Свободная: битва за любовь

Рати Ошун, 2021

Оливия очнулась от кошмарного сна, ей удалось спастись из мира амонов и вернуться домой. Но, остервенело смывая с кожи унижение, могла ли она подумать, что мир её кошмаров не готов расстаться с ней? Могла ли она представить, что вернулась домой не одна? Как объяснить жениху и подругам, что ждешь ребенка от несуществующего мужчины, от плода твоего больного воображения…и что делать, если он окажется на твоем пороге за две недели до свадьбы? О приключениях Лив в мире амонов читайте в книге "Рабыня: без права на любовь"

Глава 1. Всё идет не так

В нос ударил резкий запах нашатыря. Свет включился, а вместе с ним и реакция на неприятный запах. Ужин вот–вот готов был вырваться на свободу и, возможно, прямо на темную рубашку Дерека.

Внезапно она оказалась плотно прижатой к мужчине. Знакомый запах его тела, смешанный с почти выветрившимся мятным маслом магическим образом уcтранил тошноту, а вот унять дрожь во всем теле ему было не дано. Она дрожала и прикасалась холодной рукой к его горячему плечу не в силах согреться.

— Это был не сон, это был не сон… — шептала как заклинание.

— Ты думала, мой мир тебе приснился? — обжигающее дыхание у самого уха.

— А что я должна была думать? Проснулась здесь в тот же день, что и попала в твой мир. Никаких намеков на то, что прожила год в другом месте. Никаких намеков на тебя.

Тревожная мысль о змейке влетела в голову, покрутилась и отразилась ярким воспоминанием о Еве. Дереку ни слова, иначе смерть. Скорее всего, именно Ева вернула ее домой таким необычным образом. Но план держать Лив подальше от Дерека снова провалился. Кто–то наверху явно играет против неё.

— Верно. Все верно, моя Лив, — он медленно гладил её по волосам.

На несколько мгновений девушка забыла о том, где она и с кем. Просто дышала им, его запахом, таким привлекательным, пьянящим, обнимала его плечи, терлась щекой о его лицо, как соскучившаяся по хозяину кошка. Влетевшее в голову сравнение отрезвило. Она отстранилась от него и отползла чуть в сторону, пытаясь вернуть себя в реальность.

— Что ты здесь делаешь? Без тебя мир погибнет….

— Я соскучился, — он пододвинулся ближе и протянул руку. Лив увернулась и снова отползла от него, уперлась плечом в комод. Подтянула колени к животу, превращаясь в сжатый комок нервов. — И есть ещё кое–какие дела.

— Дерек, уходи. Прошу тебя. Я выхожу замуж через две недели за хорошего человека и не хочу его предавать, — облегченно выдохнула, наконец, сказав.

Про другие обстоятельства решила молчать. Как среагирует Дерек на беременность? Как поведет себя, узнав, что внутри неё, возможно, растет его наследник? Ведь именно этого он так желал в мире амонов.

— Замуж? — он нахмурился, вспоминая, что это значит. — Ааа, ваши формальности для регулярного секса, повод для моногамии. Ты говорила что–то такое, помню.

Она тихо хихикнула. Амон в своем репертуаре, ни капли не изменился, как внешне, так и внутренне. Упорно не понимает её мир, но по какой–то причине приперся сюда, поставив под удар свой собственный. Мужчина поднялся и протянул Лив руку. Почему бы и нет? Изящная ладошка девушки доверчиво коснулась горячей, немного шершавой кожи.

Лив вскрикнула, когда её с силой дернули вверх. Мгновение, она оказалась прижата к амону. Сильные руки обвивали талию плотным кольцом, не давая вырваться. Вскрик, слабая попытка освободиться, но амон держал крепко.

— Одна проблема, Лив. Ты все еще моя, — его губы замерли ничтожно близко от её. Глаза в глаза. Нос к носу. Тело к телу. Она тяжело дышала, то и дело касаясь грудью груди амона, закованной в плен черной рубашки. — Видишь? Чувствуешь? — знакомое движение пальцами вдоль позвоночника. Оливия зажмурилась от удовольствия, чуть разомкнув губы.

— Я свободна. Я больше не в твоем мире Дерек, — тихий, дрожащий голос — все, на что она была сейчас способна, борясь с собственным возбуждением. Вечером живот болезненно реагировал на него, но сейчас молчал и позволял ей безнаказанно гореть в этом пламени на радость амону.

— Ты свободна, — согласился Дерек и отпустил её, отошел на шаг и замер.

Оставил Лив один на один с разгорающимся желанием, пульсирующим в каждой клеточке тела. Её последняя надежда, маленький комочек внутри, что так решительно отверг близость с Сержем сегодня вечером, сейчас никак себя не проявлял.

— Что сделаешь ты, свободная? Чего ты хочешь сейчас? Скажи, я сделаю все. Нужно остаться? Останусь. Уйти? Уйду. Говори, моя свободная Лив.

«Уйду, уйду, уйду," — слетевшее с его губ слово стучало в висках. Внутри поднялась паника, настоящий безотчетный животный страх, бесконтрольный. Лишиться его сейчас казалось самой страшной трагедией… и Лив сорвалась с места, обхватила его шею и впилась в губы. Пила их жадно, по капле возвращая себе не забытые воспоминания. Сколько раз за этот месяц ей снился тот самый сон, снились его губы и руки? Как прогнать их сейчас, когда вся её сущность стремится к нему. Соскучившаяся, оголодавшая, рвущаяся наружу. Ей нужен был он. Прямо сейчас.

Треск. Пуговицы рубашки разлетелись в разные стороны. Ненужная тряпка, скрывающая от неё манящее тело, отброшена в сторону.

— Сразу бы так, — Дерек грубо впечатал её в стену прихожей. — Ты моя, моя… — безумный шепот в губы между поцелуями.

Руки бесцеремонно проникли под подол, треск и еще один ненужный предмет гардероба на полу. Красное кружево поверх того, что осталось от черной рубашки. Она была уже готова, ожидала его прикосновений там, где давно призывно пульсировало. Стоило ему коснуться, как легкий страх обжег разум. Лив ожидала боли, но её не было. Только удовольствия.

— Ты горишь для меня, Лив, и я дам тебе все, что ты хочешь.

Она обвила ногами его торс, впуская в себя. Вот оно, то, о чем тосковало тело, то, чего не мог дать никто, кроме него. Это чувство идеальной совместимости, соединения двух частей единого целого. Он не был нежным, вколачиваясь в неё с силой, глубоко и стремительно. Ей не нужна была его нежность, только его плечи, в которые можно впиваться ногтями, только его губы на безумно чувствительной груди, только его запах, которым можно упиваться и пьянеть, как от дорогого алкоголя.

Сколько продолжался этот всплеск одержимости? Лив потеряла счет временем, кусая губы. Взлетая вверх и вновь падая на землю в плен его рук. Рык сквозь зубы. Несколько жестоких, почти животных движений, и она обмякла в его руках, как безвольная тряпичная кукла, которой жестокий кукловод внезапно обрезал все нити.

— Как же я скучал по тебе, моя сладкая, — он нежно поцеловал её в блестящую от пота шею.

— Спальня — вторая дверь по коридору, — прошептала Лив, когда её легко и осторожно, как что–то бесценное и невесомое, подхватили на руки.

— Будет сделано, моя госпожа.

***

— Как там твой развратный мир? — девушка говорила тихо, боясь разрушить громким голосом магию момента. Боясь снова проснуться одна в своей комнате и почувствовать стену под вытянутой ладонью.

— Хорошо. Нил продвинулся в исследованиях, но потребовались кое–какие ресурсы из этого мира. Увы, связи и деньги здесь есть только у меня, им пришлось отпустить, — он медленно гладил её плечо. — Я должен был попытаться отыскать тебя.

— Ты надолго? Кто вместо тебя поддерживает мир? — она знала, что Верховный амон однажды уже лишил мир своей энергии, тогда все чуть не погибли. Как же быть сейчас?

— У меня максимум три месяца. Сейчас мир поддерживает мой брат, отец Лейна. У него меньше сил, но этого на короткий срок достаточно. — легкий поцелуй в висок. — Лив, все в порядке? Ты бледная.

— Да, все хорошо. Устала, — мысленно она уже полчаса ругала себя за то, что нарушила режим.

Врач же сказал соблюдать, а Лив сорвалась и повела себя, как неразумная дура. Будущая мать называется. Увидела Дерека и потеряла голову, забыла обо всем, потакая желаниям. Хотелось постучать себя по лбу, но она сдержалась. Успеет еще.

— Прости, я опять тебя замучил, — хмыкнул он на ухо и проложил дорожку поцелуев вниз по шее.

Тело–предатель снова начало просыпаться. Как? Откуда в ней столько энергии? Засыпает же. Просто отключается, а эта ненасытная плоть хочет еще? Бред какой–то.

— Все в порядке. Давай спать. Утром поговорим.

Лив устроилась поудобнее и мигом уснула, наслаждаясь теплом лежащего рядом мужчины. Утром. Она прогонит его, обязательно прогонит. Будет корить себя за измену Сергею, мучиться угрызениями совести. Но все это будет утром, а пока только сон и сладкая нега.

***

Оливия раздраженно отбивала каблучками ритм по зеркальному полу бизнес–центра. Единственная хорошая новость за утро — с ребенком все в порядке, та боль с Сержем была лишь мимолетным всплеском. Но об этом девушка догадалась еще ночью, позволяя Дереку проникать внутрь максимально глубоко.

Проснулась она вновь одна. Обнаружила на столе короткую записку: «Я знаю, что ты скажешь утром, поэтому ухожу. Ты моя, Лив. Запомни это. Твой Дерек».

— Лив, Лив! — Нина, помощница второго директора, неслась к ней навстречу. — У нас проблемы!

— Что случилось? Говори по делу, — оборвала её девушка.

Конечно, для полной коллекции ей не хватало только проблем на работе. Хорошо хоть уволить не могут, справка уже лежит в отделе кадров.

— У нас смена руководства! Знаменский уволился, вместо него какой–то мужик. Говорят ненадолго, пока не найдут нового управляющего. Жуткий тип. Ходят слухи, что у него контрольный пакет акций компании. Ругался. Был недоволен твоим отсутствием. Мы сказали, конечно, что ты в положении и пошла на прием, но сама знаешь этих больших боссов, — лепетала Нинка, глотая слова. Она вообще была особой эмоциональной и несдержанной.

— Как так? — Лив хмурилась и ничего не понимала. Еще вчера Знаменский, он же её непосредственный начальник, раздавал указания и не думал никуда уходить. Что случилось за ночь?

— Большое собрание после обеда. Пока никто ничего не понимает, но он тебя ждет. Дмитрий Евгеньевич Рекрутов зовут, сейчас в кабинете Знаменского сидит. Дуй сразу туда.

— Да поняла я, поняла, — пришлось ускориться, превозмогая усталость. Сказывался недосып и общая разбитость. Мало ей неприятностей, теперь еще и это. Когда–нибудь этот мир даст ей пожить спокойно?

***

— Здравствуйте, можно? — она коротко постучала и вошла в знакомый кабинет.

— Оливия Хорнби, ты хоть представляешь, как сильно я хочу сейчас уложить тебя на стол и как следует выпороть? — голос звенел, как напряженная струна, отражаясь от стен полупустого кабинета.

Амон стоял перед ней в идеально сидящем на нем черном костюме–тройке и зло сверкал глазами. Да, в этом мире просто карими, но на секунду ей показалось, что зрачок одного пугающе сузился. В руках он держал папку с её личным делом.