Игра в судьбу

Роман Тихонов

Криминально-детективное приключение в РФ, в Прибалтике и Средиземноморье.Что общего у денег, наркотиков, разврата и духовных скреп? Эта книга!Редкий путеводитель по Марокко и Тунису напишет то, что вы узнаете вместе с героем!Армейская спецподготовка в Израиле. Иордания и Сирия…Как офисный планктон, занимающийся махинациями в банке, может стать боевиком? Почему простые решения приводят нас в сложные ситуации?Первая художественная книга про войну в Сирии.

Пар@банк

Первые три месяца на новой работе пролетают как сон.

Помощь коллегам, поручения, знакомство с регламентами и руководствами занимают всё время.

В офисе 12 столов и 8 сотрудников. За полустеклянной стеной-перегородкой, кабинет Софьи Аркадьевны и Переговорная. Минимум 5 этажей «Свечки» принадлежат Параб@банку.

Есть мини-спортзалы и лаундж-зоны, даже служебные квартиры, где можно переночевать, если засиделся на работе. Пару раз приношу бумаги Софье Аркадьевне, когда она крутит педали в тренажёрке. Благодаря шефу, знаю о двух спортзалах.

Однажды, в разговоре по Вайберу, когда запыхавшийся босс крутит педали, у меня возникло ощущение, что сзади к ней кто-то пристроился…

Софья Аркадьевна — женщина среднего роста и телосложения, шатенка с вьющимися волосами.

Напоминает француженку: не красавица, но весьма элегантна. Лет ей сильно под пятьдесят, но выглядит на 40, чувствуется лоск и пластическая хирургия. Попа подкачена, живот подтянут, «спасательных кругов» на талии нет.

Начальница обаятельная и харизматичная женщина, но производит двойственное впечатление. Подтяжка лица и золотая нить сделаны профессионально.

Иногда ловлю себя на ощущении, что лицо начальницы — это силиконовая маска, надетая на Терминатора. Схвати её за сухую коленку, и можно почувствовать сталь… И если босс решит кого-то задушить, это случится буднично, как утренний кофе или еженедельный отчёт.

Живу в 15 минутах ходьбы от работы, но домой возвращаюсь не раньше 20.00. Как новичок, стараюсь показать себя с лучшей стороны, коллеги это понимают и пользуются.

У каждого беспроводная гарнитура, работает на всех этажах, даже в туалетах.

Жена, семья и любовница — всё отступает на второй план. Даже дома приходится дочитывать и вникать в бесконечные задания и регламенты.

На столе и в электронной почте регулярно появляются документы по закупке и продаже канцелярии через открытое на меня ИП. Докопаться не к чему, все фирмы «живые», документы в комплекте и полном порядке.

Подключаюсь к большому проекту, идущему с апреля. Занятие непонятное и унылое: бесконечные проводки до 600.000 рублей через большое количество фирм. Сверки с компаниями и банками, прочая текучка.

Впрочем, роль мальчика на побегушках с меня никто не снимает.

С 9 июня, напряжение начинает расти, многие даже остаются ночевать на работе.

Пятница, двадцать седьмое, — переломный день, желающих отпускают в отгулы, остальные доделывают дежурную мелочовку.

В понедельник шеф объявила, что проект закрыт удачно! Крики, прыжки и ликование, как будто сегодня — 9 мая 1945, а не 30.06. 2014.

— Гоша, а ты молодец! — вдруг при всех заявляет Софья Аркадьевна, жмёт руку, положив другую на плечо. Это первый раз, когда меня так называют в конторе.

— По поводу твоего испытательного срока, приму решение в следующий понедельник, после корпоратива, — улыбаясь, продолжает шеф. И все тоже почему-то заулыбались.

Пришлось идти в народ и узнавать о корпоративе. Начинаю со Светика — главной примы отдела. Остальные дамы, на её фоне — бесцветный офисный планктон. Симметричное лицо, крупные, словно рубленые черты лица. Яркая шатенка. В глазах — хорошо скрываемая заниженная самооценка и сожаление о чём-то…

Пофлиртовать не располагала всеобщая загруженность, но теперь началась обычная офисная жизнь. Светик рассказывает, что в пятницу грядёт вечеринка и выплата бонусов за проект. После праздника желающих развезут на такси за счёт конторы, но можно переночевать и здесь. Костюмы и подготовленные номера поощряются. Съёмка запрещена, телефоны сдаются охране.

— И как проходит вечеринка? — спрашиваю у Светика.

— Танцы, выпивка, стол… Для девчонок заказываем мужской стриптиз из фонда Софьи Аркадьевны. Толик с Алексеем берут танцовщиц, и э-э… учатся отплясывать танго. — Прима ухмыляется на слове «учатся».

— А ты что любишь делать на корпоративах? — интересуется Светик.

— Я? — невольно переспрашиваю…

— Нет, твоя бабушка! Ну, конечно же, ты, кто ещё? — удивляется Светик.

— Ну, если постоянство и предсказуемость — добродетели, ценимые в мужчинах, то на корпоративах я всегда пью и домогаюсь, пытаясь разбудить в дамах главные женские достоинства: любовь и страсть. Вы как относитесь к большой и чистой любви в эту пятницу?

Взяв меня за галстук, и притянув к себе, утробное сопрано продышала мне в лицо: — Посмотрим, что ты знаешь о любви…

В этот момент за нами наблюдает весь офис, когда уже нет сил давиться от смеха, к нам поворачиваются спиной и трясущимися плечами. Комизм ситуации я оценил позже.

Красавица Светик считается бисексуалкой, но мужчины, которых она себе позволяет, оказываются исключительно стриптизёры с вечеринок.

— А что за премия, Лев Анатольевич? — любопытствую у зама Аркадьевны. Секунды четыре двухметровая громадина разглядывает меня.

— Мы, и ты в том числе, вывели из страны и легализовали полтора «ярда» деревянных.

Поворачивается спиной и выходит из офиса.

Четвёртого июля, в пятницу, приходят СМСки с суммами пополнения счёта. Там премия и бонусы. Это приводит нас в приятное расположение духа. В 17.00 народ двигается к службе безопасности, сдавать девайсы.

Из четырёх мужчин, на корпоративе, только я остаюсь верным дресс-коду. Толик с Алексеем оделись в форму моряков, Лев Анатольевич — в красный костюм с бутылки «Бифитер». Дамы, в коротких туниках. Завышенные талии обхватывают не мои руки, а ремешки с дорогой бижутерией. На головах —

серебряные диадемы. Ноги в сандалиях на высокой шнуровке. Светик не в восторге от роли Персефоны или Артемиды, и зажигает в платье «снежинка», смеси советских школьных утренников и ролевых костюмов из секс-шопа.

Корпоратив идёт в главном конференц-зале. Фирменные клейма на посуде намекают, что блюда из приличной ресторации. Уже пришли диджей и танцовщицы, стриптизёры пока ещё во фраках.

Софья Аркадьевна входит в льняной, расшитой красным шёлком узорной рубахе а-ля рюс, с наборным, ручной работы пояском и двумя откровенными вырезами по бокам платья-рубахи. Украшения на голове, шее, руках и ногах — исключительно из янтаря.

После вступительной речи, шеф быстро переходит к тостам.

— Наш отдел завершил новый проект. О результатах и масштабе работы можно говорить долго, но скажу корото и просто: Браво, коллеги! Браво! Мы — создатели новых стандартов качества в жизни и бизнесе! Мы открываем деньгам новые возможности! Меняя деньги, мы меняем мир!

Общество и личность получают новые векторы силы и возможностей. Привнося новации в сферы экономики, политики и социализации, мы меняем вокруг себя всё! Заставляем планету переосмысливать системы ценностей и ценообразования. За нас, дамы и господа! За Пар@банк! Выстрелы пробок шампанского, смешиваются с нестройным «ура!».

— Да, за костюмы всем плюс 100 долларов, в этот раз всё получилось очень мило, — объявляет начальница. — Но Анатолию с Александром выговор — в прошлый раз вы тоже были моряками!

— Помилуйте, Софья Аркадьевна! В прошлый раз на танцполе отжигали французы Первой мировой, а сейчас — янки времён Вьетнама! — Все засмеялись.

— Прощены! — Софья Аркадьевна, улыбается и по-барски машет рукой. Доллары, мелкими купюрами выдают тут же. Почти все бумажки уйдут стриптизёрам, диджею и танцовщицам.

Оттяг нарастает с чувством, с толком, с расстановкой.

После кружения с замом, Софья Аркадьевна приглашает меня на белый танец.

— Уже третий тост, а ты какой-то скучноватый, Гоша, почему?

— Пока ещё не привык, Софья Аркадьевна, но в следующий раз обязательно начну с костюма.

— Умничка! — смеётся она. Едва уворачиваемся от дефилирующих стриптизёра и другой Марины.

— У меня хорошая новость, надеюсь, она поднимет твоё настроение, пройдём к столику…

В центре каре из ширм, дальнего угла залы, скучает никелированный столик, на которых в гостиницах развозят еду по номерам. Вместо угощений, зеркальную поверхность занимает серебряный портсигар и столовый нож. В центре столика возвышается высокий хрустальный бокал с соломинками для коктейлей. Шампанское и фужеры приносим с собой.

— Твоя премия по проекту… Это не много, Игорь, что она будет только расти. Остальные получили заметно больше, но это начало. Ты всем понравился, и я вижу тебя в будущем на более серьёзной должности. За твой успех! Пьём.

Распахнутый серебряный портсигар полон белого порошка. Аркадьевна делает две дорожки золотой Мастеркард, режет соломинку надвое, и втягивает в себя полоску.

— Угощайтесь, контрагенты привезли, прямые поставки, чище — только в Колумбии. Пробую… Кажется, время замедлилось. Быстрота реакции и энергия, удесятерились. Зрение, обоняние и слух обостряются, появились забытая юношеская жадность жизни и… мощная эрекция.

— Расслабьтесь и развлекайтесь, это наш праздник, мы это заслужили. Похлопав нежно по плечу, шеф вышла в зал, чувственно покачивая бёдрами, впрочем, чего не покажется под «коксом»?

— Игорь, Вы тут не один! — Морячки с кордебалетом из танцовщиц уже ждут своей очереди.

— Да-да, простите! — и тоже выхожу.

Внимание женской половины на стриптизёрах. Начинается представление. Их шестеро, не считая Толика с Андреем, тоже выскочивших в центр и пародирующих парней во фраках. Через пять минут, леди разбирают понравившихся красавцев. «Снежинка» выбирает первая и захватывает в плен сразу двух. Заходя за ширму, все разбредаются по углам, где стоят низкие массивные диваны «Честерфилд» из толстой кожи. Светик устраивается на подиуме, в центре зала.

Повеселевший и размякший Лев Анатольевич обнимает меня и предлагает выпить. Залпом, словно водку, опрокидываем по стопке Курвуазье. Идём за ширму, возвращаемся за стол, ещё 70 грамм. Сидим и болтаем.

— Мне одному это напоминает оргию? — спрашиваю у «бифидора». После семисекундной паузы, Лев Анатольевич заговорил.

— Помните историю, когда глава МВФ, Стросс-Кан, изнасиловал горничную в отеле Нью-Йорка?

Киваю в ответ.

— Судя по габаритам дамы, жертва могла сломать насильника через колено, но кому это интересно?

Только дело развалилось, как тут же появилось новое, якобы старина Андре, регулярно подвозил элитных проституток для оргий высокопоставленных господ из структур Евросоюза и высших кругов Франции. И вот тут уже голубчик встрял! Даже жена не выдержала и развелась. Правда, кроме проституток и самого, уже бывшего главы МВФ, других участников оргий установить почему-то не удалось, но задача-то была выполнена!

— Друзьям всё, врагам — закон? — итожу я.

— Именно! Вы, Игорь, на корпоративном тренинге по сплочению коллектива, усилению чувства локтя и углублению командной работы. Как видите, такие курсы начинают проходить не только топ-менеджмент МВФ. Добро пожаловать в клуб, Игорь!

— Э-э… Новый проект — это те же полтора миллиарда, только с боку?

— Нет, это действительно новая разработка. Завершённый проект — теперь уже накатанная схема. Масштабирование, оптимизация и шлифовка — это уже не наше дело. Этим пускай другие отделы занимаются.

— Если схема работает, зачем что-то менять? Чинить работающее — только портить. В чём прикол? — недоумеваю я.

— Молдавскую схему знаешь?

— Разумеется.

— Правильно, её все знают, потому, что это отработанный номер. Серьёзные деньги в неё не заходят. Компания одной из первых применила схему. Но клиенты посчитали услуги банка слишком дорогими, и нашли ребят, готовых работать за более низкий процент, только бы им рассказали — как? Ну а те стали предлагать это ноу-хау кому попало… Понятно, что узнали все, даже Минфин с Налоговой…

— Подождите, вроде как Молдавская схема рабочая? — возражаю я.

— Это уже периферия! Много там не поднимешь, крупняк на такое сейчас редко соглашается, даже если предложить в цепочке офшоры и инвесткомпании, — продолжал раскрасневшийся «Бефидор».

— Офшоры теперь — это Америка, всех пропалывает под ноль, чтобы самой стать монополистом. Халява заканчивается, а спрос растёт, вот и ищем, как тут выкрутиться…

Подходит «другая Марина». — Игорь Владимирович, разрешите Вас побеспокоить?

— Ну что Вы, Марина Юрьевна, для меня честь находиться в Вашем обществе! Чем могу служить?

— Вас просит подойти Софья Аркадьевна, она в спортзале на четвёртом этаже, Вас проводить?

— Не смею Вам более докучать, о, моя богиня! Уже иду!

Я привстал, но «Бифидор» придерживает за локоть: — Да подожди ты, не убежит твоя Аркадьевна, давай ещё по граммулечке. Накатив по пятьдесят, направляюсь к Аркадьевне. Лев Анатольевич изволит направиться лапать танцовщиц.

Босс крутит педали в любимой тренажёрке, на столике вместо ноутбука букет белых орхидей, шампанское и клубника. Через разрезы древнерусской рубахи, сделанной из голландского льна, отчётливо белеют кружева тонких чулок. Скандинавские красные руны из китайского шёлка, видимо, исполняют роль древнерусских узоров. Не удивлюсь, если узор вышит ребёнком на немецком станке во вьетнамском подвале — глобализация, блин…

Запыхавшаяся от велосипеда, кокаина и «Чинзано Бьянко», Софья Аркадьевна помолодела до 35 лет. Коньяк и серебряный портсигар, бурлящие во мне, также добавляют выразительности и сексапильности формам начальницы. Заиграла томная, чувственная песня на испанском, и босс покинула тренажёр.

— Игорь, пригласите даму танцевать?

— С удовольствием, Софья Аркадьевна!

Неторопливо кружась и покачиваясь, болтаем о голландской финансовой системе, её возможностях, как мировой прачечной по отмыву денег, пока не сближаемся до объятий. Глаза и тембр голоса запускают неуправляемую цепную реакцию, и сопротивляться основному инстинкту, сил и смысла уже не нет…

Сперма и энергия наконец-то закончились. Нас хватило на пару часов. Возможно, чувство времени потеряло нас, и это продолжалось школьный урок или всю ночь. Её духи отдают горчинкой миндаля и свежестью перечной мяты. Это последнее, что запомнилось, ну, или показалось…

Просыпаюсь в дежурной квартире для работников Пар@банка. Маникюр и янтарь с запястий и щиколоток Софьи Аркадьевны исполосовали спину, ягодицы и ноги. Царапины неприятно зудят.

В панорамном окне, рассвет тонко намекает на окончание белой июльской ночи. Лежу на полу, в наспех натянутых брюках и в рубашке без пуговиц. Сверху возвышается диван. Рукав пиджака свисает со спинки прямо в лицо. На диване пусто.

В противоположной стороне просторной комнаты вижу кровать. На ней, словно разбросанные взрывом фугаса, спят «снежинка», стриптизёр, танцовщица и кто-то из «богинь». Из одежды на них чулки, диадема и носок, наполовину слезший с гладко выбритой левой мужской ноги.

Горло пересохло, зато мочевой пузырь явно страдает избыточным весом, срочно направляюсь в сторону туалета. Брючного ремня нет нигде.

Дома грандиозный скандал… Жена знала о выключенном телефоне, но к утреннему возвращению, пропахшего женскими духами супруга, была не готова.

Планёрка во вторник. Кроме всего прочего, Софья Аркадьевна говорит следующее: — В банк обратились три крупных региональных игрока на рынке ЖКХ, с просьбой разработать схему по выводу и легализации средств, но не из российской юрисдикции, а из профильной сферы.

Зарубежные рынки пока не интересны. Клиентам важна именно рублёвая ликвидность, либо высоколиквидные российские активы. Интересуют именно новые схемы. Есть предложения?

— Вроде уже ловили ЖКХ Московской области на многомиллионных аферах с выводом денег за рубеж, опять решили тряхнуть стариной? — ухмыляется Лев Анатольевич.

— Как на счёт лотерей? — спрашиваю я.

–?!?

— Большая часть розыгрышей проводится не в прямом эфире, а на компьютерных эмуляторах.

Компьютер определяет выигрыш! Можно пообщаться с хозяином компьютера и повлиять на распределение этих самых выигрышей!

— Так-то да, в «Рослото» уже есть прецедент, когда московский офис штурмовал спецназ, — Лев Анатольевич задумался. — Это вроде как бизнес, отданный государством каким-то армянам в концессию… Почему бы и нет? — Продолжил зам, обращаясь к Софье Аркадьевне. Последняя кивает, и говорит:

— Игорь Владимирович, назначаю Вас помощником руководителя проекта, Марина Викторовна Вам поможет.

«Другой Марине» 38 лет, 52 килограмма и 156 сантиметров. Выглядит на 32 года, 48 килограмм и 160 сантиметров (привет каблукам). Когда улыбается, непонятно — это улыбка или настороженный оскал хищника? Секрет молодости состоит в следующем:

1) У неё три хобби: финансы, фэнтези и флоксы. Занятие любимым делом с переключением на любимое из других областей, дарят зозайке наслаждение, гармонию, интерес к жизни и душевную стабильность.

2) Два неудачных брака сильно девальвировали в её глазах институт семьи и понятие «мужчина» как категорию. Среди приоритетов, мужчины оказались между гигиеной и развлечениями. Не считая большого рыжего кота и комнатных цветов, жила Викторовна одна, сберегая здоровье от прелестей брака. Фэнтези помогают убегать от бренности бытия, кот и фиалки напоминают о его плюсах, и возвращают обратно на землю. Физиологические потребности «другая Марина» закрывает на корпоративах, с одним или двумя накокаиненными стриптизёрами.

На работе «другая Марина» любит чай с глинтвейном. Вообще, алкоголь на работе строго запрещён, приходится приносить в стеклянной, полуторалитровой бутылке «Байкал» от Черноголовки. Оба напитка неотличимы по цвету. Все как бы всё знают, но закрывают глаза, ибо это такая мелочь! Кофе Мариша не любит, но всегда держит запасец для нужных людей. В одном случае, рассказывает о родине кофе — Йемене, делясь секретами, традициями приготовления и употребления кофе именно в Йемене. В другом случае говорит, что само дерево использует кофеин исключительно для борьбы с вредителями. Кофеин — настоящий инсектицид. При жарке зёрен, в них появляется примерно 1000 новых веществ, так что о натуральности напитка, не может быть и речи.

Кофе у неё тот самый, йеменский. Им, Марина Викторовна угощает своих собеседников, вне зависимости от того, какую из двух историй рассказывает. Где Мариша достаёт такой кофе — тайна, покрытая мраком.

Внешность Викторовны идеальна для шпиона, — решительно ничем не примечательна. Такие люди, за пару секунд, теряются в толпе напрочь. Любимый цвет в одежде — тёмно-серебристый, пусть и с тридцатью оттенками серого. На ней всё выглядит дороже, чем стоит. Из украшений — никакой бижутерии, Любит дорогие броши, кулоны и серёжки.

Интонация, некие нотки, почти всегда несут в её голосе какой-то покой и доброту.

Естественность и хорошие манеры, внутренняя цельность, превращают порой Марину в очень даже сексапильную вишенку на торте, но часы бъют двенадцать, корпоративы заканчиваются, карета превращается в тыкву, а Мариша — в серую мышку, безликий офисный планктон.

— Так, Игорь Владимирович, предлагаю Вам взять на себя коммуникации с «Рослото», Я подключу Толика с Андреем, проработаем схему и предложение. Интересно, небольшие, но многочисленные выигрыши будут лучше, чем суперприз?

Ещё два месяца переговоров, подготовки и тестирования пролетели незаметно.

За время работы в компании, меня подключили к двум десяткам клиентов Пар@банка, и принадлежащих им, несколько сотен фирм-однодневок. Всё они входят в пул одного человека — сына некоего начальника РЖД. Разумеется, это далеко не единственный «якорный клиент» у банка. Сам банк курирует, но непосредственно не выводит эти миллионы долларов за рубеж. Он получает комиссию с комиссии за транзакции в этой, весьма запутанной схеме. Иногда деньги вновь возвращаются в Россию, уже в виде иностранных инвестиций, тогда банк снова зарабатывает на транзакциях…

О том, что оформленные под меня фирмы тоже стали частью этой кровеносной системы, узнаю через три с половиной месяца работы.

Софья Аркадьевна проводит отпуск в Шотландии, с юным и очень миловидным секретарём, специально выписанным в рекрутинговом агентстве, занимавшимся через дочернюю компанию эскорт-услугами.

Босс присылает фото и делится впечатлениями от замков, игры в гольф и конных прогулок. К очередному корпоративу на хозяйстве всё ещё остаётся Лев Анатольевич. Трое из стриптизёров и две танцовщицы всем понравились, остальных меняем на «свежее мясо».

В этот раз танцую танго и лапаю у всех на виду длинноногую, спортивную блондинку. Впрочем, со стороны это выглядит как страстные и креативные импровизации.

Танго родилось в портовых кабаках Аргентины, его танцевали с проститутками вместо прелюдии и для разогрева потенциальных клиентов. Не знаю, как блондинка, но я стремлюсь к корням и истокам танца.

Два новых стриптизёра — перекачанные парни из провинции, стараются изо всех сил, хотя происходящее всё больше начинает нравиться и самим культуристам, особенно — мятые или туго скрученные в трубочки, долларовые купюры, которые суют парням в красные стринги и даже в задний проход.

В междометиях и коротких репликах качков чувствуется ивановский или владимирский говор. Кокаин и колоссальные для Иваново деньги, делают культуристов безбашенными и дрессируемыми одновременно.

Кокс и деликатесы, которыми ломился общий стол, дорогие напитки и доллары дрессируют быстрее, чем сахар цирковых пуделей.

Впрочем, парни побаиваются перестараться, они не знают, что это нереально. Основное блюдом для Марины Викторовны сегодня — два стриптизёра, а танцовщица и я, ассистируем в роли гарнира. Для меня и спортивной блондинки всё ровно наоборот.

Один из парней берёт мой подуставший член в руку и пронзительно смотрит в глаза. Поняв ошибку, молодой человек бросается, как Александр Матросов, лицом в амбразуру Марины Викторовны. На лице второго стриптизёра сидит моя блондинка.

Шампанское, сухое и полусладкое красное, клубника и холодная телятина таят вместе мороженным, словно под раскалённым солнцем Испании. Медленнее чем вино, уходят фрукты и кокаин.

На два наших сдвинутых вместе дивана, из центра, освещённого разноцветными софитами, иногда поглядывает Светик. В этот раз она — неандерталец в тигровой шкуре. Под мехом, кроме колечка в пупке с фианитом на 15 миллиметров, больше ничего нет. В накрученную под гейшу причёску вместо спицы вставлена кость. На фоне такого брутального наряда, ярко-розовый маникюр с педикюром, обсыпанные стразами, смотрятся вызывающе. Две новые танцовщицы слизывают кокаин с её многочисленных точек Джи. Пристроившиеся к упругим задницам девушек, стриптизёры, посматривают то друг на друга, то на выгнувшуюся колесом Светика.

Через полчаса таких сатурналий к нам подсаживаются морячки Толик и Андрей. Попивая «Маргариты», ребята разговорились…

— Гоша, вот мы свалили из украинского бардака в Россию, но когда-нибудь закончится у вас Путин, и начнётся битва экстрасенсов олигархов… Деньги здесь другие, и войны будут тоже другими. У вас же тут всё как у нас, только масштабней, а потому — медленней. Мы же славяне, один народ, и проблемы у нас одни. Запылает Россия, куда деваться? В Прибалтику или в Чехию? Лично ты куда рванёшь?

Вот в какие дикие дебри может толкнуть славянина стыд и вина, когда, казалось бы, гедонизм, деньги и разврат уже окончательно его победили…

Я свожу в шутку про монастырь. А потом устраиваем соревнование: попеременно загоняем стриптизёрш под стол, травим анекдоты и стараемся по выражению лица угадать, кому же в данный момент делается оральное удовольствие. Светик и Мариша угадывают быстрее всех, но и прокалывались первыми.

В постели нас оказалось трое: я, блондинка и другая Марина, одевшаяся в костюм Пеппи-длинный чулок. Она и вела себя как подросток-максималист. Раскованность дошла до такой степени, что вспомнился Таиланд. Тайки ведут себя похожим образом. Русская женщина может быть такой свободной, только когда чистит картошку. Даже самые развратные русские кокотки, занимаясь сексом, будто идут на смерть или совершают преступление. Мораль, вина и стыд, могут вылететь из сознания славянок, словно пробка от шампанского, но пробка обязательно прилетает в подсознание. Это видно опытному, изощрённому взгляду. Почему этого не работало в Марине — непонятно!

После одного такого корпоратива супруга звонит Софье Аркадьевне… Дождавшись, когда та замолчит, Софья Аркадьевна, непринуждённо и мило заговорила: — Ваш муж — прекрасный специалист и отзывчивый коллега! Чуткий, и ответственный специалист. У меня есть переменная надбавка — это премия, размер которой определяет руководитель. Могу выдать часть, могу вообще ничего не выдать, передав деньги другому сотруднику. Так вот, не считая первого месяца, Ваш муж всегда получает переменную надбавку в полном объёме. Коллектив ценит в нём командный дух и качественную работу на результат. Только достойное вознаграждение и победа, деньги и результат — по максимуму мотивируют сотрудника и коллектив на новые достижения. А корпоратив — это часть премии, просто выдаётся не деньгами, а услугой. Эти посиделки — возможность пообщаться с коллегами в неформальной обстановке, снять стресс, выстроить контакты с руководством… Компанией очень ценится корпоративный дух, атмосфера доверия и взаимовыручки. Сотрудник не должен чувствовать себя временщиком и пушечным мясом в коллективе. Весь потенциал отдела работает на каждого, а каждый — на отдел. Приношу Вам, Елена, свои извинения за неудобства, которые приносит работа вашего супруга в нашей компании. Надеюсь, очередная премия, и пятипроцентная скидка в оплате путёвки вашей семье на новогодние праздники в Паттайю, хоть как-то сгладят неудобства, причиняемые Пар@банком. Ещё раз прошу меня извинить. На следующем корпоративе я лично прослежу, чтобы и намёка не было на разного рода двусмысленности. — Улыбки и доброжелательность буквально сочились из Аркадьевны, пока велась беседа с супругой.

— Уф, — выдохнул начальник, когда разговор завершился. — Игорь Владимирович, можно как-то закрыть этот вопрос? — Постараюсь, Софья Аркадьевна! — немного неуверенно бормочу я.

— Да, уж, батенька, постарайтесь! Перспектива ублажать ещё и жён своих сотрудников, мне как-то не очень улыбается, — отвечает шеф. — Хотя, если Ваша жена такая же сексапильная, как и Вы, то…

— Начальница смотрит прямо в глаза, и я не могу прочитать это взгляд. Что в них — сам чёрт не разберёт!

— Прежде чем идти домой, принимайте душ и имейте второй дежурный костюм с бельём, тогда от Вас не будет пахнуть духами, и следов от помады не останется. У Вас же корпоративная скидка в химчистке на цокольном этаже. В «Диане» профессионально убирают следы вина и прочие производственные издержки. Крайне рекомендую регулярно ею пользоваться, Игорь Владимирович! Не говорю уже о прокатных костюмах. — Взявшись за мой бледно-синий миланский галстук, почему-то левой рукой, и притянув вплотную к себе, продолжила: — С тебя, Игорь Владимирович, причитается! Отработаешь на корпоративе. — И, не выпуская галстук,

стучит костяшками пальцев по груди. Через рубашку чувствую два её перстня; с трёхкаратным якутским брильянтом и четырёхкаратным афганским изумрудом.

— В этот раз никаких «мариш» и «светиков», только я. Одной танцовщицы тоже будет достаточно.

— И чуть помедлив, добавляет: — Не забудешь про костюм и бельё? — Её тяжёлый взгляд заставил непроизвольно кивнуть в ответ.

— В этот раз, лично выберу моему Гоше галстук и девушку. Гошенька будет просто неотразим, по крайней мере, для меня, — манерным тоном, будто разговаривает с волнистым попугайчиком, говорит, набирая номер телефона, и выходит.

Через два дня, после обеда, Софья Аркадьевна вызывает в кабинет.

— Игорь, извините меня за «гошеньку», столько всего навалилось, впрочем, это не оправдывает моего хамского по отношению к Вам поведения, да ещё публично. Это в качестве компенсации, — и показывает на шкаф. Два тёмно-синих костюма-тройки висят на двери её гардеробной.

— Вы извините меня, Игорь, но Вам итальянские крой не очень, Ваш стиль — это классический английский костюм. Взяла для Вас «Бактраут», это две совершенно одинаковых тройки. Примерьте, если что подгоним или поменяем.

— Софья Аркадьевна, да Вы что? — начал было я в растерянности.

— Так, разговорчики в строю! Это не обсуждается! Вот гардеробная, марш примерять! Костюмы оказались впору, только низ брюк и рукава требовали небольшой подгонки.

На следующей вечеринке огораживаемся чёрными, совершенно непрозрачными ширмами. За такими скрывался столик с кокаином. Вообще, сложенные ширмы стоят на складе, примыкающем к конференц-залу, и при желании, вся его площадь может стать стенами без потолка, словно

локация игры «СИМС» или «Дъябло» — кому как нравится.

К ширмам прилагаются таблички. Софья Аркадьевна повесила белый прямоугольник с красным кантом и такой же кровавой надписью: «Не включать! Работают люди!»

После знакомства и непринуждённой десятиминутной беседы с «эскортом», Софья Андреевна подвозит на тележке ведёрко с шампанским и серебряным блюдом свежей клубники. Надев белые перчатки и обернув бутылку полотенцем, чтобы стекло не нагревалось от рук, наполняет два бокала. Клубника не «резиновая», без запаха и вкуса, как в супермаркетах, а из подмосковного колхоза имени Ленина. Не смотря на засилье капитализма,

Хозяйство процветает.

Ягоды, как и «Моэт Шандон» настоящие.

Стенки хрустальных фужеров для обслуги, смочены чем-то типа первитина. Это зелье вызывает из ада фонтанирующую похоть и удесятерённые силы. У нас же классические «флюте» из прозрачного стекла.

В этот раз Софья Аркадьевна надела чёрный блестящий страпон. Развлекается чёрным властелином и двумя качками-геями, с чубами и усами, но в туфлях на двенадцатисантиметровых шпильках. Делает из парней то альпийскую горку, то выстраивая в ряд… Заставив меня танцевать медляк с подобранной ею лично танцовщицей.

Шатенка Алина одета в профессиональное платье для танцоров танго. Такие надевают на международные конкурсы по спортивным танцам. Облегающий белый гипюр с нитями искусственного жемчуга, и глубокие вырезы, придают Алине соблазнительности больше, чем любое бикини.

Показалось, что Софья Аркадьевна смотрит больше на танцовщицу, чем на меня или ребят. Наверное, видит себя в прошлом: молодую, цветущую, полностью натуральную, полную жаждой жизни, надежд и беспричинной лёгкости, которую даёт опция «всё ещё впереди».

Я в подаренном английском костюме, изображаю Оскара Уайльда. Не остаюсь перед Аркадьевной в долгу, бесцеремонно лапаю танцовщицу, залезая в неё на всю глубину двух, а потом и трёх пальцев.

Серо-синие линзы Алины делают взгляд гипнотическим и чуть безумным одновременно. Залитые гелем цвета ольхи волосы, собраны в тугой пучок. Танцует девушка очень профессионально. Подумалось, что танец — это единственное, что делает её жизнь счастливой.

Попытаюсь вальсировать, войдя в неё, и это заводит Алину сильнее бутиратов, перекочевавших в кровь из фужеров. Я устал и кладу девушку на стол, белое платье оказывается на подносе с омаром, а чулки в 30 ден — на моей шее. Расслабившиеся плечи и спина тоже испытывают что-то вроде оргазма.

Через какое-то время геи и «чёрный властелин» утомляют начальницу, и мы, бросив всех, уходим на четвёртый этаж.

— Переодевайся, у нас тематическая вечеринка! — заявляет Софочка, и, поставив пластинку, уходит в гардеробную. Магнитола «Вега» заиграла настоящую виниловую пластинку фирмы «Мелодия» с хитами из 80ых. Зазвучит песня «Малиновка». На плечиках из клееной фанеры, с облезлым, желтоватым лаком, дожидается школьный пиджак и

белая рубашка, а под ней — треугольник атласной вискозы.

— Блин, не помню, как завязывать пионерский галстук! — кричу расхохотавшись. — Я завяжу. — Ко мне подходит пионерка в белой

рубашке и синей юбке-трапеции, почему-то из крепдешина и с завышенной талией. На правом рукаве, пионерский, желто-красный шеврон, ниже пришиты четыре красные, полупрозрачные, пластмассовые звёздочки.

Свой галстук шеф тоже не успела завязать, он лежит на плечах, словно

Павлово-Посадский платок. Немного путаясь, завязывает галстук, и вместе принимаемся за её. Пионерский узел — это два,

обычных узла, самое главное в нём — сделать последний в виде «подушечки»,

вот с ним-то и приходится повозиться.

Из яств только две бутылки «Буратино» в стекле по 0,5, и две пачки печенья «Юбилейное». Очень кстати заиграла медленная и прелестная песня «Всё пройдёт».

— 23 года как нет СССР, а продукты есть! Как у них с гарантийным сроком, неужели не вышел?

— Продуктов из СССР тоже нет, это современные подделки, и срок годности у них почти как у поваренной соли.

— Вроде бы «Черноголовка» делает шипучку, очень похожую на советские лимонады, или всё равно не то?

— Да чёрт его знает, может, уже просто зажрались и избалованы так, что в принципе не можем получить простые и чистые ощущения радости, беззаботности и счастья?

— Вполне возможно. Мне даже кажется, что тогда, танцуя с пионерками и комсомолками на школьных дискотеках, получал больше эмоций и удовольствия, чем сейчас, в самых дорогих ночных клубах с холеными стервами.

— Именно поэтому ты снова в Советском Союзе, — смеётся Софья.

— М-да, кстати, знаешь, почему это печенье — «Юбилейное»?

— Никогда не задумывалась, и почему?

— В честь трёхсотлетия дома Романовых! А Вы — «советское»!

— Да ну?! Это же контрреволюция! Почему ЧК не расстреляло всё руководство фабрики?

— Так в гражданскую не до того было, а после войны — тем более. Вы же никогда не задумывались! Вот и те, кто из деревни пришёл руководить государством, кто вообще в первый раз в жизни печенье видел, они тоже не задумывались.

— Да, MBI не кончали, а понастроить смогли больше, чем нынешние эффективные «менАгеры» сумели разрушить!

Мы танцуем, пьём лимонад из гранёных, двухсотграммовых стаканов, слушаем советские хиты и целуемся по-пионерски. Вспоминаем себя и страну, вспоминаем, казалось бы, забытые напрочь чувства. Ощущение обалденное. О сексе не может быть и речи, он бы всё только испортил.