Гемма, ода и другие. Две по цене одной

Рената Лукьянова

Когда кровожадный злодей, который до этого убил кучу народа, бросается на тебя с мечом наперевес, великие герои обычно не думают. Пару уверенных движений – и в мире становится одним злодеем меньше. Но как быть, если сам злодей при этом не в меньшем восторге от своей жизни и был бы рад исправиться, если кто–нибудь взял его на поруки? Вот и приходится великим героям менять амплуа и таскаться вместе с воплощением зла и порока по всему Скальному Миру, попутно сея разумное, доброе, вечное. А уж если к этому примешивается Великая Любовь, тут уже никакая героиня не успокоится, пока добро не восторжествует. Приключения Великой Сотлиссы продолжаются.

Глава вторая

О знакомствах. Полезных и не очень

Кровожадный злодей стоял на причале, охваченный самыми черными думами. Неподалеку от него двое рыбаков тщетно пытались пришвартовать свою лодку.

Гемм вздохнул. Встреча с хризолитовым «братцем» обгадила все настроение, при виде парочки стало еще хуже.

А ведь когда — то они с Зирхом были такими же молодыми балбесами. Они познакомились в плену у морских пиратов, потом быстро спелись, прошли особое морское испытание и стали частью команды.

Один из рыбаков перепрыгнул на пирс и привязал канат к вбитому колышку. Второй безуспешно сражался с веслами, которые то и дело становились в раскорячку.

Алекс усмехнулся. Сидящая неподалеку чайка в ужасе сорвалась с насеста.

А ведь — когда — то они были такими же кретинами. Особенно весело было, когда Зирх, который всегда путал право и лево, становился у руля и всю команду тошнило…

— Не помешаю? — Сотлисса подкралась на удивление тихо. Дело обошлось парой проломанных досок.

— Да? — гемм подвинулся, оставляя лидеру место. С дисциплиной в партии великой Сотлиссы было строго. Сопартийцам, которые слушали лидера с недостаточным почтением, протыкали ухо.

— Алекс, у меня для тебя хорошая новость!

— О, нет!

— Как бы сказала Селка, «Я таки поговорила с Криатурой за вашу проблему!»

— И она выжила?

— Остряк! — рот Сотлиссы искривился в зигзагообразную линию. На причале мигом стало как — то неуютно. — Я рассказала ей, почему ты взялся за это дело, и она обещала помочь.

— Она будет убивать геммов лично?

— Размечтался. Она дала мне новое задание. Нравиться тебе это или нет, но я должна помочь тебе уйти из злодеев. Я должна помочь тебе прочистить карму.

— Как это?

— Она что — то долго говорила про удельный баланс добра и зла, их равновесие и компенсацию — новые слова давались Сотлиссе все труднее — В общем, тебе нужно искупить свои предыдущие грехи добрыми делами.

— Я… попробую!

Алекс попытался сосчитать все свои грехи и приуныл. Чтобы их искупить, ему необходимо, как минимум, три дополнительные жизни.

— Вот и славненько! — Великая героиня похлопала сопартийца по плечу. Алекс мигом заподозрил вывих плечевого сустава — Пора, наш корабль скоро отплывает!

Рыбаки пришвартовали лодку и сошли на берег. Поравнявшись с охотником, они остановились. Один из них показал гемму три пальца и изобразил руками такой жест, смысл которого не понять было невозможно.

От неожиданности Алекс чуть не упал в воду. Нет, таким с Зирхом они точно не занимались.

— Гоп, гоп, гойя гоп

Гоп гоп гойя гоп! — матросы драили палубу под любимую песню всех пиратов. В ней было шестьдесят восемь куплетов, которые состояли из двух слов.

«Счастливая вобла» лениво перекатывалась по волнам. Лазоревые простыни нежно ласкали деревянные бока кораблика.

— Капитан Джон! Капитан Джон! Капит…ааа!

Деревянная нога попала аккурат в левый висок. Молодой юнга охнул и красиво сполз на палубу.

— Сколько раз я говорил — не подходить ко мне с левой стороны! — капитан недовольно приладил протез на место.

— Трррицать воссссемь, капитан! — сидящий на его плече хамелеон с удовлетворением осмотрел бездыханное тело — Ещщщеще два, и мы побьем прошшшшшлогодний рекорд! Бросссьте его на корм акулам, капитан, покажите всем, что жизнь ничего не стоит! Она лишшшь жжжалкий переххход из одногососссстояния в другое.

Одноглазый пират с сомнением глянул на чешуйчатого соратника. Нездоровая тяга ящерицы к смерти напрягала.

— Капитан! — рулевой укоризненно покачал головой. — Это уже третий юнга за месяц, может быть, вы все-таки начнете принимать те капли?

Пуля просвистела мимо уха. Рулевому повезло — он успел вовремя присесть, а вот пролетающей мимо птице — не очень.

С истошным «Вяяяяк!» жирная чайка ушла под воду. Сидящие на корме сородичи в знак траура кинули на нее скелет рыбы.

— Ну нет, так нет! — пират равнодушно вернулся к штурвалу.

— Капитан! — боцман был более осторожен. Он зашел спереди и вручил бинокль. — Капитан, смотрите!

— Издеваешься, сукин кот? — капитан с ненавистью уставился на две выпуклых линзы.

— Прощеньица просим! — боцман пакостно улыбнулся и заменил окуляры подзорной трубой. — Гляньте, там, в трехстах нырках, чуть левее Парных Пиков, корабль.

— Какая радосссссть — из крохотных щелочек хамелеона смотрела сама смерть — Скоро вссссе здессссь зальет кровью!

Помня о том, как именно он лишился глаза, кэп осторожно приблизил трубку ко второму.

— Гилдованский, капитан! — боцман проверил остроту сабли. — Они хоть и бедные, но товары везут — самое то! Даже если загнать Пузатому Ершу, можно взять хорошие проценты.

Рулевой нетерпеливо забарабанил по штурвалу.

— Гилдованский значит, — капитан улыбнулся, показав крепкие серо — желтые зубы. — Покажем им, народ, что значит без спросу шляться в наших водах!

— Капитан, позвольте мне пойти на абордаж перв…

Бум!

— Тридццццццать девять, капитан! Осссссталсссся ещщщщще один!

— Я предупреждал!

— Еще можно попробовать глубоко вдохнуть, а потом резко выпустить из себя весь воздух!

Зеленый Авик сделал в точности, как велели, и выпустил за борт содержимое своего желудка.

— Может, водички? — рискнул предложить лекарь.

При слове «вода» полусвятого вновь скрутило. Аватор перегнулся через перила. Команда сочувственно вздыхала, менестрель с удовольствием рассматривал монашескую задницу. Как он появился на корабле, никто не знал.

— А еще можно постоять на руках.

Команда посмотрела на боцмана с недюжинным подозрением. Матросы всегда подозревали в нем скрытые замашки садиста. Особенно тогда, когда нашли в его шкафу миниатюрную пыточную комнату для крыс.

— А давайте мы таки вас сначала накормим, напоем, потом растрясем и за ноги подвесим? А потом все станем в кружок и будем учить вас жизни!

— Моя тетя всегда так делала! Она говорила, что так все плохое уходит в землю, откуда оно пришло!

— А где таки сейчас ваша тетя?

— Умерла от кровоизлияния в мозг, но это совершенно ничего не значит!

Наконец Авику немного полегчало. Полусвятой безжизненной сполз на палубу. Лицо его посерело и как — то странно съежилось.

— Авик, а ты таки похудел!

Селка всегда умела найти нужные слова, чтобы подбодрить человека. Торговка видела хорошее даже в таких безнадежных случаях когда несчастный оставался без крыши над головой (вы шо, зато у нас такой туточки воздух!) или же когда акулы откусывали ему ноги (а ви таки знаете скольки сейчас стоят сапоги?)

Аватор слабо улыбнулся. Это было маленьким, но все-таки утешением.

Боммм! Боммм!

— Партия моя, обед — героиня скатала свиток и устремилась в сторону камбуза. Матросы в страхе уступали ей дорогу.

Священника вновь призвало море.

Бульк!

Последний звук вышел особенно громким. Как будто за борт выплеснули литров двадцать.

— Авик! — Селка кинулась к дорогому коллеге — Авичка, скажите мине ваше последнее слово. Мине твою заначку забрать можно? А молитвенник?

— Селка, ша! Туда…гляди! — Умирать полусвятой не собирался. Хотя бы из — за банального нежелания делиться.

Из глубин на аватора смотрела незнакомая девушка. При виде нее, первым желанием торговки было крикнуть «Пыля! Пыля!» и насыпать ей зерна.

Девушка была красива — огромные синие глаза, пухлые губки, длинные волосы… Ничего, что зеленые и там копошатся улитки, он сам сейчас отнюдь не красавец. Впрочем, не только сейчас…

Аватор машинально перевел взгляд ниже — а вот и острые грудки с подсыхающими на них водяными капельками, и маленькие сосочки…Тоже зеленые, но кого это волнует?

На одном из сосков прелестного создания болталась сережка в форме капельки.

— Ух ты! — Полусвятой потянулся потрогать изящное украшение.

— Авик, погоди, это же… — голос Сотлиссы долетал откуда — то издалека.

Женщина заливисто расхохоталась и отпрянула назад. За спиной у нее были крылья. Священник перелез через перила.

— Та стой ты, малохольный! Утописси! — Селка попыталась удержать коллегу за хламиду. В руках торговки остался лишь жалкий клочок ткани. Авик менял мантию только когда у него были лишние деньги. То есть примерно раз в десять лет.

Полусвятой никого не слушал и ничего не видел. Женщина протягивала ему руки, и при этом отлетала все дальше и дальше…

— Авик, прости! — Геройский кулак снимал привороты лучше бабок — шептуний. Священник потерял равновесие и свалился на палубу. Сережку он так и не выпустил.

Прекрасная дама заверещала от боли и с дурным щебетом взвилась в небо.

Аватор пришел в себя и заорал уже от страха. Дивное морское видение с дурным карканьем кружило над палубой.

— Что здесь происходит? — привлеченный шумом, Алекс выскочил на палубу. Менестрель солидарно семенил следом, потирая побитый глаз. Как он успел проникнуть к нему в каюту, никто не знал.

— Да вот, на сирену напоролись — Сотлисса разглядывала красавицу с куда меньшим воодушевлением.

— Та не одну! — Селка показала пальцем вверх.

Увиденное заставило героиню вспомнить о тетушке Леодоне. Точнее — о том, что она сказала, когда ей на голову случайно упал громбуз.

К жуткому визгу прибавился скрип проволочной мочалки и скрежет напильника. На выручку прилетели сестры.

Крылатые твари голосили хуже кетанальских плакальщиц, которых иногда просили заткнуться сами покойники.

— Алекс — Селка дернула охотника за руку — А вы как свою Сирену успокаивали, если она сильно замного пела?

— Никак, она сама обрывала песню, когда гемм исцелялся.

— А если подыхал?

— Такого никогда не случалось! — Охотнику было искренне жаль, что кетанальку нельзя привязать к мачте, облить чем — нибудь горючим и поджечь.

— Аааа! — со стороны правого борта раздался еще более жуткий вопль.

Из морских глубин вылетело гигантское щупальце и схватило Авика за лодыжку. Сотлисса мигом оказалась рядом и ударила копьем по огромному мясистому отростку.

— Допелись — героиня без труда спихнула за борт стокилограммовую конечность. — Они разбудили кракена!

Восхищенный стон перешел в вопль, полный отчаяния. Команда заметалась по палубе.

Не выпуская копья из рук, амазонка напряженно смотрела на дно.

Водичка подозрительно закачалась и начала подниматься. Героиня откатилась в сторону, увлекая за собой аватора. Спустя мгновение на том же месте в палубу впились уже три щупальца с круглыми присосками.

— Спасибо — Авик в ужасе смотрел на образовавшуюся в палубе дырку. Его кишки смотрелись бы на светлом дереве просто бесподобно. — Сотлисса, вы спасли меня!

— Какая жалость!

— Шо?

— Какая жалость, что я не успела его перерисовать!

Словно извиняясь, гигантский осьминог вынырнул снова, на сей раз не один. На его башке, которая напоминала перезрелую грушу, восседали гигантские крабы и воинственно настроенные морские ежики.

Амазонка распахнула глаза как дитенок, которого выпустили в парк аттракционов. Авик поспешил отползти в сторону. Он слишком хорошо знал этот отсутствующий взгляд и эти бегающие пальчики, которые искали в воздухе несуществующий свиток.

Груша подняла пассажиров выше. Героиня задорно подняла копье и поприветствовала приземлившихся на палубу тварей.

— Сотлисса, ну смотрите, какой балдеж! — кетаналька оперативно скармливала ракетке всю мелочь. — Скольки рисунков намалевать можно!

Сказительница хищно улыбнулась и пригвоздила первого краба к палубе. Кетанальский оптимизм был заразной штукой.

— Пора покончить с этим раз и навсегда! — ящерка вонзила перочинный нож в основание хвоста и приготовилась к смерти. Хвост послушно отвалился, а вот смерть, как всегда, запаздывала.

— Капитан, их судно сильно мотает! — помня о печальном опыте своих товарищей, главный Бдун всегда подходил к капитану с абордажной саблей.

— Это хорошо! — кэп довольно сложил трубку — Меньше будут трепыхаться. Полный вперед!

Пираты загалдели, сидящие на перилах чайки испуганно поднялись вверх, палуба окропилась белыми горошинками. Весла скрипнули и дружно ударили по воде. Кораблик целеустремленно полз навстречу легкой добыче.

Добыча была рада любой помощи. Если бы герои знали, что помимо них в море есть кто — то еще, пиратов бы встретили хлебом, солью и румяными девками.

— Сотлиса! Та сделайте ви уже что — нибудь! — Авик пытался отбиться сразу от трех сбесившихся морских ежей.

— Я не могу…

— Ты ранена?

— Нет, карандаш точу! — никакая сила не могла оторвать сказительницу от замусоленного клочка пергамента.

Морские гады мигом воспользовались заминкой. Аватор вскрикнул и ухватился за задницу. Из нее торчала длинная иголка.

— А, шоб тебя! — полусвятой с ненавистью отцепил прилипшего к макушке осьминога и припечатал тварь дубинкой. На палубе осталось симпатичное фиолетовое пятнышко, которое жалобно хлопало глазами. На мгновение священнику стало неловко. Глаза смотрели с немой укоризной.

От команды было больше вреда, чем пользы. В морских каракатиц летело все, что попадалось под руку, однако, по закону подлости, больше попадали в самих героев.

Кружащие в воздухе сирены не теряли времени. Они то и дело подлетали к парусам и быстро — быстро махали крыльями, отчего корабль мотало из стороны в сторону.

Менестрель потерял равновесие и угодил прямо в лапы гигантскому омару.

— Помогите! — тонкий голосок барда был полон ужаса.

Морское чудище устроилось поудобнее и распахнуло жвала. Алекс поймал себя на том, что аплодирует.

— Алекс! Карма! — Сотлисса на миг вынырнула из творческого транса. — Помоги ему!

— Зачем? — охотник, словно завороженный смотрел, как клешни приближаются к кудрявой головке.

— За его спасение Криатура простит тебе кражу пончика в возрасте пяти лет.

— А может за его смерть она простит что — нибудь потяжелее?

Мерзкий краб, как нарочно, медлил. Он вторую минуту пытался завязать на шее салфетку из водорослей.

— К сожалению, нет! — героиня скрупулезно изучала темно — зеленый листок, который спустился к ней с небес в пылу схватки. — Если ты дашь его убить, это добавит твоей карме пять лишних комков грязи, если спасешь — вырастишь на древе прощения пять новых почек.

— Но это же так мало!

— Но это же менестрель!

Претензии увяли на корню. Алекс метнул кинжал, искренне надеясь промахнуться. Увы, бить мимо охотник просто не умел. Лезвие ушло аккурат в мягкое брюшко.

— Спасииибо! — певец благодарно хлопнул ресничками.

— Не за что — процедил охотник, тайком надеясь, что крабьи жвала были пропитаны ядом.

Кракен понял свои ошибки и начал бросать морских гадов ближе к центру палубы, откуда твари могли перебраться в любую комнату. Закипела битва.

Матросы были настолько заняты, что даже не заметили, как с противоположной стороны к ним буквально подкралось другое судно.

Опомнились моряки только тогда, когда всю лодку заволокло сиреневым дымом, из которого то и дело доносилось липкое чавканье да бодрое «Гейя гоп!»

— Пираааты! — морскую песню знали все. Правда, в словах иногда путались.

На корабле появились похожие на обезьян мужчины. Саблями они орудовали просто мастерски и мигом оттеснили разбушевавшихся каракатиц обратно к борту.

При виде печально известной в этих водах шайки, кракен поспешил убраться восвояси, унося за собой уцелевших. Сирены показали пару неприличных жестов и улетели жаловаться соплеменницам.

— Корабль наш, кукундрики! — заросший бородой мужик с ракушкой, которая прилипла к нему еще в шесть лет, очаровательно улыбнулся. Изо рта вывалился относительно живой лангуст.

Сотлисса радостно помахала ему свитком. До этого пираты еще ни разу не брали ее в плен. Мужчина слегка смутился.

Капитан прыгнул на палубу последним. От предвкушения золота его глаз сверкал.

— Ссссссмерть заберет вассссс вссссссех — ящерка всегда говорила за капитана. Обычно после ее речей плен казался настоящим подаркам. — Вы будете умирать по часссссстям в жшшшшшшуткой агонии.

Хамелеон красиво шлепнулся на палубу и уполз в поисках чего — нибудь острого. Бессмертный хвост послушно волочился следом.

Капитан неспешно шел мимо связанной команды, буравя пленников одним — единственным глазом. На этот раз ему попались не просто обычные матросы — среди захваченной команды были и купцы, и священнослужители, и, вопреки всем поговоркам — две женщины. Одна — маленькая и страшная, вероятно служила для отпугивания злых духов, вторая — рослая, красивая и фигуристая, вероятно, служила для самого капитана.

— Капитан, тут еще есть! — двое пиратов выволокли охотника на пару с менестрелем — За ящиками нашли, лежат голубки, милуются.

Воспользовавшись тем, что его невозможно разглядеть в тумане, менестрель назвался Сиреной Альмандиной и попытался поцеловать гемма, за что был крепко бит.

Рты пленникам предусмотрительно заткнули, дабы не слушать угрозы первого и песни второго.

При виде сладкой парочки, капитан удивленно охнул. Даже ящерка на секунду отвлеклась от планирования собственных похорон.

— Ты?

— Шо, этот поц и у вас кого — то убил? — в голосе торговки не было ни капли удивления, скорее скука.

— Алекс! — капитан зашагал еще быстрее, насколько это позволял деревянный костыль. На ходу старый пират закатывал рукава и хрустел пальцами.

Сотлисса вскрикнула и попыталась порвать веревки, Авик зажмурился и мысленно попрощался с дорогим соратником, Селка, пока никто не видит, незаметно прикарманила валяющуюся на палубе монетку.

— Живой, придурок! — огромные лапищи сгребли гемма в жаркие объятия. Хамелеон украдкой вытер набежавшую слезу.

— Капитан Джон?

— А ну убери от него свои потные лапы! — менестрель без труда выпутался из веревок и кинулся на капитана, размахивая крохотными кулачонками. С правого бока…

Нога полетела точно в цель…

Менестрель красиво ушел за борт. Разломанная дзымра полетела следом…

Кракен зашуганно оглянулся и ускорил ход.