Лорна Дун

Ричард Блэкмор

1675 год. Англией правит король Карл II, но на западе страны мало кто признает власть короля. Местные феодалы, клан Дунов, убивают фермера Джека Рида и его сын Джон клянется рассчитаться с обидчиками. Но однажды на рыбалке он чуть не утонул, и его спасла Лорна Дун, юная наследница враждебного клана.

Глава 8

Мальчик и девочка

Когда я очнулся, то увидел в сжатых кулаках пучки зеленой травы. Какая-то девочка стояла подле меня на коленях, усердно вытирая мне лоб поочередно, то листом щавеля, то своим носовым платком.

— Я так рада, что тебе лучше, — прощебетала она, как только я открыл глаза.

Никогда еще я не слышал такого прекрасного голоса, исходящего из маленьких алых уст. Я не мог произнести ни слова, а только смотрел в ее огромные темные глаза, полные сочувствия и удивления. Ее длинные шелковистые волосы спадали вниз до самой земли. Я проследил за этим нежным водопадом и увидел вплетенную в черные локоны примулу, похожую на яркую звездочку в бархатной ночи. Много времени прошло с тех пор, но стоит мне увидеть примулу, как я снова вспоминаю об этой девочке. Возможно, ей понравилось мое открытое лицо, по крайней мере, мне очень захотелось, чтобы это было именно так. Потом она говорила мне, что я сразу привлек ее внимание, но тогда она была слишком мала, чтобы заметить это.

Я собрался с силами и сел, но все равно боялся сказать хоть что-то, поскольку прекрасно знал о своем деревенском выговоре и боялся, как бы это не испортило впечатления обо мне. Но она только захлопала в ладоши и несколько раз обежала вокруг меня, словно перед ней сидел не мальчик, а какая-то редкая игрушка.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась она, словно имела на это право. — Что ты тут делаешь и что там у тебя в мокрой сумке?

— Оставь сумку в покое, там только гольцы для моей мамы, — нехотя отозвался я. — Но я могу с тобой поделиться, если хочешь.

— Боже мой, как ты печешься о них! Это же самая обыкновенная рыба. Но посмотри, у тебя же все ноги в ссадинах! Хочешь, я перевяжу их? А почему у тебя нет ни гетр ни башмаков? Твоя мама, наверное, очень бедная?

— Нет, — тут же ответил я, удивленный ее словами. — Мы достаточно богатые и можем купить даже этот луг, если захотим. А вот мои гетры и ботинки.

— Да они же мокрые. Но мне так больно смотреть на твои ноги, давай, я их все-таки перевяжу.

— Пустяки, дома я смажу ссадины гусиным жиром. А почему ты так странно на меня смотришь? Меня зовут Джон Рид, а тебя?

— Лорна Дун, — тихо произнесла девочка и опустила пушистые ресницы. — Меня зовут Лорна Дун. Я думала, что ты знаешь.

Я встал и взял ее за руку, но она отвернулась. И я понял, что эта маленькая скромная девочка просто стыдится своей фамилии. Я не отпускал ее руку, и она сначала покраснела, потом на глазах ее выступили слезы, и она стала тихонько всхлипывать.

— Не плачь, — попросил я. — Я уверен, что ты никого никогда не обидела. Я отдам тебе всю свою рыбу, Лорна, а для мамы наловлю еще. Только перестань, пожалуйста, плакать.

Она выдернула свою маленькую ручонку и хотела закрыть ладонями лицо, и в эту минуту я не смог удержаться, чтобы не поцеловать ее. Для меня это было тем более странно, что я терпеть не мог поцелуев, как и подобает мальчикам моего возраста. Но она проникла в мое сердце, и душа словно переполнилась весной и цветами, хотя на самом деле никаких цветов вокруг пока еще не было.

Она не обрадовалась, как моя мать в таких случаях, а напротив, вытерла губы руками, и отойдя на шаг, аккуратно расправила платье, словно я совершил что-то дурное. Я почувствовал, что краснею и, опустив глаза, увидел свои ноги. Я тут же понял, в чем дело. Ведь родословная этой девочки насчитывает тысячу лет. А для того, чтобы у меня были такие же манеры, потребовались бы века.

Ведь я был простым крестьянином, целиком и полностью, даже если меня раздеть догола, а она — истинная леди от рождения, и Дуны гордятся ее красотой. И хотя волосы ее растрепались, а один локон даже немного намок, пока она возилась со мной, весь ее облик говорил об одном: эта девочка — настоящая королева! Лорна была одета в прекрасное платье из тонкой полупрозрачной материи с блестками, но без излишеств, без кисеи и бантов. От воротничка до талии платье казалось кружевным, а мягкие темные волосы, спадая на него, делали ткань как будто еще белее. Но больше всего меня поразили глаза Лорны, и, когда она смотрела на меня, я не мог оторвать взгляда в искреннем восхищении.

Увидев, как я тщательно ее рассматриваю, да еще после поцелуя — хотя ей было-то всего лет восемь, не более — Лорна бросилась бежать к реке и, остановившись у берега, стала смотреть в воду.

Несколько удивленный ее поведением, я нарочито долго собирал свои вещи, чтобы Лорна поняла — я собираюсь уходить. Но Лорна не окликнула меня. Мне предстояло спуститься вниз по водяной лестнице, что было для меня смерти подобно, однако, день уже клонился к вечеру, и мне не оставалось ничего другого, как самому подойти к девочке и тихонько позвать: Лорна.

— А я думала, что ты уже ушел, — призналась она. — А зачем ты сюда забрался? Неужели ты не знаешь, что с нами сделают, если увидят вдвоем?

— Наверное, побьют. Во всяком случае, меня. Ведь тебя-то они же не осмелятся и пальцем тронуть.

— Нет, нас убьют обоих и похоронят тут же у реки, — серьезно ответила Лорна. — Иногда мне об этом рассказывает вода.

— А зачем им меня убивать?

— За то, что ты узнал путь сюда наверх, а они считали, что это невозможно. Пожалуйста, уходи, я прошу тебя. Они могут прийти за мной в любую минуту. Ты мне очень понравился, — наконец произнесла Лорна слова, которых я так долго ждал. — Очень понравился, и я буду вспоминать тебя, Джон Рид, только пожалуйста, Джон, уходи отсюда. А когда у тебя заживут ноги, ты сможешь вернуться и поговорить со мной.

— Лорна, вот что я тебе скажу. Ты мне тоже очень нравишься, почти что как Энни и уж гораздо больше Лиззи. Я никогда не видел никого, похожего на тебя, и я приду сюда прямо завтра, и ты тоже приходи на это место, я принесу тебе кучу интересных вещей, и еще у нас остались вкусные яблоки, я подарю тебе дрозда — я поймал его совсем недавно, у него только одна лапка сломана, а недавно у нас ощенилась собака, и я…

— Милый мой, мне не разрешат держать щенка. Здесь во всей долине нет ни одной собаки. Они считают, что от собак много шума…

— Поверь мне, Лорна, они ничего в этом не понимают, я принесу тебе самого лучшего щенка, и ты сама увидишь, какой он будет послушный.

— Тише!

Из долины послышался крик, и сердце у меня тревожно забилось. На лице Лорны радость и восхищение сменил самый настоящий страх. Она прижалась ко мне, пытаясь найти защиту, и я понял, что спасу ее от врагов и, если придется, умру вместе с ней, но не сдамся. По телу пробежала легкая дрожь. Как мне не хватало сейчас карабина! Но моя отвага передалась и Лорне, и девочка доверчиво прижалась лицом к моей щеке.

— Пошли со мной к водопаду, — предложил я. — Я запросто смогу донести тебя на руках, а мама будет заботиться о тебе, и ты останешься жить у нас.

— Нет-нет, что ты! — испуганно воскликнула Лорна, когда я попытался взять ее на руки. — Я скажу тебе, что нам надо делать. Они просто ищут меня. Видишь ту дыру, вон там, небольшое отверстие?

Она указала на маленькую нишу в скале метрах в пятидесяти от того места, где мы стояли. В сумерках я с трудом мог различить ее.

— Да, вижу, но они заметят, как я перебегаю через луг.

— Послушай! — заторопилась Лорна. — Оттуда есть выход, но меня убьют, если кто-нибудь узнает, что я раскрыла эту тайну. Скорей же! Я уже их вижу.

Юная красавица побледнела как снег, который еще лежал на скалах, потом она еще раз взглянула на воду и заплакала. Я схватил ее за руку, и мы бросились вперед в густой кустарник, где было бы безопасно спрятаться, к самому краю пропасти. Ах, если бы только деревья уже покрылись листвой! Спрятаться было бы легче, тем более, что я успел забрать и острогу и сумку с рыбой.

Прижавшись друг к другу, словно дети, напуганные грозой, мы забрались в самую гущу кустарника, и оттуда нам было хорошо видно, как дюжина мужчин рыщет по обоим берегам ручья. Правда, ружей у них не было, напротив, казалось, что они просто вышли прогуляться после сытного обеда.

— Королева! Королева! — то и дело кричали они, а потом слышалось что-то вроде: — Куда эта маленькая чертовка запропастилась?

— Они всегда называют меня королевой, — шепотом пояснила Лорна. — И когда-нибудь я ею стану. — Она еще сильнее прижалась ко мне, я чувствовал своей грубой щекой ее мягкую кожу, а сердечко ее так быстро билось у моей груди, что я не смог сдержать своего восхищения этой хрупкой маленькой девочкой. — Они уже близко! Отсюда нас уже могут увидеть! — волновалась Лорна.

— Подожди, — прервал ее я. — Я знаю, что надо делать. Ты притворись, как будто спишь на лугу, а я побегу к воде и скроюсь там.

— Да, но ведь вода такая холодная, тебе будет там плохо.

Но это был единственный выход, и времени у нас не оставалось.

— Тебе опасно приходить сюда, — прошептала Лорна и поползла вперед на луг. — О Боже, они уже так близко!

Я заполз в воду почти целиком, спрятав только голову между двух больших камней. Темнело, и над рекой повис туман, но я прекрасно видел и водоросли, и камыши, как на самой лучшей картине. Люди Дунов кричали, ругались и создавали такой шум по всей долине, что мне даже показалось — еще чуть-чуть — и скалы затрясутся. Я успел порядочно замерзнуть, и вода вокруг меня будто тоже задрожала.

Так лежал я в полном отчаянии, и только воспоминания о прекрасном юном создании согревали меня. Искренность и доброта Лорны покорили меня навеки, и теперь я думал только о ней. Я твердо верил, что ради нее мне придется сейчас проявить мужество — ни единым движением не выдать своего присутствия. А Лорна лежала у скалы метрах в тридцати от меня, свернувшись в маленький клубочек и притворившись спящей.

Один из людей Дуна неожиданно подошел к ней и остановился, пораженный ее невинным и спокойным сном. Потом он нагнулся, взял ее на руки, поцеловал, так, что мне даже послышался звук этого поцелуя. Если бы у меня было ружье, я в ту же секунду, не раздумывая, пристрелил бы его.

— Наша королева здесь! Здесь дочь предводителя! — закричал он на всю долину. — Она просто заснула! Я ее нашел, и награда тоже будет моя! Никто не смеет больше прикасаться к ней. А теперь давайте выпьем!

Он положил ее прелестную головку себе на плечо, поддерживая ноги другой рукой, и победно удалился. Ее длинная юбка почти сливалась с его бородой, а волосы развевались, как облако на ветру. Я выпрыгнул из воды, возмущенный таким поведением охранника, и меня наверняка бы заметили, но только сейчас все бросились к кувшинам с вином, и никто не обратил внимания на маленькую фигурку, вынырнувшую из ручья. Теперь на юную королеву мало кто обращал внимание. Они искали ее по берегам реки, думая, что она, возможно, утонула. Теперь же, успокоившись, они быстро удалялись, беседуя о том, как бы сейчас развлечься после долгих, но успешных поисков. Во всяком случае это все, что я понял по их разговорам.

Лежа на плече у великана, маленькая Лорна заметила меня и помахала рукой. И я в ответ махнул ей на прощанье в надежде на скорую встречу.

Вскоре они скрылись из виду. И теперь, когда мой страх прошел, мне захотелось снова поговорить с ней и рассказать очень многое. Ее голос до сих пор звенел в моих ушах. Это был самый прекрасный звук на свете, напоминающий крохотные серебряные колокольчики. Так, наверное, звучат самые тонкие струны арфы. Но мне некогда было предаваться воспоминаниям, потому что день клонился к вечеру, и надо было успеть домой к ужину.

Небо потемнело, и целое поле звезд, подобно цветам на майском лугу, разом высыпало на нем.

Выжав промокшие бриджи, я прополз до ниши в скале, на которую указала мне Лорна.

Я почувствовал, что нахожусь перед каким-то глубоким колодцем в кромешной тьме. Я шел, опасаясь любого звука, не зная, что ждет меня впереди и боясь при этом оглянуться. Потом неожиданно я очутился перед потоком черной воды. Продолжая двигаться вперед, переполняемый самыми разными мыслями и переживаниями, я вдруг отчетливо услышал пение малиновки позади себя. Мне даже почудилось, что это Энни зовет меня, потому что она умела подражать голосам птиц. Я собрался с духом, ощущая теперь полную уверенность в себе. Мелкие камушки осыпались под ногами, а впереди оставалась темнота, и я смело шагнул в нее.