Тьма падет

Роберт Брындза, 2021

Детективное агентство Кейт Маршалл приобретает все большую популярность, когда ее и ее партнера Тристана нанимают для расследования преступления, совершенного более десяти лет назад. Двенадцатью годами ранее решительная молодая журналистка по имени Джоанна Дункан раскрыла политический скандал, который имел серьезные последствия. Но сама журналистка бесследно пропала, не оставив после себя и следа. Когда Кейт и Тристан изучают материалы дела, они обнаруживают имена двух молодых людей, которые также исчезли в то время. Постепенно они расследуют последние дни их жизни и понимают, что Джоанна, возможно, натолкнулась на нечто гораздо более зловещее, чем кто-либо сначала думал: личность серийного убийцы, охотящегося на людей, в те времена наиболее уязвимых в обществе.

Глава 8

Домой Тристан добрался только к семи вечера. Весь день они с Кейт корпели над материалами дела, тщательно восстанавливая, чем именно Джоанна занималась в тот злополучный день седьмого сентября. А вот найти контакты Фамке им так и не удалось, хотя получилось отыскать доктора, на которого она работала тринадцать лет назад. Сейчас он работал хирургом в Суррее, и они с Кейт написали ему письмо на электронную почту.

Квартира Тристана располагалась на первом этаже дома, стоящего прямо перед широкой аллеей с видом на море. Тристану это место очень нравилось — особенно потому, что в любой момент он мог перейти дорогу и оказаться на пляже. Единственное, к чему он еще до конца не привык — это к своему соседу по квартире.

Гленна он нашел на кухне: тот жарил в большом воке что-то китайское. Роста Гленн был высокого и обладал внушительной мускулатурой и поистине выдающимся подбородком, который покрывала извечная темная щетина. Над пристально глядящими глазами нависали густые кустистые брови. В целом вид у Гленна был донельзя угрожающий, но едва Тристан вошел на кухню, как тот расплылся в искренней улыбке и тут же стал похож на дружелюбного плюшевого мишку. Очень большого плюшевого мишку.

— Даров, дружище, — поздоровался он. — Я уже почти закончил.

— А что это? — поинтересовался Тристан. От густого запаха специй и меда рот мгновенно наполнился слюной.

— Делия Смит.

— Я смотрю, ты ее очень мелко порубил.

— Да нет, это ее фирменное блюдо. Свинина ханг-шо с жареными овощами. — Гленн шутку явно не понял. — Думаю, тут и на двоих хватит.

— Спасибо, не стоит. Я все равно собирался пойти выпить с другом в паб.

Гленн жил здесь уже месяц, но они так толком и не познакомились: сам Гленн работал посменно охранником в тюрьме, а Тристан вообще был вынужден совмещать две работы сразу, так что времени на дружеское общение было немного.

Тристан быстро забежал в душ, а когда он вернулся спустя десять минут, кухня уже была пуста, а стол тщательно протерт — только тихо гудела запущенная посудомоечная машина. Он не знал никого, кто ел бы быстрее Гленна: иногда казалось, что он глотает пищу и вовсе ее не жуя.

— Пока! — крикнул Тристан, но ему никто не ответил. Так что он просто проверил, не забыл ли он телефон и ключи, и вышел из квартиры.

Эшдин был студенческим городком, и хоть сейчас в университете был разгар экзаменов, на пляже было полным-полно народу. Было еще светло, и до заката оставалась добрая пара часов, но какая-то компания студентов уже успела развести костер из прибитого к берегу прибоем плавника.

Вокруг находилось великое множество самых разнообразных пабов и баров, стоящих вперемежку с жилыми домами. Виднелась и пара отелей, от которых так и веяло атмосферой пансионов пятидесятых годов. Тристан жил на северном конце побережья, недалеко от здания университета — в этом месте аллея круто изгибалась, следуя линии пляжа, а затем поворачивала еще раз и перетекала в проспект.

Сейчас путь Тристана лежал прочь от университета. Он прошел мимо пары пабов, заполненных ужинающими посетителями, направляясь вниз по улице — к заведению под названием «Голова вепря», расположившегося у самых скал. Это был маленький паб, но внутри имелась настоящая маленькая сцена, где за пультом управления стоял диджей по имени Пит. В данный момент он крутил испанский кавер песни «Сильный прилив». Хоть и пришел Тристан довольно равно, у барной стойки уже толпились люди — от совсем юных до уже пожилых.

А вот и его друг Эд — играет в древний игровой автомат «Кто хочет стать миллионером?». Эд был крупным мужчиной лет пятидесяти, и одет он был в мешковатые джинсы, простую белую футболку и дутый оранжевый жилет. Его длинные темные волосы блестящей волной ниспадали на плечи, а улыбка пряталась в густых зарослях бороды.

— Привет-привет, мисс Марпл. — Эд оторвался от игрового автомата, чтобы заключить Тристана в объятия. Мисс Марпл — это, конечно, Тристан: такое прозвище ему придумал Эд, прознав, что он работает частным детективом. — Давненько не виделись. В Сэнт Мэри Мид выдались тяжелые деньки?

Сэнт Мэри Мид — это деревня, в которой жила мисс Марпл. Тристан решил пропустить это мимо ушей.

— Мы взялись за новое расследование — ищем пропавшего человека. Дело очень сложное. А что ты пьешь? — поинтересовался он.

— Спиртное, мисс Марпл! — возвестил Эд, высоко поднимая свою пустую кружку. — Принеси мне еще светлого лагера.

Тристан отправился к барной стойке — за лагером для Эда и кружкой «Гиннесса» для себя. Вскоре они уже потягивали пиво, сидя за столиком.

Подружились они быстро. Почти каждый вечер Эд пил в «Голове вепря», и о встречах они никогда специально не договаривались — просто как-то так сложилось, что пару раз в неделю они встречались, чтобы пропустить стаканчик.

Целых двадцать пять лет Эд служил в полиции, но после того, как попал в одну неудачную заварушку, начал страдать от посттравматического стрессового расстройства. Так что в пятьдесят лет ему пришлось досрочно уйти на пенсию, и теперь он посвятил себя тому, чтобы написать научно-фантастический роман. Три года назад, когда Тристан впервые открыто признался, что он гей, Эд вроде как взял его под свое крыло — так и началась их дружба.

— Ты когда-нибудь работал над делом об исчезновении Джоанны Дункан? — спросил Тристан. Эд сделал большой глоток из кружки.

— Нет. А кто это?

Тристан был уверен, что все-таки что-то он должен был слышать.

— Журналистка из «Вест-Кантри Ньюс». Пропала в сентябре 2002 года.

— Да, припоминаю. Я тогда работал в полиции нравов, в отделе, отвечающем за Девон и Корнуолл. Знаю, все думают: кому в Девоне и Корнуолле может понадобиться полиция нравов? Но я клянусь, насилия и всевозможных скандалов в этих скучных графствах ничуть не меньше, чем во всей остальной стране.

— Я вот что хотел спросить: ты в то время не слышал каких-нибудь слухов о парне по имени Ной Хантли? Он тогда был местным депутатом парламента. Выиграл на выборах в девяносто втором, а десять лет спустя его уволили из-за скандала со взяточничеством.

Эд отпил еще один большой глоток из кружки и задумчиво приподнял брови.

— Знаю, что он двадцать лет счастливо жил со своей женой, но ночи предпочитал проводить с симпатичными юношами. А что такое, мисс Марпл? Хочешь попросить у него номер телефона?

— Ничего подобного.

Тристан принялся объяснять, что Джоанна Дункан и была той журналисткой, что положила конец его карьере, и что она пыталась раскопать историю об его отношениях с мужчинами, но ее расследование так и не опубликовали.

— Ладно. Ты вроде рассказывал о Ное Хантли?

— Нет, я рассказывал, что Лорна Лафт — внучка Джуди Гарланд. Только не говори, что ты не в курсе, кто такая Джуди Гарланд.

— Да в курсе я.

— Не знаю, почему ему вообще взбрело в голову изображать Лорну Лафт. Я ему говорил: «Ты должен поверить в себя. Будь Лизой». На прошлый Хэллоуин, кстати, у меня был похожий спор с другой драг-квин. Она оделась как Тэймар Брэкстон.

— Так вот, — нетерпеливо произнес Тристан, стараясь вернуть беседе прежний курс. — Ной Хантли. Ты увидел его в гей-клубе «Перечная мята» в августе 1997 года?

— Нет, не в клубе. Я был патрульным, помнишь? И по маршруту нам нужно было пройти за клубом, через старый пустырь рядом с подземным переходом. Вокруг — никаких следов цивилизации, только кустарник и сухая трава, половина уличных фонарей разбита, а половина еле работает. А у тротуара припаркована дорогущая машина. Нам говорили, что сегодня ребята собираются накрыть банду наркоторговцев, так что я подумал, может, это они? Это был большой автомобиль, «БМВ». В общем, мы отошли чуть в сторонку, и моя напарница, забыл, как ее зовут, позвонила в участок, чтобы пробить номер машины. Оказалось, что принадлежит она Ною Хантли. Мы подошли поближе, заглянули в окно — а там наш член парламента, а с ним — Джордж, парнишка, который работал в «Перечной мяте».

— Они занимались сексом?

Эд закатил глаза.

— Да, Тристан. Занимались сексом. Ну или им приспичило раздеться догола и как следует отработать прием Геймлиха.

Тристан рассмеялся.

— И что ты сделал?

— Ну, я постучал в окно. Потом мы отошли назад и подождали немного, чтобы они смогли привести себя в порядок. Спустя пару минут Ной открыл дверь. Тут этот бармен, Джордж то есть, говорит: «Приветики, Эд», а сам никак не может застегнуть ремень на штанах. Как ты понимаешь, ситуация была неловкая. Я сказал им уматывать отсюда и напомнил, чтобы они были поосторожнее. Все-таки это нарушение общественного порядка.

— Почему ты их не арестовал?

— Тогда на выборах только что победили лейбористы, и отношение к геям круто поменялось. К тому же это было безлюдное место, а на дворе стояла глубокая ночь. Да и Ной весь трясся и очень раскаивался. Если бы он попытался нас запугать или давить авторитетом, был бы другой разговор. Мы бы его живо скрутили и доставили в участок.

— А ты все еще поддерживаешь связь с тем барменом? С Джорджем? — спросил Тристан.

— У нас с ним никакой связи не было. Я иногда с ним виделся, но спустя пару лет после той встречи он куда-то исчез, — сказал Эд.

— В каком это смысле исчез?

— Бесследно испарился.

— Полиция как-то расследовала это дело?

— Да нет, конечно. Ходили слухи, что он подцепил себе парня, у которого водилось немного деньжат, и попросту сбежал. Джордж сильно задолжал за аренду. Еще ходил слушок, что Джордж ступил на дорогу древнейшей профессии этого мира, но у Ноя Хантли он вроде денег не брал. По крайней мере, так он говорил.

— А полное имя Джорджа ты не помнишь?

Задумавшись, Эд глотнул пива.

— Просто Джордж. Он родом из Испании и, когда мы познакомились, всего несколько лет как переехал. Фамилию не помню, но может, у меня сохранилось его фото с той маскарадной вечеринки. Социальных сетей, сам понимаешь, тогда не было, а телефона я его никогда не знал. Не уверен, что он у него вообще был. Зарплату он получал на руки, так что официально устроен он тоже не был. Я в то время знавал много таких парнишек, кто сбегал из города, чтобы не отдавать долги.

— А ты помнишь, когда он пропал?

— Черт возьми. Вроде как через несколько лет. В двухтысячном он еще точно был здесь, потому что я помню, как мы встретились на новогодней вечеринке… Может, год или два спустя? Летом 2002 года.

— Ты не знаешь, Ноя Хантли когда-нибудь арестовывали? Или, может, у него есть привод в полицию?

Эд покачал кружкой, собирая со стенок последние капли пива, и одним махом осушил ее до дна.

— В девяносто седьмом он точно был чист. Я потом проверял, не ловили ли его с каким-нибудь мальчиком и раньше. А что, ты думаешь, он как-то связан с этой Джоанной Добсон…

— Джоанной Дункан, — поправил Тристан.

— Думаешь, он как-то замешан в ее исчезновении?

— Не знаю. Что, если она знала, что Хантли скрывает, что он гей? Что он порой снимает себе кого-нибудь на ночь?

Эд покачал головой.

— В то время, как Джоанна Дункан пропала, уже можно было не бояться быть геем, да и из политики Ной Дункан ушел. Да он, скорее всего, зарабатывал втрое больше прежнего. Колеси себе по миру, цепляй симпатичных испанских барменов и делай что хочешь. Если бы правда вскрылась, никто бы не стал его преследовать, чтобы сделать семейное фото Хантли, его жены, детишек и лабрадора с подписью «семья извращенца».

— Да, ты прав, — пробормотал Тристан. — Я просто уцепился за идею, что он заставил Джоанну исчезнуть, боясь, что эта статья увидит свет.

— А что, если ее статья была совсем не об этом? — спросил Эд.