Сидели мы вдвоем с Иудой
Он сам подсел ко мне на скамейку возле нагретой солнцем стены базарных ворот. Я смотрел на кричащую пеструю толпу, суетливо перетекающую от лотка к лотку, от желания к желанию, от обмана к обману. Мне нравилось это бурлящее людское море и нравилось быть одному.
— Я Иуда, казначей Христа, — сказал он, прислонившись спиной к теплым камням. Мне не хотелось разговора, я просто отдыхал, Иуда же думал иначе. — А ты Лонгин, сотник? — спросил он и криво улыбнулся.
Конец ознакомительного фрагмента.
