Волонтеры в Средневековье

Риина Юлман (2024)

Мечтать надо аккуратно. Конкретно и обдуманно. Потому что вас слышат. Всегда. Если было бы можно сделать мир совершеннее, людей добрее, прогресс прогрессивнее … Победить все болезни, увеличить урожайность! Накормить голодных и вырваться в будущем наконец- то на оперативные просторы космоса! Да чтобы работать добровольно, просто по велению сердца и души, да с дружной командой! И совершенно бескорыстно, ну разве только стать богаче всех, для дальнейшего развития. Мечтали? Нате вам, кушайте, на здоровье! Раз целой компанией умудрились вляпаться в Средневековье, после войны и накануне Чумы…Что делать то остается? Правильно! Арбайтен!

Глава первая.

— Пааадъём!!!! Да, чтоб вас всех приподняло и пришлёпнуло! Не терпится, искатели приключений.

— Народ, а к чему мыши снятся?

— К чуме!

— Тьфу на тебя, Миш! Помолчал бы, за умного сошел.

— А что ты Витя такой заносчивый стал, как гаишник с престижного перекрестка?

— Возьму воды, кофе и бутеры сделаю, вдруг задержимся.

— Форма одежды рабоче — удобно — тёплая. Кто снаряжение готовил?

— Я, систер, всё в порядке. Идём уже, вон Север извёлся ожидаючи, вчерашних впечатлений ему не хватило.

Топая замыкающей по центральной дорожке внутреннего двора, я удовлетворенно оглядывала прополотую песчано-коричневую землю, посаженные мной многолетние цветы и молодые саженцы яблонь, груш, слив и вишен, купленные в питомнике Хаггена. Даже свой питомник тут близко есть. Удобно. Все растения с ЗКС, поэтому приживаются хорошо. Мама приедет, порадуется.

Бригада еще не подъехала, однако трубы были подготовлены рядом с траншеей. Рабочие сделали мостик из досок, непонятно зачем, траншею можно было переступить широким шагом. Одно слово — немцы. Открыла раритетным ключом знакомую дверь, потопали гуськом, аккуратно убирая валяющиеся доски, кирпичи сразу в стороны. Перекрытия рухнули, открывая взгляду почти весь объем здания, из каменных стен торчали обломки почерневших деревянных балок, на которых ранее крепилась деревянная же лестница.

Но вниз вела лестница из камня с протертыми за века углублениями от ног в ступенях. Сколько раз, сколько ног, топталось по ним? Вверх-вниз по нужным делам сновали люди, интересно какие они были, что делали, чем жили? В Бахчисарае точно такие же ступени. Помню, в Белгород — Днестровской крепости на экскурсии, я отстала и долго стояла возле камеры для заключенных, тихо горевала об их судьбе. Просто очень глубокая яма с решёткой наверху. Преступники, пленники могли видеть небо. Тут в подземелье наверно тоже кого — то держали в заточении, раньше подвалы в замках использовались не только для хранения продуктов, но и как темница, ужас ужасный. Погрузившись в мысли, наткнулась на спину Виктора.

— Все подтянулись? Вперёд! Звонкий голос Иды здесь звучал то громко, то глухо, было странное, не затухающее, а усиливающееся и резко замолкающее эхо.

Налобный фонарик впереди идущего Севера далеко бил под своды длинного тоннеля, мы светили по сторонам и под ноги. Повторяющиеся через каждые восемь шагов сводчатые комнаты — ниши в каменной кладке, когда то были с полками, даже дуб источило время и жуки. Вот держатели для факелов в стене, почти рассыпаются от ржавчины. Каменный пол влажный. Виктор оскальзывается, рука его задевает стену, она тоже сырая, в потеках чего — то внешне гадкого. С руганью вытирает руку о штаны.

— Вить, на немецком языке это будет «Donnerwetter! Dingsbums». Миша, Север, вы вчера докуда дошли?

— До самого конца, до тупика то есть.

— И что там?

— В конце тупика тупо сплошная стена!

— Ой, ну вот не остри, Север

— Какой умный и красивый чувашский мальчик. Наверное еврей!

— Андрей, это была моя реплика!

— И рядом яма, может колодец, или бывший ледник, глубокая, с телефонным фонариком не полезли, и ты начала сигналить, вернулись.

— Мальчики, вы в эти комнаты сбоку заходили?

— Нет, не успели.

— Предлагаю их сейчас обследовать, вдруг там есть интересное что-то, а мы мимо проходим. Кто бы Идочке возразил, как по команде развернулись! Пошли в обратном направлении, заходя в каждую комнату. Железных вещей не было, железо во все времена ценность, так просто не валяется. Кругом были останки рассыпавшихся бочек, без обручей. В третьей от лестницы комнате в углу глинистая почва вроде перекопана, виднелись две неглубокие полузатянувшиеся ямы. Надо будет потом с металлоискателем пройтись, люди что — то искали, вдруг не нашли? Нам оставили. Первая комната была самая сухая, здесь в сводчатом потолке была продушина. Воздух находил выход через заваленный мусором ход. Потом перешли на противоположную сторону, заходили и внимательно осматривали помещения. Это явно кладовые различного назначения.

В стене между двумя кладовыми обнаружился очень узкий, шириной примерно в метр двадцать коридор, скорее даже проход. Он привёл нас к небольшой площадке перед двумя древними, совершенно трухлявыми и очень низкими дубовыми дверями. Наличие оконца в дверях не оставляло сомнения в первоначальном назначении помещений. Тюремные камеры всегда находились в подземелье, всякий уважающий себя владелец замка имел собственную тюрьму. Замков не было, деревянные засовы давно рассыпались. Мисаил медленно, аккуратно приотворил дверь. Мы с облегчением выдохнули — скелетов не было! Всё те же атрибуты: хлам, ветошь, гнилые доски.