Магнус Чейз и боги Асгарда. Меч Лета

Рик Риордан, 2015

В день, когда ему исполнилось шестнадцать, Магнус Чейз узнал о себе кое-что неожиданное. Оказалось, он имеет право на наследие одного из скандинавских богов и может достать со дна покрытой льдом реки Чарльз древний меч. Магнус протянул руку – и призвал чудесное оружие. Меч оказался искореженной и покрытой ракушками железякой. А вот огненный великан, пожелавший завладеть им, выглядел очень внушительно. Магнус вступил с чудовищем в бой – и погиб. Именно так начались его невероятные приключения…

Глава 6. Дорогу утятам! Или получите утятами по башке

МНЕ СЛУЧАЛОСЬ ВИДЕТЬ СТРАННЫЕ ВЕЩИ. Однажды посреди зимы на Бойлстон-стрит я видел толпу людей, одетых исключительно в плавки и в шапки Санта-Клауса. Я видел парня, который играл носом на губной гармошке, ногами на ударной установке, руками на гитаре и задницей на ксилофоне — и всё одновременно. Я лично знал женщину, которая удочерила магазинную тележку и назвала её Кларенс. А ещё был дядька, который твердил, что он с Альфа Центавра, и вёл философские беседы с канадскими гусями.

А что касается сатанинского манекенщика, умеющего плавить автомобили… в конце концов, почему нет? Просто-напросто надо ещё чуть-чуть расширить сознание, чтобы вместить и эту странность тоже.

Тёмный человек так и ждал с протянутой рукой. Воздух вокруг него колыхался от жара.

Где-то в сотне футов от нас затормозила электричка красной линии. Женщина-машинист таращилась из кабины на царящий впереди хаос. Двое бегунов пытались вытащить парня из «Тойоты Приус». Дамочка с двойной коляской отстёгивала своих вопящих детишек — колясочные колёса расплавились и сделались овальными. А рядом с ней торчал какой-то придурок и, вместо того чтобы помогать, снимал на смартфон всеобщее разрушение. Правда, рука у него так дрожала, что вряд ли ему светило качественное видео.

У моего плеча раздался голос Рэндольфа:

— Меч, Магнус! Используй его!

Почему-то возникло неприятное ощущение, что мой взрослый дородный дядюшка попросту прячется у меня за спиной.

Чёрный человек сдавленно фыркнул:

— Профессор Чейз… Восхищён вашим упорством. Мне казалось, наша последняя встреча сломила ваш дух. Но вот вы здесь и, как я погляжу, готовы рискнуть ещё одним родственником!

— Помолчи, Сурт! — огрызнулся дядя дрожащим голосом. — У Магнуса меч! Убирайся назад в пламя, отколе пришёл!

Не похоже, чтобы Сурт повёлся. Хотя, как по мне, «отколе» звучит невероятно устрашающе.

Жгучий Чувак рассматривал меня, словно я сам, как меч, с головы до пят зарос ракушками:

— Отдай мне меч, мальчик, иначе изведаешь всю мощь Муспелля. Я испепелю этот мост и всех, кто на нём. — Сурт поднял руки. Между его пальцев змеились языки пламени. Асфальт под его ногами пузырился. Ещё несколько лобовых стёкол разлетелось вдребезги. Рельсы застонали. Машинистка электрички отчаянно заголосила в рацию. Придурок со смартфоном грохнулся в обморок. Мамашка рухнула на коляску, где всё так же надрывались малыши. Рэндольф с кряхтением попятился.

Но меня Суртов жар не вырубил. Я только разозлился. Я без понятия, откуда вылез этот огненный поганец, но на таких задиристых у меня глаз намётан. Первое уличное правило гласит: если кто-то нарывается — не отдавай ему своё добро.

Поэтому я нацелил на Сурта кончик того-что-когда-то-было-мечом:

— Остынь, мужик. У меня есть ржавая железка, и я не побоюсь пустить её в ход.

Сурт ухмыльнулся:

— Ты не воин, как и твой отец.

Я стиснул зубы. «Ладно, — подумал я, — пора подправить хлыщу костюмчик». Но предпринять я ничего не успел. Потому что мимо моего уха что-то просвистело и влетело Сурту прямо в лоб.

Будь это настоящая стрела, Сурту бы несдобровать. Но ему повезло: это оказалась пластиковая игрушка с сердечком-пищалкой вместо наконечника — надо полагать, новинка ко Дню святого Валентина. Игрушечная стрела громко чпокнула у Сурта между глаз, упала к его ногам и тут же растаяла.

Сурт заморгал. Похоже, он растерялся не меньше моего.

А за моей спиной знакомый голос гаркнул:

— Беги, малыш!

На мост ворвались мои закадычные приятели — Блитц и Хэрт. Хотя… я сказал «ворвались». Это подразумевает эффектное появление. А на самом деле ничего эффектного. Блитц неизвестно зачем нахлобучил широкополую шляпу и нацепил солнечные очки. Во всём этом и в своей чёрной шинели он смахивал на облезлого итальянского священника-коротышку. При этом он грозно размахивал деревянной палкой с ярко-жёлтым дорожным знаком «Дорогу утятам!».

Красно-белый шарф Хэрта реял за его плечами, как крылья раненой птицы. Хэрт вставил ещё одну стрелу в розовый пластиковый лук Амура и снова выстрелил в Сурта.

Да будут благословенны их бесхитростные полоумные души. Я даже сообразил, откуда у них это нелепое вооружение — из игрушечного магазина на Чарльз-стрит. Я, случалось, побирался рядом и видел весь этот хлам, выставленный в витрине. Вероятно, Блитц и Хэрт как-то умудрились меня выследить. В спешке они схватили первое, что мало-мальски смахивало на орудия убийства. Они ведь всего-навсего чокнутые бомжи, поэтому в орудиях убийства смыслят не много.

Тупо и бессмысленно? Ещё как. Но у меня потеплело на сердце от такой заботы.

— Я тебя прикрою! — Блитц кинулся ко мне. — Беги!

Сурт не ожидал, что его атакуют легковооружённые бомжи. Он стоял как истукан, а Блитц между тем звезданул ему по башке табличкой «Дорогу утятам!». Очередная Хэртова стрела просвистела в воздухе и, пискнув, тюкнула меня в зад.

— Эй! — возмутился я.

Но Хэрт меня не услышал — он же глухой. Он промчался мимо и с головой окунулся в битву, от души врезав Сурту по груди пластиковым луком.

Дядя Рэндольф вцепился мне в руку. Он очень тяжело дышал:

— Магнус, уходим! Давай же!

Может, мне и надо было бежать сломя голову, но я словно примёрз к месту и наблюдал, как два моих единственных друга мутузят тёмного властелина пламени дешёвыми пластиковыми игрушками.

Наконец Сурту надоело так развлекаться. Он наотмашь ударил Хэрта левой рукой, и тот полетел наземь. Потом он так мощно засветил Блитцу в грудь, что невысокий бомж попятился, споткнулся и шлёпнулся на задницу прямо передо мной.

— Довольно. — Сурт простёр руку. Из открытой ладони рвалось пламя — оно извивалось и вытягивалось, пока не превратилось в кривую саблю. — Мне это наскучило. Вы все умрёте.

— Боговы галоши! — заикаясь, просипел Блитц. — Да это же не просто огненный великан. Это Чёрный!

Я чуть не ляпнул: а что, типа есть Жёлтый? Но при виде пламенеющей сабли шутить расхотелось.

Вокруг Сурта начало вихриться пламя. Огненная спираль разрасталась, машины превращались в груды оплавленных железяк, асфальт растекался, из моста, как пробки из шампанского, выстреливали заклёпки.

Мне-то казалось, что и до этого ощутимо припекало. Но, как выяснилось, Сурт только разогревался, а вот сейчас-то он поддаст жару. В тридцати футах от меня Хэрт навалился на перила моста. Пешеходы, лежащие без сознания, и пойманные в западню водители долго не протянут. Даже если огонь до них не доберётся, они либо задохнутся, либо загнутся от теплового удара. А вот на меня почему-то жар не действовал.

Рэндольф неуклюже топтался, повиснув всей тяжестью у меня на руке:

— Я… я… Хммм… ммм…

— Блитц, уведи моего дядю отсюда, — попросил я. — Если надо, тащи волоком.

Блитцевы солнечные очки запотели. Поля его шляпы уже начали тлеть.

— Малыш, тебе не одолеть его. Это Сурт, сам Чёрный!

— Ты это уже говорил.

— Но мы с Хэртом… мы обязаны тебя защищать!

Я чуть было не рявкнул: «Тоже мне защитник с утятами!» Но если подумать — чего ждать от двух бездомных горемык? Они же не коммандос. Они просто мои друзья. И я не допущу, чтобы они погибли, защищая меня. И даже дядя Рэндольф… Я, конечно, его почти не знаю. И он мне не очень-то нравится. Но всё-таки он родня. Он сам сказал, что не вынесет, если потеряет ещё одного члена семьи. Ну вот и я тоже не вынесу. Так что в этот раз я отступать не собирался.

— Иди, — велел я Блитцу. — Я помогу Хэрту.

Блитц как-то ухитрился удержать моего дядюшку в стоячем положении, и они вместе поковыляли прочь.

А Сурт расхохотался:

— Меч будет моим, мальчик. Тебе не под силу изменить судьбу. Я превращу твой мир в золу!

Я развернулся к нему лицом:

— Знаешь, ты что-то меня достал. Пора уже тебя убить.

И я шагнул в огненную стену.