Чистая река

Робин Карр, 2007

Ищем практикующую акушерку/медсестру в Вирджин-Ривер (население – шестьсот человек). Работа на природе: вы остановитесь на свежем воздухе среди калифорнийских секвой и кристально чистых рек. Жилье предоставляется бесплатно. Когда недавно овдовевшая Мелинда Монро видит это объявление, она без колебаний принимает решение о переезде. Городок Вирджин-Ривер, расположенный в горах вдали от шумной суеты, может стать идеальным местом, чтобы начать новую жизнь и возобновить карьеру медсестры. Но ее надежды разбиваются сразу по прибытии. «Бесплатное жилье» оказывается старой полуразвалившейся хижиной, дорога до работы – сущим адом, а будущий начальник Мелинды не хочет иметь с ней ничего общего. Понимая, что совершила огромную ошибку, Мэл решает уехать из города. Но событие следующего утра меняет все ее планы…

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Чистая река предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← Глава 2

Глава 4 →

Глава 3

Мэл проснулась от звонка будильника на своем сотовом. Сначала она быстро проверила ребенка; девочка просыпалась за ночь лишь пару раз и сейчас безмятежно посапывала. Найдя тапочки, она спустилась вниз, чтобы посмотреть, получится ли приготовить себе кофе. Док Маллинз уже сидел на кухне, одетый для выхода на улицу.

— Собираюсь к Дрисколлам — похоже, у Джинанны приступ астмы. Вот ключ от аптечки. Я написал тут номер своего пейджера — сотовые телефоны здесь ни черта не работают. Если кто-то из пациентов забредет, пока меня не будет, можешь ими заняться.

— Я думала, вы хотели, чтобы я просто исполняла роль няни, — удивилась Мэл.

— Ты же приехала сюда работать, не так ли?

— Вы сами утверждали, что я вам не нужна, — напомнила она.

— Ты тоже сказала, что не хочешь с нами оставаться, однако смотри, как все обернулось. Посмотрим, как ты справишься. — Он надел куртку и поднял свой чемоданчик. Затем смерил ее взглядом, слегка приподняв подбородок и вскинув брови, словно спрашивая: «Договорились?».

— У вас назначены на сегодня какие-то визиты к пациентам?

— Я назначаю выезды только по средам, а в остальное время принимаю у себя. Либо выезжаю на срочные звонки вроде этого.

— Я даже не знаю, сколько денег брать с посетителей, — растерялась Мэл.

— Я тоже, — усмехнулся Док. — Особого значения это не имеет — денег у местных немного, и, черт возьми, крайне редко кто-то из них имеет страховку. Просто веди учет клиентов тщательней, а я потом сам со всем разберусь. В любом случае ты вряд ли справишься. Вид у тебя не самый смышленый.

— Знаете, — оскорбилась Мэл, — мне доводилось работать с разными засранцами, но вы точно претендуете на первое место.

— Я почту это за комплимент, — осклабился Док.

— Это многое объясняет, — устало ответила Мэл. — Между прочим, ночь прошла прекрасно.

Никаких комментариев от старого козла не последовало. Он направился к двери и, прежде чем выйти, взял свою трость.

— Вы хромаете? — спросила Мэл.

— Артрит, — буркнул он в ответ. Затем вытащил из кармана таблетку антацида и сунул в рот. — И изжога. Еще есть вопросы?

— Боже, нет!

— Прекрасно.

Мэл сунула в микроволновку бутылку с детской смесью и поднялась наверх, чтобы одеться. К тому времени, как с этим было закончено, девочка в кровати начала шевелиться. Подняв малышку и прижав ее к груди, Мэл с удивлением для себя обнаружила, что приговаривает:

— Милая Хлоя, девочка моя…

Если бы у них с Марком была девочка, они бы назвали ее Хлоей. Мальчик получил бы имя Адам. Господи, что она делает?!

— Но надо же тебя как-то называть, правда? — тоскливо обратилась она к ребенку.

В тот момент, когда Мэл спускалась вниз с завернутой в пеленки малышкой на руках, входная дверь открылась, и внутрь зашел Джек. В одной руке он удерживал накрытое блюдо, а под мышкой сжимал термос.

— Извини, Джек, но Дока ты упустил.

— Это для тебя. Док остановился возле бара и сказал, чтобы я принес тебе завтрак, мол, ты весьма капризная штучка.

Она невольно рассмеялась.

— Это я-то капризная? Он сам та еще заноза в заднице! Как ты с ним миришься?

— Он напоминает мне моего деда. Как прошла ночь? Девочка спит?

— Она прекрасно себя чувствует. Разве что просыпалась пару раз. Я как раз собираюсь ее покормить.

— Давай я покормлю ее из бутылочки, пока ты будешь есть. Кофе ждет.

— Я даже представить себе не могла, что на свете существуют мужчины вроде тебя, — восхитилась Мэл, позволяя ему проследовать за ней на кухню. Когда Джек поставил тарелку и термос на стол, она передала ему ребенка и проверила, готова ли бутылка со смесью. — Кажется, ты очень ловко обращаешься с новорожденным. Для мужчины. Даже для того, у кого есть племянницы в Сакраменто.

Он просто улыбнулся в ответ, ничего не сказав. Затем она передала ему бутылку и достала две кофейные кружки.

— Ты когда-нибудь был женат? — спросила она, тут же пожалев об этом. Это приведет к тому, что он спросит ее о том же самом.

— Я был женат на морской пехоте, — улыбнулся Джек. — И это была настоящая стерва.

— И сколько лет вы были в браке? — хмыкнула она, наливая кофе.

— Чуть больше двадцати. Когда мы поженились, я был еще совсем юнцом. А ты?

— Я никогда не служила в морской пехоте, — улыбнулась Мэл.

Он усмехнулся в ответ.

— Ты замужем?

Встретиться с ним взглядом и солгать было выше ее сил, поэтому она сделала вид, что увлечена кружкой кофе.

— Я была замужем за своей работой, и это был такой же сучий муженек, как твоя бывшая супруга. — Это была не такая уж и большая ложь. Марк имел обыкновение жаловаться на рабочий график — он был изнуряющим. Он работал в неотложной медицинской помощи. Когда ему не повезло остановиться у круглосуточного магазина, где совершалось ограбление, он как раз освободился после 36-часовой рабочей смены. От этой мысли Мэл невольно вздрогнула. Она подтолкнула кружку к Джеку.

— Тебе во многих сражениях довелось участвовать? — сменила она тему.

— Да, во многих, — ответил он, умело вставляя бутылочку в рот ребенку. — Сомали, Босния, Афганистан, Ирак. В Ираке бывал дважды.

— Неудивительно, что тебе захотелось просто половить рыбу.

— Двадцать лет в морской пехоте любого превратят в рыбака.

— Ты кажешься слишком молодым, чтобы выходить на пенсию.

— Мне уже сорок. Я решил, что пора уходить, когда поймал пулю в задницу.

— Ой. Ты полностью выздоровел? — спросила она, удивившись тому, как ее щеки вспыхнули от смущения.

Он хитро улыбнулся уголком рта.

— Ямочка осталась. Хочешь посмотреть?

— Спасибо, нет. Что ж, Док оставил меня здесь за главную, а я понятия не имею, чего ожидать. Может, скажешь мне, где тут ближайшая больница — в городе вообще есть скорая помощь?

— Больница в Вэлли, у них есть скорая, но добираться сюда так долго, что Док обычно заводит свой старый пикап и едет сам. Если ты готова рискнуть и располагаешь лишним часом времени, то врачи Грейс-Вэлли могут прислать скорую, но я не видел ее здесь с тех самых пор, как объявился в этом городке. Я слышал, что как-то раз прилетал вертолет за парнем, который чуть не погиб в автокатастрофе. Думаю, сам вертолет навел тогда не меньше шороха, чем авария.

— Боже, я надеюсь, что никому не поплохеет, пока он не вернется, — произнесла Мэл и принялась поглощать яичницу. Похоже, это был испанский омлет, и он был не менее восхитителен, чем тот, который ей довелось попробовать накануне.

— М-м-м, — промычала она с удовольствием. — У меня нарисовалась еще одна проблема — здесь вообще нет сотовой связи. Я должна сообщить своей семье, что со мной все в порядке. Ну, более или менее в порядке.

— Сосны очень высокие, а горы слишком крутые. Воспользуйся стационарным телефоном — не беспокойся о счетах за междугороднюю связь. Ты должна поддерживать связь со своими родными. Кто это, кстати?

— Просто старшая замужняя сестра из Колорадо-Спрингс. Они вместе с мужем подняли настоящий коллективный вой по этому поводу — как будто я собиралась в «Корпус мира»^[15] или что-то в этом роде. Мне стоило к ним прислушаться.

— Масса людей здесь будут рады, что ты этого не сделала, — попытался успокоить ее Джек.

— Я очень упрямая.

Он понимающе улыбнулся в ответ.

У Мэл мгновенно пронеслось в уме: «Вот дура. Нельзя давать ему повод. Пусть считает, что я замужем. То, что Марк больше не со мной, не означает, что с ним все кончено». Однако было что-то особенное в парне — больше шести футов^[16] ростом и весом в двести фунтов^[17] крепких мускулов, — который держал новорожденного ребенка так нежно и ловко.

Затем, когда он прижался губами к голове малышки, вдыхая запах ее кожи, ледяная корка вокруг разбитого сердца Мэл начала стремительно таять.

— Я собираюсь сегодня заехать в Эврику^[18] за припасами, — сказал он. — Тебе нужно что-нибудь?

— Одноразовые подгузники. Для новорожденных. И поскольку ты тут всех знаешь, можешь поспрашивать, не согласится ли кто-нибудь помочь присматривать за младенцем? На полный рабочий день либо неполный, неважно. Было бы лучше, если бы она жила в семье, а не здесь, со мной и Доком.

— К тому же, — добавил Джек, — ты хочешь отсюда смотаться.

— Я поухаживаю за ребенком пару дней, но не хочу сильно затягивать. Я не могу оставаться здесь, Джек.

— Я опрошу всех, кого знаю, — заверил он ее. И тут же решил, что об этой просьбе можно смело забыть. Потому что, конечно же, никуда она отсюда не уедет.

______

Крошка Хлоя всего полчаса как заснула после первого приема пищи, когда появился первый за день пациент. Это оказалась пышущая здоровьем, молодая девушка, из фермеров, в комбинезоне, туго натянувшемся на ее внушительном животе; в руках она держала две большие банки с чем-то похожим на консервированную ежевику. Она поставила их на пол прямо за дверью.

— Я слышала, что в городе появилась новая женщина-врач, — осторожно поинтересовалась она.

— Не совсем так, — возразила Мэл. — Я практикующая медсестра.

На лице девушки появилось разочарованное выражение.

— О, — грустно произнесла она, — а я было обрадовалась — так хорошо иметь рядом врача-женщину, когда придет время.

— Время? — уточнила Мэл. — Для родов?

Девушка погладила свой округлившийся живот.

— Думаю, осталось около месяца, но я не очень уверена, — улыбнулась она. На ногах у нее красовались тяжелые рабочие ботинки со шнуровкой, из-под комбинезона выглядывал желтый свитер, а каштановые волосы были собраны в хвост. На вид ей было не больше двадцати. — Это мой первенец.

— Я еще и акушерка, — успокоила ее Мэл, и лицо молодой девушки озарилось улыбкой. — Но должна предупредить — я здесь временно. Планирую уехать, как только… — Тут она задумалась, что сказать. Затем, вместо того чтобы сообщить о ребенке, спросила: — Ты ведь недавно проходила обследование? Артериальное давление, вес и так далее?

— Прошло уже несколько недель, — ответила девушка. — Думаю, мне уже нужно пройти новое.

— Так давай проведем его сейчас, раз уж ты приехала, если я найду необходимые принадлежности, — предложила Мэл. — Как тебя зовут?

— Полли Фишберн.

— Бьюсь об заклад, где-то здесь есть твоя диаграмма, — сказала Мэл, после чего подошла к стойке и начала открывать ящики для документов. Вскоре она нашла нужную диаграмму. Затем Мэл отправилась на поиски лакмуса и других акушерских принадлежностей в кабинет для осмотров.

— Так, Полли, давай уточним еще раз, — сказала она, — когда в последний раз ты была на осмотре у гинеколога?

— Кроме первого осмотра — ни разу, — ответила Полли и поморщилась. — Я боялась снова к нему идти.

Мэл улыбнулась, подумав о согнутых от артрита пальцах Дока. Для девушки это был явно не самый приятный процесс.

— Хочешь, я тебя осмотрю? Проверим, как у тебя матка сокращается и расширяется? Это позволит тебе избежать в дальнейшем осмотра у Дока. Разденься и накинь на себя этот халатик, а я скоро вернусь.

Мэл быстро проверила, как себя чувствует Хлоя, мирно дремавшая в кроватке на кухне, а затем вернулась к своей пациентке. Полли могла похвастаться отличным здоровьем, с нормальной прибавкой в весе, кровяное давление тоже было в норме и…

— О боже, Полли. У ребенка головка уже опустилась вниз.

Мэл встала и слегка надавила на живот девушки, в то время как ее пальцы исследовали шейку матки.

— У тебя матка слегка сократилась и расширилась на пятьдесят процентов. Прямо сейчас у тебя происходят небольшие схватки. Чувствуешь небольшое напряжение? Схватки Брэкстона-Хикса^[19]. — Она улыбнулась своей пациентке. — Где ты планируешь рожать?

— Здесь… я думаю.

Мэл рассмеялась.

— Если ты планируешь сделать это скоро, то мы станем соседями по палате. Я живу наверху.

— Как вы думаете, когда это случится? — спросила Полли.

— Через одну, максимум четыре недели, но это всего лишь предположение, — ответила Мэл.

Она отступила назад и сняла перчатки.

— Вы будете помогать мне при родах? — робко поинтересовалась Полли.

— Буду честна с тобой, Полли, я планирую уехать, как только позволят обстоятельства. Но если все еще буду здесь, когда у тебя начнутся схватки, и если Док будет не против, я с радостью тебе помогу. — Она протянула руку, чтобы помочь Полли сесть. — Одевайся. Увидимся в приемной.

Когда она вышла из смотрового кабинета и вернулась в переднюю часть дома, то обнаружила, что приемная битком забита посетителями.

К концу дня Мэл осмотрела более тридцати пациентов, из которых по крайней мере двадцать восемь зашли просто для того, чтобы взглянуть на «новую женщину-врача». Они пришли навестить ее, порасспрашивать о себе и принести подарки.

Для Мэл это стало огромным сюрпризом; но втайне она радовалась, поскольку именно этого ожидала, когда согласилась на эту работу.

______

К шести часам Мэл полностью вымоталась, но день наконец-то подошел к концу. Она взяла малышку на руки, нежно ее лаская.

— Вы что-нибудь поели? — спросила она Дока Маллинза.

— Откуда у меня возьмется время поесть во время дня открытых дверей? — огрызнулся он. Впрочем, по мнению Мэл, прозвучало это отнюдь не так саркастично, как хотелось бы самому доктору.

— Не хотите ли немного прогуляться, пока я буду кормить ребенка? Потому что после того, как вы и малышка Хлоя поужинаете, я точно должна подышать свежим воздухом. Нет, даже не так — мне просто необходима смена обстановки. Кроме того, я ничего не ела с самого завтрака.

Док протянул ей свои старые, искривленные артритом руки.

— Хлоя? — осведомился он.

— Ее ведь нужно как-то называть, — пожала плечами Мэл.

— Иди, — сказал он. — Я сам ее покормлю. А потом поищу себе что-нибудь перекусить.

Она с улыбкой передала ему ребенка.

— Я знаю, что вы просто пытаетесь изображать из себя несчастного, но безуспешно, — сказала Мэл. — Но спасибо, мне действительно нужно развеяться хотя бы часик.

Она схватила с вешалки у входной двери свое пальто и вышла в теплую весеннюю ночь. Снаружи, под куполом небес, вдали от смога и суеты городской жизни, сияло как минимум на миллион звезд больше. Она сделала глубокий вдох. Ей стало интересно, действительно ли человек может привыкнуть к такому воздуху — настолько более чистому, чем лос-анджелесский смог, что легкие, казалось, с трудом с ним справлялись.

У Джека оказалось довольно многолюдно — в отличие от той ненастной ночи, когда она приехала. Две женщины, с которыми она сегодня уже встречалась, сидели там вместе со своими мужьями — Конни и Рон из магазинчика на углу, а также лучшая подруга Конни по имени Джой и ее муж Брюс. Она узнала, что Брюс возит почту, а также при необходимости может доставить любые образцы в лабораторию больницы Вэлли. Они познакомили ее с Кэрри и Фиш Бристолями, а также с Дагом и Сью Карпентерами. У барной стойки зависали двое парней, и еще пара сидела за столиком в криббидж^[20] — из-за брезентовых курток она приняла их за рыбаков.

Мэл повесила пальто, слегка поправила свитер, чтобы тот не задирался над поясом джинсов, и запрыгнула на барный стул. В тот момент она даже не догадывалась, что на ее лице красуется широкая улыбка. Что ее глаза радостно сияют. Все местные жители сегодня пришли посмотреть на нее, поприветствовать, рассказать о себе и попросить совета. То, что ее посетили столько людей, которые нуждались в ее помощи, — даже те, кто не был болен, — наполняло ее радостью. Возможно, даже ощущением счастья, если бы она осмелилась об этом подумать.

— Я слышал, у вас сегодня был аншлаг, — произнес Джек, протирая перед ней барную стойку.

— Вы же были закрыты, — удивилась она.

— У меня тут были кое-какие дела, и у Проповедника тоже. Большую часть времени мы открыты, но если что-то происходит, вешаем табличку «Закрыто» и стараемся потом успеть открыться к обеду.

— Если что-то случится? — удивилась Мэл.

— Что-то вроде рыбалки, — уточнил Проповедник, поставив «елочку» для стаканов под стойку, а затем вернулся обратно на кухню. Из подсобки вышел молодой парнишка, Рики, и стал прибираться за столиками. Заметив Мэл, он широко улыбнулся и подошел к стойке, держа в руках поднос с посудой.

— Мисс Монро, вы все еще здесь? Потрясающе, — сказал он и отправился на кухню.

— Он такой милый.

— Постарайся, чтобы парниша этого не услышал, — посоветовал Джек. — У него переходный возраст. Шестнадцать лет не шутка. Чего бы тебе хотелось?

— Знаешь, я не прочь выпить холодного пива, — сказала Мэл. И оно появилось перед ней в мгновение ока. — А что будет на ужин?

— Мясной рулет, — объявил Джек. — И лучшее картофельное пюре, какое тебе доводилось пробовать.

— У вас нет ничего похожего на меню, да?

— Не-а. Мы предлагаем то, что Проповедник настроен сегодня приготовить. Хочешь еще немного посмаковать пиво? Или поужинать побыстрее?

Мэл сделала глоток.

— Дай мне минутку. — Она сделала еще один глоток и довольно выдохнула: — А-а-а-а… — Джек улыбнулся. — Такое ощущение, что сегодня я познакомилась с половиной города.

— Вовсе нет. Но те, кто сегодня приходил, расскажут о тебе остальным. Был среди них хоть один настоящий больной или они просто пришли на тебя поглазеть?

— Была парочка. Знаешь, на самом деле мне можно было сюда не приходить — в доме полно еды. Когда они приходят, то приносят в подарок кучу всякой снеди, и неважно — больны они или нет. Пироги, пирожные, нарезанное мясо, свежий хлеб. Это очень… по-деревенски.

Джек рассмеялся.

— Осторожно, — сказал он. — Мы тебя так к себе накрепко привяжем.

— Тебе не нужна пара банок ягодного варенья? Думаю, это была плата за осмотр.

— Конечно. Проповедник делает лучшие пироги в округе. Есть какие-нибудь новости о матери ребенка?

— Я назвала малышку Хлоей, — призналась она, ожидая, что на глаза навернутся слезы, однако, как ни странно, этого не случилось. — Нет. Глухо. Я надеюсь, что роженица нормально себя чувствует.

— С учетом того, что здесь все друг о друге всё знают, если бы где-то обнаружилась больная женщина, молва вышла бы наружу.

— Может, она приехала из другого города.

— Ты кажешься почти счастливой, — неожиданно сказал Джек.

— Так и есть, — призналась Мэл. — Девушка, принесшая банки с вареньем, попросила меня помочь ей с родами. Это было так мило. Единственная проблема в том, что рожать она, похоже, собирается в моей спальне. И случиться это может очень скоро.

— А! — воскликнул он. — Полли. Выглядит она так, будто ребенок скоро сам из нее выпадет.

— Как ты узнал? Хотя неважно — здесь ведь все всё знают.

— Просто в округе не так много беременных, — рассмеялся он.

Мэл повернулась на табурете и оглядела зал. Две старушки уплетали мясной рулет за столиком у камина, в то время как уже знакомые ей парочки, всем от сорока до пятидесяти лет, казалось, просто общались — смеялись и сплетничали. Завсегдатаев в баре было около дюжины.

— Дела сегодня идут неплохо, да?

— Люди нечасто выходят наружу в дождливую погоду. Полагаю, в такие дни они заняты тем, что подставляют ведра под капающую с потолка воду. Так… тебе все еще хочется убраться отсюда побыстрее?

Она отпила немного пива, отметив, что натощак оно подействовало просто мгновенно. И, надо признать, эффект был восхитительным.

— Мне придется уехать хотя бы по той причине, что здесь негде осветлить волосы.

— Тут в округе есть салоны красоты. А в Вирджин-Ривер живет Дот Шуман, она устроила парикмахерский салон в своем гараже.

— Звучит интригующе. — Она подняла на него глаза и произнесла: — Я пьянею. Может, мне лучше взяться, наконец, за мясной рулет? — Мэл икнула, и они оба рассмеялись.

К семи в зал вошла Хоуп Мак-Кри и присела рядом с ней.

— Слышала, у тебя сегодня был насыщенный встречами день, — объявила она. Затем вытащила из сумочки пачку сигарет и уже собиралась было вытряхнуть одну, когда Мэл схватила ее за запястье.

— Вы должны подождать как минимум, пока я не закончу с ужином.

— Ох, ну что ты за вредина. — Женщина положила сигареты обратно. Затем выкрикнула свой заказ: — Мне как обычно! — И снова обратилась к Мэл: — Ну, и как оно? Твой первый настоящий рабочий день? Док тебя по-прежнему пугает?

— Он был крайне любезен. Даже разрешил мне наложить пару швов. Конечно, не похвалил мою работу, но и не сказал ничего плохого. — Наклонившись к Хоуп поближе, она заговорщицки произнесла: — Думаю, он меня проверяет. Людям свойственно пытаться защищать свою территорию.

— Теперь ты останешься?

— Я останусь по крайней мере на несколько дней. Пока мы не решим пару проблем, требующих определенного внимания.

— Я слышала. Поговаривают, это подкидыш.

Бармен поставил стакан перед Хоуп.

— «Джек Дэниэлс», неразбавленный, — объявил он.

— Есть какие-нибудь догадки, кто может быть матерью ребенка? — спросила Мэл у Мак-Кри.

— Нет. Но все друг на друга странно посматривают. Если она из местных, то вскоре объявится. Ты уже закончила без толку гонять еду по тарелке? Потому что мне жуть как хочется закурить.

— Знаете, вам лучше бросить.

Хоуп Мак-Кри нетерпеливо посмотрела на Мэл и поморщилась. Затем поправила на носу свои слишком большие очки.

— Какого черта мне теперь заморачиваться? Я и так прожила дольше, чем ожидала.

— Это чепуха. Вы будете жить еще долго и счастливо.

— О боже. Надеюсь, что нет!

Джек рассмеялся, и Мэл невольно тоже не удержалась.

Хоуп, ведя себя как женщина, которую одолевает миллион различных дел, выпила свою порцию виски, выкурила сигарету и, положив деньги на стойку, спрыгнула со стула со словами:

— Я попозже с тобой свяжусь. Могу помочь тебе с малышкой, если понадобится.

— Нельзя курить рядом с ребенком, — заметила Мэл.

— Я и не говорила, что буду помогать днями напролет, — ответила Хоуп. — Если что, имей меня в виду.

Сказав это, она пошла к выходу, но остановилась поболтать у пары столиков, коротая время, прежде чем покинуть бар.

— До скольки вы работаете? — спросил Мэл Джека.

— А что такое? Хочешь пропустить стаканчик на сон грядущий?

— Только не сегодня. Я полностью вымоталась. В следующий раз, наверное.

— Обычно я закрываюсь около девяти, но если меня просят, то продолжаю работать дальше.

— Это самый гостеприимный ресторан из всех, которые мне известны, — засмеялась Мэл. Затем она посмотрела на часы. — Я лучше пойду, проверю, как там Док. Не знаю, насколько у него хватит терпения нянчиться с младенцем. Увидимся за завтраком, если Док не уедет по вызову к кому-нибудь на дом.

— Если что, мы никуда не денемся, — кивнул он.

Мэл попрощалась и по пути к вешалке за своим пальто остановилась у пары столиков, чтобы пожелать спокойной ночи людям, с которыми недавно познакомилась.

— Думаешь, она задержится ненадолго? — тихо спросил Проповедник у Джека.

Джек нахмурился.

— Я думаю, то, как на ней сидят ее джинсы, противозаконно. — Он посмотрел на Проповедника. — Ты один справишься? Я хочу дернуть пивка в Клер-Ривер.

Это был их секретный код. В Клер-Ривер жила женщина, с которой Джек встречался.

— Я справлюсь, — ответил Проповедник.

______

За те полчаса, что Джек ехал до Клер-Ривер, он совершенно не думал о Шармейн, и это вызывало у него некоторое чувство вины. Сегодня вечером все его мысли крутились вокруг другой женщины. Очень красивой и молодой блондинки, которая одним своим видом могла заставить мужчину встать на колено.

Пару лет назад Джек зашел в случайную таверну в Клер-Ривер выпить пива и завязал разговор с официанткой по имени Шармейн. Она оказалась разведенной матерью пары взрослых детей. Это была хорошая женщина, трудолюбивая. Веселая и кокетливая. После нескольких посещений и литров выпитого пива она пригласила его к себе домой, и он рухнул в нее, словно в нежнейшую перину. Затем рассказал ей, что всегда старался донести до своих женщин одну очень важную вещь: он не из тех мужчин, которых можно захомутать, поэтому если у нее появятся подобные мыслишки, его мигом не станет.

— Почему ты считаешь, будто все женщины изнывают от желания, чтобы ими руководил какой-то мужик? — с насмешкой спросила та. — Я только что избавилась от одного. И не собираюсь связывать себя с другим. — Затем она улыбнулась и добавила: — Однако нам всем иногда бывает немного одиноко.

У них завязался роман, который Джек поддерживал уже пару лет. Он нечасто с ней виделся — раз в неделю, может быть, раз в пару недель. Иногда они целый месяц не виделись. Он понятия не имел, чем она занимается в его отсутствие. Возможно, у нее были и другие мужчины, но никаких доказательств этого ему не попадалось. Джек ни разу не замечал, чтобы она проводила время в баре с кем-нибудь еще, никогда не находил никаких мужских вещей в ее доме. Он хранил в ее прикроватном ящике упаковку презервативов, которая никогда не пустела, не скрывая того, что ему нравится быть единственным мужчиной, с которым она развлекалась.

Что касается самого Джека, то у него были личные принципы, гласившие, что нескольких женщин одновременно заводить нельзя. Бывало, что его отношения с женщиной могли длиться целый год, а иногда лишь ночь — но он никогда не заводил себе целую коллекцию пассий, чтобы бегать от одной к другой. И пускай сегодняшней ночью он данное правило не нарушил, однако был очень близок к этому.

Он никогда не ночевал в Клер-Ривер, а Шармейн ни разу не получала от него приглашения в Вирджин-Ривер. Она лишь дважды позвонила ему и попросила приехать — для чего, было и так понятно. В конце концов, он не единственный, кому нужно время от времени быть с кем-то рядом.

Ему понравилось радостное выражение, которое, как показалось Джеку, осветило ее лицо, когда он вошел в таверну. Его одолевали подозрения, что она испытывает к нему более сильные чувства, чем склонна показывать. Он был в долгу перед Шармейн — ее терпение было поистине безграничным, — но понимал, что ему придется разорвать их отношения, прежде чем они окончательно запутаются. Поэтому, чтобы продемонстрировать джентльменские манеры, он иногда заезжал к ней просто выпить пива. А временами радовал ее каким-нибудь подарком, например, шарфом или сережками.

Он сел у стойки, и она принесла ему пива. Сегодня ее волосы были взбиты в пышную прическу; Шармейн была крупной крашеной блондинкой. При росте около пяти футов восьми дюймов ей удавалось сохранять, в общем, очень неплохую фигуру. Сколько ей точно лет, он не знал, но подозревал, что уже за сорок или даже слегка за пятьдесят. Она предпочитала носить облегающую одежду и топы, подчеркивающие пышную грудь. На первый взгляд, выглядело это дешево. Не столько безвкусно или низкопробно, сколько простовато. Грубо. Но как только вы узнавали Шармейн поближе, насколько она добра и искренна, эти мысли сразу улетучивались. Джек предполагал, что в молодости, со своей пышной грудью и пухлыми губами, она выглядела очень привлекательно. На самом деле, внешность у нее не стала хуже, лишь прибавилось немного лишнего веса на бедрах да в уголках глаз появились морщинки.

— Привет, дружище, — улыбнулась она. — Давненько не виделись.

— По-моему, всего пару недель.

— Скорее, все четыре.

— Как поживаешь? — спросил Джек.

— Вся в делах. Работаю. На прошлой неделе ездила в Эврику навестить дочь. У нее неудачный брак, но чего еще было ожидать? Я растила ее в точно таком же.

— Она разводится? — вежливо поинтересовался он, хотя, по правде говоря, ему было все равно. Джек не был знаком с детьми Шармейн.

— Нет. Но ей надо это сделать. Подожди, пока я обслужу тот стол. Скоро вернусь.

Она отошла от него, дабы убедиться, что другие клиенты не остаются без внимания. Их было всего несколько человек, и когда появился Джек, владелец заведения Бутч понял, что Шармейн захочет сегодня уйти пораньше. Джек видел, как она поставила поднос с бокалами за стойку бара и начала тихо переговариваться со своим боссом, который в итоге согласно кивнул головой. Затем Шармейн вернулась к нему.

— Я просто хотел выпить пива и поздороваться, — сказал Джек. — Потом я должен вернуться. На мне сейчас висит большое дело.

— О, да? И какое же?

— Я ремонтирую дом для одной женщины. Сегодня смастерил новое крыльцо, а завтра покрашу его и сделаю ступеньки.

— Откуда такая резвость? Она хорошенькая?

— Думаю, можно сказать, что хорошенькая. Для своих семидесяти шести лет.

Она громко рассмеялась. Шармейн всегда громко смеялась. Это был добрый смех, исходящий из самых глубин ее души.

— Ну, тогда я не стану ревновать. Все-таки, может быть, ты найдешь время, чтобы проводить меня до дома?

— Конечно, — согласился он, допивая пиво. — Но на вечер я не смогу остаться.

— Ничего страшного, — обрадовалась она. — Я пойду надену пальто.

Когда они вышли на улицу, она взяла его за руку и, как обычно, принялась рассказывать о событиях последних двух недель. Ему нравился ее голос, низкий и немного резкий, который зачастую называют пропитым, хотя пила она немного. Шармейн могла щебетать бесконечно о чем угодно, но в приятной, нераздражающей манере. Она рассказывала ему о работе в баре, жителях города, своих детях, недавних покупках и прочитанных книгах. Новости очаровывали ее — по утрам перед работой она смотрела CNN, и ей нравилось потом высказывать ему свое мнение о всяких горячих историях. В ее маленьком домике всегда что-то происходило: поклейка обоев, покраска стен или закупка новой бытовой техники. Дом полностью принадлежал ей; какое-то наследство или что-то вроде того. Поэтому заработанные деньги она тратила на себя и своих детей.

Когда они подошли к двери ее дома, он сказал:

— Мне пора, Шармейн. Но мы скоро увидимся.

— Хорошо, Джек, — согласилась она. Затем приподняла лицо для поцелуя, и он повиновался.

— Это был ненастоящий поцелуй, — нахмурилась она.

— Я не хочу оставаться сегодня вечером, — напомнил он.

— Ты, должно быть, ужасно устал, — сочувственно произнесла она. — Как думаешь, тебе хватит сил, чтобы подарить мне поцелуй, от которого я не смогу прийти в себя еще пару часов?

Он попробовал еще раз. На этот раз прижался своими губами к ее рту, засунув внутрь язык, и крепко прижал ее к себе. Не растерявшись, она тут же схватила его за пятую точку. «Проклятие!» — пронеслось в голове у Джека. Она слегка подалась к нему навстречу, сильнее втягивая в себя его язык. Затем сунула руку за ремень джинсов и притянула к себе, скользя своими пальцами все ниже и ниже.

— Хорошо, — возбужденно произнес он севшим голосом, словно слегка защищаясь. — Я загляну на пару минут.

— Вот это мой мальчик, — сказала она, улыбнувшись. Затем толкнула дверь, и он последовал за ней внутрь. — Считай, что это просто маленькая таблетка снотворного на сон грядущий.

Он бросил куртку на стул. Шармейн еще даже не успела снять свое пальто, когда он схватил ее за талию, притянул к себе и впился в ее рот поцелуем, внезапным, горячим и страстным. Стянув с ее плеч пальто, он повел ее к спальне, где они вместе упали в кровать. Стянув с нее джемпер, он выпустил на волю ее горячие груди, немедленно накрыв губами сначала один сосок, а затем другой. Потом на пол полетели сначала ее штаны, а затем его. Его руки пробежались по ее пышному телу, лаская плечи, талию, бедра. Затем он потянулся к прикроватной тумбочке, достал один из хранившихся там презервативов и разорвал упаковку. Надев его, он оказался внутри нее так быстро, что даже сам удивился. Он бил бедрами и толкал, проникая глубже, а она лишь постанывала: «О! О! Боже мой!».

Он уже готов был взорваться, однако сдержался, когда ноги Шармейн крепко обвились вокруг его талии, и она задрожала от накатывающегося волнами наслаждения. С ним что-то произошло — он словно слегка сошел с ума. Не понимал, где находится и с кем. Когда ее тело наконец напряглось, будто струна, он с громким стоном позволил себе кончить. Шармейн тяжело дышала, и по этим звукам он понял, что она полностью удовлетворена.

— Боже мой, — простонала она, когда ее дыхание наконец пришло в норму. — Ты чего так возбудился?

— Хм?

— Джек, ты даже ботинки не снял!

На мгновение он застыл потрясенный, а затем скатился с нее.

«Господи», — пронеслось у него в голове. Нельзя так обращаться с женщиной. Может, сознание у него отключилось, но, по крайней мере, он не думал ни о ком другом, утешал себя Джек. Разум вообще в этом никак не был задействован — это был чистый инстинктивный порыв. Его тело действовало вместо него.

— Мне очень жаль, Шармейн. Ты в порядке?

— Я более чем в порядке! Только, пожалуйста, сними ботинки и обними меня.

Он уже решил было сказать, что ему пора уходить, но не смог так поступить после всего случившегося. Поэтому сел и снял ботинки, а затем избавился от брюк и рубашки, бросив их на пол. По-быстрому сбегав в туалет, он вернулся, обнял ее и прижал к себе. Тяжелое, нежное тело Шармейн мягко прижималось к его собственному. Он ласкал ее, целовал и в конце концов снова занялся с ней любовью — иначе, чем полчаса назад. На этот раз, не теряя самоконтроля, но с не меньшим удовольствием. В час ночи он принялся осматривать пол в поисках своих штанов.

— Я думала, на этот раз ты останешься на ночь, — донеслось до него из-под одеяла.

Натянув штаны, он сел на кровать, чтобы надеть ботинки. Затем повернулся к ней и поцеловал в щеку.

— Я не могу, — объяснил он. — Но зато теперь ты будешь спать без задних ног. — Он улыбнулся, — Считай, что это просто маленькая таблетка снотворного на сон грядущий.

Возвращаясь к Вирджин-Ривер, он не переставал размышлять: «Все кончено. Нужно положить этому конец. Я больше не могу заниматься этим с чистой совестью. Не в то время, когда мое внимание отвлечено кем-то другим».

Глава 4 →

← Глава 2