Среди пустынной пустоши

Роман Сергеевич Петров (2024)

В этой книге юноша рассказывает историю о том, как исполнялась его давняя мечта. Мечта стать воином, помогающим своему поселению выжить в ужасных природных условиях. На этом пути он влюбляется в девушку, но эта история любви познает много боли и страданий.

Глава 9

Проблемы старых друзей

Ронноу медленно спустился с крыши и подошёл к бездыханному телу Гиру.

— Покойся с миром, мой товарищ, сложилась бы судьба по-другому, может быть вместе сейчас грабили бы эту фуру.

— А вы знакомы были?

–Как-то пять лет назад мы должны были подписать договор о взаимовыручке, но что-то не получилось. Но да ладно, история не терпит сослагательного наклонения. А у тебя как дела? Выжил? А… Я же с тобой сейчас разговариваю. А может я тоже умер?

— Я, кажется, не умирал, — ответил я.

— Когда кажется — креститься надо. Я точно живой, потому что у меня болит рука, а как известно, ничего не болит только у мёртвых. Так что я ещё живее всех живых. Только нужно кровь остановить. Поможешь?

— Конечно.

Ронноу вытащил ремень из штанов. Завязал бандану на руке выше раны. Дал мне ремень и сказал:

— Значит смотри. Это специальный ремень, я его немного переделал, чтобы его можно было как жгут накладывать. Теперь бери его, обматывай вокруг банданы и затягивай, пока не остановиться кровь.

Я сделал всё в точности как сказал Ронноу, кровь остановилась. Мы присели в тень, которая падала от машины. Я посмотрел на Ронноуа, на его лице проступили капли пота, они медленно скатывались по лицу и падали на песок.

— Вам жарко?

— Я бы сказал, что не сильно, а очень сильно. Что ты предлагаешь сделать?

— Ну, у меня вода в сумке есть, могу принести.

— Вода говоришь… Я бы от пива не отказался, но неси сюда свою воду.

Я быстро пробежал до нашей машины, взял свою сумку и вернулся. Ронноу сначала выпил, а потом вылил воду себе на голову. Она медленно стекала по его лицу, плащу, а волосы опустились. Ронноу выглядел уставшим, но вода его как будто бы освежила.

— Чем там наши занимаются? — прервал он молчание.

— Вещи в машины грузят, бензин сливают и всё такое.

— Пойдём к ним, они там скучают без нас.

Мы медленно поднялись и направились в сторону автомобилей, когда мы пришли, погрузка была завершена. Я снова забрался в машину к дяде Жоре и заснул.

Проснулся, я когда мы вернулись, нас снова встречали как героев. Но у меня не было сил радоваться, я дошёл до дома, сказал мама, что вернулся, и заснул, проснулся я вечером. И пошёл на прогулку. Уже темнело, на улице медленно загорались фонари."Красиво", — думал я, проходя мимо парка. Снова я не встретил её, но, дойдя до конца улицы, я обнаружил кое-что интересное.

Напротив меня стоял открытый гараж, в котором был человек, казавшийся мне подозрительно знакомым, я подошёл ближе и понял, что это Рикки. Я зашёл в гараж.

— Здравствуйте.

— О… Ёра, и тебе привет.

— Чем занимаетесь?

— Машину проверяю.

— Зачем?

— А вдруг сломалась, но вроде бы всё в порядке.

Рикки выполз из-под машины, пошёл в сторону умывальника, помыл руки, вытер их, вернулся ко мне и протянул руку. Мы пожали руки.

— Может хочешь чего?

— Что предложите.

— Ну, я чай могу предложить.

— Давайте.

Рикки вышел из гаража, а я решил осмотреться. Кругом было грязно, в углах висела паутина, на полу было разлито масло, но при этом все запчасти были разложены в определённом порядке. Посреди гаража стояла машина"направляющих", она была ужасно грязная. Пока я всё это рассматривал, Рикки уже вернулся с чайником.

— Уже вскипел? — поинтересовался я.

— Нет, я его тут поставлю. У меня чайник в доме хранится, хотя думаю, что скоро сюда перееду.

— Дел много?

— Да, много, а рук не хватает.

— Давайте я Вам помогать буду, а Вы меня с машиной обращаться научите, вдруг кого-то пригодится.

— Звучит как неплохая идея.

— Ещё я спросить хотел, почему все детали на своих местах лежат, а кругом всё грязное?

— Машину я в скором времени помою, детали так удобнее брать, а на чистоту в помещении мне как-то всё равно.

— И жена не ругается?

— Я не женат, я одинок, забыл что ли?

— Да, прости, забыл, а почему?

— Ну такова моя судьба, Ронноу всегда везло больше. Мы с ним с детства вместе, но он вырос воином, а я водителем. Все больше любят воинов, про водителей всегда забывают, хотя, если бы не мы, то они бы даже не добрались до места битвы. К тому же он пошёл учиться к военному и влюбился в его дочку, помимо неё на него бросалось всё поселение, но любил он только её. Я же когда-то любил одну девушку, но был отвергнут, а больше я никому не нужен. Вот и приходится мне днями напролёт возиться с машиной, кажется чайник вскипел.

Действительно, чайник уже вскипел, мы попили чай и я отправился домой.

По пути я никак не мог забыть взгляд Рикки, он явно грустил, говоря об этом, мне его очень жалко, но такова судьба, кому-то суждено блистать, а кому-то помогать им, но зависть его я понимаю.

Шёл я, размышлял на эту тему, как вдруг:

— Птицелов, что под ноги постоянно смотришь? Врежешься же куда-нибудь.

Я обернулся и увидел Катю, я обрадовался.

— Лена, привет, да так задумался.

— О чём задумался, о птицах?

— Нет, о судьбе.

— И к чему пришёл?

— Пока не к чему.

— Как придёшь, расскажешь?

— Конечно.

— Ладно, пойду я, поздно уже, а то я у отца в больнице была, обещала, что в десять дома буду.

— Хорошо, спокойной тебе ночи.

— И тебе, пока.

"Может быть стоило её до дома проводить, а хотя если она даже имя своё мне не сказала, есть ли смысл сейчас этим заниматься. Кстати, нужно Ронноу завтра в больнице навестить",-таковы были мои мысли по пути домой.

Зайдя домой, я пожелал всем спокойной ночи и лёг спать. Но заснуть я долго не мог, не знаю почему, но передо мной стояли образы убитых мною охранников. А ведь у них тоже была семья, а я одним движением кинжала лишил кого-то отца, кого-то мужа, кого-то сына. Тварь ли я дрожащая или право имею. Но потом я понял, что если я не убью их, то хуже будет маме и сестре, а они самое дорогое, что у меня есть в этой жизни, порой приходится идти на отчаянные меры в трудных ситуациях ради близких. Приняв эту мысль, я заснул.

На следующий день я проснулся рано и сразу отправился в больницу, находилась она в центре поселения, рядом с"центральным деревом". Это было двухэтажное здание белого цвета, окна все целые, двери металлические. Зайдя туда, я удивился тому, насколько там было чисто, я подошёл к регистратуре.

— Здравствуйте, в какой палате лежит Ронноу?

— Здравствуйте, в тринадцатой.

— Спасибо.

Я прошёл до конца коридора и зашёл в тринадцатую палату, там сидел Ронноу. А врач делала ему перевязку. Это была женщина, примерно метр восемьдесят роста, с чёрными волосами и голубыми глазами.

— Ёра, здравствуй, навестить меня пришёл?-спросил Ронноу.

— Да.

— И где апельсины?

— Не взял… А хотя подожди, какие апельсины?

— Молодец, учишься на своих ошибках.

Врач закончила перевязку.

— Спасибо, Нелли! У тебя такая нежная рука, предавай брату привет.

Он встал и поцеловал её руку. Нелли покраснела.

— Хорошо… Передам…Рану я Вам перевязала, думаю, Вы можете идти домой.

— Это отличные новости. Ёра, составишь мне компанию?

Я не слышал Ронноу, я смотрел на Нелли, именно про неё мне тогда говорил Джереми, и сейчас я понимаю его обиду, действительно, она красавица и до сих пор одна, жалко мне её.

— Ёра! Алё, гараж, отзовись!

— Да, я тут, я на месте.

— Ну вот и отлично. Составишь компанию?

— Конечно, я никуда не тороплюсь.

— Хорошо, сейчас идём, только с Нелли попрощаюсь… А где она?

Каким-то таинственным образом она исчезла. Но мы особо сильно не расстроились, Ронноу надел плащ, взял бандану и мы вышли из больницы. По пути домой у нас завязался очень интересный разговор:

— Красавица Нелли,-начал Ронноу.

— Согласен, — ответил я.-Жалко только, что до сих пор одна.

— Да?

— Я недавно в гостях у Джереми был, он мне сказал.

— Понимаешь в чём проблема, Нелли мне нравится, но я не думаю, что правильно будет к ней чувства проявлять.

Сказать, что я был в шоке, ничего не сказать, ещё недавно он меня про какие-то апельсины спрашивал, а сейчас такое, иной раз я ему поражаюсь.

— А почему Вы так думаете?

— Её брат со мной в отряде служит, да и дочка, наверное, против будет, а она всё, что у меня есть.

— Касательно брата, он мне сам сказал, что будет счастлив, если сестра найдёт мужа, а по поводу Кати, мне кажется, она Вас поймёт.

— Когда кажется — креститься надо. Но твои мысли мне нравятся.

Мы подошли к дому.

— В гости зайдёшь?

— Конечно.

Ронноу постучал в дверь.

— Кто там?

— Грабители.

— Пап, ты?

— Да, я, открывай.

Раздался щелчок и дверь открылась, в проходе стояла Катя и держала в руках вязаное солнышко.

— Это тебе, пап.

— Ой, как мило. А зачем?

— Талисман, чтобы больше такого не случалось.

— Спасибо дочка.

Так вот что она шила все эти дни, она переживала за отца и делала ему талисман, чтобы уберечь его, как же это мило.

— Дочка, у нас гости, знакомься. Ёра.

Я вышел из-за спины Ронноу и, когда Катя меня увидела, она замерла.

— Что с тобой дочка?

— Лене видимо плохо стало, — ответил я.

— Ты дурной? Я же тебе сказал, что её зовут Катя.

— Ну при нашем личном знакомстве она сказала, что её зовут Лена.

— Как маму? Умничка моя, правильно, что имя скрываешь, но давай какое-нибудь другое. Давайте пройдём в дом, а там всё обсудим.