Четыре пива по цене трёх

Роман Юнязов

Юмористический роман о провинциальных журналистах со всеми вытекающими отсюда последствиями. Настоящая Россия без кавычек и восклицательных знаков… Книга содержит нецензурную брань.

Посвящается всем тем, кому никогда не посвящали книги. А кому посвящали — не зазнавайтесь. Не такая уж это и большая честь

© Роман Юнязов, 2020

ISBN 978-5-4496-3233-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начало и конец пищеварительного тракта

Я метался по квартире в поисках ключей, паспорта и всего вчерашнего дня. На работу опаздывал. Голова болела. Чистых носков почти не осталось.

В переполненном холодном троллейбусе я доехал до редакции. На крыльце стояла журналистка Марина Полтавченко. Увидев меня, она тут же сделала замечание:

— Ром, хреново выглядишь. Опять все выходные пил?

Пришлось сознаться:

— Я все выходные жил… Ну и пил для этого.

Полтавченко была в меру привлекательна и безмерно вульгарна. Последние пять лет она отчаянно искала жениха. Кандидаты попадались, мягко говоря, сомнительные. Один даже уверял, что должен был сниматься в «Кровавом спорте» вместо Ван Дамма. Но Полтавченко ждала богатого принца с серьезными намерениями и накачанным прессом.

Следом за мной к крыльцу подошел гуру криминального отдела Вениамин Барыкин. Человек большого ума, широкой души и извращенного чувства юмора. Уже двадцать лет он писал про убийства и изнасилования.

Барыкина и Полтавченко связывали исключительно лингвистические отношения. Целыми днями они закидывали друг друга остротами.

Сегодня Барыкин начал первым:

— Марин, что ты постоянно здесь трешься? Секс работой не заменишь!

— Тоже мне эксперт… Я два раза незамужней в декрет уходила.

— Только не ври детям про отца-летчика. Расскажи лучше про мать-залётчика.

Полтавченко демонстративно отвернулась. Барыкин пожал мне руку и рассказал об утреннем заседании в суде:

— Очередного насильника судили. Прокурор обвинял его «…В сексуальных действиях насильственного характера в начало и конец пищеварительного тракта…»

Полтавченко рассмеялась над формулировкой и обратила внимание на важную деталь:

— В начало и конец? Хорошо, что не наоборот…

Я спрятался в кабинете…

Новая журналистка Карина Заботина жаловалась мне и Марине Полтавченко на своего мужа:

— Он меня достал! Прохода не дает! На работу провожает… С работы встречает… Сюсюкается… Если продолжит дуть в жопу — разведусь.

Полтавченко посмотрела на нее с едва заметным разочарованием и сказала:

— Лучше дуть в жопу, чем срать в душу.

Заботина не успокаивалась:

— Я так больше не могу. Мне нужно личное пространство.

Полтавченко снова сделала философское умозаключение:

— Будет личное пространство — не будет личной жизни.

Потом добавила:

— Зачем вообще тогда выходила замуж? Лучше бы съехались и жили гражданским браком. Все равно то же самое — ссориться и трахаться.

Заботина появилась в редакции месяц назад. Ее взяли с испытательным сроком, который изрядно затянулся. Возможно, про Заботину вовсе забыли. Признаков творческой жизни она не подавала.

Заботина почти ничего не знала. Национальность Марадоны. Самую большую планету Солнечной системы. Автора романа «Чемодан». Первый элемент таблицы Менделеева. Столицу Израиля. Даже год отмены крепостного права… При этом у Заботиной были школьная золотая медаль и красный диплом Мордовского государственного университета.

Как-то раз Заботина написала маленькую новость. Текст получился настолько бессмысленным, что даже не поддавался правке. Меня попросили переписать заново. После меня переписал редактор. В итоге новость вышла в газете. Заботина гордилась! Вернее, пребывала в состоянии глубокой эйфории