Томка, дочь детектива

Роман Грачев

Частный детектив, 38-летний Антон Данилов, в одиночку воспитывает шестилетнюю дочь Тамару. Жена и мать их оставила. Томка – подвижная, шустрая, невероятно жизнелюбивая и стрессоустойчивая девчонка; занимается танцами, любит Майкла Джексона, тяжелый рок и фильмы ужасов.История первая. Устоявшееся семейное равновесие нарушено. Знакомство с очередным клиентом агентства переворачивает всю историю Даниловых с ног на голову. И далеко не последнюю роль в этой истории играет она – дочь детектива!

7

Софья Андреевна Данилова относилась к числу людей, которые никогда ничему не удивляются — ни схождению Благодатного огня, ни возвращению партсобраний. Если во дворе ее дома приземлится летающая тарелка, пилотируемая вооруженными креветками, как в «Районе №9», она накормит их обедом и подскажет, как добраться до мэрии. Наверно, живи она во время Великой Отечественной войны, одинаковое гостеприимство в ее доме находили бы и русские партизаны, и эсэсовцы. Всякая живая козявка, попавшая в поле зрения, могла рассчитывать на помощь, поэтому входная дверь в ее доме никогда не закрывалась.

Когда-то матушка была учительницей физики. Она достигла пенсионного возраста, но могла бы преподавать свою любимую физику и дальше, но что-то ее остановило.

— Я совсем не понимаю нынешнего школьника, — сетовала она во время тех редких разговоров, что сводили нас на ее кухне за рюмкой домашней вишневой настойки. — Я не могу угнаться за ними, и мой прирожденный артистизм уже не спасает. Им не нужна физика, им нужны экономика, информатика и юриспруденция. Прагматичное поколение, не верящее в чудеса.

— Какие чудеса на физике, мам! — смеялся я. — Е равно эм-це-квадрат.

— Физика — самая чудесная наука, балда! Подрастет твоя Томка и спросит: папа, зачем мне эта физика?! А ты ей ответишь: вот ты катишься на велосипеде, прыгаешь через скакалку, давишь диван перед телевизором, бросаешь из окна сырые яйца в прохожих — все это чистой воды физика, самый потрясающий предмет в школе, если не считать пения.

В свои шестьдесят моя матушка оставалась неисправимой оптимисткой, хотя очень редко улыбалась. Она даже шутила без участия мышц лица. Мне очень жаль, что я так и не видел ни одного ее урока, потому что учился в другой школе — таково было ее принципиальное решение.

Сегодня, как и в любой другой день, дверь в ее квартиру была не заперта. Войдя, я услышал, как мама копошится на кухне.

— В деревне живешь? — крикнул я с порога. — Прикрывай калитку хоть иногда!

— Что со мной может случиться!

— Сопрут что-нибудь из прихожей. Ко мне недавно обратился один ротозей, который любил оставлять дверь открытой. У него сперли сумочку со всеми документами, ключами от машины и кредитными картами.

Мама наконец появилась из-за угла. Руки и синяя домашняя футболка были измазаны в муке.

— Ты нашел негодяя?

— Разумеется. Это был школьный друг его десятилетнего сына.

— Ты у меня молодец. — Она присела перед Томкой. — Здравствуй, ангел мой. Снова вместе?

— Ага. — Томка скинула кроссовки и прошла в гостиную. — Я папе мешаю.

— В этом нет ничего нового, детка, мы всегда мешаем мужчинам. — Мама чмокнула меня в щеку, разведя в разные стороны испачканные мукой руки. — Обедать будешь?

— Нет, спасибо. Мне нужно кое-куда съездить.

— Это я уже поняла. А вечером на тебя рассчитывать? Я приготовлю рыбу.

— Пока не знаю. Но за Томкой я в любом случае приеду.

Я посмотрел за ее плечо. Дочь уже не проявляла ко мне никакого интереса. Ее вниманием вновь полностью завладел телевизор, переключенный на детский канал.

— У тебя что-то случилось? — спросила мать.

— С чего ты взяла?

— Вид утомленный… и растерянный, я бы сказала.

Матушка, как всегда, попала в «десятку», лишив меня возможности отшутиться.

— Я возьму тебя на полставки к себе, мам. Специалисты по физиогномике мне нужны.

— На зарплате разоришься. Я — хороший специалист по физиогномике. И по всяким другим «гномикам» тоже.

— Не сомневаюсь.

Мы мялись на пороге. Она ждала моих обычных распоряжений насчет дочери, но я и правда выглядел довольно неубедительно. Пора валить, иначе мать схватит меня за пуговицу на пиджаке и заставит колоться.

— Ладно, пойду.

Она изучала меня. Просто вгрызалась глазами. Никогда не мог выдерживать этот взгляд и не могу до сих пор, хотя самому уже почти сорок.

— Пули бандитские не свистят над ухом?

— Ни в коем разе.

— Бандитские кулаки не целятся в нос?

— Насмотрелась дешевых детективов?

— Крупнобюджетных тоже порядочно видела. Иногда не сплю ночами, знаешь ли, хотя из милиции ты давно ушел.

— Такая твоя материнская доля.

Вниз по ступенькам я спустился почти бегом, едва не свалившись на последнем пролете. Тотальное безобразие происходит с моим лицом в последнее время. Я совсем перестал им управлять. Непростительный дефект для старого сыскного пса.

В машине я не успел завести двигатель, как на меня свалился еще один, второй за сегодняшний день, железобетонный сюрприз.

— Антон…

Господи, Петя, когда ж ты перестанешь мямлить!

— Что-то нарыл?

— Да. Игорь Чебышев, 32 года, держит сеть авторемонтных мастерских на северо-западе. Не женат, к уголовной ответственности не привлекался, но проходил свидетелем по делу об угоне (Петя хмыкнул). Еще из личной информации, если это важно, можно отметить, что брат Чебышева, сидевший в тюрьме, умер шесть лет назад. После этого Игорь…

Я не слушал дальше. Рот мой застыл в открытом положении. В салон автомобиля через окно влетела муха. Она ревела как истребитель. Только бы не залетела в рот.

Скоро я понял, что теряю нить разговора.

— Петя, стоп! — прервал я его унылый монолог. — Когда и как умер его брат?

— Около шести лет назад, в колонии. Что случилось, точно не скажу, но очень похоже на конфликт с ворами.

— Его убили?

— Нашинковали в капусту. Я говорил, что после его смерти Игорь закрыл бизнес и пропал на несколько лет, а недавно откуда-то вынырнул и довольно неплохо развернулся.

— Угу, — ответил я. На большее меня пока не хватало. Петр терпеливо висел на проводе, ждал следующих вопросов, но вопросы не последовали. Были лишь соображения, озвучивать которые сейчас не стоило.

Итак, я познакомился с Мариной, когда принял решение уйти из органов после того дурного дела с Чебурашкой. Смалодушничал, знаю. Мог вмешаться, но махнул рукой, не пошел против системы, предпочел поступить, как сейчас говорят, в соответствии с «теорией малых дел»: если не способен противостоять, то хотя бы не участвуй. Вот и остался вроде бы чистеньким, а парня оформили на полжизни пребывания в нашей курортно-пенитенциарной системе… а теперь выяснилось, что приговорили фактически к смерти. И Марина, на которой я вскоре женился, теперь уже как бывшая моя жена встречается с Игорем Чебышевым. Это можно было бы назвать совпадением — поражающим воображение совпадением, какие иногда все же случаются в жизни, превосходя своей фантастичностью сюжеты авантюрных романов, но едва ли.

— Антон…

Я встряхнулся.

— По Кормухину нашел что-нибудь?

— Только из открытых источников. Если нужно исподнее…

— Нужно! Есть свободные люди?

— Я мог бы и сам заняться, — смутился Петя.

— Займись, будь добр.

Он отключился. А я не трогался с места, гонял двигатель вхолостую. У меня появилось ощущение, что вокруг меня что-то затевается. Какой-то маленький вихрь, зародившийся много лет назад, но только сейчас набравший силу.