Ремесло Теней. Игла Дживана

Роман Титов, 2015

Эта история начинается с появления старика, обещавшего юному Сету Эпине головокружительные приключения. Сету бы знать, что в Галактике лжи за все приходится платить. Станут ли его необычные способности достаточной разменной монетой для того, чтоб обрести абсолютную свободу или придется отдать свою жизнь?

Глава 2

Об истории и легендах

Первое, на что я обратил внимание, оказавшись на борту, это отсутствие всякого намека на внешний лоск. Внутренние помещения корабля роскошью не поражали, хотя от Аверре ожидать чего-то подобного казалось вполне естественным. Но нет, все выглядело до минимализма сдержано и несло исключительно практическую ценность.

Когда я прошел в округлую рубку, залитую мрачноватым алым светом, Аверре уже проводил предстартовую подготовку.

— Сядь и пристегнись, — коротко приказал он, не отрывая взгляда от переливавшейся разноцветными огнями панели.

Быстро заняв кресло второго пилота, я, за неимением более полезного занятия, принялся наблюдать за действиями наставника, время от времени бросая короткие взгляды за иллюминатор. Казалось, планета не желала меня отпускать. Метель, завязавшаяся еще до прилета Аверре, переросла в настоящий буран. Колючий снег бился о стекло, а ветер грозил сбросить суденышко в площадки. Почти всю жизнь я провел в Цитадели, не считая коротких вылазок к кристаллическим ущельям, которые полагалось совершать алитам во время обучения. Но на этом всякое знакомство с окружающим миром заканчивалось. А мне хотелось большего. Не только посмотреть, как ведут себя снежные китхи в естественной среде, но и увидеть саму Яртеллу из космоса!

Аверре нажал рычаг стартера и корабль, увлекаемый антигравами, медленно оторвался от площадки, плавно поднимаясь ввысь. Спонтанный приступ ностальгии сдавил мое сердце ледяным кулаком.

— Осмотрись напоследок, — флегматично посоветовал наставник. — Может статься, больше ты сюда не вернешься.

Вот уж о чем я жалеть бы точно не стал, но вслух ограничился только:

— Невелика потеря.

Аверре заставил звездолет прибавить скорости. Через несколько минут, показавшихся мне мгновениями, мы оказались на орбите. Саму планету отсюда было невидно, но и без того открывшийся на бескрайние и усыпанные звездами космические просторы вид кружил голову.

— Готов к сверхсветовым скоростям? — будничным тоном поинтересовался наставник.

Кое-как проглотив застрявший в горле ком, я осторожно выдавил:

— Более-менее.

— Тогда вперед!

И корабль тут же растворился в полупрозрачном мерцании гиперпространственного искажения. Это было достаточно неожиданно, чтобы заставить меня вжаться в спинку кресла, но и захватывающе. Мрачная темная туманность, непрерывно искажающаяся мириадами световых бликов, похожих на преломляющиеся лучики света в мутной воде, со всех сторон обволакивала звездолет. Какое бы описание я ни находил в архивах Цитадели, оно всегда представлялось божественно великолепным, но, как это часто бывает, в реальности страшно действовало на нервы. И, как выяснилось, желудок.

— Кто была та женщина? — спросил я, нарочно отвернувшись от иллюминатора, чтобы не пришлось бежать за пакетом. Взгляд уткнулся на приборную панель с множеством разнообразных дисплеев и лампочек, датчиков и рычагов, от голографических до сенсорных. Все они светились, мерцали и помигивали, правда, ни к чему притрагиваться я не решался и просто ждал, пока наставник снизойдет до ответа.

Но и то, прежде чем сказать хоть слово, он долго всматривался в мое лицо, словно решая, достоин ли я знать правду или нет.

— Можешь считать ее моей ученицей, — наконец ответил мастер-лейр.

Пришел мой черед сверлить Аверре пристальным взглядом. Не то, чтобы я старался забраться вглубь его разума. Это вышло, скорее, инстинктивно. Элийрам трудно удержаться от соблазна и не прощупать ментальный фон, окружавший любого мыслящего разумника. Тени лгать не умеют. Но и на распахнутые настежь ворота чужого разума я не рассчитывал.

— Если любопытство покоя не дает, просто спроси, — усмехнулся наставник в усы.

Это дало понять, что моя попытка считать его мысли незамеченной не осталась. Логично. Чего еще ждать от легендарного лейра? Тем не менее, меня это не смутило. Заглянув в его глаза, я прямо сказал:

— Мне не показалось, будто она много для вас значила.

Кажется, наблюдение его всерьез удивило:

— А с каких это пор малолетки, вроде тебя, считаются знатоками столь тонких материй?

Упрек был высказан по заслугам, но по привычке смолчать я не сумел:

— Может, с тех самых, как получают тунику элийра?

Его серебряная бровь легонько приподнялась:

— А ты разве элийр?

Я скопировал его собственную ухмылку. Пускай усов я не носил, но все равно должно было получиться неплохо.

Аверре нахмурился. С чего бы это? Разве Бавкида его не предупредила? Но вслух я спросил не об этом.

— Она была одной из нас?

Наставник отрицательно качнул головой. Взгляд, устремленный на бесконечные переливы гиперпространственных волн, затуманился.

— Она не была Адис Лейр, если ты об этом.

— Тогда откуда ее способности? — Мне казалось само собой разумеющимся, что только у лейра есть шансы проникнуть в Цитадель незамеченным. Попытка любого простого разумника заранее обречена на провал. Системы наблюдения вычислят его еще в тот миг, когда корабль только соберется приземлиться на Яртелле, а лейры-стражи выбьют всю дурь и отправят восвояси.

— В галактике найдутся существа, чьи таланты и умения легко одурачат любого лейра, и не для всех из них Тени являются смыслом жизни.

Это ничего не объясняло. Я прекрасно знал, что Вселенная полна тайн, неподвластных разумению. Но даже глубочайшие из них едва ли могли сравниться с тем, что мы, лейры, называли Тенями. Они считались неотъемлемой частью сущего и, в то же время, ни на что не были похожи. Первые лейры, появившиеся на заре космических цивилизаций, описывали их, как крайне сложные искривления пространства и времени, составлявшие бытие. Их называли энергией, разлитой в пространстве. Кровью, что бежала по венам Вселенной. Но это все более чем упрощенное определение. Тени — неиссякаемый источник, из которого лейры черпали свои силы. Они давали нам власть над разумом и материей. Превращали наши тела в смертоносные орудия и позволяли изменять окружающий мир по своему усмотрению. Естественно, за такое могущество требовалась плата. Все алиты, что претендовали на звание лейра, обязаны были пройти обряд инициации, с помощью которого раскрывался их полный потенциал. Для этого будущим Адис Лейр приходилось доводить себя до клинической смерти и перерождаться в обновленном облике. Мне в этом смысле, можно сказать, повезло, поскольку из-за необычности своего появления на свет, я ощущал потоки Теней с рождения.

Потому и с большим трудом представлял, как именно ученица Аверре сумела подобраться к Цитадели под самым носом Бавкиды.

— Не ломай голову, Сет. Тебя это все равно не касается. Что бы ни произошло между мной и старухой, значения оно уже не имеет. С самого начала это была неуклюжая попытка проверить, насколько глубоко Бавкида впала в маразм. И я с прискорбием вынужден признать, что идея оказалась далеко не самой удачной. Впрочем, судя по тому, что я имею на руках сейчас, это даже к лучшему.

Я покосился на наставника. Жертвовать чужими жизнями, ради достижения собственных целей, для лейров было в порядке вещей. Беспокоило то, как такая привычка аукнется для меня в будущем.

— Бавкида сказала, вы знали маму? — спросил я.

Аверре заметно напрягся. Даже побелели костяшки сжавшихся в кулаки рук.

— Знал, — процедил он сквозь зубы. — Но это не та тема, что мне хотелось бы обсуждать. И чтоб ты знал, я не очень-то жалую почемучек. Так что, если и дальше планируешь засыпать меня вопросами, будь готов однажды оказаться в распахнутом шлюзе «Шепота».

Я не знал, насколько шутливой была угроза, но на всякий случай решил пока опасную тему не затрагивать. Вопрос с исчезновением мамы меня никогда не перестанет терзать, но время на то, чтобы как следует разобраться в нем, еще найдется. Аверре не отвязаться от меня, сколько бы ни бесился.

— Куда мы направляемся? — решил сменить тему я.

Вместо ответа Аверре спросил:

— Что ты знаешь о Боиджии?

Я для проформы удивился. Название мне было незнакомым. Да и не мудрено: в Галактике столько планет и орбитальных поселений, что запомнить их все не смог бы и самый опытный космограф. О чем я и сказал.

Аверре кивнул, будто ничего другого от протеже Бавкиды и не ожидал.

— А как насчет Шуота? Ассоциации имеются?

Тут уж я презрительно скривился. Это название на слуху у любого лейра, независимо от ранга или опыта, и не знать о нем, считается настоящим позором.

— Мертвый мир, сокрытый глубоко в Ядре, — процитировал я архивные записи. — Древняя планета, на орбите которой по легенде завершилась Война лейров.

Аверре снова кивнул.

— Сможешь припомнить легенду?

— Зачем? — опешил я. — Разве нельзя просто сказать, куда мы летим?

Мастер сурово поджал губы. Похоже, он ожидал большей сговорчивости.

— Важно, чтобы ты понял цель нашего с тобой предприятия, а не услышал ее из моих уст, — объяснил он. — Мне не нужна послушная марионетка, способная только выполнять приказы. Будь это так, я бы не обратился к Навигатору. Пусть нам толком не удалось познакомиться, но пока что ты производишь впечатление парня, который широко мыслит. Ты же элийр, в конце концов, а это даже полезней. Так докажи, что способен думать — расскажи все, что знаешь о Войне лейров и о легенде, связанной с битвой за Шуот. Я жду.

Первая настоящая тирада за все время нашего знакомства, произвела на меня должное впечатление. Без лишней скромности, скажу, я всегда знал себе цену. И все же услышать даже столь своеобразную похвалу от лейра уровня Аверре немалое достижение. Что ж, можно кое-что и припомнить.

То была война, начавшаяся чуть менее полутора тысяч лет назад, когда лейры не были заперты в границах одной звездной системы, а рассеялись по Галактике, образовав более сотни Орденов. То были времена их расцвета. Не было тогда в изведанной части космоса тех, кто не слышал о них. Могущество Орденов росло, а вместе с ним росли и амбиции адептов. Вполне естественно, что это привело к одной из самых разрушительных войн в галактической истории. Длилась она всего три года, и за это время дотла сгорело несколько планет, уничтоженными оказались несколько цивилизаций, а в финале истребили практически всех лейров. Их в буквальном смысле стерли в порошок в последней битве при Шуоте. И кто же? Простой генерал-нормал¹ по имени Кхамейр Занди.

Кто он и откуда, об этом история умалчивала. Зато легенда гласила, что Занди был величайшим полководцем, какого только знала Галактика. Он не обладал какими-то выдающимися навыками, кроме тех, что помогли ему одержать несколько блестящих побед против флотилии лейров. Однако вовсе не это сделало его легендарным.

История не может подтвердить или опровергнуть наличие на руках генерала некоего артефакта, а вот легенда об этом упоминала.

Игла Дживана, как утверждалось, была ниспослана ему свыше, дабы положить конец тирании лейров.

Что это за Игла и кем она была ниспослана, увы, не уточнялось. Единственно, что говорилось: Игла по каким-то неизвестным метафизическим причинам крайне негативно воздействовала на лейров, заставляя их… саморазрушаться. С тех самых пор среди нормалов Занди считался непоколебимо легендарной личностью и героем, а все лейры — не более чем кошмаром минувших дней.

Немаловажен и тот факт, что об Адис Лейр ни один источник не упоминал. Как удалось сохранить свое существование единственному Ордену из сотни, так же оставалось загадкой, покрытой мраком веков. Даже для тех, кто в числе этого Ордена состоял. Хотя я мог бы предположить, что Навигатору или Бавкиде, истина известна доподлинно, но едва ли они когда-нибудь откроют правду. И что-то мне подсказывало, что истинная причина крылась точно не в непревзойденном могуществе адептов Адис Лейр. Такими вещами, как правило, восхищаются, а не замалчивают, подобно позору.

— Что ж, совсем неплохо, — высказался Аверре, когда я замолчал. — По-твоему легенда лжет?

Вот тебе и вопросец. Ну, разве можно на него ответить правильно?

— Понятия не имею, — пожал плечами я. — На то она и легенда, разве нет? Многим нравится верить во что-то сверхъестественное.

Он вдруг уставился на меня как на неполноценного.

— А разве существование таких, как ты и я, не сверхъестественно само по себе?

— Возможно, — уклончиво согласился я. — Но наше существование — факт, а Игла — всего лишь сказка.

Аверре, давно уже позволивший корабельному ИскИну самом корректировать курс в гипере, откинулся на ложемент.

— Не бывает дыма, без огня, мой юный друг. Самые туманные и самые невероятные легенды, как правило, основываются на фактах.

— Только очень сильно приукрашенных, — сдержано заметил я. — Мы, вообще, с вами, о чем говорим? Вы сравниваете лейров, чьи корни проходят сквозь тысячелетия и берут начало в исторических манускриптах Паракса, и штучку, выдуманную нормалами лишь затем, чтобы придать мифу большую загадочность.

Но к моему удивлению, мастер кивнул:

— В чем-то ты прав, конечно. Разница между мифом и историческим фактом колоссальна. Взять хотя бы слепую веру лейров в собственную неуязвимость. Выдумку от реальности отличает знание. Если знания имеются, то и миф уже не будет считаться сказочкой.

С этим трудно было не согласиться, так что я промолчал, но кое-какие выводы для себя все же сделал: Батул Аверре, в прошлом гордость и легенда Адис Лейр, имел к своим собратьям стойкие, но неясные претензии. Вообще, этот разумник вызывал неоднозначные чувства. Его можно было уважать как ученого и искателя, но пониманию он абсолютно не поддавался. В отличие от большинства обитателей Цитадели, мастер Аверре представлялся загадкой большей, чем происхождение Вселенной.

— Ладно, будь по-вашему, — буркнул я. — Какое отношение имеет Боиджия ко всей этой легенде?

Аверре повернул голову и одарил меня, пожалуй, самой загадочной из своего набора улыбок на все случаи жизни:

— Я давно уже занимаюсь тайной Иглы, собираю информацию по крупицам. Я побывал на множестве планет, и только одна из них заслужила мое наиболее пристальное внимание. — Он кивнул: — И это именно Боиджия. В официальных источниках этого не найдешь, но мне стало доподлинно известно, что после войны, генерал Занди поселился там и, даже, основал собственное графство.

— И вы надеетесь, что мы сможем отыскать там подсказки, где может быть спрятана эта самая Игла?

— Ну, кое-что мне уже удалось найти. Это было около десяти лет назад. Потом, правда, пришлось прервать свои поиски из-за… кое-каких проблем.

— Что случилось? — тут же заинтересовался я.

— Не столь важно, — он отмахнулся. — Главное, что теперь я могу возобновить поиски. И на этот раз не отступлю, пока Игла не будет найдена.

— И, все-таки, — не унимался я, — даже если допустить, что эта самая Игла Дживана существует, я не понимаю, зачем она вам?

Аверре ненадолго задумался, а потом дал ответ:

— Можешь считать меня сумасшедшим, но я верю в то, что она дарует своему владельцу поистине неописуемое и почти божественное могущество.

Я долго смотрел на него, чувствуя, как задергался глаз. Он что, всерьез? Можно начать опасаться за психическое здоровье мастера-лейра?

— Технически выражаясь, — продолжил Аверре, будто не замечая моего ступора, — она способна настолько усиливать степень влияния индивида на Тени, что ее обладатель по мощи своей окажется сильнее сразу десятков тысяч лейров.

— И вы хотите стать одним из них? — кажется, вложил больше иронии, чем хотел.

Аверре нахмурился.

— Смени этот свой тон, — проговорил он. — Суть для меня не в силе, которой Игла обладает, а в самой способности этого предмета силу даровать. Если мне удастся ее заполучить, только представь, как изменится вся наша жизнь!

Особо напрягаться не понадобилось, но, говоря откровенно, то, что я себе представил, совершенно не пришлось мне по душе. Слишком уж часто напоминала история о том, куда именно ведут все благие намеренья. Но, из здравого смысла, напоминать Аверре об этом я не стал.

А он все разглагольствовал:

— Я — ученый, Сет. Исследователь. Искатель, в конце концов. Я просто обязан ее найти. Понимаю, тебе мои слова кажутся нелепыми. — Он усмехнулся. — Но помни, когда-то и мое предположение о Тенях, как о частицах силы, оживляющих материю, воспринимали так же. Или ты думаешь, Бавкида и другие сразу признали меня гением?

Я так не думал. Все в Ордене знали историю развития тайного ремесла, коим издревле владели лейры, и каждый осознавал, какой вклад в него внес Батул. До этого Тени казались чем-то более постоянным и незыблемым, вроде гравитации. И только Аверре сумел доказать, всю ошибочность таких предположений. Благодаря его расчетам, навыки и способности лейров значительно расширились, их стало проще контролировать, а смертность среди алитов снизилась. И все-таки, одержимость наставника Иглой Дживана выходила далеко за рамки моего понимания.

Покрутившись в кресле и поглазев за рутиной, которой был занят Аверре, я только теперь заметил, что просто-таки истекаю потом. Температура в кабине хоть и была прохладной, но до трескучего мороза Яртеллы явно недотягивала.

— Спустись в кубрик и переоденься, — будто прочитав мои мысли, посоветовал наставник. — Там, куда мы направляемся нельзя, чтобы в тебе заподозрили лейра, а в этом своем «одеянии», ты уж больно бросаешься в глаза.

Не сказав в ответ ни слова, я отстегнул ремни и, подхватив рюкзачок, вышел из рубки.

Признаться, где у кораблей обычно находится этот «кубрик», я понятия не имел, так что двигался наугад через главный отсек. Место на любом космическом корабле всегда считалось на вес золота, но это не помешало проектировщику снабдить «Шепот» двумя отельными каютами, располагавшимися по левому борту. Сами каюты ничем особенным похвастаться не могли. Простые кубические кабинки с выдвижным лежаком и тумбочкой для личных вещей. После весьма аскетичной Цитадели к тесноте мне было не привыкать, так что я без лишних возмущений бросил рюкзак на пол свободной каюты.

За одной из панелей обнаружился оборудованный по полной программе санузел. Над узкой раковиной висело зеркало. Отразившаяся в нем рожа меня совсем не порадовала: чувствовалась напряженность, сделавшая черты резкими, как у высеченной изо льда скульптуры. Стянув шапку, попытался разгладить слежавшиеся под ней волосы — бесполезно.

Оторвавшись от удручающего зрелища, я сменил оплетку на наряд попроще, чтобы, по желанию Аверре, не бросаться в глаза нормалам. Теперь это были узкие темно-серого цвета штаны, высокие ботинки на шнуровке, стального цвета рубашка и черная куртка с капюшоном из шерсти плотной и очень прочной мурафы². В рюкзаке остался только портативный компьютер, спрятанная в футляр голограмма матери, да комплект сменной одежды — на всякий случай. Было кое-что еще, о чем Аверре ни в коем случае не должен был знать: на левом запястье имелся передатчик, весьма умело замаскированный под стильный хромированный напульсник — приказ Бавкиды, который я оказался не в силах игнорировать. С его помощью я должен был докладывать ей о планах наставника о предстоящей миссии. Не скажу, что шкура шпиона была мне по душе, однако моего мнения никто, само собой, не спрашивал.

Окинув свое отражение отстраненным взглядом, я подумал, что вполне мог бы сойти за какого-нибудь космического бродягу. Большего и пожелать нельзя.

Боиджия.

Ничего странного в том, что название было незнакомым, я не видел, но, как обычно, слушал внутренний голос, подкрепленный предчувствием. А он говорил, что если Аверре заинтересовался этой планетой, жди неприятностей.

Склонившись над рюкзаком, я достал сложенный вдвое компьютер и, устроившись на лежаке, попробовал подключиться к инфосети³. В Цитадели строго ограничивали поток информации, льющийся через всегалактическую сеть, но, покуда Бавкида оставалась в тысячах и тысячах световых лет позади, об этом можно было не переживать.

Упомянув о Боиджии, Аверре сильно подогрел мой интерес. Я не был наивен настолько, чтобы поверить, будто он сделал это случайно, и потому без всяких мук совести полез за информацией. Обычно я не имел привычки засорять голову тем, что казалось неважным или неинтересным. Знания всегда носили для меня исключительно утилитарный характер, но при этом не делали существом ограниченным. Присущая от природы любознательность всегда оказывалась тому прекрасным противовесом.

Соединение с сетью произошло практически мгновенно. Я облегченно выдохнул. Бавкида могла без труда наложить на мой компьютер блокировку, но доступ к инфосети был открыт.

Ни секунды не мешкая, я сразу же забил в поиске Боиджию. Небольшой экранчик тут же заволокла космографическая карта галактики, а под ней замелькало перечисление всех похожих названий, затянувшееся на пару томительных минут. Оказалось, найти эту планетку не так-то просто. Возможно, даже, не проще, чем отыскать имя Яртеллы в усыпанном звездами пространстве.

Тем временем, экран продолжал пестреть данными с изображениями, высвечивая максимально близкие значения, сопровождая их необходимыми отметками на карте.

Когда от мельтешения цифр и букв стало резать глаза, я начал терять веру в успех. И вдруг чехарда прекратилась, высветив яркую точку на самой вершине одного из спиральных рукавов галактики, подписанную на риоммском. Ткнув по ней указательным пальцем, я заставил точку немного увеличиться и превратиться в трехмерную копию планетарной системы.

Я и сам не представлял, что конкретно ожидал увидеть. Но на поверку Боиджия не слишком поражала воображение: очень маленькая планетка, единственная в системе, и при этом лишенная естественных спутников, она находилась там, куда никто в здравом уме и носа сунет, не говоря уж о том, чтобы захотеть поселиться. Ну чем не копия Яртеллы?

На планете имелись города. Вернее, один-единственный город, возведенный на скалистых вершинах нескольких отвесных холмов, расположенных рядом друг с другом. Назывался он Мероэ и выглядел куда цивилизованней, чем можно было представить. Сведения упоминали дикие поселения аборигенов, именовавших себя махди. Они обитали племенами в лесной глуши, занимались натуральным хозяйством, держались обособленно и избегали любых контактов с горожанами, считая их чужаками и пришельцами. В справке говорилось, что махди совсем не интересовались внешним миром и неизменно оставались полностью зацикленными на себе.

«М-да, — подумал я, — данных совсем чуть». Интересно, что за любитель-натуралист писал эту статейку и видел ли он сам когда-нибудь хоть одного махди? Я быстро пролистал изображения, прилагаемые к файлу с описанием, но ни одного аборигена не нашел. Только пейзажи Мероэ — очень эффектные, — да несколько картинок, демонстрирующих абсолютно непроходимые заросли вокруг.

«В общем и целом, — мысленно подвел я итог, сворачивая голограммы, — выглядит весьма интригующе». А это уже немало.

Погруженный в собственные размышления, я не сразу заметил, как в проеме появилась фигура Аверре. Его взгляд мне не понравился сразу. Во второй раз я поймал себя на мысли, будто он знает, о чем я думаю.

— Любопытство удовлетворено? — спросил наставник и покосился на компьютер у меня в руках.

— Хотя бы примерно представляю теперь, куда летим, — ответил я, убирая вещицу в сумку.

Мастер усмехнулся.

— Ни один справочник не передаст тех ощущений, которые накрывают тебя, когда видишь Боиджию своими глазами. Это один из самых прекрасных и загадочных миров, где я бывал, а уж я, можешь мне поверить, повидал их на своем веку немало.

— Тогда почему я никогда о ней не слышал? — поинтересовался я. — С такими-то достоинствами она должна быть знаменита не меньше, чем Риомм⁴.

— Не забывай, Боиджия — закрытый режим. Чужаков там не жалуют. Кроме того, помимо всех достоинств, у этой планеты имеется один, но существенный недостаток, о котором ты узнаешь, когда окажемся на месте.

Совершенно неожиданно это натолкнуло меня на одну мысль, но, помня предупреждение наставника, спрашивать было боязно. И все же я рискнул:

— Мастер, могу я кое-что спросить?

Будто почувствовав, куда к чему я клоню, он отрывисто проговорил:

— Если только это не будет касаться твоей матери.

Я приуныл. Несмотря на четкий запрет, мне начало казаться, будто лучшего момента для вопроса о маме и придумать нельзя. Неизвестно, что могло ждать нас на Боиджии, а продлевать собственное неведение еще на неопределенный срок не очень хотелось.

— Есть вещи, которые я имею право знать, — напомнил я.

Аверре раздраженно выдохнул.

— Что знать? То, что мы с ней некогда были близки? К чему теперь-то об этом говорить? Все давно в прошлом.

— Да нет же! — Я приподнялся на лежаке. — Просто я подумал, раз вы хорошо знали маму, возможно, знаете, что с ней случилось. Или, хотя бы догадываетесь. Нет?

На какую-то долю секунды лицо наставника утратило обычную невозмутимость, сделавшись печальным.

— Боюсь, мне придется разочаровать тебя, Сет, — сказал он. — В Ордене не зря тратят столько сил, заставляя алитов забыть прежнюю жизнь. Все мы слишком зависимы от наших эмоциональных связей, а элийры — особенно. Если за столько лет Бавкида не позволила тебе заняться поисками самостоятельно, то я тем более не вправе что-то говорить.

— Так вы все же что-то знаете?!

Меня сорвало с лежака и остановило перед лицом наставника.

Очень долго мы молча заглядывали в глаза друг другу. Наконец Аверре сказал:

— Я не знаю ничего, что позволило бы облегчить твою застарелую боль, мальчик. Забудь об этом. Не вороши прошлое. Оставь его там, где ему самое место. В воспоминаниях.

Он ушел, а я надулся. Легко рассуждать человеку, у которого вряд ли за всю жизнь была хоть одна сильная привязанность. Разве он может понять, как сильно перевернулся мой мир, когда пришло осознание, что мама больше не вернется? Пускай все говорило об обратном, а я как тогда не верил, что она погибла, так и теперь не верю. И потому, когда поводок, накинутый Бавкидой, ослаб настолько, что можно было самостоятельно выбирать план действий, не собирался упускать возможности найти единственного человека, которого когда-либо любил. И плевать, что на это скажет Аверре, Бавкида или сам Навигатор!

Примечания

1

Нормал — принятое в Ордене общее обозначение всех не-лейров.

2

Мурафа — распространенный в галактике материал, получаемый из паутины обитающего в джунглях Паракса паука-болотника.

3

Инфосеть — галактическая система объединенных голографических сетей для хранения и передачи информации на неограниченных расстояниях в реальном времени.

4

Риомм — столица Риоммской Империи, центральный мир гегемонии, занимающей более половины территорий галактики.