Звёздная самозванка

Роксана Найденова, 2023

Между народами Великого Союза Цивилизаций поддерживается хрупкое равновесие. Один неверный шаг – и мир погрязнет в конфликтах. Положение может спасти лишь чудо. Или достаточно фокуса?

5. Первые почести

Вдруг перед глазами девушки распахнула свои объятья туманность Олво. Сотни, тысячи мерцающих звезд озаряли ее огромные пространства, даря свет и тепло, а следовательно, и жизнь множеству планет и их спутникам. Царящие повсюду огни и тени очаровывали Маэ своей внеземной красотой.

— Я знаю, я читала! — вдруг воскликнула она. — Сейчас я вспомню… Ах да! Орел! — обратилась девушка к послу акридинцев.

— Именно так, Праматерь, — отозвался Сириус. — На Первом языке ее имя будет Орел.

— Давно еще, в детстве, — продолжала она свой рассказ, — я наткнулась в местной библиотеке на одну энциклопедию, там были замечательные фотографии этой туманности, — но этих слов никто из пассажиров не услышал.

Их корабль приближался к Центру. И все внимание акридинцев на несколько минут увлекли виды родных звезд и планет. Притом они не только возвращались с радостными вестями, что главному представителю их народа в Великом Союзе Цивилизаций удалось уцелеть, они несли с собой, как священное знамя, свою Богиню.

— Где «Столпы творения», где «Гнездо орла»?! — принялась расспрашивать Маэ.

— Исчезли вместе с взрывом очередной сверхновой шесть тысячелетий назад, — обернулся к ней на пару секунд посол туманности Олво и вновь обратился к картинам, открывавшимся за прозрачным стеклом.

Маэ на некоторое время умолкла в необъяснимой задумчивости.

— Расстояние между туманностью Олво и той звездной системой, откуда мы Вас забрали, ровно семь тысяч световых лет, поэтому с тех далеких небесных тел еще есть возможность наблюдать их свет, но через десяток столетий он пропадет, — пояснил дипломат.

Тем временем космический корабль уже летел по системе Арианы, приближаясь ко второй по отдаленности от белого светила планете-гиганту, превосходящей все другие тела этой звездной системы во множество раз.

Девушка прильнула к стеклу, широко распахнув глаза в великом изумлении, не в силах оторвать взгляда от этого космического великана. Сквозь окутывающие его, словно мягкое одеяло, облака была видна поверхность этого колосса, покрытая зеленым ковром тропических лесов, отчего он казался издали громадным эллипсообразным изумрудом. Планета не уступала по размерам Юпитеру, но была населена, так как внутри она была полая. Многие обитаемые планеты акридинцев были созданы искусственно.

Сириус отдал приказ снижаться. Корабль ворвался в атмосферу представшей перед его пассажирами планеты. Вот он начал постепенно замедляться, а дальше — мягкая посадка. Когда корабль остановился, Праматерь снова охватило сильнейшее волнение. Она зажмурила глаза, не желая принимать тот факт, что очутилась за тысячи световых лет от дома всего за семь часов. И кто теперь согласится вернуть ее на родную планету?

Космический корабль акридинцев сел на гладкую небольших размеров площадку, возвышавшуюся над широкой площадью, где к тому часу уже собралась большая толпа встревоженных жителей столицы. Все они пришли на территорию старта космических кораблей услышать последние известия об активно проводившихся поисках их дорогого дипломата.

Только корабль приземлился, как кто-то из собравшихся закричал, указывая рукой на девушку в прозрачной кабине. Это зычное стрекотание пронеслось над всей толпой и вызвало волну и гомон огромного числа прочих голосов, озадаченных и смущенных. Конечно, внутри космического корабля зрителям было отлично видно и главного посла туманности. Но он уже не мог отвлечь их от Богини, которая с опаской оглядывала расшумевшуюся толпу, требующую ее покинуть свое убежище и выйти к ним.

Понимая, что она никогда не решится на подобный шаг самостоятельно, Сириус легко, как пушинку, взял свою Праматерь на руки. Дав знак акридинцам из спасательной группы, он дождался, когда те откроют перед ними двери, и вышел на воздух. Поставив девушку на ноги прямо перед собой, посол туманности Олво с торжеством и пафосом провозгласил:

— Акридинцы, младшие дети Богини, ваша Прародительница вернулась к вам!

Произнося эти слова, Сириус, одну руку вдохновенно воздев к небу, другую положил на плечо находящейся в предобморочном состоянии Маэ, дабы не позволить ей упасть на глазах у всех жителей столицы.

Девушка еле держалась на ногах, но не от одолевающего ее волнения. Стоило ей оказаться вне сферы космического корабля и совершить первый вдох, как Маэ тут же сделалось дурно. Слишком много кислорода в атмосфере. Если Праматери приходилось вступать в тяжелейшую борьбу с самой собой, чтобы не рухнуть со своего пьедестала без чувств, то удерживающему ее от этого падения послу акридинцев становилось все лучше и лучше. Он наконец-то мог избавиться от прибора в ноздрях и вдохнуть всей грудью воздух родной земли (на космическом корабле акридинцы поддерживали атмосферу, привычную для гостьи).

В голове Маэ все смешалось, однако она четко различала сотни голосов, звучавших в толпе:

— Праматерь! Праматерь вернулась! — раздавалось со всех сторон, перемежаясь со словами незнакомого для нее акридинского языка.

— Неужели? — думала девушка. — Неужели они все собрались здесь, чтобы наблюдать, как я буду гибнуть от их воздуха, отвратительной духоты и безветрия?

Толпа шумела, не утихая ни на долю секунды, постоянно повторяла одно и то же:

— Богиня! Явление Богини!

Но вдруг к этим привычным восклицаниям акридинцев, прибывших из различных уголков столицы на встречу со своим божеством, начали добавляться новые:

— Сириус — Первый ученик! — внезапно прозвучало где-то в огромной толпе, разраставшейся с каждой минутой все больше и больше.

Эта идея так понравилась собравшимся, что ее начала повторять вся толпа.

— Нет! — заорал кто-то еще. — Пусть он будет Избранником!

Эти слова вызвали такой гвалт одобрения, что от гама, воцарившегося над ликовавшим народом, у Маэ заложило уши, и ей стало совсем плохо.

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что находится ни на площади на виду у гудящей толпы странных созданий, а в просторном помещении, уютном и тихом, с единственным узким и длинным во всю стену окном под самым потолком.

В комнате было сумрачно, лишь на идеально ровном потолке играли солнечные блики.

Приглядевшись, Маэ заметила, что все стены, пол и потолок покрыты мозаикой. Множество разнообразных картинок: одни изображали Праматерь и ее деяния, другие были посвящены сценкам из быта простых жителей туманности Олво, третьи — пейзажам местной природы.

Ложе девушки выглядело как каменная плита, поверх которой было положено около девяти мягких покрывал, одно из которых служило Праматери одеялом. Под головой покоилась маленькая прямоугольная подушечка. У изголовья стоял гладкий белоснежный стул с ножками причудливой формы.

Вообще же вся обстановка этого помещения с высоким потолком напоминала более некое святилище с заточенным в нем божеством, нежели жилую комнату.

Здесь было прохладно, и будто дул легкий ветерок, и девушка, наконец, могла передохнуть от жары. Она захотела выглянуть в окно, но, даже встав ногами на свою постель и приподнявшись на мысках, не сумела дотянуться до него. Тогда, оставив это бесплодное дело, Маэ обернулась к выходу из комнаты. По обе стороны его Богиня обнаружила двух незнакомых ей акридинцев. Они сидели на полу, склонив головы в молчаливой молитве и подобрав под себя ноги. Их глаза были закрыты. Ни один мускул не дрогнул на их лицах за то время, что девушка изучала своих безмолвных стражей. Праматерь прислушалась. Казалось, весь мир на десятки километров вокруг комнаты, где она находилась, погрузился по мановению чей-то руки в абсолютную тишину. Ни шороха, ни вздоха. Все словно замерло.

Утомленная этим безмолвием, Маэ быстро слезла со своего ложа и ступила босой ногой на гладкий каменный пол. Только в этот момент она заметила, что ее переодели. Вместо привычных футболки и шорт на ней было белое с зелеными вставками платье, ниспадавшее изящными складками до самого пола и украшенное золотыми бляшками, которые держали ткань на плечах. В волосы были искусно вплетены девять ярких изумрудных лент. На плечах и щиколотках блестели тонкие браслеты из легкого металла.

Как только Праматерь коснулась своей маленькой ступней пола из огромных выглаженных камней, тут же распахнули свои глаза два охраняющие ее акридинца. Они одновременно поднялись на ноги, вытянулись, поклонились смотревшей на них девушке и вышли вон из комнаты. Она было собиралась окликнуть стражу, не желая оставаться здесь в полном одиночестве, но внезапно на пороге показался, словно с неба упавший, Сириус. Маэ оглядела его с ног до головы. Он был одет в такой же комбинезон, какой носил раньше, только новый. Лицо его хранило печать спокойствия и добродушия. Дипломат был в отличном настроении, но, видно, стеснялся демонстрировать это Богине. Девушка хотела его о чем-то спросить, но он опередил ее:

— Как Вы отдохнули, Праматерь?

— Мне гораздо лучше, — ответила она. — А сколько времени я провела без сознания?

— О, Вы были во сне весь день, — рассказал посол. — Уже Ариана садится за горизонт.

— Почему вы называете свою звезду Арианой? — поинтересовалась Маэ.

— Вы так наказали нашим далеким предкам.

— Я?! — изумилась девушка.

— Да. Мы, акридинцы, до сих пор не можем перевести это имя или определить, какой смысл заложен был в Вашем велении, Праматерь.

— И не осталось никаких сведений?

— Если полагаться на мифы, то Вы, назвав светило Арианой, обещали, что один из тех, кто родится под ее лучами, повторит судьбу того, в честь кого она была так наречена.

— Бред все это! — вдруг возразила Богиня. — Я никогда не была здесь прежде и, тем более, не выбирала имен для ваших звезд.

— Не тревожьтесь о том, что многого не помните, — начал успокаивать ее Сириус, испугавшийся гнева Создательницы. — Воспоминания возвратятся со временем сами собой. Притом акридинцы чтут оставленные Вами наставления и предсказания, в одном из которых сказано, что Вы, Праматерь, явитесь во второй раз в облике обычного существа и не будете сначала помнить своего великого прошлого, но потом память постепенно возвратится к Вам, нужно только подождать.

— И это тоже мои слова? — удивилась девушка. Посол туманности кивнул.

Повисла гнетущая тишина.

— Вам, Праматерь, наверняка будет любопытно узнать, где Вы сейчас находитесь? — вскоре прервал наступившее молчание дипломат. Маэ вопросительно посмотрела на него. — Это один из старейших и прекраснейших храмов в туманности Олво, выстроенных в Вашу честь. Многие акридинцы пытаются добраться сюда, но порога храма достигают лишь единицы. Не зря он располагается на крутом склоне среди непроходимых зарослей и бурных рек. Путников здесь принимала оракул, вещающая своими устами высшую волю Богини. Обычно ее предсказания были непонятны и растолковывались двояко, поэтому очень немногие акридинцы решались им следовать, а еще меньшее число выигрывало благодаря своему решению.

— А где сейчас оракул?

— Да бродит, наверно, где-нибудь, — отмахнулся посол. — Не вернется — так не велика будет потеря. Она — обманщица! Я это сразу понял, как она мне раз предсказала: «На стенах старого города встретишься с Праматерью». Я после днями и ночами бродил по стенам столицы, а Вас, Праматерь, нашел на одной из самых захудалых планет галактики. Так что оракулам я больше не доверяю. Все их голоса и предостережения — болтовня да сумасбродство.

Снова наступило молчание.

— Я бы хотела осмотреть этот храм снаружи, — вдруг заявила Маэ.