В гостях у Снежной Королевы

Ренат Янышев, 2010

«Психолог – это не профессия, и даже не образ жизни; психолог – это диагноз». Поэтому, когда исчез муж главной героини, она сразу же заподозрила его самого в организации «лжепохищения». И отнеслась к происходящему соответственно…

ГЛАВА 3

…В это утро я на себе испытала присловье: «пусть меня пристрелят, но я не встану». Тело болело так, словно я вчера весь день работала грушей в боксёрском зале. Голова же просто раскалывалась изнутри, грозя разлететься на кусочки каждую секунду.

И никто! И никто не спешил мне на помощь! Лишь полчаса контрастного душа, вкупе с кетоналом, помогли мне слегка прийти в себя. Но только слегка. Шатаясь как сомнамбула, постанывая при каждом движении, и проклиная всё подряд, наконец, добралась до кухни.

Соорудив себе яичницу, я жадно проглотила ее прямо со сковородки и отправилась обратно в постель. И пусть весь мир провалится в тартарары, я буду спать.

Второе пробуждение прошло более благополучно. С телом никаких улучшений не предвиделось, зато голова пошла на поправку. Нормальные люди сейчас обедают, но я к таковым себя не относила, и потому принялась за приведение себя в порядок.

Боже мой, когда я взглянула на себя в зеркало, то обнаружила, что вся в синяках. Сплошь! Как хорошо, что сейчас зима, а не лето. Из-за таких иссиня-чёрных гематом, «украсивших» мою сверхчувствительную кожу, три недели ходить в закрытой одежде бы пришлось. Да уж, недёшево дались мне вчерашние полёты. Хорошо хоть с лицом все нормально, если не считать лёгкой помятости.

На сегодняшний день у меня имелась альтернатива. Просидеть безвылазно дома, терзая себя всякими бесплодными мыслями, или же выйти в люди. И я решила, что необходимо отвлечься во что бы то ни стало.

Использовав весь тюбик анестезирующей мази, я добилась некоторого облегчения. Конечно, в тех местах, до которых могла дотянуться. Затем занялась макияжем, и где-то через час никто бы не заподозрил меня во вчерашнем предосудительном поведении.

Я облачилась в высохший костюм и отправилась на гору, поскольку днём в этом местечке пойти было больше некуда.

В пункте проката, пока Иван ходил за моими лыжами, я случайно наткнулась взглядом на объявление о расценках, где в частности прочитала, что можно воспользоваться услугами инструктора. Особенно меня поразило, что эти инструктора берут столько же, сколько и я за свой сеанс. Не удивительно, что все считают горнолыжный спорт дорогим развлечением. Хм, а может и мне воспользоваться их услугами? Хотя бы один раз.

И я обратилась к Ивану:

— А как мне договориться с инструктором?

— Зачем? — не понял тот.

— Ну, взять урок, отточить движения, — пояснила я.

— А! Вы могулом хотите заняться? — догадался Иван.

— А что это? — проявила я полную неосведомлённость.

— Постойте. Вы ведь вчера ходили на Южный склон! Вы говорили, что катаетесь всю жизнь. И если вы не хотите научиться фристайлу, то зачем вам инструктор?

— На самом деле я не очень умею кататься на горных лыжах, — сказала я, отведя взор.

Мне это признание далось очень трудно. И я его сделала только потому, что рядом никого не было. Иван ошарашенно на меня смотрел, а потом стал медленно открывать рот:

— А! Так вы и есть, та, которая вчера… Кхм… Мне рассказывали, но я не подумал на вас.

Тут он сдержал улыбку, уже начинавшую проявляться на его лице и добавил:

— Если вы подождёте, то я позову сменщика, и минут через пять мы с вами пойдём на учебный склон. Согласны?

— А вы тоже инструктор? — уточнила я.

— Разумеется, — улыбнулся он. — А заодно и мастер по ремонту инвентаря.

Я переобулась и, подхватив лыжи, вышла на свежий воздух. Неподалёку имелась очищенная кем-то от снега скамейка, и я не преминула ею воспользоваться. И только сейчас я заметила, что погода изменилась к лучшему. Знать, не зря я сюда приехала (если не брать в расчёт похищение Верницкого).

Небо над Хибинами давно расчистилось, оказавшись ярко-ярко-синим. Самым, что ни на есть, весенним. А как пригревает солнце! Его лучи я ощутила даже через куртку. И уже заплакали сосульки, свисавшие с крыши административного домика. А выпавший за ночь свежий пушистый снег искрился так, что больно было глазам. Я воспользовалась очками и откинулась на скамейке, наблюдая все это великолепие.

Только сейчас я сумела оценить истинную красоту гор. В чётких очертаниях, на контрасте с небом и солнцем, они создавали особое праздничное настроение, о котором я и не подозревала прежде. Теперь мне стала понятной строчка Высоцкого, что «лучше гор могут быть только горы». Их не описать. Их нужно видеть собственными глазами.

Тут появился Иван и повёл меня на учебный склон. Первое время он мне показывал, как нужно стоять на лыжах, тормозить, а главное поворачивать. Я послушно повторяла движения, вслушиваясь в каждое его слово:

— Давить надо голенью! Чем сильнее давите, тем лучше поворот. И не бойтесь, ничего не сломаете! Вот так! Теперь постоим немножко. Пяточку оторвите, оторвите пяточку! Вот так! Ну, а теперь, двинулись на склон.

И мы пошли к самому маленькому подъёмнику. Здесь бугели были рассчитаны на одного человека. Так что я даже почти не боялась. Инструктор отцепился, доехав лишь до половины подъёма. Пришлось и мне повторить этот манёвр, но я не была к нему морально готова и потому упала. Иван терпеливо подождал, пока я приведу себя в порядок и повторив, что и как надо делать, поехал вниз. Я глубоко вздохнула и заскользила за ним.

Получилось! У меня получилось! Было очень страшно, но я сделала четыре поворота и не упала! У меня получилось! Я была так горда собой, будто экзамен сдала.

— Вот видите! Главное, спокойствие. Тихонечко съехали, отдохнули, а теперь сами попробуйте… — предложил Иван.

Так началось моё учение. Я падала ещё много раз, но с каждым спуском во мне прибавлялось уверенности. Час прошел незаметно.

— Ну вот, — подытожил занятие инструктор. — Теперь можете и сами потренироваться.

Я так и поступила. И накаталась до одурения…

Принимая от меня лыжи на хранение, Иван, хитро прищурившись, поинтересовался:

— Ну, как? А сегодня получили удовольствие?

— Да! — искренне ответила я и, улыбнувшись в ответ, от души поблагодарила за урок.

В чудесном настроении я, на правах завсегдатая, отправилась в кафе. А чуть попозже сюда же заявились и Влад со Стасом, разом напомнив своим появлением о жестоких реалиях. Поздоровавшись, они первым делом поинтересовались, не появился ли Сергей.

— Увы, нет, — разочаровала я их.

— А не звонил? — уточнил Влад.

— Звонил, — не стала я утаивать сие событие.

— Ну и…? — переспросил Стас.

— Да не понятно ничего, — ответила я. — Опять толком разговаривать не стал, буркнул только, что встретимся через четыре дня. Теперь уже через три. Вот и понимай его, как хочешь!

— И больше ничего? — не поверил Стас. — Так не бывает! Вы приехали отдохнуть, муж вдруг исчезает, а потом делает странные звонки. А это? У него крыша часом не поехала?

Неожиданное предположение меня озадачило. О подобном развитии событий я не подумала и потому надолго замолчала, пытаясь проанализировать оба телефонных разговора с Верницким. Однако материала для обработки было недостаточно, и я лишь недоуменно пожала плечами.

Зато в собственной версии окончательно уверился Стас:

— Да точно говорю! Засел где-нибудь в отеле, или у знакомых и развлекается по-своему. Я слышал от кого-то, что логика психов нам не доступна… О! И это, что сумасшедшие обманывать не умеют. Так что, раз Сергей сказал, что вернётся через столько-то дней, значит так и будет. А что?

И победно посмотрел на меня и Влада.

— Сумасшедшие обманывать умеют, уж поверьте! — возразила я. — Другое дело, что этот обман можно распознать, особенно, если он касается реальных контактов больного с окружающим миром. Если же обман распространяется на сферу, где царствует логика, выдуманная болезненным сознанием, то это затруднительно. Хотя и возможно. Но здесь следует говорить уже не собственно об обмане, а о противоречиях и несоответствиях, на которые имеет смысл обращать внимание при изучении больного, чтобы понять степень его асоциальности. Вот так! А, кроме того, я не думаю, что Сергей сошел с ума.

— Понятно! — кивнул головой Стас, и поскрёб свою щетину. — А вы кто?

Судя по его глазам, он не понял моё пояснение, но насторожился. Однако, повторять мысль я не стала, а вместо этого представилась:

— В миру я психолог.

— Во, блин! С такой рожей и с психами возиться, — не сдержался Влад. — Пардон! Это я от души. Я-то думал, вы как минимум актриса какая-нибудь, или фотомоделью раньше были.

— Нет, — лучезарно улыбнулась я. — Я обыкновенный психолог.

— Ну, ничего, — утешил меня Влад, — Все равно же не бедствуете?

— Да как сказать, — уклонилась я от ответа, вспомнив о вымогателях.

— В Америке вон, психологи живут просто припеваючи, — явно завидуя, произнёс Стас.

— Мы же не в Америке, — возразила я.

— Это точно, — согласился Влад. — Ну ладно, не будем вам мешать! Пойдем, покатаемся последний раз, а то когда доведётся.

— А что случилось?

— Да, тут планы изменились, — туманно ответил Влад. — Завтра придётся отчаливать.

— Что ж, — вздохнула я. — Успехов вам!

— Спасибо! Успех нам понадобится! — серьёзно ответил Влад. — Ну, а вам пожелаю, чтобы у вас всё с мужем развязалось по-нормальному. Все в порядке, значит, было.

И парни покинули кафе. А я посидела немного, размышляя над превратностями судьбы, и направилась к своему временному пристанищу. Делать мне было абсолютно нечего. Приходилось только ждать завтрашнего дня. Вот приедет Константин Эдуардович…

…И он приехал. Правда, чуть пораньше. И, едва на столе задёргался мобильник, я, почему-то сразу догадалась, что это звонит Красовский, и что он уже в Кировске.

— Здравствуйте, Валерия Михайловна! Какие у вас планы на сегодняшний вечер?

— Ой, Константин Эдуардович! — ойкнула я. — Никаких! А что?

— Тогда, если вы не против, я вас приглашаю в одно местное заведение, говорят там подают вкуснейшую сёмгу.

Я бросила взгляд на часы. Было уже пол-одиннадцатого вечера. Наедаться на ночь вредно, но жизнь вообще вредная штука.

— Сколько у меня времени? — деловито уточнила я.

— Сорок минут устроит?

— Вполне, — обрадовалась я, — только я не захватила с собой вечернее платье.

— Бросьте скромничать, Валерия Михайловна! Вы в любом наряде будете прекрасно выглядеть, — польстил мне Красовский. — Говорите адрес, куда за вами заехать…

…Ресторанчик «Имандра» работал в полузакрытом режиме. То есть, для нас он работал, но и только. В небольшом уютном зале имелась дюжина столиков, разделённых низенькими перегородками. На стенах развешены рыболовные снасти и муляжи (а может это и есть настоящие чучела?), морских обитателей. В целом здесь было довольно уютно. Тяжёлые дубовые стулья с высокими спинками, белые накрахмаленные скатерти на круглых столиках. И ненавязчивое обслуживание.

За центральным столом сидели я и Константин Эдуардович. А поближе к выходу размешалась команда из четырёх парней, сопровождавшая моего спасителя. Следовательно, их тоже можно было смело отнести к команде спасения. Никого из них я не знала, по крайней мере, не смогла вспомнить, чтобы видела прежде. Со стороны их можно было принять за спортсменов на отдыхе.

Кухня в «Имандре» оказалась выше всяческих похвал. Я уже давно в командировках обратила внимание, что зачастую вот такие местечковые кафе и ресторанчики обладают своей прелестью и обаянием. И в первую очередь благодаря шеф-повару. Здесь же особенно хороши были рыбные деликатесы. Не зря мы сюда приехали.

Сначала Константин Эдуардович подробно расспросил меня об успехах на горных склонах.

— Я так понимаю, что вы скоро примете участие в соревнованиях по большому слалому! Не так ли? — с серьёзным видом допытывался он.

— Если в судействе за каждое падение будут введены поощрительные баллы за технику и артистизм, то, пожалуй, я смогла бы рассчитывать и на призовые места, — отшучивалась я.

— Даже так? — усмехнулся Красовский. — А мне так и не довелось попробовать, что это такое — горные лыжи.

— Так зачем дело стало? — обрадовалась я. — Давайте завтра и попробуем! Там есть прокат, как костюмов, так и лыж. Без вопросов. Даже инструкторы есть! Получите массу удовольствия!

— Хм! — задумался собеседник. — Любопытное предложение. А пока вернёмся к нашей прозе. От мужа новых известий не поступало?

— Нет, — сникла я.

— Когда должны звонить похитители?

— Поезд приходит днём, плюс час времени, пока сюда добраться. То, сё. Я думаю, что раньше пяти часов вечера они звонить не будут, — подвела я итог размышлениям.

— Что ж, значит, у нас есть несколько часов форы, чтобы попытаться их вычислить, — подмигнул мне Константин Эдуардович.

— А здорово вы сделали, что на самолёте прилетели. Я даже и не подумала, что можно до Мурманска долететь, а оттуда взять машину. А вы привезли деньги? — улучив подходящий момент, уточнила я. — Или есть другой способ освободить Сергея?

— Разумеется, привезли, — успокоил меня Красовский. — Нужно быть готовым ко всему. И в связи с этим, у меня к вам несколько вопросов, не терпящих отлагательства. Вопрос первый. Есть ли у вас, или у Сергея, хотя бы отдалённые связи с этим городком?

Я честно для очистки совести порылась в памяти и отрицательно покачала головой.

— Вопрос второй, расскажите поподробней, кто из вас решил сюда поехать, почему. Кто вам посоветовал снять эту квартиру и почему.

Наверное, со стороны я выглядела как школьница-отличница, чрезвычайно старавшаяся понравиться новому учителю. Думаю, в тот вечер меня можно было считать образцом чёткости и лаконичности.

— Поехать на горнолыжный курорт было общим решением. Что отправимся именно в Кировск, я решила уже после Нового года. Мне его посоветовала одна старинная подруга. Мы с ней вместе в школе учились. Сейчас она работает врачом в поликлинике. Эта квартира, в свою очередь принадлежит её знакомой, с которой моя подруга вместе училась в педиатрическом институте. Я согласилась на этот вариант из экономических соображений.

Константин Эдуардович скрупулёзно выудил из меня имена, пароли, явки подруги и ее знакомой, пояснив при этом:

— Видите ли, Валерия Михайловна. Общий расклад выглядит следующим образом. Похищение — довольно длительный процесс, требующий подготовки. Следовательно, маловероятно, что на это сподобились местные кадры. Значит, похитители скорей всего из Петербурга. Сколько их может быть, не представляю. Но, если судить по требуемой сумме, я могу сделать следующие выводы. Вряд ли их больше, чем четверо. Скорее всего, двое или трое. Далее, это их первое похищение. Потому что сумма не очень большая. У них пока не разыгрался аппетит, и они не поверили в собственную удачу и безнаказанность. Осторожничают. Теперь, вопрос, кто бы это мог быть? Прошу обратить внимание, что похитители выбрали в качестве жертвы — вашего мужа, а в качестве разрабатываемого фигуранта — вас. Заметьте, не наоборот. Это резко сужает круг наших подозрений. Кто-то из похитителей, или лично знаком с вами, или смог собрать сведения о вас через посредника, который опять-таки хорошо знаком с вами обоими. Сюда хорошо укладывается следующий момент. Вы приняли решение о поездке сюда примерно полтора месяца назад. Десять к одному, что похитители сразу же узнали о сроках вашей поездки и соответствующим образом подготовились. А, кроме того, они явно предполагали, что вам окажут помощь. То есть, этим людям, по крайней мере, известно о том, что вам покровительствует некто, не стеснённый в средствах. И теперь, вопрос номер три. Кто, кроме вас лично, вашего мужа, вашей дочери и вашей кошки обладает всей этой информацией?

И он передал мне красивую перьевую ручку с блокнотом.

Тут я тяжело задумалась. Константин Эдуардович терпеливо ждал. Результат размышлений уложился в список из десяти фамилий.

— Многовато, — заметил Красовский, разглядывая фамилии. — Боюсь, не успеют мои знакомые прокачать это за завтрашний день. Ну да ладно, попытка не пытка, — заметил он, закрывая блокнот и убирая его к себе в карман. — А мы пойдём другим путём.

Посиделки наши все больше превращались в форменный допрос, но поскольку я была лицом крайне заинтересованным, то и не возражала. Тем более, Константин Эдуардович знал толк в ведении допроса. В промежутках между вопросами он так галантно ухаживал за мной, что я бы, пожалуй, раскололась перед ним и в вопросах более интимного характера.

Но, он придерживался заданной темы и не отступал ни на йоту.

— А теперь, пожалуйста, постарайтесь припомнить в точных выражениях все ваши разговоры как с мужем, так и с похитителями. Говорите всё! Что вам показалось необычного. Ну, вы понимаете.

И я в лицах пересказала эти звонки. По мере моего рассказа лицо Константина Эдуардовича все более вытягивалось:

— Очень интересно! Прошу прощения, но у меня складывается странное впечатление, что ваш муж во всем этом замешан.

— Как это? — не поняла я.

Он покусал губы и нехотя объяснил:

— Это похоже на лжепохищение. То есть, вполне возможно, что вас просто разыгрывают…

— Нет! — я мгновенно поняла о чем речь. — Этого не может быть! Сергей не мог в этом участвовать.

— Хорошо, хорошо! — шутливым жестом защитился от меня Красовский. — Это всего лишь предположение. Как скажете, это ваш муж, в конце концов. Вам и решать. Кстати. Когда вы ехали в поезде сюда, не показался ли вам кто из пассажиров подозрительным? Не встречали ли вы в последующие дни кого-нибудь из этих пассажиров?

— А как же! — спохватилась я. — С нами в купе ехали два парня. Вроде бы частные предприниматели. По крайней мере, они так представились. А потом я два раза встречалась с ними на базе, в кафе. Они тоже горнолыжники. Они ещё Сергея в поезде напоили, как раз перед приездом в Апатиты. Только они уже попрощались со мной. Они завтра уезжают.

— Так, — мгновенно посерьёзнел Константин Эдуардович. — А вот с этого момента поподробнее. Как выглядят, как зовут, о чем шли разговоры.

И я выложила про Стаса и Влада все что могла.

— Ладно, хватит о делах, — спохватился Красовский. — Так можно и пищеварение испортить. Давайте-ка, я вам лучше расскажу свежие байки из жизни питерских депутатов…