Невеста из картины. Верни меня откуда взял!

Риска Волкова (2025)

Живешь себе, учишься, подрабатываешь, никого не трогаешь, и вдруг оказываешься в самой настоящей картине в кабинете у красавчика-профессора в Магической академии! Эй! Выпустите меня! Вот только профессор, оказывается, не столько мой спаситель, сколько пленитель. И обещает расколдовать только при одном условии. Что я откажусь от прежней жизни, и стану его невестой!

Глава 4

Линда

Я не знала, сколько мне придется ждать. От нечего делать я уже раз сто обошла вокруг фонтана, понаблюдала за кабинетом, в котором остался художник и явно дремал, сидя в большом кресле. После сделала несколько приседаний. В спине что-то хрустнуло, и я, шмыгнув носом, подумала, что скоро, как и все заключенные, обрасту кучей болячек без движения, и выйду отсюда седой старухой с морщинами, трясущимися руками и двумя зубами-пнями.

В душе все больше зрел протест. Я всегда старалась переводить депрессию в гнев, чтобы не раскисать. Слезы делу никогда не помогут, а вот ярость… Желание чего-то изменить…

— Когда узнаю, кто виноват в моем заточении, уничтожу! — прошипела обещающе я в никуда и вздрогнула, когда вдруг услышала за спиной бархатный, очень красивый низкий мужской голос.

— Я бы не был столь категоричным, леди… — произнес он. — Ведь в вашем, как вы выразились, заточении виноват никто иной, как ваш родной отец.

Я обернулась и замерла. Сердце забилось так часто, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, проломив ребра. Вот он! Тот, кого я видела с той стороны этой дурацкой картины! Тот самый красавчик-блондин с длинными волосами в старинной одежде!

Мужчина тоже с интересом разглядывал меня. Медово-карий взгляд скользил сначала по моему лицу, после перешел на фигуру. Покраснела, невольно почувствовав себя каким-то экспонатом на выставке. Это меня и отрезвило. Я, наконец, поняла, что услышала.

— Что за чушь?! Мой отец нас бросил много лет назад! Я его даже не знала никогда.

— Меня зовут Яль-Таэр Наэрин, — вместо ответа вдруг решил представиться мужчина.

— Морская Линда Александровна, — машинально ответила я и нахмурилась, заметив, как на губах у мужчины появилась саркастическая усмешка.

— Я сказала что-то забавное? — приподняла я бровь.

Этот блондин начинал меня выводить из себя, и очарование его внешностью довольно быстро рассеялось. Вместо этого я ощутила какое-то гнетущее чувство. Похожее та то, когда ты вышла к доске и не знаешь ответ. А все знают. Но молчат и ничего не говорят.

— Ваше имя звучит иначе. Линдсэй Лингон. Его дал вам отец, который, как вы утверждаете, вас бросил. А на деле спрятал от собственных врагов, взяв с меня клятву… Что однажды я верну вас домой.

— Домой? — прошептала удивленно я. — Домой — это сюда, в картину?

Для верности я еще раз окинула взглядом фонтан и все, что было вокруг. Сиротливый кустик, деревце…

— Нет, конечно же, — улыбнулся Яль-Таэр, а я невольно залюбовалась его улыбкой.

Она была какая-то не то, чтобы слишком добродушная, но какая-то очень очаровательная, располагающая к себе. И еще в ней будто бы плескалась какая-то тайна, чертовщинка.

Я по-другому посмотрела на мужчину.

— Так куда тогда?

— В мир, что за этой картиной, — пояснил он. — В Кармелийское королевство.

Ага. Значит, кабинет, который я лицезрела прежде, находится в Кармелийском королевстве. Знать бы еще, что именно это за государство, и какие там законы… Хотя, с другой стороны, зачем? Если мне домой вернуться надо.

— Это потрясающе, конечно же, но я не хочу, — призналась я, нервно облизнув губы. — Не знаю, что там наплел мой отец, которого я не видела никогда в сознательной жизни, но у меня дома мама осталась, которая с ума сходит, наверное, а еще друзья, институт.

— Мне жаль.

Очарование прошло. Он больше не улыбался. А его “Мне жаль” звучало предельно категорично.

— В смысле жаль?

— Вернуться возможности нет. Мы с Пэтрисом перенесли тебя сюда, согласно воле твоего отца, — мужчина легко перешел с “вы” на “ты”.

А внутри меня начал зарождаться шторм протеста.

— Тогда дай мне увидеться с отцом! И я скажу ему все, что о нем думаю!

Яль-Таэр покачал головой.

— Увы. Он умер. Его убили… Он защищал мою сестру, и отдал за это жизнь…

— Но если он мертв, зачем тогда исполнять его желания?! — вырвалось у меня.

Отца я никогда прежде не видела, и, если честно, все еще сомневалась в том, что речь действительно идет сейчас о нем. Мама говорила мне, что он был переводчиком. Они познакомились с ним на последнем курсе института, а когда вдруг родилась я, то он, не выдержав ответственности, просто куда-то сбежал. Поэтому сейчас, когда Яль-Таэр говорил о каком-то мифическом мужчине, защитившем его сестру и завещавшем распорядиться моей жизнью за меня, никаких эмоций, кроме негатива, я не испытывала.

— Это его последнее желание, Линдсэй.

— Перенести меня в его мир? — уточнила я.

— Не совсем… — уклончиво ответил мужчина, а я поняла, что он не договаривает до конца.

— Я не против правды, — кашлянула я.

— Он взял с меня клятву, что я возьму тебя в жены, — сказал Яль-Таэр.

Его взгляд вернулся ко мне. Он выжидал, пытался понять, как я буду реагировать.

Что ж! Я точно не в восторге.

Не выдержав совершенно дурацкой ситуации, я расхохоталась. Замуж! Ну да! Бегу! Волосы назад!

— Это бред. Я замуж не собираюсь. Так что можешь расслабиться. Отец, как ты говоришь, умер, никто никому ничего не должен.

Яль-Таэр нахмурился. Хотя, это была, скорее, досада.

— Я рад, что ты не вешаешься мне на шею с радостными воплями, Линдсэй. Если честно, я и сам не в восторге от этого всего. Но ты не понимаешь. Клятву, что я дал твоему отцу, нельзя нарушить. Она магическая. Нам придется пожениться.

— Не хочу! — моментально залепила я.

Эмоции все еще душили меня. То, что говорит этот мужчина, полная ерунда. Из-за того, что он неизвестно кому дал какую-то клятву, я должна сейчас бросить все, маму, институт, друзей, свою жизнь, и выйти за него замуж в неизвестном странном мире в стиле винтаж. Для чего?!

— Линдсэй… — его голос был все так же мягок, осторожен, но я услышала в нем стальные нотки.

Этот мужчина совсем не пушистый котенок. Скорее хитрый лис…

— Верни меня домой! Немедленно! — сказала я, не собираясь идти ни на какие уступки.

— Я не могу, — он развел руками.

— Но ты же попал как-то сюда?

— Пэтрис меня нарисовал.

— И как ты вернешься обратно?

— Он сотрет краски.

Я засмеялась.

— Ну, вот! Просто сотрите портрет и…

— Я не собираюсь этого делать! — он поднялся со своего места, теперь возвышаясь надо мной, словно скала. — Клятва не даст мне возможности жениться! Даже с учетом того, что ты с ней не согласна. А мне нужен брак. Не все так просто, как тебе бы хотелось…

— Да кто ты такой вообще?! — я едва не зашипела, тоже поднялась с бортика фонтана, теперь глядя прямо в его медово-карие глаза, пусть и снизу вверх, все-таки он был выше меня. — Почему возомнил себе, что можешь решать за меня?!

— За тебя решил отец!

— Он мне не отец! Я сама распоряжаюсь своей жизнью! — крикнула я.

— И какая эта жизнь? — вдруг ответил он, сбив меня с толку. — Шьешь платья? В мире, в котором нет искр магии? Живешь в тесной комнатке среди холодного железа, где даже не можешь позволить себе хороший кофе?

От удивления раскрыла рот.

— Откуда ты знаешь?

Он искривил губы в усмешке. В его глазах заплясали искры.

— Я много чего знаю, Линдсэй. Даже, возможно, того, что ты сама не знаешь о себе…

— Докажи! — потребовала я, осознавая совершенно ужасную вещь, за мной следили!

— Доказать? — его голос стал тягучим, словно горький мед. — И чего ты желаешь знать? О том, как, может, плакала, когда мама не смогла тебе купить то красивое, розовое, платье, похожее на пышный торт, на школьный праздник, и ты решила сшить его сама? Или о том, как тот высокий темноволосый неудачник с родинкой на губе, променял тебя на девочку, у которой папа-толстосум? Или, может, хочешь знать о том, как порезалась о торчащую проволоку в заборе и теперь у тебя на всю жизнь остался шрам, пересекающий позвоночник, там, где никому не позволено видеть?

Охнула. Как… Как это возможно?!

— Ты сталкер что ли?! Верни меня назад! Думаешь, я буду рада тому, что всю жизнь была как под лупой у кого-то?! Как ты это делал?!

Он вздохнул.

— Не кричи… То, что я видел — лишь часть твоей жизни… Но, поверь, ни один мужчина в мире не знает тебя теперь лучше, чем я. Я хотел знать, кто ты. Это логичное желание мужчины, который дал подобное обещание.

Я молчала. Просто не знала, что ответить.

— Если стереть мое изображение на картине, то я вернусь домой? — спросила я спустя несколько томительных секунд молчания, пока мы испепеляли друг друга взглядами.

Он покачал головой.

— Никто не будет этого делать, прости.

Так. Надо успокоиться. Нужно думать рационально! Спокойно… Вдох-вы-ы-ы-ыдох…

— Ты не думал, что ошибся? Меня зовут иначе, и я знаю, что мой отец вовсе не герой…

— Ошибки нет. Это совершенно точно. Впервые мне показал тебя твой отец. Когда тебе было пятнадцать.

Просто не верится!

— Ты говорил в записке, что вытащишь меня из картины в свой мир… — напомнила я.

— Я сделаю это, как только мои силы восстановятся.

— И ты на полном серьезе думаешь, что как только я окажусь снаружи, я не попробую вернуться назад?

Это была ошибка! Фатальная ошибка! Поняла это, как только эти слова на эмоциях сами соскользнули с моих губ, а я лишь прикусила язык, понимая, что это конец. Зачем сказала об этом?! Думала договориться? Думала, что он поймет?

В ответ я увидела полыхнувший в его взгляде гнев.

— Значит, мне придется вначале надеть на тебя обручальный браслет, Линдсэй.

В ужасе распахнула глаза.

— Что ты имеешь ввиду?

— Выйдешь отсюда, из картины, только когда скажешь, что согласна стать моей женой.

Вот же ж! Договорилась! Кто меня просил вообще говорить о том, что я захочу попытаться сбежать? Я хотела крикнуть ему что-нибудь еще, но мужчина вдруг стал таять, и все, что я могла, лишь смотреть, как этот его Пэтрис стирает что-то с портрета, а после Яль-Таэр появляется в той, другой стороны, что-то хмуро говоря своему другу.

Вот же ж! Засада!

Села на бортик фонтана с тоской глядя на свое отражение. Вот и поговорили… Кто меня вообще за язык тянул?!