жив пока…вроде

— А про какого Старшего ты говоришь?

— Увидишь. Вот он, кстати, идет.

В блиндаж вошел коренастый чернявый мужчина и на ходу заговорил с нами громким басистым голосом:

— Здорово, новобранцы! Теперь я — ваш Старший! Вы находитесь в новом расположении — в Межвременьи. На Земле вы теперь считаетесь пропавшими без вести. До тех пор, пока ваши тела не найдут Живые.

Если вас найдут, у вас появится возможность быть рядом с родными и близкими. Помогать им, если потребуется. А до тех пор вы можете подходить к куполу и смотреть на Живых — как живут ваши близкие, как воюют ваши товарищи, но не более того. Помните, что попытки выбраться отсюда будут тщетны — вам не даст пространство.

***

Я не знаю, сколько времени прошло с момента, как мы попали в Межвременье. Потому что времени тут вовсе нет. Мы знаем, как живут наши близкие. Знаем, что на Земле война давно закончилась. Но для нас мало что изменилось. Например, мы по-прежнему дежурим каждую ночь. Прямо как во времена Великой войны. Только тогда мы воевали с фрицами, а теперь — с Чёрными людьми. Так мы называем тех Живых, которые расхищают наши захоронения.

По началу мы доверяли всем Живым, пришедшим в наше расположение. Потом нам пришлось здорово за это заплатить. Чёрные пришли и всё разграбили: раскопали место захоронения, отобрали медали и личные вещи, закопали останки обратно как попало.

С тех самых пор нам разрешили пугать Чёрных. И мы с огромным удовольствием этим пользуемся. Иногда даже выпрыгиваем из окопов посреди ночи и начинаем палить изо всех орудий по лагерю Чёрных. Им остаётся только наскоро свернуть лагерь и бежать без оглядки из тех мест. Только лысины сверкают.

Другое отношение у нас к Избранным. Это тоже Живые, но другие. Их души не поглотила тьма. Товарищи-поисковики (как их ещё называют), — бравые ребята! Они нас не видят, но мы любим сидеть рядом с ними у вечернего костра — занятно слушать песни нового времени из мира Живых! Мы слушаем их истории и вспоминаем свою жизнь. Иногда рассказываем свои байки. И они каким-то образом слышат нас!

А потом находят наши тела и проводят перезахоронение в братскую могилу со всеми воинскими почестями. А ещё товарищи-поисковики разыскивают наших близких. Чтобы рассказать о нас. Поэтому если они приезжают, мы пытаемся до них докричаться. Дать знак. Показать, где лежит Сережа Васильев или Ваня Крылов.

На самом деле, нас очень много — солдат, которые считаются пропавшими без вести. Полузабытых. Полустёртых. Всех в Земле сразу не отыщешь. Поэтому даже здесь судьбы у всех разные.

Некоторых ребят отправили Домой в самом начале. Некоторых чуть позже. Кто-то ждёт до сих пор. А я всё-таки «достучался».

***

Одним вечером мы услышали разговор, что Избранные собираются уезжать. И что больше не вернутся в это место. Якобы, тут везде глубокая топь и дальше уже никого не найти.

Но мы-то знаем, что до нашего котлована остаётся всего ничего. И что топь не бесконечна, и что её можно обойти. Поэтому решил обратиться к командиру Избранных во сне. То есть присниться ему. И товарищей своих уговорил поучаствовать в этой авантюре.

В итоге, одной глубокой ночью мы в полном составе нырнули в чужой сон.

— Послушайте, товарищ командир! Мы погибли здесь в октябре 1941. Считаемся пропавшим без вести! О нас ничего не знают родные! Но очень хотим, чтобы они знали — мы не предавали Родины, не стали фрицевскими лазутчиками! Я, как и мои товарищи, были убиты и забыты здесь! Помоги нам выбраться!

Не знаю, запомнил ли этот сон командир. Не знаю, повлиял ли сон на командира или что-то ещё, но лагерь Избранных остался ещё на неделю. В итоге, нас нашли — меня и ещё с дюжину моих товарищей.

***

— Семенов, тебя вызывает Старший!

— А что случилось?

— Не знаю, Вась! Но лучше поторопись.

Когда я пришёл к Старшему, он был в прекрасном расположении духа: курил самокрутку и насвистывал какую-то весёлую песенку.

— Товарищ Старший, разрешите войти!

— Ааа, Семенов? Заходи-заходи! Я тебя поздравляю! Тебя и твоих товарищей нашли Избранные. Говорят, через месяц вас всех перезахоронят в братскую могилу. Теперь ты можешь идти домой, тебя туда проводят.

— А кто проводит?

— Много будешь знать — никогда не состаришься. Увидишь!

— Спасибо, товарищ Старший! До свидания!

— Прощай Семенов!

Мы обменялись рукопожатиями и всё окружавшее меня растворилось. Я вдруг оказался на просёлочной дороге с тремя ответвлениями.

Напротив меня стояла незнакомая девушка. Из Живых. Она смотрела на дорогу, лицо её кого-то напоминало. И было всё в слезах.

Мертвые с живыми не говорят. И живые с мертвыми тоже. Увидев меня, она успокоилась, быстро смахнула слезы со щёк и посмотрела прямо на меня. Я понял, что такое говорить глазами:

— Здравствуй, Василий Агафонович…дедушка! Я — ваша правнучка, внучка вашего сына Ивана. Дедушка…я вас нашла! Теперь вы вернетесь домой, — я это чувствую! И снова у неё заблестели слёзы.

Потом в её руках невесть откуда взялся красный клубок. Она кинула его на одну из троп и вдалеке показался пригорок родной деревни.

— Ну вот и всё! Теперь вы наконец-то вернетесь домой! Я рада с вами познакомиться!

— И я рад, и я!

Я неспешно пошёл по тропинке. Вдыхал запах, по которому так скучал. Запах родного края.

Говорят, мужчины не должны плакать. И я держался весь путь. Старался верить в лучшее, когда прощался с родным домом. Из последних сил держался, когда на моих руках умирали мои друзья. Не плакал, когда погиб сам.

Но сейчас я стою на пригорке своей родной деревни, которую не видел Бог знает сколько времени. Наконец-то дышу полной грудью. И у меня почему-то щиплет в глазах. Я ещё некоторое время постоял на пригорке, а потом спустился к своему дому.

***

Дойдя до калитки, я остановился. Странно. Я так долго шёл к этому дню. Так долго шёл к своему дому. Но теперь волнуюсь и не могу открыть калитку. А вдруг, там никого не будет? А вдруг, мне всё это приснилось и я снова лежу тяжело раненным на окраине чужого села?

Вдруг калитка открылась, едва не стукнув меня по лицу. Из калитки вышла моя мама. Прошло много времени — целая вечность на Земле. Но мама была точно такой же, как в последнюю нашу встречу.

— Мама? Тихо произнёс я

Она медленно обернулась ко мне, будто бы боясь увидеть на того, кто её позвал.

Потом всплеснула руками, обняла меня и разрыдалась

— Я тебя дождалась, пие! Дождалааааась! Аксюта, иди сюда, зови детей — Василий пришёл!

Со двора, срывая на ходу платок, бежала моя жена. Аксюта крепко обхватила меня за шею, полушёпотом прошелестела: «Вернулся!» и уткнулась носом в ключицу. Она бесслышно плакала.

— Ну что вы, родные! Я вернулся! Видите, я здесь, с вами. Я же говорил, что мы обязательно ещё встретимся!

Несмотря на свои слова, я тоже не смог сдержать слёз.

— Пойдём в дом, сын, пойдём в дом! Сказала мама. Тебя уже заждались все наши!

По левую руку от меня встала жена, по правую — мать. Они повели меня в дом. Дома за накрытым столом сидела вся моя родня. Ведь я наконец-то вернулся домой с войны.

Мы будем вместе. Теперь уж точно навсегда.