Легенда о Белой Деве

Рони Тан, 2023

Белая Дева, напророченная спасительница, вместе со своей сестрой отправляется в мир меча и магии. И мир, хоть и чурается пути науки, не сопротивляется спасению. Вроде бы.Если бы только сёстры внимательнее следили за принесённым из родного мира револьвером…

Пролог

— Ты не пройдёшь.

Альбина вздрогнула, даже сквозь шум воды услышав доносящийся из коридора голос сестры. Та явно была готова знакомить свои кулаки с чьим-то лицом. Альбина вздохнула, глянула в зеркало — высокая, хрупкая, с припухшим от слёз лицом, обрамлённым длинными почти что неестественно светлыми крупными кудрями, и голубыми глазами, выглядевшими ещё ярче на фоне покрасневших белков. «Ладно, бледной я была всю свою жизнь. С учётом обстоятельств — выгляжу приемлемо». Она осторожно выглянула в щёлку приоткрытой двери ванной.

Олеся стояла, скрестив руки на груди. Её такие же длинные и слегка вьющиеся, как у сестры, но каштановые локоны уже были связаны в узел на затылке — тоже явный признак готовности к сеансу контактной дипломатии. Альбина выключила воду, взялась за ручку двери и уже собиралась выйти в коридор и привычно разрешить назревающий конфликт.

— Нет.

Ледяной тон старшей сестры заставил Альбину замереть. Этим самым тоном Олеся обычно отгоняла от неё особенно настырных ухажёров, которым и сама Альбина была не рада, а уж Олеся тем более считала, что им не место вообще в этом мире, не то что рядом с драгоценной младшей сестрой.

Шум воды заглушил появление гостя и начало его диалога с Олесей, но Альбина всё равно прислушалась, пытаясь понять, стоит ли ей вообще выходить, или можно отсидеться. Завершающую порцию соболезнований они сегодня уже вроде как получили, и гость зашёл явно не за этим.

— Кем бы ты ни была, — раздался из прихожей незнакомый мужской голос, от которого по шее Альбины побежали мурашки, — ты не можешь решать за неё.

— Кем бы я ни была. — Олеся фыркнула. Альбина не удивилась бы, если бы одним своим тоном сестра превратила гостя в ледяную глыбу. — Можешь считать меня спам-фильтром.

— Кем? — Мужчина явно был озадачен.

Олеся не отвечала. Альбина не была человеком верующим, но не удержалась от того, чтобы перекреститься перед тем, как чуть сильнее приоткрыть дверь и осмотреть коридор.

Сестра стояла к ней в профиль, а гостя она, похоже, не пустила на порог. Альбина поёжилась. В такие моменты ей казалось, что, пожалуй, главный талант её сестры — смотреть на людей с той долей презрения, что провалиться под землю хочется даже тем, кто просто мимо проходил.

Олеся казалась расслабленной. Однако в глазах цвета тёмного янтаря так и читался принцип «Лучшая контратака — превентивная», тонкие губы сжались в строгую линию, орлиный нос добавлял сходства с безжалостным хищником, готовым растерзать жертву. Каждый мускул её подтянутого и даже подкачанного тела был готов в любой момент ответить на приказ мозга «в атаку». В завершение образа Олеся спрятала под кофту висящий на её шее кулон — свидетельство крайней степени недовольства происходящим.

Альбина невольно хихикнула. «Полтора метра моего личного рыцаря-защитника».

— Может быть, — снова подал голос неизвестный гость, — ты всё же позволишь мне войти и поговорить с той, к кому я пришёл?

— Только после того, как предъявишь документы.

Из коридора раздался тяжёлый вздох.

— В этом мире в принципе плохо с вежливостью и гостеприимством или это ты такая особенная?

Мужская ладонь легла на макушку Олеси и взъерошила её волосы. Альбина непроизвольно втянула голову в плечи и даже на секунду зажмурилась. «Прощай, наш неведомый гость, и пусть земля тебе будет пухом».

Олеся схватила лежащую на её голове руку за плечо, немного вывернула и резко дёрнула её вниз, одновременно вскидывая согнутый локоть. Жестокий и эффективный удар в солнечное сплетение или челюсть оппонента: в зависимости от его роста. Охнув, незнакомец осел на пол.

Этот сценарий был настолько привычным, что до сознания Альбины не сразу дошла информация, в действительности поступившая через всё-таки приоткрытые глаза в кору головного мозга. Выпад Олеси будто увяз в неожиданно сгустившемся воздухе, после чего девушка сама сползла на пол, предварительно отлетев к ближайшей стене.

Незнакомец наконец-то вошёл в квартиру. Он был настолько хорош, что, вместо того, чтобы броситься к сестре, Альбина невольно залюбовалась. Высок, широкоплеч, светло-рыжие волосы, мельчайшими кудрями спадавшие на плечи, завязаны в эльфийский хвостик, густые брови хмурятся над бездонными серыми глазами. Довольно большой нос с горбинкой вкупе с мужественными скулами дополнялись недовольно поджатыми губами. Он был одет в необычного кроя рубаху цвета хаки, чёрные штаны, подпоясанные ремнём, на котором висела поясная сумка из коричневой кожи. Завершал костюм неожиданный элемент — длинный чёрный плащ, не как у городских модников, а который просто кусок ткани на плечах.

«Месье, а вы хороши, — подумала Альбина, чувствуя некоторое волнение. — Не подскажете, как звать вашего белого коня?.. Так, стоп, — одёрнула себя девушка. — Сэр прекрасный принц тут вообще-то изволил напасть на мою сестру».

Незнакомец меж тем продолжал двигаться к Олесе. Та не вставала с пола, лишь ошарашено глядела на него. Альбина поняла, что пора действовать. Решительно распахнув дверь и набрав в лёгкие побольше воздуха, она вышла в коридор.

Незнакомец присел на корточки перед Олесей.

— Демон бы побрал эти рефлексы. — Его голос звучал… виновато? Он протянул Олесе руку. — Прости, что атаковал тебя. Хотя не то чтобы ты меня не спровоцировала… лучшая защита — нападение, да?

К размешанному непониманием презрению во взгляде Олеси добавилось любопытство. Она не приняла руку незнакомца, встала сама. Пару мгновений они буравили друг друга взглядами. Альбина, пользуясь моментом, быстро подскочила к ним и взяла их за руки.

— Мирись-мирись-мирись, и больше не дерись! — нарочито жизнерадостным тоном почти пропела девушка, отчаянно пытаясь сцепить мизинцы сестры и незнакомца. — Люблю, когда все вокруг мирятся!

Гость перевёл на Альбину взгляд своих невероятных глаз. Сердце девушки пропустило удар, когда он освободил свою руку, аккуратно взял её кисть, поклонился и легко коснулся губами её пальцев. Олеся, намеревавшаяся в момент поклона двинуть его коленом в нос, но в последний момент передумавшая, тихонько зарычала, явно сожалея о своем решении.

— Рад наконец-то видеть тебя, Белая Дева. — Незнакомец разогнулся, улыбаясь уголками губ. — У тебя и правда очень холодные руки.

Альбина почувствовала, как её губы расплываются в ответной улыбке.

— Та-ак… — Олеся решительно вклинилась между ними. Альбину всегда умиляло, как старшая сестра с высоты своих полутора метров старается спрятать младшую, ростом на голову плюс каблуки выше, за своей спиной. — Если меня ты сейчас назовёшь Чёрной Девой, я обвиню тебя в грязном расизме и вызову полицию.

Незнакомец дернулся и замер, взгляд его помутнел. Было очевидно, что он представлял себе какую-то картину своего знакомства с Альбиной, но эта картина вдребезги разбилась об открывшую ему дверь Олесю.

— К сожалению, не имею удовольствия знать, кто ты…

— Аналогичная фигня. — Олеся скрестила руки на груди. — Но я имею неудовольствие наблюдать твою морду в своём, — она выделила это слово, но не смогла скрыть горечи в голосе, — доме.

Незнакомец отступил на пару шагов, зажмурился и помотал головой из стороны в сторону. Когда он снова посмотрел на сестёр, его взгляд прояснился.

— Моё имя Гилмор, — произнёс он. — Я пришёл, чтобы просить о помощи Белую Деву. Надеюсь, ты выслушаешь меня, несмотря на то, что мой рассказ покажется тебе очень странным, и… — Он ничего не сказал, но очень красноречиво посмотрел на Олесю.

— А я Альбина, — представилась девушка, обняв сестру за плечи сзади, а по факту — просто навалившись на неё, по возможности лишая свободы движений. — Это Олеся. А вместе мы — сёстры Аля и Оля, по совместительству подружки не разлей вода, и плевать, что по правилам наши имена сокращаются не так. — Девушка улыбнулась настолько лучезарно, насколько могла.

Гилмор с благодарностью на неё посмотрел, а потом перевёл полный смирения взгляд на Олесю. Альбина почувствовала, как Олеся раздулась от медленного глубокого вдоха, а потом так же медленно выдохнула: смирилась с тем, что младшая, как обычно, не упустит возможности построить глазки очередному симпатичному парню, каковым Гилмор, приходилось признать, определённо являлся, и переключилась из боевого режима в разговорный.

— Ладно, — сказала Олеся, высвобождаясь из объятий Альбины. — Чешите на кухню, Альбина, сообрази чаю какого-нибудь, что ли, а я приведу себя в порядок и догоню. — Она тяжёлым взглядом посмотрела на Гилмора. — Будем выяснять, что ты за обормот.

***

— И-и-ита-ак, — протянула Олеся, прокашлявшись и поставив чашку на стол.

Альбина тут же машинально долила туда коньяка, хотя чая там давно уже было гораздо меньше. И себе тоже. «Такой красивый парень, а придётся сдавать в дурку. Обидно».

Молчание затянулось. Альбина выбрала себе роль «подай-принеси» и оставила переговоры сестре. Олеся же пыталась понять, что вообще можно на всё это сказать. По Гилмору было видно, что он начинает нервничать, хотя и старается сохранить спокойствие. Олеся раскачивала на цепочке свой кулон, и Альбина разглядывала его. Всегда любила этим заниматься, уж больно он напоминал капельку воды, обвитую стеблями розы с мелкими шипами и листиками, похожими на фрагмент цепи ДНК.

— Значит, — наконец нашла слова Олеся, — ты из другого мира.

— Ага. — В голосе Гилмора проскользнула нотка обречённости.

— Этот самый другой мир рушится.

— Ага.

— Согласно пророчеству, его способна спасти лишь Белая Дева.

— Ага.

— Опуская подробности и логические связки, Белая Дева — это Альбина.

— Всё так.

Олеся снова замолчала. Альбина поймала умоляющий взгляд Гилмора — не столько на себе в целом, сколько на своей руке, конкретно — на зажатой в ней бутылке. «Что опаснее — спорить с психом или поить его?» Прикинув, что всё же первое, Альбина плеснула коньяка и Гилмору.

Олеся медленно вытекла из-за стола и подплыла к Гилмору, став больше похожей на спокойную волну, чем на человека.

— Я услышала и поняла тебя. — Девушка положила руку ему на плечо, стараясь не задумываться о значении слова «поняла». — Но и ты меня пойми. Спасать миры — дело, безусловно, благородное, но мы с сестрой не можем так всё бросить и уйти с тобой. Нам нужно хорошенько всё обдумать и обсудить. — Олеся кивнула Альбине. Та чуть ли не с поклоном передала бутылку с коньяком Гилмору и на цыпочках вышла из кухни. Олеся последовала за ней и прикрыла за собой дверь.

Несколько секунд сёстры разглядывали стены, Альбина — накручивая локон на палец, Олеся — покачивая кулон на цепочке.

— Ты его держишь, а я звоню, куда следует? — вполголоса предложила Альбина. Правда, на успех своей затеи она не надеялась: вряд ли сестре хватило бы сил удержать неожиданного гостя. Да и если бы сестра хотела сдать Гилмора, она не поила бы его чаем — чистым коньяком, чтобы ослабить.

— Только если сдавать и меня вместе с ним, — подтвердила Олеся опасения сестры. — Но я не хотела бы оставлять тебя совсем одну.

Альбина снова почувствовала ком в горле. И прониклась невольной благодарностью к Гилмору: внезапное появление незнакомца мигом выдернуло сестёр из горя об отце, ровно сорок дней назад покинувшем своих дочерей.

— Он ведь меня не ударил, — продолжала Олеся. — Он… как бы это сказать… — Она нервно хохотнула. — Он на меня… дунул.

Альбина почувствовала резкое возрастание общего градуса ненормальности то ли происходящего, то ли людей вокруг, то ли мира в целом. Не спросила, сказала:

— Дунул.

— Дунул, — кивнула Олеся.

— И фокус сразу удался.

— В точку.

Альбина хотела предположить что-нибудь о тайных техниках шаолиньских монахов, но вовремя прикусила язык. Конечно же, её сестра не владела вообще всеми видами боевых искусств, существовавшими в этом мире, но полученных навыков вкупе с неплохой базой знаний по естественным наукам было достаточно, чтобы Олеся могла отличить боевой приём от…

Альбина не стала додумывать мысль.

— Что ещё интереснее, — Олеся криво усмехнулась, — он ведь, судя по всему, просто мог приложить меня об стену так, что я бы уже больше не встала. Однако он… как будто подхватил меня до того, как я поранилась, и усадил на пол. Я бы даже сказала, аккуратно усадил.

— То есть, — задумчиво протянула Альбина, — он опасен, но не причиняет нам вреда, даже если мы напрашиваемся. — Она покосилась на сестру.

— Или демонстрирует свою силу, но при этом не уверен в нашей, поэтому действует осторожно.

— Хитрая тактика.

Сёстры замолчали, раздумывая. Альбине очень нравилась та версия, в которой их новый знакомый был силён, но добр.

С кухни раздалось деликатное покашливание, сопровождающееся аккуратным стуком в дверь.

— Войдите, — машинально бросила Олеся.

— Дамы, — Гилмор вышел в коридор и зачем-то прикрыл за собой дверь, — разрешите задать вам вопрос…

— Валяй, — разрешила Олеся.

Гилмор ещё раз кашлянул и опустил взгляд.

— Других миров ведь не существует, так? — обречённо спросил он.

Альбина с облегчением вздохнула. «Возможно, не так уж он и неадекватен. Принятие болезни — первый шаг на пути к излечению, да?» Девушка почувствовала искорку надежды.

Олеся же, наоборот, напряглась. Гилмор заметил это и поднял руки.

— Всё в порядке, я не буйный сумасшедший, — с максимально возможной уверенностью в голосе затараторил он, стараясь не позволить сёстрам его перебить. — Звучит невероятно, но другие миры действительно существуют, и один из них, — он опустился перед Альбиной на колени и взял её за руку, — нуждается в твоей помощи. Прошу тебя, поверь мне и помоги мне. — Он проникновенно, с мольбой, смотрел Альбине в глаза, и девушка почувствовала, что ей хочется ему верить. Она с трудом отвела взгляд от этих затягивающих серых омутов и беспомощно посмотрела на сестру.

Выражение лица Олеси её даже немного напугало. Олеся не отрывала взгляда от Гилмора, и в её глазах одновременно читались полнейшее смятение, желание оторвать ему руку, касающуюся Альбины, и… согласие?

Олеся перевела взгляд на Альбину.

— Он всё равно может заставить нас пойти с ним, если мы не согласимся пойти добровольно, — сказала она, смиряясь с неизбежностью, но в то же время как будто… оправдываясь? — Да и в конце концов — что мы теряем?

Альбина вздохнула. Матерей они лишились в глубоком детстве, последних бабушек-дедушек — пару лет назад, друзья могли и не заметить их отсутствия в течение некоторого времени, серьёзных отношений ни у одной из сестёр не было, а последний действительно близкий человек в этом мире — отец — уже не мог их удержать. «Всё равно сумасшествие какое-то». Альбина решилась и кивнула.

— Целый новый мир к исследованию! — Она постаралась, чтобы голос звучал естественно. «Или исследование психических отклонений на практике. Тоже для учёбы пригодится».

— Ну что, обормот, — обратилась Олеся к Гилмору, — я тебя поздравляю: твоя взяла, мы идём с тобой добровольно. Где там твой межзвёздный крейсер, портал или как ты там до нас добирался?

— Я бесконечно благодарен вам, — искренне произнёс Гилмор, поднялся с колен и низко поклонился. Разогнувшись, он посмотрел на Олесю: — Тебе не нужно бросать свою жизнь. Мне нужна только Белая Дева.

— Э, нет, — Олеся похлопала его по плечу, — так не пойдёт. Альбине нельзя одной гулять с подозрительными типами.

— Категорически запрещено, — поспешила подтвердить Альбина, для убедительности хватая Олесю под руку. С сестрой она была готова отправиться, пожалуй, куда угодно, но вот без неё — в пределах города максимум, и то за исключением определённых районов.

Гилмор помрачнел. Несколько секунд он сверлил Олесю стальным взглядом своих серых глаз, но тёмный янтарь глаз Олеси не треснул под этим напором. Альбине же просто захотелось спрятаться от них обоих.

— Хорошо, — наконец, процедил Гилмор, — идём втроём. На что-нибудь и ты сгодишься. — Очередной обмен недобрыми взглядами с Олесей. — Соберите с собой вещи первой необходимости из расчёта на пару дней пути. И, дамы, — он усмехнулся, — одевайтесь теплее. Будет зверски холодно.

Часть I. Ледяные пустоши

— С той стороны будет зверски холодно, говорил он, — передразнила Олеся, демонстративно расстёгивая молнию. — Одевайтесь теплее, твердил он. — Девушка сняла куртку и бросила ею в Гилмора. Тот её ловко поймал.

— Ну, ну, — примирительно помахала рукой Альбина, — Гилмор хотел как лучше, правда же?

Ответить Гилмор не успел.

— Как лучше он хотел! — Олеся возмущённо встряхнула край его плаща. — Сам-то по погоде оделся, а нас запугать решил!

— Вообще-то, — всё же вставил своё слово Гилмор, — я одет не то чтобы по погоде… Просто я умею регулировать температуру своего тела, подстраиваясь под окружающую среду.

— Полезный навык, — улыбнулась Альбина.

— Как я понял, ваш мир — достаточно тёплый, — продолжал Гилмор, — поэтому решил вас предупредить.

— И мы ценим твою заботу, — за двоих сказала Альбина, пока инициативу не перехватила Олеся, и потянулась к вороту своего пуховика.

— Э-э, мадемуазель, а вас я попрошу остаться, — остановила её Олеся. — С вашим иммунитетом только раздеваться тут среди снегов.

Альбина не стала спорить. У старшей сестры средняя температура тела была повышенной, и в нормальных условиях она почти неспособна была замёрзнуть. А вот младшая была той ещё мерзлячкой, ещё и простывала чуть ли не от каждого сквозняка.

Сёстры замолчали и огляделись. Они вышли из червоточины в месте, очень напоминавшем Арктику: всюду снежные равнины, тропинки из снега, холмы из снега, остовы деревьев, покрытые снегом. И, хоть всё это снежное великолепие и было залито ярким солнцем, на контрасте с июнем было действительно холодно, но…

— Какой-то у вас странный снег, — протянула Альбина.

— Почему? — Гилмор вопросительно изогнул бровь.

— Я бы сказала, что температура окружающей среды — плюс несколько градусов, а снег не тает, — объяснила Альбина. В доказательство присела на корточки, зачерпнула в ладонь снега и ссыпала его обратно на землю. Снежинки слетели с её ладони, словно хлопья ваты. — И в руках не тает, — пробормотала она. — И пахнет весной.

Олеся энергично закивала, от чего её выбившиеся из косы локоны заметались во все стороны.

Пришла очередь Гилмора призадуматься.

— В вашем мире снег тает сам по себе? — спросил он.

Девушки ошеломлённо переглянулись.

— Мы здешнюю воду-то сможем пить? — обеспокоенно спросила Альбина.

— Как мы заранее-то не подумали, — упавшим голосом произнесла Олеся и перевела взгляд на Гилмора: — Ты у нас в гостях пил, ел — тебе нормально, не отравился, не умираешь?

Гилмор нахмурился, его взгляд ненадолго расфокусировался.

— Да, я в порядке, — вынес он вердикт. — Одного не пойму: как вопрос таяния снегов привёл вас к мысли о пригодности здешней воды?

Девушки снова переглянулись. Альбина уже приготовилась развёрнуто отвечать на вопрос Гилмора, но Олеся успела первой:

— Непостижимая женская логика, — отрезала она. — Не задавай вопросы, если не готов выслушивать полуторачасовые лекции в ответ. Лучше пойдём уже… куда ты там должен отвести нас, чтобы мы такие — хоба-на! — и чудесным образом спасли твой мир?

Во взгляде, брошенном Гилмором на Олесю, промелькнуло раздражение. Он сунул ей в руки её куртку, глубоко вздохнул и огляделся по сторонам, ища глазами тонкий чёрный силуэт Ледяного Шпиля, соединяющий горизонт и небо. Альбина тоже завертела головой.

— Что ты ищешь? — спросила она. — Расскажи мне, я помогу, у меня острое зрение.

— Вон там. — Гилмор аккуратно взял Альбину за плечи и развернул в нужную сторону. — Видишь шпиль чёрного льда на горизонте?

Альбина кивнула.

— Нам туда?

— Нет. — Гилмор каким-то очень пластичным танцевальным движением развернул Альбину в противоположную сторону. — Повернуться к шпилю спиной и шагать.

Он легко подтолкнул её в спину. Альбина переступила с ноги на ногу, обернулась, улыбнулась Гилмору и пошла в указанном направлении.

Сам Гилмор замешкался: он почуял неясную тревогу. Начал осматриваться, но натолкнулся на горящий взгляд Олеси.

— Что не так? — спросил он.

— Попридержал бы ты коней, обормот, — ледяным тоном посоветовала Олеся.

— Не понимаю, о чём ты. — Гилмор пожал плечами и собрался было пойти вслед за Альбиной, но Олеся удержала его под локоть и развернула к себе лицом.

— Хорош подкатывать к моей сестре, не понимает он, — прошипела она. — Альбина у меня — натура влюбчивая, ты в её вкусе, а тут ещё такие ухаживания… Но ты вообще непонятно кто, взялся из ниоткуда и утащил нас не пойми куда. Моя обязанность как старшей сестры — защитить её от тебя.

Гилмор с некоторой долей презрения стряхнул руку Олеси со своего плеча.

— Изволь поверить на слово, — подчёркнуто вежливо произнёс он, — я не причиню Альбине вреда: ни её телу, ни её душе.

Олеся скрестила руки на груди, не переставая сверлить Гилмора взглядом.

— И какова же цена твоему слову?

Гилмор начинал закипать. Ещё немного, и он просто заткнул бы рот этой несносной увязавшейся за ними девчонке, но положение спасла Альбина.

— Эй, вы чего там застряли? — крикнула она. За время перепалки она успела отойти на добрых полсотни шагов.

— Уже идём! — крикнула в ответ Олеся. — Замеряем прямую!

— Башня скоро пропадёт из виду, — поддержал Гилмор, — нужно убедиться, что мы не собьёмся с курса.

— Вы мои сообразительные, — картинно восхитилась Альбина, развернулась и зашагала дальше: — Уже должно быть достаточно, догоняйте!

Олеся и Гилмор переглянулись.

— Предлагаю не доводить до мордобоя, — сказала девушка. «Я же в нём сольюсь, как принцесска против самца гориллы». — Надеюсь, ты меня услышал.

— Я, в свою очередь, искренне надеюсь услышать, что скажет мне по этому поводу сама Альбина, — не смог удержаться от шпильки Гилмор.

Олеся закатила глаза, развернулась и отправилась вслед за сестрой. Гилмор немного постоял, задумчиво потирая локоть, после чего в несколько прыжков догнал сестёр.

— А долго нам идти? — спросила Альбина, когда они поравнялись. Она оттягивала пальцами ворот куртки: в этом мире ей было очень жарко в белом пуховике, рассчитанном на нормальную, холодную зиму.

— Ну… — Гилмор кинул задумчивый взгляд через плечо. — Пару дней, я думаю.

— Ого! — воскликнула Альбина и жалобно посмотрела на сестру. — Ну мо-о-ожно я хотя бы расстегнусь? — взмолилась она.

— Пожалуй, что да, — кивнула Олеся. — Следи только, чтобы тебя не продуло…

— Продуло? — Гилмор вопросительно изогнул бровь.

— Здесь речь скорее о переохлаждении, — уточнила Альбина, почему-то постеснявшись упомянуть, что уже взмокла от жары. Она расстегнула пуховик и помахала его полами, чтобы хоть немного проветриться.

— Так отрегулируй реакцию организма на холод, — пожал плечами Гилмор. — Какой у тебя способ регуляции?

— Э… Одежда. — Альбина почувствовала, что теряет нить диалога. — Но та, которую мы с собой взяли, наслушавшись про твои «зверские холода», оказалась слишком тёплой.

Повисла неловкая пауза. Альбина и Гилмор пялились друг на друга, хлопая глазами. Олеся шумно вздохнула, стянула с Альбины пуховик и накинула ей на плечи свою куртку, оставшись в одной флисовой кофте, которой дома спасалась от аналогичных холодов.

— Вот так должно быть нормально, — сказала она. — А у меня есть встроенный механизм регуляции — закалка. Что, слово знакомое услышал? — обратилась она к Гилмору, на лице которого промелькнуло облегчение.

— Вроде того, — хмыкнул тот. — Кажется, есть определённые сложности в установлении контакта между двумя мирами.

— Вряд ли они непреодолимые, — сказала Альбина.

Гилмор благодарно улыбнулся ей уголками губ.

— Кстати о двух днях, — ворвалась Олеся, — ночлег у нас подразумевается, или спать у вас здесь тоже не принято?

— Принято спать, — успокоил её Гилмор. — Есть способы обходиться без сна, но предпочтительно прибегать к ним только при крайней нужде. Но, откровенно говоря, я надеялся, что мы доберёмся до телепортатора без остановок.

— Ого, — синхронно вырвалось у сестёр. Продолжила Олеся: — Извиняй, два дня непрерывного пешего хода мы не осилим.

— Хм, важный нюанс, — протянул Гилмор. — Жаль, я не знал об этом заранее. — Он задумался, слегка сдвинув брови. — Хорошо, я буду иметь в виду, что вам нужен отдых, и придумаю что-нибудь по дороге.

— А что, никаких населённых пунктов тут нет? — спросила Олеся. — Мотель? Хостел? Сторожка? — Гилмор отрицательно качал головой. — Ну хотя бы заброшенный маяк! — взмолилась Олеся.

— Ничего нет, кроме Шпиля, — отрезал Гилмор. — Это место недаром носит имя Ледяных Пустошей.

— Романтично, — заметила Альбина.

— Если они такие же Пустоши, как Ледяные… — усмехнулась Олеся.

— Так. — Гилмор взял разгон и немного прокатился на прямых ногах. — Лёд? Лёд. Что я могу поделать, если в нашем мире лёд устойчивей, чем в вашем.

— Но-но! — Альбина подняла указательный палец вверх. — Отличный в нашем мире лёд! Холодный и прекрасный!

— Вряд ли такой же прекрасный, как Белая Дева, — слегка поклонился ей Гилмор.

— Но гораздо холоднее, — улыбнулась девушка.

Олеся наигранно-шумно вздохнула, но ничего не сказала.

Троица зашагала дальше. Олеся всё поглядывала на Альбину.

— Что не так? — в конце концов не выдержала младшая из сестёр.

— Да не заболела бы ты, — пробормотала старшая.

— С чего я должна заболеть? — фыркнула Альбина. — Мне совсем не холодно. И ноги в тепле. И не дует. Точно тебе говорю.

Олеся закатила глаза:

— И так каждый раз. А я потом тебя откачивай.

Гилмор прокашлялся, привлекая к себе внимание. Сёстры повернулись к нему.

— А в чём, собственно, причина такого беспокойства? — спросил он у Олеси.

— У Альбины от рождения очень слабый иммунитет, — пояснила та. — И слабый организм в целом — наследственное от матери. От любых попыток закаляться становится только хуже.

— Точно дело в организме? — с сомнением в голосе протянул Гилмор. — Уверена, что это не у твоих комплексов старшей сестры глаза велики?

Олеся резко остановилась и повернулась к нему, уперев руки в бока. Альбина подошла к сестре сзади и, наклонившись, примирительно обняла её за плечи. Впервые за всё время знакомства с Гилмором Альбина одарила его холодным взглядом.

— Всё так и есть, — сказала она. — Сестра абсолютно права. Я действительно вся такая слабая и немощная, сейчас я здесь, а в следующую секунду меня уже сдуло сквозняком в ближайшую больницу.

Олеся откинула голову назад, на плечо Альбине, и скосила на неё глаза.

— Вся такая принцесска.

— Угу. А ты моя верная рыцарь-защитница.

Гилмор хохотнул.

— Э-эй, — возмутилась Олеся и легонько ткнула сестру локтем в бок.

— Ай, щекотно! — взвизгнула та, отскочила от сестры и, заливаясь смехом, побежала вперёд.

Олеся и Гилмор переглянулись. Юноша вытянул руку и, сохраняя максимально серьёзное выражение лица, указал пальцем на Олесю.

— Рыцарь-дракон. — Он показал ей язык, резко развернулся, сорвался с места и побежал за Альбиной.

— Ах ты… — У Олеси аж дыхание перехватило от неожиданности. — Обормот! — крикнула она разлетающимся на бегу кудряшкам Гилмора. — Ну, погоди!..

***

Прошло около трёх часов. Олеся видела, что Альбина изрядно утомилась и уже некоторое время идёт, опираясь на руку Гилмора, да и сама Олеся уже устала месить ногами снег и балансировать на льду. Она всё чаще оглядывалась по сторонам в поисках хоть чего-то, отличного от бесконечных сугробов и ледяных горок, но ничего не могла разглядеть, только отвлекалась от того, что происходило у неё под ногами, и оступалась. Однако это не мешало ей стойко игнорировать всё менее прозрачные намёки Гилмора на то, что у него есть вторая рука.

Олеся уже всерьёз подумывала о строительстве иглу для ночёвки, но тут Альбина что-то заметила.

— Гляди, — Альбина потянула Гилмора за руку и указала вперёд и немного влево. — Это не утёс там? Может, в нём есть пещеры, пригодные для ночлега?

Гилмор и Олеся проследили за рукой Альбины. Олесе это стоило очередного незамеченного пласта льда под ногами. Она поскользнулась, потеряла равновесие и упала бы, если бы Гилмор её не подхватил. Он смерил её уничижительным взглядом, тяжело вздохнул, покрепче перехватил её руку, чтобы не вырывалась, и снова посмотрел в направлении, указанном Альбиной.

— Скорее не утёс, а разлом в земле, — вынес он вердикт. — Но там и правда может оказаться пещера, в которой можно переночевать. Пойдём поближе, посмотрим.

Они двинулись вперёд. Олеся снова хотела пойти чуть сзади, но Гилмор крепко её держал. Ощущая лёд каждым сантиметром подошвы своих ботинок, девушка не стала сильно сопротивляться.

Через несколько минут они вошли в разлом. Снега и льда под ногами там уже почти не было, только стылая земля без травы с разбросанными тут и там камнями всевозможных размеров. Солнечный свет здесь наконец-то не отражался от бесконечных сугробов, и только тут Олеся поняла, насколько у неё устали глаза. Она с удовольствием их потёрла.

Гилмор выпустил руки девушек, непроизвольно бросив взгляд на Олесю.

— Что? — поёжилась она.

— Да не потерялась бы ты, мелкая. — Гилмор положил ладонь ей на макушку. — А то от тебя только отвернёшься — сразу убежишь за булыжник, потом не отыскать.

— Ну уж я-то с тебя глаз не спущу. — Олеся раздражённо стряхнула его руку. — И от сестры далеко не отойду, пока ты в окрестностях ошиваешься.

— Действительно, что это я, — вздохнул Гилмор.

— А давай ты всё-таки спустишь с него глаза, — предложила Альбина, — а он от нас сам отойдёт. — Она умоляюще посмотрела на Гилмора. — Пожалуйста, можно ты поищешь убежище, а мы вдвоём торжественно поклянёмся дождаться тебя прямо вот здесь? — она кивнула на большой плоский камень, на котором они с сестрой могли спокойно усесться и при желании даже разлечься вдвоём.

Гилмор кивнул, подошёл к камню и ощупал его, затем обернулся к девушкам.

— Прошу, дамы, — слегка поклонился он, — располагайтесь.

Сёстры подошли к камню. Он оказался неожиданно тёплым.

— Что это? — непонимающе спросила Альбина. — Здесь где-то неподалёку горячий подземный источник? — Она потрогала соседние камни, но те оказались холодными. — Нет, не похоже. Магия какая-то.

— Ну да, — пожал плечами Гилмор. — Если точнее — простенькая алхимия. — Встретив непонимающий взгляд Альбины, он пустился в объяснения: — Энергия всего камня сосредотачивается на поверхности, из-за чего она становится тёплой. Остальные части, правда, сильно остывают. Что? — Он обратил внимание на вытянувшиеся лица своих слушательниц. — Алхимия — совсем простая ступень магии, ею даже вояки могли бы овладеть, оторвись они на десяток недель от своих бесконечных физических тренировок.

Сёстры переглянулись.

— А мы тоже сможем? — восторженно спросила Альбина.

— Почему нет? — пожал плечами Гилмор.

— Тут дело какое, — кашлянула Олеся. — В нашем мире алхимия — это сказочки для детей или название умения в какой-нибудь фэнтезийной ролевой игре.

Гилмор вопросительно приподнял бровь, но решил не углубляться в тему.

— В общем, поверьте на слово. — Он достал из кармана тонкую цепочку, продетую в небольшой тёмно-зелёный шарик, и положил её на камень. — Этот амулет будет сохранять тепло камня в течение пары часов. За это время я вернусь. — Он снял с пальца тонкое стальное кольцо, прищёлкнул по нему пальцами — и протянул Олесе изящный ятаган, для нормы коротковатый, но для полутораметровой девушки в самый раз. — Держи… на всякий случай.

— Пустоши, да? — не смогла удержаться от ироничного комментария Олеся. Оружие она всё же приняла и немного повертела в руках, примеряясь. «В случае чего что-нибудь смогу».

— Вдруг, когда я вернусь, тебя одолеет стихийное желание не узнать меня и подраться со мной, — пожал плечами Гилмор.

Олеся задумчиво хмыкнула. Альбина примирительно обняла её за плечи и уволокла за собой на согретый валун, на котором уже успела расстелить свой пуховик. «Не зря всё это время его с собой волокла», — порадовалась она.

— Ступай же, наш рыцарь, — обратилась она к Гилмору, — иди и найди нам место для ночлега.

— Повинуюсь желанию Белой Девы, — поклонился Гилмор, развернулся, прищёлкнув пятками, и отправился на поиски. Вскоре край его плаща скрылся за очередным валуном.

— Фигляр, — пробурчала Олеся, предположив, что Гилмор её не услышит.

— Имеет право, — возразила Альбина.

— Не, — поморщилась Олеся. — Всё-таки перебор.

— При такой-то внешности может себе позволить.

— Ну уж, не настолько он хорош.

— Но каков профиль!

Олеся скорчила недовольную рожицу, но всё-таки кивнула:

— Профиль да. Орёл! — Олеся невольно потёрла свой нос, тоже немаленький — пожалуй, единственная черта, доставшаяся ей от отца.

— И, что немаловажно, — хихикнула Альбина, — не орёл в анфас.

Девушки помолчали. Олеся не выдержала первой.

— И руки накачаны прямо по делу. — От полноты чувств она даже изобразила кистями. — Не бессмысленные и беспощадные бочкобицепсы, а явно полезные и знающие нужные движения мышцы.

— О-о-о… — Альбина откинулась на спину. — Жить бы осталась там.

— Но-но, мадемуазель, — одёрнула сестру Олеся, — извольте усмирить своё либидо.

— Что-о? — обиженно протянула Альбина, снова принимая полувертикальное положение. — Ты же сама согласна с тем, что Гилмор — красивый мужчина!

— Красивый обормот, — поправила Олеся, строго воздев указующий перст. — Мутный он какой-то.

— Это как посмотреть, — глубокомысленно произнесла Альбина. — С точки зрения этого мира, мутные тут как раз мы.

Олеся открыла рот и тут же его закрыла. Вздохнула и кивнула:

— Сойдёмся на красивом обормоте. — Она повернулась к сестре и посмотрела ей прямо в глаза. — Надеюсь, ты ещё не втрескалась в него, а то знаю я тебя. Подожди хотя бы недельку, посмотри, как человек ведёт себя дома.

— Да я…. — Альбина задумалась. — Не знаю. Он, конечно, красивый и невероятно галантный, но не думаю, что он как-то особо меня выделяет.

— Да ладно. — Сарказмом, сочившимся из голоса Олеси, можно было бы затопить ущелье, в котором сидели сёстры.

— Прохладно, — передразнила Альбина. — Он бы и за тобой ухаживал, если бы ты не пыталась откусить ему протянутую для помощи руку.

Олеся хотела было возразить, но призадумалась и лишь неопределённо дёрнула плечами.

— Кстати, и правда прохладно. — Альбина поёжилась, почувствовав, как что-то капнуло ей прямо на кончик носа. Ещё пару следов капель она увидела на одежде сестры. — Дождь начинается?

— Не исключено. — Олеся рассматривала каплю, упавшую ей на ладонь. — Это нормально, что дожди здесь зеленоватые?

— Нашла, кого спросить, — отмахнулась было Альбина, но склонность анализировать поступающую информацию, сопоставляя с прошлым опытом, взяла своё. — Вряд ли, на самом деле, — задумчиво произнесла она. — Снег-то вполне себе белый. Да и на небе ни облачка всё это время не было… хотя кто его знает, по каким принципам в здешней природе круговертится вода.

Нехорошее предчувствие овладело Олесей. Привычно преодолев инстинктивное желание просто сжаться в комок и ждать, она заставила себя поднять голову.

— Ох, божечки-кошечки… — сдавленным голосом произнесла она.

Серый утёс нависал над сёстрами, и он просто кишел тварями, похожими на здоровых плащеносных ящериц, которые, наплевав на свои размеры, держались на вертикальных и перевёрнутых поверхностях не хуже пауков. Они были грязно-белого цвета, а из раскрытых пастей торчали острые как иглы клыки. С этих самых клыков капала прозрачная слюна с зеленоватым оттенком — явно та самая, которую девушки приняли за начинающийся дождь.

— Мам-ма мия… — прошептала Альбина, задрав голову вверх. — Какова вероятность того, что они нас не заметили?

Олеся присмотрелась к одной из ящериц и почти физически ощутила источаемый ею звериный голод.

— Вероятность крайне мала, — в тон сестре ответила она. Медленными осторожными движениями Олеся порылась в своём рюкзаке, под удивлённым взглядом Альбины выудила оттуда револьвер и поднялась на ноги. В левую руку она взяла выданный Гилмором ятаган и кинула взгляд на сестру. — Я отвлеку их, а ты попробуй где-нибудь спрятаться. И будем надеяться, что обормот скоро вернётся.

Первый ящер спикировал с утёса и приземлился бы прямиком на шею Альбины, но Олеся сбила его в полёте, ударив плашмя клинком. Ещё несколько спрыгнули на землю перед ней и начали приближаться. Олеся, экономя патроны, сделала пару предупредительных взмахов ятаганом.

Альбина коротко взвизгнула, когда очередной ящер оторвался от утёса и, расправив неожиданно обнаружившиеся у него крылья, приземлился ей прямо на грудь.

— Убери его с меня! — пропищала она.

Олеся резко развернулась, воткнула меч в землю, освобождая руку, и, схватив ящера, стащила его с Альбины. Тут же отбросила его, зашипела от боли и встряхнула руку, не подбирая оставленный клинок. Альбина заметила, что ладонь сестры покраснела, как от ожога.

— Летают, жгутся, ну вашу мать! — в сердцах воскликнула Олеся и следующему нападающему ящеру выстрелила точно в распахнутую пасть. Грохот выстрела эхом отразился от склонов разлома. Белёсая с зелёным отливом кровь брызнула в разные стороны. Остальные на мгновение замерли, будто удивлённо рассматривая револьвер, а потом как по команде взвились в воздух и, подобно рою пчёл, принялись кружить над головами девушек. Олеся огляделась в поисках хоть какого-то спасения. Её взгляд упал на расстеленный по камню пуховик Альбины. — На землю! — велела она сестре. Та тут же скатилась с камня и свернулась комочком рядом с ним. Олеся накинула на неё пуховик и вновь перевела взгляд на кружащийся рой, опускавшийся всё ниже и сжимавший кольцо вокруг них. — Пустоши, как же… — со злостью пробормотала она, быстро разрядила револьвер, не промахнувшись ни разу, и откинула его. Освободившейся рукой выдернула из земли ятаган и ринулась в атаку.

Крылья, клыки, хвосты и клинок заметались в беспорядочном вихре. Олесе повезло: ядовитым был только кожный покров на спинах этих ящеров, кровь же и слюна не причиняли вреда. Однако ящеры то и дело врезались в разные части её тела, разъедая одежду и оставляя болезненные ожоги на коже.

Альбина сидела тихо, не шевелясь. Ящеры к ней не подползали, а лишние звуки и движения могли привлечь их внимание и, что хуже, отвлечь Олесю. Поэтому Альбина лишь аккуратно выглядывала из-под края пуховика. Она видела, что её сестра уже начинает уставать, и ей становится всё сложнее игнорировать ожоги, проглядывающие из наполовину растворённой кислотой одежды. Ещё она видела, что ящеров пусть и стало меньше, но не настолько меньше, чтобы остальные обратились в бегство. Скорость, с которой они падали, сражённые, на землю, явно свидетельствовала о том, что Олеся упадёт раньше. Сердце Альбины ледяными пальцами стиснул страх.

Внезапно девушка услышала странный свист. В следующее мгновение несколько ящеров упали на землю без воздействия Олеси, сбитые возникшими откуда-то сбоку камнями. Олеся удивлённо посмотрела в сторону, откуда они прилетели. Альбина видела, как её глаза расширились; в следующую секунду она уже юркнула под пуховик к Альбине.

Подглядывая из-под меха на капюшоне, девушки увидели, что в рой ящериц врезались и разметали их в разные стороны несколько человек. Четверо юношей и две девушки-близняшки, всем лет по двадцать с довеском на вид, все подкачанные, но гибкие, среднего роста и телосложения, все загорелые. Тот юноша, кто первым врезался в ящеров, был вооружён кистенём и ростовым щитом; на его голове совершенно не было волос, а лицо от правого виска до самого подбородка пересекал страшный шрам. От него лишь на пару мгновений отстал второй, брюнет с волосами до плеч, крупным носом и выразительными бровями, вооружённый простым одноручным мечом и таким же простым баклером, прикреплённым к левому предплечью. Разбросанных ящеров быстро поразили своими гуань-дао девушки, носившие практически на макушке одинаковые длинные густые чёрные хвосты, дополнительно перехваченные по длине. Девушки продолжили двигаться вокруг роя, отрезая путь к отступлению тем ящерам, что пытались сбежать от воинов, ворвавшихся в центр. К ним присоединился ещё один юноша, коротко стриженый, более накачанный, чем все остальные; в его мощных пальцах очень странно смотрелись изящные боевые веера, которые то и дело летали в ящеров и неизменно возвращались к своему хозяину. Последний юноша, сравнительно высокий, короткие светлые волосы которого торчали строго вверх, делая его ещё выше остальных, вошёл в круг ящеров последним. Он был вооружён огромным двуручным мечом, слишком длинным даже в сравнении с другими двуручниками. Как только он вошёл в круг, патлатый и лицо со шрамом тут же из него выскочили. Светловолосый же вытянул свой меч в прямых руках и раскрутился смертоносным вихрем.

Через пару минут ожесточённой схватки ящеры обратились в бегство. Парень с длинными волосами подошёл к сёстрам, сдёрнул с них пуховик и резким голосом спросил:

— Кто вы такие и что здесь делаете?

Альбина не нашлась, что ответить, и беспомощно посмотрела на Олесю.

— Мы… сёстры… — промямлила та. — Заблудились…

Сейчас она разглядела, что на лицах у ребят были одинаковые незаконченные татуировки: контуры двух наклонных линий от бровей к волосам и одной пересекающей их, от центра лба к бровям. Ещё она наконец-то увидела, что простые рубахи и штаны, в которые были одеты ребята, явно были не по погоде, и невольно поёжилась — но не от собственного холода, оголённая кожа горела от ожогов, а не мёрзла. Её собеседник неправильно растолковал пробежавшую по ней дрожь. Клинок юноши упёрся ей в подбородок снизу и заставил поднять голову.

— По Ледяным Пустошам просто так не гуляют, — сквозь зубы процедил он.

— В таком случае, что здесь делаете вы? — перешла в контратаку Олеся, твёрдо глядя ему в глаза.

Юноша немного надавил на клинок. Девушка почувствовала, как по её шее стекает струйка тёплой крови, прямо на цепочку кулона, выбившегося из-под одежды во время битвы. Но это не заставило её отвести взгляд. Пару мгновений они смотрели друг на друга, тёмно-янтарные глаза против льдисто-голубых, не двигаясь и не произнося ни звука.

— Ребята, ребята, — не выдержав, вмешалась Альбина, — давайте жить дружно. — Она, предусмотрительно решив не касаться чужого оружия, взяла за плечи сестру и чуть наклонила её назад, так, чтобы клинок больше не упирался ей в подбородок. К её облегчению, воин не стал корректировать положение меча. — Во-первых, спасибо, что спасли нас. — Она обворожительно улыбнулась, но улыбка встретилась с ледяным взглядом юноши и несколько померкла. — Во-вторых, мы вам всё обязательно расскажем, но сначала, пожалуйста, окажите помощь моей сестре: она получила несколько серьёзных ожогов до того, как вы успели прийти на помощь.

Юноша даже не скользнул по Олесе взглядом, но одна из девушек-воительниц подошла к нему и положила руку ему на плечо.

— Хватит, Крикс, — спокойно произнесла она. — В этом мире гораздо меньше врагов Клана, чем ты себе представляешь. К тому же, — воительница, в отличие от Крикса, внимательно осмотрела Олесю, — девушка и правда серьёзно пострадала. Кем бы она ни была, если мы откажем ей в помощи — чем мы будем лучше тёмных Кланов?

Парень со шрамом, поддерживая девушку, подошёл к Криксу с другой стороны и тоже положил ему руку на плечо. В его тёмно-карих глазах Альбине почудилось тепло, и то, как изогнулся его рассечённый рот, она восприняла как улыбку, а не как ухмылку. Остальные воины молчали, но Альбина чувствовала, что они тоже согласны.

— Я не позволю отвести их в лагерь, пока они хотя бы не назовутся, — буркнул Крикс, но оружие наконец-то опустил и даже отступил на шаг.

— Прежде, чем спрашивать чьё-то имя, — прозвучал у Альбины за спиной голос Гилмора, — неплохо бы назваться самому.

Девушка обернулась. Гилмор стоял за ними, подняв правую руку и приспустив на ней рукав. Она увидела на его запястье странную метку: сильно вытянутый ярко-фиолетовый ромбовидный кристалл, который будто сверкал в отражённых от снега солнечных лучах. Гилмор, убедившись, что воины рассмотрели метку, порылся в карманах своего плаща, достал оттуда какой-то амулет, присел на корточки перед Олесей, аккуратно надел амулет ей на шею и что-то пробормотал. Девушка почувствовала, как боль начинает ослабевать, попутно замечая, что Гилмор весь перемазан какой-то странной чёрно-зелёной субстанцией.

— Ты там по каким болотам там лазил, пока нас тут чуть не сожрали бешеные пресмыкающиеся с пчелиными замашками? — хрипло поинтересовалась она и скосила глаза на Крикса. — Ещё и мелочь какая-то воинственная ворвалась и выделывается…

Гилмор вздохнул.

— Если тебе станет от этого легче — я только что провалил этим ребятам Испытание на становление полноправными воинами Клана, — сказал он. Поднялся на ноги, помог подняться сёстрам и встал между ними и воинами. — Я — Гилмор крови Риордан. Я узнаю вашу метку, но всё же прошу вас назваться. — В его голосе зазвенели стальные нотки.

У Крикса заиграли желваки. Тем не менее, он коротко кивнул и спокойно произнёс:

— Все мы — претенденты Клана воинов Сито. Моё имя Крикс.

— Ирма, — назвалась одна из воительниц-близняшек. Другая вторила ей:

— Лала.

В родном мире Альбина сказала бы, что в их наружности прослеживались азиатские нотки, лишь глаза у девушек были янтарно-жёлтыми.

— Дрейк, — представился парень с двуручником. Он был не только выше, но и изящнее своих соратников, лицо его было бы по-детски добрым, если бы не хищный нос и холодные голубые глаза, напоминавшие о кусачих зимних морозах.

— Грас, — произнёс тот, чьё лицо было пересечено шрамом.

— Альдо, — завершил представление человек с веерами. Он был очень похож на крепкого бородатого добродушного зеленоглазого гнома, даже густые тёмно-рыжие торчащие едва ли не во все стороны борода и усы, в которых прятался рот, присутствовали.

Повисло молчание. Гилмор шагнул назад и встал вровень с сёстрами. Альбина поняла его намёк:

— Альбина. Э… крови Серовых, — сказала она. — И моя сестра Олеся.

Крикс удовлетворённо кивнул.

— Мы здесь, — продолжал он свою речь, — чтобы доказать свою силу и заслужить право носить истинную метку своего Клана. Впрочем, — он окинул Гилмора взглядом, — как ты и говорил, сегодня этому не бывать. Стараниями твоими, Принц-Чародей Гилмор Риордан, и твоих спутниц.

Альбина присвистнула.

— Божечки-кошечки. — Олеся сморщилась и устало потёрла переносицу. — Он и правда принц.

— Я искренне сожалею о том, что вмешался в ваше испытание, — смягчился, наконец, Гилмор. — Я приношу свои извинения вам, Крикс, Ирма, Лала, Дрейк, Грас, Альдо, претенденты Клана Сито. — Он склонил голову. — И я прошу вас о помощи. Магия, облегчающая боль, скоро перестанет действовать на мою… спутницу. — Он бросил взгляд на Олесю. — Она получила множественные ранения от рагусов, а самоисцеление ей недоступно.

— Что ж, — Крикс удивлённо взглянул на Олесю, — тогда проследуем в наш лагерь. Здесь делать больше нечего, а если мы вернёмся без вас, будет непросто объяснить наставнику, почему мы не захватили с собой голову шатуна.

— Так давайте же выручим друг друга. — Гилмор протянул руку, и Крикс её крепко пожал. Гилмор повернулся к Альбине: — Насколько я вижу, ты в порядке?

— В полном, спасибо сестрёнке. — Альбина обняла Олесю за плечи и, почувствовав, что та едва держится на ногах, вскинула взгляд на Гилмора. Тот, пристально наблюдавший за сёстрами, всё понял и подхватил Олесю под руку.

Олеся поморщилась: Альбине больше ничего не угрожало, адреналин битвы вместе с действием обезболивающего стремительно улетучивались, и ожоги снова причиняли сильную боль. К тому же, ей неприятно было проявлять собственную беспомощность перед кучкой незнакомцев и особенно перед Гилмором, но ватные ноги её совершенно не слушались, и она, вопреки своим желаниям, тяжело навалилась на него.

— Да ты совсем плоха, — проворчал он и подхватил девушку на руки.

— Эй, я могу идти сама, — попыталась брыкаться Олеся, но тут же притихла под выразительным взглядом Гилмора, поняв, что отпустить-то он её отпустит, но тогда идти и правда придётся самой, только вот дальше ближайшего сугроба она вряд ли доберётся.

Альбина положила одну руку на кисть сестры, другую — на плечо Гилмора.

— Позаботься о ней, пожалуйста, — попросила она.

Гилмор улыбнулся ей уголками губ, что не ускользнуло от взгляда Олеси.

— Пойдём уже, — прохрипела она, — а то этот обормот неровен час меня уронит до того, как мы вообще куда-нибудь сдвинемся.

— Не уроню, — отрезал Гилмор. Олеся почему-то поверила.

Так они и зашагали вслед за воителями прочь из ущелья.

***

Дорога до лагеря заняла пару часов. Альбина восхищённо поглядывала на Гилмора: за всё это время он ни разу не передал кому-нибудь Олесю и даже не попросил передышки. Девушка не могла отогнать от себя мысли о «всю жизнь на руках носить». Однако видно было, что Гилмору шаг за шагом становится труднее, и Альбине невероятных усилий воли стоило не мучить всех вокруг вопросом, далеко ли лагерь.

Гилмор хмурился. Вначале ему показалось, что Олеся уснула, потратив слишком много сил, однако её дыхание становилось всё более тяжёлым и прерывистым. Скорее всего, либо она уже потеряла сознание, либо всё к тому шло. На Альбину он старался не смотреть, вроде как сосредоточившись на дороге под ногами, чтобы та не увидела его нахмуренные брови и не разволновалась ещё сильнее. К тому же, он чувствовал свою вину за то, что оставил без защиты двух девчонок, пожалуй, даже менее подготовленных к выживанию в Ледяных Пустошах, чем местные жители, не идущие по Пути. Счастье, что кандидаты Сито так удачно оказались недалеко и пришли на подмогу, но что бы стало с девчонками, если бы их здесь не было?

Гилмор в очередной раз пристально посмотрел на затылок уверенно шагающего впереди всех Крикса. По его расчётам, кандидаты Сито должны были явиться на своё Испытание, завершить его и убраться из Ледяных Пустошей как раз в то время, пока Гилмор был в родном мире Альбины и Олеси. Он там, конечно, задержался, но не настолько же сильно, чтобы застать следующую волну кандидатов?

Что-то шевельнулось на задворках сознания Гилмора, но он решительно отбросил все сомнения. Время — есть, цель — неизменна.

Грас шёл рядом с Альбиной, помогая ей перебираться через обширные участки глубокого рыхлого снега или, наоборот, пласты льда. Он добродушно улыбался, но не произносил ни слова, и Альбина после комментария Лалы (или Ирмы?) о его неразговорчивости бросила свои попытки завести вежливую беседу. Да и, признаться, его расчерченное шрамом лицо её тревожило.

Остальные воины шли, образовав вокруг них широкий круг. Во взаимодействие с Альбиной они тоже не вступали, так что девушке оставалось только смотреть под ноги, то и дело обеспокоенно оглядываясь на Олесю и восхищённо — на Гилмора, да иногда бросая взгляды по сторонам.

По сторонам, впрочем, смотреть было почти не на что. Солнце неизменно стояло в зените, снежные холмы сменялись снежными долинами, пласты льда — трещинами в редких не засыпанных снегом участках тёмно-бурой мёрзлой земли, да изредка попадались остовы пытавшихся прорасти здесь деревьев, засыпанные снегом. За ту пару часов, которые длился их молчаливый путь, Альбина успела бы извести себя, если бы не так старательно скучала.

Наконец, они подошли к лагерю воителей. Это были установленные кругом через некоторый промежуток шатры, более всего напоминавшие индейские вигвамы. Во все промежутки между шатрами, кроме одного, который Альбина определила, как вход, был навален снег вперемежку с чёрными корягами.

У входа в лагерь стоял мужчина. Альбина аж замедлила шаг, когда его увидела.

Он был огромный. Головы на полторы выше даже долговязого Дрейка, плечистее Альдо, и более смуглый, чем все ребята, с развитой, но не раздутой мускулатурой. Уверенный и спокойный, он создавал у Альбины прочную ассоциацию с древним дубом: большой, сильный, непоколебимый. У него был мужественный подбородок, большой нос, совершенно бритая голова на короткой мощной шее, татуировка на лице, такая же, как у остальных воинов, но контуры были залиты чёрным цветом. Но при всей суровой внешности у него были очень добрые ясные глаза цвета голубой лазури, а сеть мелких мимических морщинок вокруг них выдавала склонность к частым улыбкам. Даже сейчас Альбина видела, что воин изо всех сил старается выглядеть серьёзно, но уголки его губ то и дело подрагивают, а в глазах пляшут озорные искорки, сменившиеся некоторым замешательством, когда он разглядел неожиданных гостей.

Исполин скользнул взглядом по Альбине, чуть пристальнее рассмотрел Гилмора, всё ещё державшего на руках Олесю, встретился глазами с Криксом.

— Всё ясно, — изрёк он густым, раскатистым баритоном. — Испытание сорвалось, но не из-за вас. Придётся задержаться в этих краях и повторить. — Мужчина подошёл к Гилмору и вытянул руки: — Давай сюда девушку, отнесу её к лекарю. Все церемонии потом.

Гилмор аккуратно передал Олесю воину.

— Как же досталось несчастной малютке, — покачал головой тот. Альбина едва не хихикнула, представив, как взбесило бы Олесю такое обращение. Хотя, учитывая от природы компактные размеры старшей сестрёнки, в руках исполина она действительно выглядела совсем миниатюрной.

— Между прочим, — заметил Крикс, — пара лет тренировок в Клане — и эта малютка тоже смогла бы попытать силы в Испытании.

Исполин с интересом посмотрел на Олесю, непроизвольно перекладывая её так, что теперь он удерживал её единственной рукой.

— Кого-то мне это напоминает, — покачал головой он и направился к одной из палаток, более прочих напоминавшей шатёр. Замерев на пороге, он обернулся к Гилмору и Альбине. — Наша лекарь осмотрит вашу спутницу. Пожалуйста, ждите снаружи. — С этими словами он и занёс Олесю внутрь шатра.

— Будьте нашими гостями, — взяв на себя роль хозяина, подчёркнуто вежливо произнёс Крикс и повернулся к Альбине. — Полагаю, дама голодна?

Желудок Альбины, про который она, признаться, успела подзабыть на фоне всех волнительных событий, ответил Криксу гулким урчанием. Краснея, девушка осознала, что вот уже с полдюжины часов они находятся в этом мире, и за всё время у неё во рту не было ни крошки, ни хотя бы снежинки. Она кивнула.

Крикс развёл костёр из веток, сваленных в кучу в центре лагеря. Альбина не заметила, откуда именно Ирма и Лала достали деревянный ящик с чем-то, напоминавшим по виду зеленоватую картошку. Девушка с сомнением посмотрела на плоды.

— Вот так. — Альдо подцепил одну из картофелин на длинный металлический прут, один из тех, что лежали тут же, у костра, и сунул плод в огонь. Через пару секунд раздался негромкий хлопок, плод поменял цвет на светло-розовый и слегка раздулся. Альдо протянул прут Альбине. — Попробуй.

Девушка приняла прут из его рук и с опаской обнюхала странную картофелину. Пахло беконом. С недоверием она надкусила плод. Вкус не противоречил запаху.

— Вкусно, — удивлённо сказала она.

Альдо удовлетворённо кивнул и тоже приступил к трапезе. Остальные воины последовали его примеру.

— Не стесняйтесь, берите, сколько нужно, — сказала Ирма. Или Лала. — Здесь их под сугробами растёт навалом.

— Пустоши… — не смогла удержаться от комментария Альбина, покосившись на Гилмора.

— И ты туда же, — страдальчески произнёс он.

После второй «картофелины» Альбина с удивлением обнаружила, что не только наелась, но и жажды не испытывает. Она начала удивлённо разглядывать остальных, чтобы понять, это норма или это с ней не всё в порядке.

— Что-то не так? — перехватил её взгляд Гилмор.

— Да нет… — протянула она. — Просто не ожидала, что эти плоды настолько сытные.

— Насколько я успел заметить, у тебя слабоватый аппетит, — кивнул Гилмор, — но плоды и правда сытные. А главное — в неприготовленном виде могут храниться годами. Из минусов — растут только на почве под снегами, то есть — только здесь.

— А в других частях мира не бывает снега? — ошарашено спросила Альбина.

— Бывает, но только высоко в горах. Почвы там обычно нет.

— Ничего себе, — покачала головой девушка. — Какой же здесь мягкий, наверное, климат. Прямо сплошной курорт.

— Но у вас ведь тоже не холодно? — удивлённо приподнял бровь Гилмор.

— О-о… — закатила глаза Альбина. — Ты зимой там не был.

Чем так страшна эта неведомая зима, Гилмор переспросить не успел: исполинский воин наконец-то вышел из шатра, правда, без Олеси. Гилмор тут же повернулся к нему, Альбина даже вскочила на ноги.

— Вашей спутнице нужен отдых, — предупредил их вопросы воин. — Наша лекарь и здоровый сон вскоре поставят её на ноги. — Он повернулся к Гилмору. — Принц-Чародей Гилмор крови Риордан, от лица всего Клана Сито и от своего имени я приветствую тебя.

— Баргус Гаросса, воин Сито, — отвечал Гилмор, — от лица династии Королей-Чародеев и своего имени я приветствую тебя. Позволь представить тебе мою спутницу, — лёгкий кивок в сторону Альбины, — Белая Дева, Альбина.

–…ого, — с некоторой задержкой присвистнул Баргус, — неужто исполнение пророчества всё-таки придётся на наши времена? Приветствую тебя, Белая Дева, да будет твоя дорога прямой и светлой. — Он кивнул Альбине и обернулся. — А кроха?..

— Олеся, моя сестра, и она не кро… — привычно заступилась за старшую Альбина, но, глядя на Баргуса, запнулась. — Вообще говоря, согласна. Кроха и есть.

По группе воинов пробежал смешок. Баргус примирительно улыбнулся.

— Я не имел в виду ничего неуважительного, — сказал он. — Напротив: такая маленькая, а такая сильная. Признаться, я восхищён.

— Попробуй сохранить своё восхищение после первого диалога с ней, — невольно фыркнул Гилмор.

— Неужели скверный характер? — приподнял брови Баргус.

— Ни в коем случае, — поспешила заверить Альбина, уловив нотки разочарования в его голосе. — Просто как старшая сестра, заменившая мне мать, она придирчиво относится ко всем моим новым знакомым, особенно к интересным миловидным мужчинам, находящимся от меня в радиусе трёх метров. — Она бросила взгляд на Гилмора и тут же отвела глаза, почувствовав, что краснеет.

— Ещё и старшая, — покачал головой Баргус. — Даже не приходила в сознание, а уже вовсю меня удивляет.

— То ли ещё будет, то ли ещё будет… — округлил глаза Гилмор и вгрызся в очередную картофелину.

— Ну, — хохотнул Баргус, — я знаю, как с ней поладить. — И он, картинно размахивая руками, попятился от Альбины.

— Наставник, — Крикс, подходивший к Баргусу со спины, едва увернулся от резвого исполина, — когда состоится повторное испытание?

— Хм, дай-ка подумать… — Баргус запрокинул голову и поскрёб ногтями шею. — Мне нравится то ущелье как площадка, но ещё несколько дней рагусов туда не заманить, не говоря уже о том, что нужно искать нового шатуна. Полагаю, на лишних десять-двадцать дней мы здесь задержимся. Но эту задержку мы используем для дополнительных тренировок. — Баргус обернулся к Гилмору. — Я слышал, Принц-Чародей не ограничивается одной лишь магией, развивая вдобавок и своё тело.

Гилмор кивнул — не только подтверждая слова Баргуса, но и благодаря его за то, что воин не упомянул истинную причину, по которой чародейский принц не слишком много внимания уделяет магии.

— Мы были бы очень благодарны, — продолжал Баргус, — если бы ты и твои спутницы остались с нами до следующего Испытания и поделились своими знаниями и навыками. Тем более, ваша подруга будет готова пересекать океан — будь то на корабле или в телепортаторе — не завтра и не послезавтра. Если, конечно, — он хитро посмотрел на Гилмора, — вы не захотите оставить её с нами и пойти вперёд.

— Ни в коем случае, — в голос возразили Альбина и Гилмор. Гилмор, правда, произнёс что-то другое, что-то, подозрительно похожее на «Да с удовольствием», но он бурчал под нос, в то время как Альбина аж вскрикнула, поэтому девушка посчитала, что возражение сойдёт за сдвоенное. Она и продолжила: — Сестра бросила всё и отправилась в этот мир вслед за мной, хотя её никто не принуждал. — Альбина ткнула локтем Гилмора, снова пробормотавшего что-то в духе «Более того, её старательно пытались оставить, где была». — Было бы подло уйти без неё, пока она не пришла в себя. Да и что греха таить… — Альбина бросила виноватый взгляд на Гилмора. — Я совершенно не знаю этот мир со всей его спецификой, с альтернативной физикой, неизвестными мне биологическими видами, а мне ведь даже не приходилось сталкиваться со здешними политикой и законодательством! Социальная интеграция может пройти с осложнениями. — Альбина на секунду замолчала, почувствовав, что её слушатели теряют нить монолога. — Гилмор, безусловно, в состоянии позаботиться обо мне, но без родного человека, без моей любимой старшей сестры, я здесь с ума сойду.

Баргус уважительно кивнул. Альбина несколько смешалась и кашлянула.

— К тому же, — закончила она свою пламенную речь, — если мы уйдём без Олеси, она найдёт нас и оторвёт голову Гилмору.

— Независимо от моей причастности, — кивнул Гилмор.

Баргус звучно хохотнул.

— Даже если не принимать во внимание фактор бешеной старшей сестры, — заговорил Гилмор, — для меня честь — тренироваться вместе с Кандидатами Сито. — Он почтительно склонил голову.

— Вот и славненько, вот и порешили, — обрадовано возвестил Баргус и хлопнул Гилмора по плечу. Тот от неожиданности пошатнулся. Исполин обратился к Альбине: — Белая Дева — тоже искусный воин?

— Ни в коем случае, — замахала руками девушка. — Я принцесска из медицинского, я учусь не бить людей, а ликвидировать последствия драк и прочего членовредительства… хотя, наверное, в вашем мире мои познания и навыки на поприще медицинских наук бесполезны.

— Об этом тебе лучше спросить Шаэлу, — Баргус кивнул на шатёр, в который давеча отнёс Олесю, — нашу лекаря. Поговоришь с ней, она расскажет тебе, как мы лечим своих людей, ты ей расскажешь, как ты лечишь своих. Может, начнёшь ориентироваться в нашем мире и меньше его опасаться. Но лучше обождать, — остановил он Альбину, уже готовую рвануться в сторону шатра. — Шаэла сама выйдет к нам, когда закончит с твоей сестрой.

Альбина села на место, но не расслабилась: вытянутая струной спина и горящий взгляд никуда не делись. Гилмор покосился на девушку.

— Мне кажется, — осторожно заметил он, — или предстоящий обмен премудростями беспокоит тебя сильнее, чем состояние сестры?

— Э-эй, — Альбина стукнула его кулачком по плечу. — Баргус же сказал, что с ней всё будет в порядке. Было бы неуважением не доверять его словам и продолжать беспокоиться!

Баргус расхохотался и кивнул. Гилмор тоже не смог сдержать улыбку.

— Ещё пожалеешь о своём любопытстве, — заверил Альбину Баргус. — Лекари — народ такой: могут быть сколь угодно нелюдимыми по жизни, но как только находят благодарного слушателя, поток их историй может буквально сбить с ног.

— Вызов принят. — Лицо Альбины приняло хищное выражение. Гилмор удивлённо на неё покосился, но промолчал.

Из своего шатра вышла Шаэла. Она, как и большая часть воинов клана Сито, была в меру высокой, загорелой и в меру подкачанной. У неё были ясные голубые глаза, достаточно острый нос, длинное узкое лицо с почти такой же татуировкой, как у Баргуса, отличавшейся тем, что над основным рисунком была добавлена горизонтальная изогнутая линия, и светлые косы до пояса, в которые были вплетены ленты, бусины и перья. Одета она была в такую же простую рубаху, как и Лала с Ирмой, но вместо удобных штанов у неё была юбка, да на шее на верёвках висели два амулета: клык и какой-то кругляшок, Альбина со своей позиции не могла их как следует рассмотреть.

Шаэла подошла к костру.

— Пару дней девушка проспит, а потом пойдёт на поправку, — вынесла она вердикт, присаживаясь между Баргусом и Криксом и вооружаясь стержнем с картофелиной. Поймала на себе горящий взгляд Альбины: — Не нужно так беспокоиться, всё действительно будет хорошо. Я даже удивлена тем, насколько стойко девушка выдерживает яд рагусов без специальной подготовки и навыков регенерации.

— Не в том дело, — замахала руками Альбина, — за сестру я не переживаю, она в надёжных руках. Просто… — она вопросительно посмотрела на Баргуса, и тот одобрительно кивнул. — …я тоже в какой-то степени лекарь и….

Тут уже глаза загорелись у Шаэлы.

— Ни слова больше, — сказала она. — Надеюсь, вы задержитесь в лагере чуть дольше, чем будет выздоравливать ваша спутница: я многое могу поведать и также с удовольствием впитаю все знания, которыми ты готова поделиться со мной.

Альбина слегка покраснела. От смущённого ответного лепетания её спасло то, что она неожиданно чудовищно зевнула, вдребезги разбивая давеча присвоенный образ принцесски.

— Вижу, наша гостья утомилась. — Баргус поднялся на ноги. — Ирма, Лала, не будете ли вы столь любезны разделить с Альбиной свой шатёр?

— Почтём за честь, — кивнула одна из девушек, Альбина их ещё не различала.

— Пойдём, мы проводим тебя, — позвала вторая.

— Но солнце ещё высоко, — возразила было Альбина, подавляя очередной зевок, но от необходимости и дальше бодрствовать её спас Гилмор:

— Это полюс. Здесь не садится солнце.

— Ну, через полгода-то сядет, — пожала плечами Альбина.

Гилмор удивлённо приподнял брови.

— С чего бы?

— Э-э, — замялась Альбина, — ось вращения вашей планеты меняет свой наклон во время оборота вокруг светила?

— Ну как… — ответил Гилмор. — Со стороны не видел, точно сказать не могу.

— А… — Девушка замялась. — У вас в школе никакой астрономии не было?

— А что такое астрономия?

— О божечки, — простонала Альбина. — Я не готова. Срочно ведите меня спать.

С этими словами Альбина поднялась и проследовала в шатёр вслед за Ирмой и Лалой. Она начала было переживать, что из-за обилия впечатлений, яркого солнца, незнакомого мира, смены часовых поясов и чёрт его знает из-за чего ещё со сном у неё будут проблемы. Однако, вопреки опасениям, Альбина вырубилась, как только приняла горизонтальное положение на выделенном ей импровизированном ложе.

***

Олеся уже несколько минут как очнулась, но пока не шевелилась и не открывала глаза. Она всё силилась понять, где, что, а, главное, зачем в таких количествах она пила вчера, что сегодня настолько плохо. Голова не болела, но кружилась даже в лежачем положении. Тело же, напротив, ныло целиком. Никакие теоретические знания об устройстве мира, заботливо вложенные в её голову всезнайкой Альбиной, не могли дать ей ответ на вопрос, что же всё-таки вчера произошло.

Хм. Мира.

«Ну и приснится же». Олеся встряхнула бы головой, чтобы сбросить с себя остатки невероятного сна, но слишком боялась, что эта самая голова от подобного обращения попросту отвалится и в ужасе укатится под кровать. Путешествие в параллельный мир вслед за сестрой, побежавшей за каким-то симпатичным принцем-обормотом. Снега, даже не пытающиеся делать вид, что они тают при плюсовой температуре. Махач с какими-то непонятными тварями. Чего ж они вчера такого забористого намешали?

Олеся максимально осторожно приоткрыла один глаз. Она лежала в каком-то затемнённом помещении скругляющейся формы с минимумом мебели. Сходу понять, где она всё-таки находится, не удалось. Девушка сделала над собой невероятное усилие и с хриплым стоном перевернулась на другой бок. Её взгляд уткнулся в чью-то широченную спину.

Обладатель спины почувствовал движение и обернулся.

— Вот это нифига себе дядя. — Олеся осознала, что сказала это вслух, только когда мужчина усмехнулся, но сил на смущение у неё не было — только на лицо «так и было задумано».

— Как самочувствие? — спросил мужчина.

— Сдохла бы с удовольствием, но не оставлять же сестрёнку на произвол судьбы, — ответила Олеся.

Мужчина снова хмыкнул.

— Твоя сестра уже обзавелась прекрасным принцем, — сказал он. — Альбина под надёжной защитой. — И поспешно добавил: — Но это я не к тому, что ты можешь подыхать.

— Да с таким принцем наобо… — Олеся запнулась на полуслове. — Стопэ. — Она потрясла головой, о чём мгновенно пожалела, и жалобным взглядом уставилась на здоровяка. — Так это была объективная реальность, а не пьяные сны?

Мужчина, улыбаясь, утвердительно кивнул. Олеся громко застонала.

— Ну-ну, наш мир не так уж и плох. — Здоровяк утешительно-шутливо погладил Олесю по голове. — Встать можешь?

— Сейчас проверим. — Олеся медленно перевернулась на спину, полежала немного в этом положении, а потом так же медленно, помогая себе руками, села. Подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом, стараясь унять тошноту. «И всё-таки ощущения, как будто бухала, как тысяча чертей». Наконец она выпрямилась. Повернулась и попыталась свесить ноги с кровати. Не тут-то было: оказалось, что она лежала на каком-то подобии спальника прямо на полу.

— Оу, — вырвалось у неё, — это усложняет задачу.

— Я верю в тебя. — Здоровяк улыбался. Олесе было слишком плохо, чтобы пытаться измерить градус иронии в его голосе.

Девушка вздохнула, подвернула под себя ноги и медленно встала на колени. Затем одну ногу выставила вперёд.

— Может, тебе всё-таки помочь? — спросил здоровяк, поднимаясь и протягивая руку. Стоя он оказался раза в два выше Олеси, от чего у той ещё сильнее закружилась голова.

— Нет, — отказалась она. — Это уже дело чести.

Здоровяк расхохотался. По непонятной Олесе причине он весь сиял. Девушка не могла понять, хочется ей его стукнуть или всё-таки улыбнуться в ответ, поэтому она решила сосредоточиться на процессе принятия вертикального положения. Она глубоко вздохнула и наконец-то, балансируя руками, аккуратно поднялась на ноги. Попутно отметила, что в обычной одежде было бы сложнее, а воинская, в которую её переодели, почти что помогала ей двигаться.

— Умница. — Здоровяк отодвинул какую-то плотную тряпку, закрывающую, как оказалось, выход из помещения. — Полагаю, мы прямо сейчас идём проведать сестрёнку?

Олеся кивнула. Немного попереминалась с ноги на ногу, проверяя возможности своего тела: казалось, что она провалялась в отключке несколько дней. Убедившись, что кое-как доковыляет, девушка вышла в проём и сразу оказалась на улице, в круге нескольких таких же шатров, как тот, в котором она пришла в себя.

Свежий холодный воздух так неожиданно ударил ей в нос, что Олеся чихнула. Глаза так и оставила закрытыми, давая им привыкнуть к яркому солнечному свету, многократно отражённому снегом. Когда хотя бы сквозь веки её глаза привыкли к освещению, Олеся открыла их, чтобы сразу увидеть перед собой Гилмора.

— Утречка, мелкая. — Он положил руку её на голову, отклонил её так, чтобы подбородок Олеси оказался задран, и наклонился к девушке, внимательно всматриваясь в её лицо. — Живая?

— На твоё несчастье, — съязвила Олеся, стряхивая его руку, что едва не стоило ей равновесия, но на ногах она всё же устояла, хоть и заметно покачнулась.

— И здоровая, — удовлетворённо кивнул Гилмор и на шаг отступил. — Баргус?

— Слушаю.

«Так вот как зовут здоровяка», — отметила Олеся.

— Я готов, так что по твоей команде.

— О, — Баргус потёр ладони. — Отправляемся немедля. — Он подхватил Олесю под мышки, приподнял и, развернув на четверть оборота, поставил обратно на землю и легонько подтолкнул в спину. — Тебе туда. — Баргус повернулся к Гилмору. — Подвигали. Крикс! — крикнул он. — Лагерь на тебе!

От сидевшей у костра группы людей отделился тот самый патлатый, огрызавшийся на Олесю при первой встрече, и кивнул. Баргус зашагал прочь от лагеря. Гилмор бросил оценивающий взгляд на Олесю, но ничего не сказал, развернулся и последовал за воином.

— Сестрёнка! — Налетевшая Альбина едва не сбила Олесю с ног. Та в последний момент успела ухватиться за сестру, стиснувшую её в объятиях. — Я так рада, что ты очнулась!

— А я не очень, — прокряхтела Олеся. — Сейчас такое состояние, что похмелиться бы, но что-то мне подсказывает, что это не поможет… Сколько я провалялась?

— Около трёх дней, наверное, — прикинула Альбина. — Здесь полярный день, несложно сбиться.

— Ого, — присвистнула Олеся. — То-то моё тело с таким скрипом шевелится.

— Это ещё и побочный эффект яда, — произнесла подошедшая к сёстрам женщина со светлыми косами.

— Олеся, знакомься, это Шаэла, — тут же представила её Альбина. — Она лекарь Клана Сито и помогала тебе прийти в себя.

— Сито? — напряглась Олеся.

— Всё нормально, — поспешила успокоить её сестра. — Разногласия разрешены, все со всеми дружат, морды никому бить не надо.

— Если позволишь, — вклинилась Шаэла, — я бы хотела осмотреть тебя в сознании. Вот велела же Баргусу позвать меня, как только ты очнёшься, и не позволять тебе вставать, пока я не дам добро, — проворчала она.

— Предполагаю, что Баргусу интересно было, встанет моя сестрёнка сама или не встанет, — сказала Альбина. Она просто светилась какой-то странной улыбкой дорвавшегося до валерьянки чеширского кота, что заставило Олесю насторожиться. Спросить о причинах такой радости она не успела: Шаэла затолкала её обратно в шатёр.

Лекарь Сито пристально осматривала Олесю, то и дело поворачивая её — по частям и целиком — из стороны в сторону. Олеся мысленно благословила свои долгие годы различных спортивных тренировок. Неподготовленный человек от такого обращения мог и поломаться, она же отделывалась необходимостью восстанавливать равновесие и головокружением. Наконец, Шаэла на шаг отступила от неё и пронзительно посмотрела ей прямо в глаза. По спине Олеси пробежал неожиданный неприятный холодок.

— Что? — спросила она, не выдержав затянувшегося молчания.

— Какое отношение ты имеешь к учёным? — напрямую задала вопрос Шаэла.

— Э-э, — растерялась Олеся. — Даже не знаю, как тебе сказать… В нашем мире всяких учёных и их научных штучек пруд пруди на каждом шагу, но ты ведь не о них спрашиваешь? — Олеся беспомощно посмотрела на Шаэлу. — В вашем мире я видела только Гилмора и вот теперь ваш Клан. — «Я вообще не ожидала, что ты знаешь слово “учёный”», — решила не озвучивать Олеся.

— Тогда что это? — Шаэла достала из складок одежды револьвер.

— О! — обрадовалась Олеся. — Это я из своего мира взяла на всякий случай. И случай имел место быть! Я уж думала, в том ущелье его и оставила. — Она протянула руку, чтобы Шаэла вложила в неё револьвер, но та не спешила вернуть оружие. Олеся вопросительно на неё посмотрела.

— Это плод науки. Учёных здесь не жалуют, — жёстко произнесла лекарь. — Плодами науки лучше не пользоваться. — Её глаза сузились. — Странно, что Гилмор не рассказал тебе об этом.

— Ну, — Олеся непроизвольно почесала ухо, — Гилмор не видел, что я взяла с собой револьвер.

Шаэла вопросительно изогнула бровь.

— Сама посуди. — Олеся сложила руки на груди. — Врывается к тебе в дом какой-то обормот, швыряется тобой в стенки при помощи своей особой уличной магии, утаскивает в другой мир твою сестру, при этом всеми силами стремясь оставить тебя, где была… Ты бы не взяла с собой тайком единственное доступное оружие? — Олеся твёрдо посмотрела в глаза Шаэлы. — Я вот взяла.

Шаэла некоторое время удерживала взгляд Олеси, потом вздохнула и отвернулась.

— Я верю тебе, — произнесла она, — однако Баргус ни о чём не узнает при одном условии: револьвер остаётся у меня.

— С чего ты взяла, что меня колышет, что Баргус узна… — Олеся сама себя оборвала на полуслове. Она осознала, что в данном вопросе здоровяк может и силу применить, и тогда не ей с ним спорить. К тому же, Гилмор, скорее всего, будет не на её стороне. В общем, в итоге револьвер всё равно отберут — так лучше не наживать себе врагов и отдать его по-хорошему. Тем более, что все пули она всё равно отстреляла, а новых в этом мире, похоже, не добыть. — Я согласна. Оставляй себе.

Шаэла удовлетворённо кивнула. Револьвер снова исчез в складках её одеяний.

— Твоё состояние меня устраивает, — сменила она тему. — Я бы не рекомендовала тебе сразу идти в бой, но погулять и пообщаться с кандидатами тебе уже можно. Словами! — грозно подчеркнула она, увидев, как Олеся с безумной улыбкой хрустнула пальцами.

— Так точно! — слегка разочарованно произнесла Олеся, картинно отсалютовала и вышла из шатра. На улице её терпеливо дожидалась Альбина.

— Итак, дубль два, — деловито произнесла она, а потом сорвалась с места и с объятиями накинулась на Олесю: — Сестрё-ё-ёнка!

— О да, — Олеся обняла её, попутно пытаясь отбиться от белокурого сестринского локона, отчаянно лезущего ей в нос. — Я снова здесь, я снова с вами. Как ты тут, не скучала, никто тебя не обижал?

— Обидишь меня, — фыркнула Альбина. — От меня и Гилмор далеко не отходил, да и на тебя здесь достаточно насмотрелись, чтобы понимать, что ты проснёшься и всем объяснишь, что со мной надо дружить. — Она наконец-то отпустила Олесю. — Ребята тут на самом деле дружелюбные, несмотря на всю свою общую суровость. Они хорошо меня приняли, Ларма даже приютили в своей палатке, а Шаэла… — Альбина закатила глаза. — Божечки-кошечки, Шаэла — это просто кладезь знаний об этом мире.

— Погоди, — притормозила сестру Олеся. — Шаэла — знаю. Ларма?..

— Лала и Ирма, — объяснила Альбина и улыбнулась. — Они прямо как мы с тобой: сестрёнки Аля и Оля и сестрёнки Ларма.

— А ты научилась их различать? — Олеся припомнила, что девушки были близняшками.

— Существует гипотеза, что это возможно, если как следует изучить их методами вербального взаимодействия, — с важностью произнесла Альбина, — проще говоря — пообщавшись, но мне не довелось. Они — да и остальные ребята — всё больше тренировались. А Баргус… — Альбина загадочным взглядом посмотрела на сестру, — он очень добрый и внимательный.

— Так. — Олеся подозрительно прищурилась.

— Что?

— Опять этот взгляд.

— Какой такой взгляд? — невинно захлопала ресницами Альбина. — Почему опять?

— Даже не надейся. — Олеся скрестила руки на груди.

— Да о чём ты?

— Не пытайся меня обмануть. Я знаю этот «я-подгоню-сестре-мужика-и-она-отвлечётся-от-истребления-моих-хахалей»-взгляд. — Олеся со всей возможной суровостью посмотрела на Альбину и отчеканила: — Даже. Не. Мечтай.

Альбина лишь всплеснула руками, фыркнула и отвернулась. Олеся встала перед ней, но та отвернулась снова.

— Ну сестрён. — Олеся положила Альбине руку на плечо. Та не повернулась, но и стряхивать руку не стала. — Я просто за тебя переживаю. В конце концов, мы ничего об этих людях не знаем.

— А что? — Альбина резко развернулась и посмотрела прямо в глаза сестре. — Что тебе нужно знать? Гилмор благородный и заботливый. Причём не только по отношению ко мне: если помнишь, он на руках нёс тебя всю дорогу от ущелья до лагеря!

В глазах Альбины блеснули слёзы. Олеся не поняла, трюк это или сестра и правда расстроена, и на всякий случай отвела взгляд.

— Почему? — Альбина положила руки на плечи сестре и заставила её на себя посмотреть. — За что ты так его невзлюбила?

— Он… — Олесе сложно было сформулировать. Хотелось отшутиться, но риск огрести за шуточку был слишком велик, поэтому пришлось говорить серьёзно. — Он как будто какой-то неискренний. Он… он вроде ухлёстывает за тобой, а глаза у него при этом не горят, как у всех тех ребятишек, что обычно вокруг тебя вертятся.

— Потому что Гилмор не такой, — отрезала Альбина. — Всем тем «ребятишкам», как ты выразилась, всем этим прохвостам нужно было овладеть красивой куклой и хвастаться перед друзьями. А Гилмор по-настоящему меня ценит.

Олеся и хотела бы указать на то, что мотивы Гилмора им неизвестны, но второй раз за такой короткий промежуток времени воздержаться от того, чтобы поддеть сестру, было невозможным — тем более, та сама вложила оружие в её руки. Лицо её приобрело максимально ехидное выражение, настолько ехидное, что Альбине даже стало не по себе. Из уст Олеси меж тем само собой прорвалось мерзкое хихиканье.

— Так ты наконец-то признаёшь, — съязвила она, — что все твои хахали были прохвостами?

Альбина ошарашено застыла. Она честно пыталась нахмуриться и придумать достойный ответ, но смешок вырвался сам собой.

— Да ну тебя. — Она шутливо ткнула сестру кулачком в плечо.

— Ой-ёй! — неожиданно заверещала Олеся, хватаясь за ударенное место. — Болит же всё!

— Ох, — замахала руками Альбина, — прости меня, пожалуйста!

Сёстры посмотрели друг на друга и наконец-то искренне расхохотались.

— Не вполне типичные споры двух сестёр из-за мужиков, — сказала Альбина, осторожно приобнимая сестру за плечи. Та в ответ приобняла её за талию.

— Не хватало мне за твоих мужиков типично спорить, — фыркнула Олеся.

— Лучше из-за них вообще не спорить, — заключила Альбина. — Пошли к костру, слопаешь уже что-нибудь, а то мой мир пытается схлопнуться в сингулярность каждый раз, когда ты бледнее меня.

— Так не допустим же этого! — с наигранным пафосом произнесла Олеся под бравый аккомпанемент собственного желудка, бурно среагировавшего на слово «слопаешь».

И сёстры решительно направились к костру.

***

Гилмор шёл по ущелью, где недавно разгорелась неожиданная битва Олеси и рагусов, вслед за Баргусом. Он с удовольствием вдыхал и выдыхал морозный воздух Пустошей. Сам удивлялся: уже несколько дней он просто ходил и не мог надышаться, а ведь раньше не думал, что может так скучать по родному миру. Сначала он разыскал Альбину и Олесю в их мире, через десяток недель умер их отец, потом эти ритуальные сорок дней, а затем ещё пару недель девушки делали какие-то дела, прикрывая своё отсутствие. Гилмор едва выдержал: в их мире только первые несколько дней прошли хорошо, а потом он начал чувствовать, насколько у них грязный воздух, шумные и пыльные улицы. Тот мир как будто по сути своей был злым, и Гилмор был рад наконец-то оказаться дома, где ему сейчас было уютно как никогда раньше.

— Логово матриарха рагусов уже близко, — произнёс Баргус, прерывая его размышления. — Думаю, остатки роя уже вернулись домой, и можно снова разворошить улей.

— Ты хочешь натравить на своих подопечных матриарха?

— Не хочу. Поэтому ворошить мы будем аккуратно.

Гилмор не смог сдержать ироничный смешок, оглядывая огромный боевой топор, которым был вооружён Баргус. Оглядывать было что: длинное древко, почти в рост самого немаленького воина, широченное лезвие и длинные шипы во все стороны от него. Гилмор вообще не понимал, как с такой штуковиной можно пройти по узкому ущелью и ничего не разнести, однако же воину это каким-то образом удавалось. Баргус перехватил его взгляд:

— А ты думал, зачем я взял с собой тебя?

— Когда ж тебе ещё выпадет шанс личной аудиенции с представителем королевской династии? — парировал Гилмор.

— И то правда, — хмыкнул Баргус.

Они шли дальше, пока не добрались до широкой расселины в земле.

— Вот здесь, — кивнул Баргус, словно соглашаясь с собственными мыслями, присел на корточки и перевёл взгляд на своего спутника: — Чувствуешь что-нибудь?

Гилмор прислушался сначала к фону мания, потом к собственным телесным ощущениям.

— Их там мало, — вынес он вердикт. — Твоим ребятишкам на испытание не хватит.

— Я тоже так подумал, — кивнул Баргус.

— Нужно искать кого-то ещё?

— Есть альтернатива. — Баргус достал из внутреннего кармана жилета небольшой свёрток и, не разворачивая, бросил его в разлом. Ответил на вопросительный взгляд Гилмора: — Приманка для рагусов. Заставит их собраться поближе к поверхности, а уж оттуда мы их выгоним.

— Ты и это предусмотрел? — уважительно произнёс Гилмор.

— Мы — Сито, — с гордостью в голосе кивнул Баргус. — Отсеивая всё лишнее, мы освобождаем свои мысли…. да и в целом свои жизни для того, что действительно важно.

Гилмор неопределённо качнул головой.

— Итак, — Баргус поднялся на ноги и отряхнул ладони, — тебе, наверное, интересно, зачем я всё-таки позвал тебя с собой, раз весь такой предусмотрительный справился сам?

— Наверняка с какой-то высшей целью, — не смог сдержать иронию Гилмор. — Люди клана Сито ведь отсеивают всё, что просто так.

— Ты прав, — добродушно усмехнулся Баргус. — Мне нужно, чтобы ты показал мне, где ты убил шатуна: вдруг, там же мы найдём ещё кого-нибудь интересного.

— Пойдём, — кивнул Гилмор и, вспомнив свой бой, поёжился. — Хотя я бы на это не рассчитывал.

— Ошибаюсь ли я, предполагая, что из следов битвы ты сможешь создать манадемона?

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему?

— Идём, покажу.

Они направились к месту, где Гилмор нашёл и убил шатуна. Дойдя до пещеры, Баргус заглянул внутрь и присвистнул.

— Я смотрю, Принц-Чародей не чурается… — Он не смог подобрать нужного слова, чтобы описать то, что увидел.

— С удовольствием бы чурался, не будь Таким-Себе-Чародеем, — проворчал Гилмор.

Баргус покосился на своего спутника. Взаимодействовали они нечасто: воины и маги встречались в основном по дипломатическим вопросам, а Гилмор, хоть и был принцем, даже на таких встречах почти не появлялся. Однако слухами мир полнится, и Баргус кое о чём догадывался, но не ожидал услышать от старшего сына крови Риордан признание собственного чародейского бессилия. «Кому-то — магия, кому-то — мозги, — про себя вздохнул воин. — Судьба жестоко отомстила семье узурпатора». Мысли Баргуса невольно перескочили на Альбину и Олесю. «Надеюсь, этим девчонкам досталось не поровну только цвета и роста. И воинских талантов». Баргус в который уже раз восхищённо покачал головой. «Скорей бы уже увидеть её в деле».

Гилмор подошёл ко входу в пещеру.

— Нужно было сразу за собой убрать, — с досадой произнёс он, — но когда я сообразил, что шатуны в Ледяных Пустошах сами по себе не бродят, расправился с ним и сразу рванул к девчонкам.

— Ты ведь не знал, что мои ребята бродят где-то поблизости и придут им на помощь, — кивнул Баргус и вдруг пристально посмотрел на Гилмора. — Или знал?

— Я не шпион, — скривился тот, но не отвёл взгляд. — Последний раз окрашивание меток юнцов ваших воинствующих Кланов могло заинтересовать кого-то вне Пути разве что во времена девчонки Рэйхарт.

Баргус помрачнел. Гилмор почувствовал укол совести: Алисия Рэйхарт была Баргусу словно младшая сестра, и произошедшее с ней беспокойно и болезненно отзывалось даже в сердце Гилмора. Он склонил голову.

— Ничего, — Баргус дёрнул головой, будто отгоняя назойливое насекомое, звенящее над ухом. — Я, полагаю, тоже задел тебя своими подозрениями.

— Времена неспокойные, — пожал плечами Гилмор. «Мне порой кажется, что мне собственная мать не доверяет».

— Кстати о неспокойных временах. — Баргус вновь посмотрел на Гилмора. — Как много времени заняло твоё путешествие в другой мир?

— Хм… — Гилмор задумался. — Я пробыл там пятнадцать-двадцать недель, полагаю.

— Тогда ты, должно быть, ещё не знаешь, что твоя Белая Дева — не единственная.

— Почему? — удивился Гилмор. — Я отправился в другой мир как раз после того, как до меня дошли слухи о самозванке, выдающей себя за спасительницу.

— А ты не допускал, что она не самозванка? — прищурился Баргус. — Говорят, она источает тёплый свет, касается самой души, творит разные чудеса. Возможно, это Альбина лишь выдаёт себя за Белую Деву.

— Альбина ни за кого себя не выдаёт, — отрезал Гилмор. — «Белая, словно снег» — это про бледную кожу и светлые волосы. «Снаружи холодная» — это её вечно холодные руки. «Любой ценой готова защитить» — уж не знаю, сколько в ней героизма, но меня она от нападок Олеси постоянно защищает. И, главное — «дева из другого мира» — тут, думаю, комментарии не нужны. — Гилмор многозначительно посмотрел на Баргуса. — Местная самозванка, может, и не от мира сего, но на настоящую Белую Деву всё равно не тянет. Я чувствую, что Белая Дева пришла со мной.

— Пусть так, — пожал плечами Баргус.

— Так вот, — сменил тему Гилмор, — ты посмотрел на… кхм… следы битвы. Ты всё ещё уверен в том, что хочешь натравить на своих ребятишек демона, которого можно из этого слепить?

— Я буду наблюдать за испытанием, — пожал плечами воин, — да и ты, думаю, не упустишь случай составить мне компанию.

— Ого, — присвистнул Гилмор, — неожиданный приступ доверия к кому-то извне Клана?

— В качестве извинений за беспочвенные подозрения, — ухмыльнулся Баргус. — К тому же, формальности формальностями, но я неправильный вояка, я считаю, что одна из проблем человечества в том, что мы не делимся друг с другом опытом.

— И то верно. — Гилмор поклонился. — С удовольствием стану наблюдателем за Испытанием Сито.

— Вот и славно. — Баргус хлопнул его по плечу. — С такой страховкой можно дать молодняку задание посложнее.

— Мне кажется, или ты всё это затеял только затем, чтобы под шумок и общее нарушение правил к Испытанию присоединилась Олеся?

Баргус расплылся в широченной улыбке. Гилмор вздохнул:

— Она же только что встала с больничной койки.

— Спорим, — улыбка Баргуса вопреки всем представлениям о том, что вообще возможно в этом мире, стала ещё шире, — когда мы вернёмся в лагерь, мы застанем её за тренировкой с Лармой или Криксом?

— Ну уж нет. — Гилмор устало потёр лоб костяшками пальцев. — Разве что имеет смысл спорить, с кем именно она тренируется. Не упустит же она шанса узнать новый способ меня избить. — Принц внимательно посмотрел на воина. — Не могу не удивляться тому факту, что тебе хватило короткого диалога, чтобы с такой уверенностью судить об Олесе.

— Клан Сито. — Баргус легонько постучал себя кончиком указательного пальца по лбу, по тому самому месту, где была вытатуирована метка клана. — Отсеиваем лишнее, зрим в корень.

Гилмор закатил глаза:

— Хватит с меня вашей философии. Попрошу освободить пещеру: буду делать вам демона.

***

Альбина не уставала дивиться сестре. Она оценила бы внешний вид Олеси как полупрозрачный с зеленцой, что совершенно не мешало той присоединиться к тренировке юных воинов. Конечно же, в спаррингах Олеся не участвовала, но наблюдала за разминочными упражнениями и какие-то пыталась в своём темпе повторить. «Ну а что, лучший способ прийти в себя — хорошенько размяться на свежем воздухе», — ответила она на укоризненный взгляд младшей сестры.

Альбина вздохнула. Недаром никто поначалу не верил, что они действительно сёстры. Мало того, что каждая из них была вылитой копией своей матери без примесей хоть каких-то черт отца — от него разве что мозги достались Альбине, нос — Олесе, да, говорят, кудрями они пошли в отцовскую родню. Мало того, что мягкий, любознательный, кокетливый и даже немного увёртливый нрав Альбины невероятно контрастировал с боевой и бескомпромиссной натурой Олеси. В довесок у сестёр ещё и ни одного общего увлечения за всю жизнь не набралось. В то время, как Олеся почти что целиком отдавалась различным видом физической активности, Альбина проводила время за книгами или холстом, разве что в хорошую погоду выбиралась с ними на лавочки вблизи площадок, где тренировалось её сестра. Только Альбинино увлечение медициной и механизмами работы человеческого тела в итоге сошлось с Олесиным увлечением боевыми искусствами, да из подкачанной и выносливой Олеси получалась хорошая модель для рисования с натуры.

От размышлений Альбину отвлекли голоса вернувшихся Гилмора и Баргуса, раздавшиеся за её спиной.

— Смотри-ка, — сказал воин, отыскав глазами Олесю, — всё-таки ни с кем не дерётся.

— Ну хоть здравый смысл в ней присутствует, — фыркнул Гилмор.

— Заглядывает иногда, — улыбнулась Альбина.

— Ух ты ж лосики-карасики! — вскрикнула Олеся.

Альбина резко обернулась к сестре.

Олеся стояла, зажимая предплечье. Рядом с ней стояла то ли Лала, то ли Ирма — кто их различит, этих близняшек — и что-то объясняла, но Олеся лишь непонимающе на неё глядела. Баргус подошёл к девушкам:

— Что случилось?

— Поранилась, — с деланным равнодушием пожала плечами Олеся. Было видно, что ей неловко.

— Лала?

— Рассечение внутренней стороны предплечья, — отрапортовала та. — Есть вероятность повреждения крупных кровеносных сосудов.

— Ох божечки. — Альбина в один прыжок оказалась рядом с сестрой, дёрнулась в сторону шатра Шаэлы, снова подскочила к сестре. Лала лишь уворачивалась от этих хаотичных движений, удивлённо покачивая головой: явно не ожидала от названной принцессы такой прыти. Альбина меж тем не переставала причитать: — Нужно остановить кровотечение. Есть тут, чем обработать рану от заражения? Покажи-ка руку, возможно, понадобится наложить швы.

— Подожди-подожди, — вклинился Баргус. Альбина не замолчала совсем, но громкость поубавила. — Ты разве не можешь, — посмотрел Баргус на Олесю, — сама остановить кровотечение?

— Ну… — Олеся с сомнением посмотрела на свою руку. — Жгут я сама себе на предплечье не наложу, а от простого давления, боюсь, толку будет мало.

— Э… — Баргус склонил голову набок, удивлённо глядя на девушку, — а зачем жгут?

— А что, — огрызнулась она в ответ, — можно просто сказать: «кровь, остановись» — и она остановится?

— Ну… вроде того. — Баргус достал кинжал, сделал глубокий порез на своём предплечье, подождал, пока из него засочится кровь, а потом совершил какое-то неуловимое движение — Олеся даже не смогла понять, какие части тела были в нём задействованы — и порез сам собой затянулся. Баргус стёр оставшуюся на коже кровь.

Альбина даже перестала причитать. Сёстры круглыми глазами уставились на руку воина. Он лишь усмехнулся.

— Удобно, — произнесла, наконец, Альбина. И совсем тихо, с горечью в голосе добавила: — Жаль, мама так не умела.

Олеся бросила быстрый взгляд на сестру и тут же отвела глаза, скосив их на Гилмора. Тот перехватил её взгляд и в свою очередь встретился глазами с Баргусом. Воин покосился на Лалу и едва заметно кивнул. И в тот момент, когда уже казалось, что в гляделки они выиграли, раздался голос не пойми откуда взявшегося Крикса:

— А что случилось с твоей мамой?

Олеся, Гилмор и Баргус одновременно бросили на него испепеляющие взгляды, но что толку: слово уже было сказано. Альбина вздохнула.

— Когда мама рожала меня, — произнесла она, — у неё открылось кровотечение, которое не удалось остановить. Меня спасли, но она не выжила.

— Как же так? — помрачнел Крикс.

— Медицина несовершенна, — пожала плечами Альбина. — Мама с самого начала знала, что у неё невысокие шансы пережить роды. Врачи убеждали её делать аборт с того момента, как она на второй же месяц попала в больницу на сохранение, и продолжали убеждать, пока не вышли все сроки. Но мама так хотела меня, что решила поставить на кон свою жизнь. И проиграла. — Альбина грустно улыбнулась. — Всё, что мама успела сделать — это подержать меня на руках и дать мне имя. И передать наследственный дар проблем со здоровьем.

— А в обмен на мучения — ангельскую внешность, — вклинилась Олеся, — так что кто бы жаловался. — Она подошла к сестре со спины, положила ладони ей на голову и взъерошила длинные белокурые волосы.

— Ну что ты… — Альбина с наигранной досадой стряхнула её руки и поправила локоны.

Баргус кашлянул.

— А ты, значит, — он посмотрел на Олесю, — пошла в отца?

— Нет, — качнула головой та, — тоже копия мамы.

— Э-э… — Стройный хор недоумённых голосов. Четыре пары глаз, удивлённо воззрившихся на сестёр.

— У нас разные матери, — поспешила объяснить Альбина.

— То есть, вы не родные сёстры? — уточнил Гилмор и насмешливо посмотрел на Олесю.

— Технически — единокровные, — быстро произнесла Альбина, зажимая сестре рот ладонью, пока та не отсыпала очередную колкость. — Отец общий, матери разные.

— Ого, — присвистнул Баргус, — в вашем мире распространено многожёнство?

— Нет, — покачала головой Альбина. — Ну, в смысле, да, но не повсеместно. Именно в нашей стране — нет. Второй раз можно жениться только после расторжения первого брака. И то же самое с многомужеством.

— То есть, твоя мама умерла, и ваш отец женился на маме Олеси? — Баргус перевёл взгляд с одной сестры на другую. — Погодите, Олеся же старше?

— Ага, — кивнула Олеся. — Наш отец везунчик: моя мама тоже умерла. Отец встретил Маргариту через пару лет после этого. Но браки не всегда заканчиваются скорой смертью жены, — добавила она. — Папа шутил, что на нём какое-то проклятие, а обычно люди просто расходятся по каким-то причинам.

— Что же за причины такие могут быть, — покачал головой Баргус, — чтобы люди, поклявшиеся быть вместе в горе и в радости до конца своих дней, просто взяли и разошлись?

Сёстры переглянулись. Отчего-то обеим стало неловко.

— Кроме смерти есть множество причин, по которым любящие друг друга люди бывают вынуждены оставить друг друга, — взяла слово Олеся. — Но чаще всего люди в какой-то момент понимают, что просто выбрали не того человека. Так сказать, любовь проходит, вянут помидоры.

— С первого раза, понятно, можно не угадать, — покачал головой Крикс. — Но зачем же сразу жениться?

— Можно же сначала как следует друг друга узнать, проверить временем, — поддержала его Лала. — Никто же не торопит. Даже в худшем случае к пятидесяти-семидесяти годам можно пройти через ряд юношеских отношений, разобраться, с каким человеком стоит провести и десятилетие, а к началу второй сотни уже связать жизнь с тем самым, единственным.

Олеся и Альбина синхронно закашлялись. Первой прокашлялась старшая:

— Ну тут такое… — выдавила она и оглядела собравшихся. — Вам сколько лет, господа и дамы?

— Тридцать два, — ответила Лала.

— Тридцать пять, — сказал Крикс.

— Двести шестьдесят девять недавно стукнуло, — отсалютовал Баргус.

— Около того, — пожал плечами Гилмор.

Альбина снова закашлялась. Олеся же ничего не стала говорить, просто громко заржала, хлопая покрасневшую сестру по спине, пока воины и Гилмор непонимающе за ними наблюдали.

— В сто пятьдесят уже положено иметь семью и детей? — спросила, отдышавшись, Альбина.

— Обычно как-то так и бывает, — кивнул Баргус и, не поднимая взгляда, добавил: — Но кто-то ждёт свою судьбу дольше. А у нас, воинов Кланов, свои порядки. Нормальные люди, не обременённые воинской клятвой, а также чародейскими способностями или королевской кровью, — он похлопал Гилмора по плечу, — начинают интересоваться противоположным полом, бегать по свиданиям и заниматься прочими романтическими вещами лет эдак в двадцать. В этом возрасте воины Кланов углубляются в медитации, чтобы ускорить окончательное формирование своего тела и наконец-то начать настоящие тренировки. А когда начинаются тренировки — там уже не до романтики, там заметить бы, как годы летят. Не то чтобы нам запрещалось вступать в романтические отношения, но они у нас лет до тридцати, мягко скажем, не в приоритете.

— А всё-таки, — не смог и дальше игнорировать странную реакцию сестёр Гилмор, — к чему эти расспросы?

— Лучше присядьте, ребятки. — Олеся хохотнула. — У нас до начала второй сотни вообще мало кто дотягивает. Обычно лет в семьдесят-восемьдесят всё заканчивается, а зачастую и ещё раньше. А вот эти самые ваши пятьдесят — это примерно то время, когда утрачивается способность к деторождению, например.

— Так что, — подытожила Альбина, — у нас банально нет времени на детальное исследование потенциальных партнёров. С кем сошлись, с тем и пытаемся что-то строить. Отсюда и ошибки.

Крикс тихо присвистнул. Гилмор покачал головой.

— Как вы вообще умудряетесь выживать в таких условиях? И ведь ваша цивилизация как минимум не уступает нашей.

— Уот так уот. — Олеся хлопнула в ладоши и развела руки в стороны. — Быстро учимся и приспосабливаемся, постоянно в движении, вот это всё.

— Поэтому, — тихо спросила Лала, — вы смогли так легко оставить свою семью и прийти сюда?

— Все умерли. — Олеся дёрнула плечом. — Некого было оставлять.

— Но вы ведь вернули их в мир, и они стали его частью, — сказал Гилмор. — Уйдя из своего мира, вы разорвали последние связи с ними.

— В нашем мире никто точно не знает, что случается после смерти, — сказала Альбина, — но как по мне, все мои родные — всегда со мной. Вот тут, — она указала пальцем на свой лоб, — и тут, — положила руку на сердце.

— Пока мы их помним, они всегда будут с нами, — кивнула Олеся.

На некоторое время повисла тишина. Баргус, наконец, оторвал взгляд от земли и теперь внимательно рассматривал Олесю. От его цепкого взгляда не укрылся один нюанс.

— Смотри. — Он коснулся кончиками пальцев её предплечья.

— Смотрю. — Девушка честно уставилась на свою руку, даже повертела её, осматривая со всех сторон. — Рука как рука, перемазалась только в чём-то красном… Или, — она даже отступила на шаг, — ты сейчас схватишь меня за нос, пока я отвлеклась?

— Нет, — хмыкнул Баргус. — В чём таком красном ты перемазалась?

–…ох. — Олеся, наконец, сообразила, что ещё несколько минут назад её рука была рассечена, а сейчас от раны остались только кровавые подтёки, ткани же были целыми и невредимыми.

— Ого, сестрёнка, — навалилась на неё Альбина, — кажется, во время терапии Шаэлы твоё тело кое-что переняло, и у тебя заработала та часть мозга, которая отвечает за ускоренное деление клеток и, как следствие, ускоренное заживление ран.

— И когда ты этого понахваталась? — закатила глаза Олеся.

— Я тоже быстро учусь, — улыбнулась Альбина.

— Пока ты спала, — пояснила Олесе Лала, — твоя сестра не отставала от Шаэлы. Особенно в те моменты, когда она работала с тобой.

Олеся хмыкнула. Альбина сделала ангельские глазки:

— Меняются люди, сменяют друг друга дни и года, времена и эпохи; мы прощаемся с одним миром и уходим в другой, но что-то остаётся вечным. — Она встала перед сестрой и положила руки ей на плечи. — Я ботаю как чёрт всё, что вижу, а ты при любой возможности осваиваешь всё новые и новые виды контактной дипломатии.

— А, контактная дипломатия, вот оно что, — иронично приподнял бровь Гилмор.

Баргус расхохотался и от души хлопнул Олесю по спине — так, что та пролетела немного вперёд, и Альбине с Лалой пришлось её ловить.

— Вот это наш человек, — изрёк воин, подхватывая Олесю под мышки и возвращая в исходное положение. — Ты уверена, что тебя не выкрали в глубоком детстве из Клана Сито?

— Я-то точно родилась там, где родилась. Однако, если быть до конца откровенной, — задумчиво протянула Олеся, — то папа регулярно говорил о маме, что она была не от мира сего, так что я бы не стала списывать со счетов такой вариант. — Олеся показала Баргусу язык. — Окажусь ещё внучкой кого-нибудь из ваших крутых вождей, что будете со мной делать?

— Любить и жаловать, конечно же! — торжественно возвестил Баргус и со смехом пошёл присоединяться к тренировке остальных воинов.

***

Олесе отчаянно не спалось — видно, сказывались проведённые в целебном забытьи трое суток. Устав ворочаться с боку на бок, она тихонько выбралась из импровизированной постели, сооружённой для неё в шатре Шаэлы, накинула на плечи куртку и выбралась на улицу. «Чёртов полярный день, — поморщилась она, когда отражённые от снега лучи яркого северного солнца ударили ей в глаза. — Ещё бы тут уснуть». Покосилась на шатёр Лармы, где по-прежнему спала Альбина, хотела было заглянуть и проверить сестру, но решила их не тревожить.

Олеся подошла к одному из манекенов, думая потренировать пару новых ударов, которые днём показал ей Крикс, но почувствовала, что сил у её организма на такие подвиги недостаточно, и обессилено прислонилась к манекену лбом.

— Что, — раздался за её спиной насмешливый голос Гилмора, — не спится, когда сестрёнка — в другой комнате?

Олеся, не отрывая лба от манекена, повернула голову и смерила Гилмора максимально презрительным взглядом, на который была способна.

— Сам-то чего не спишь? — спросила она, не придумав достойного ответа на его подколку и решив просто проигнорировать выпад.

— Да вот, — пожал плечами Гилмор, — поколдовать решил. Воины не слишком любят, когда на их территории манипулируют манием, поэтому пришлось подождать, пока все уснут.

Он в позе лотоса сидел перед костром, расположив руки так, будто держал в них большую чашу. Отблески огня играли в его волосах, вопреки обыкновению не туго стянутых на затылке, а распущенных и рассыпавшихся по его плечам непослушными мелкими кудряшками. Его брови были нахмурены, а взгляд — сосредоточен на невидимой чаше, которую он держал в ладонях.

— Подойди, — по-прежнему не глядя на Олесю, бросил он. — Могу я воспользоваться твоим кулоном?

— В каком плане воспользоваться? — Олеся непроизвольно прикрыла кулон рукой.

— Полая капсула в оправе. Можешь её вытащить и открыть?

Девушка недоверчиво покосилась на чародея, но всё же послушалась и протянула открытую капсулу Гилмору. Тот одной рукой аккуратно её взял, а другой сделал жест, как будто зачерпнул что-то из невидимой чаши и перелил в капсулу. Олесе показалось, что из руки Гилмора тёк уплотнённый воздух. Гилмор вернул капсулу, и девушка снова собрала свой кулон.

— Маний в отложенной защитной конфигурации, — пояснил Гилмор, не дожидаясь вопроса, и наконец-то посмотрел на Олесю. — Сожмёшь кулон в руке и активируешь отложенное заклинание, тогда маний образует вокруг тебя барьер чар. Простенький, но против рагусов какое-то время продержится. — Он встал и потянулся, словно большой кот. — Как видишь, даже не уговариваю тебя завтра стоять в сторонке вместе с Альбиной и Шаэлой и ограничиваться наблюдением. Цени.

— Ценю. — Олеся задумчиво покачала кулон на цепочке, прислушиваясь к своим ощущениям. Она не могла понять, действительно она чувствует что-то, чего прежде не было, или это всего лишь самовнушение. — А каким образом я активирую заклинание?

— Примерно таким же, каким заставила зарасти порез.

— Не могу сказать, что это было сознательно.

— Тогда нам остаётся только довериться твоему бессознательному.

— Откуда такая уверенность, что поперёк махача я резко заделаюсь колдуном?

— Уверенности нет, — пожал плечами Гилмор и выразительно посмотрел на руку Олеси, — но есть подозрение, что ты способнее, чем сама себе представляешь.

Олеся тоже невольно покосилась на свою руку. Девушка старалась не подавать виду, — и искренне надеялась, что ей это удаётся, особенно вот прямо сейчас! — но чудесное исцеление её изрядно напугало.

— А почему ты думаешь, — решила она сменить тему, — что Баргус допустит меня до Испытания? Я ведь даже не в Клане, про прохождение особой подготовки уж и не заикаюсь.

— У-у, — усмехнулся Гилмор, — Баргус, конечно, пытается быть взрослым и серьёзным наставником молодого поколения, но на самом деле он любопытный, как дитя. А к тебе у него и вовсе особенный интерес.

Он как-то странно посмотрел на Олесю, так, что она поёжилась. Девушка нарочито зевнула.

— Чёртова бессонница: ни сил нет, ни сон не идёт, мерзкое такое варёное состояние, — пожаловалась она. — И ведь по закону подлости под утро таки усну и пропущу всю движуху.

Гилмор подошёл к Олесе и коснулся её лба. Его прикосновение было освежающе-холодным. Олеся почувствовала, что варёность как рукой сняло, а вместо неё пришло непреодолимое желание обниматься с землёй, срочно, прямо сейчас.

— Иди ложись, — кивнул Гилмор. — Уснёшь мгновенно, проснёшься, когда кто-нибудь целенаправленно попытается тебя разбудить. — Он перехватил взгляд Олеси. — Можешь не сомневаться, Баргус тебя поднимет.

— С чего ты вдруг такой заботливый?

— Альбина расстроится, если с тобой что-нибудь случится.

— А ты… — Олеся хотела что-то спросить, но Гилмор взял её за плечи, развернул к шатру и подтолкнул в спину:

— Иди-иди. — На секунду сжал её плечи, удерживая на месте. — Только никому ни слова. Не хочу портить нашу репутацию вечно собачащихся друг с другом принца и дракона.

Олеся фыркнула, но поняла, что у неё не осталось сил даже на то, чтобы парировать колкость. Молча кивнула и удалилась в шатёр, по дороге окинув взглядом палатку Лармы, в которой спала Альбина.

Гилмор же снова сел в позу лотоса у костра и уставился в огонь. «Интересно, поладила бы она с Брук?»

Брук Ист, маленькая девочка с невероятными способностями к манипуляциям с веществом посредством мания, носила прозвище Кристальная Ведьма за способность почти мгновенно кристаллизовать всё, что её окружало. Война Магов сделала её сиротой, и мать Гилмора, тогда совсем ещё юная принцесса Изара, приютила девятилетнюю девочку, чтобы окружить её заботой и развить её потенциал. Брук росла достойной ученицей своей наставницы. А ещё стала любящей старшей сестрой родным детям королевы, когда те появились.

Гилмор усмехнулся. Подростком он совершенно не ладил с родителями и старался как можно чаще отлучаться из дома и странствовать по миру. Брук была тем человеком, кто сильнее всех радовался его возвращению. Правда, бурная радость не мешала ей как следует отчитывать его за то, что пропал, расспрашивать, где был и чем занимался, снова отчитывать за безрассудные поступки и особенно за любовные интрижки — мол, не положено принцу так себя вести. Все понимали, что королём Гилмору никогда не стать, и выбор спутницы жизни для него не слишком ограничен, но Брук всё равно при любой возможности старательно отгоняла от брата всех недостойных его кандидаток. То, как Олеся шипела на него при любых попытках поухаживать за Альбиной, неизбежно напоминало Гилмору его собственную старшую сестру. Именно этим Гилмор объяснял себе свою невольную симпатию к Олесе, прорывающуюся сквозь раздражение.

В костре громко треснуло полено; так громко, что Гилмор вздрогнул. Резкий звук выдернул его из мыслей о семье и вернул в реальность. Принц поднялся на ноги и лёгким движением руки потушил костёр. «Надо тоже поспать. В конце концов, мне предстоит быть наблюдателем Испытания Клана Сито. Кажется, такой шанс впервые в истории предоставляется кому-то из не-воинов. Было бы обидно сидеть и клевать носом».

***

«Пока меня не разбудят, ага».

Олеся действительно вырубилась чуть ли не по дороге к своей койке, но проснулась всё-таки сама. Чувствовала она себя отдохнувшей, но по тому, что Шаэла всё ещё спала без задних ног, девушка сделала вывод, что проспала она всего несколько часов. Решив не повторять эксперимент с кручением вокруг своей оси в попытках уснуть, Олеся выбралась из шатра.

Оказавшись снаружи, Олеся обнаружила, что она снова не была единственной, кто не спал. По лагерю туда-сюда бродил Баргус, разминая суставы. Перейдя к кистям, он заметил Олесю и обратился к ней:

— Как в вашем мире развивают мелкую моторику пальцев рук? — Баргус выразительно сжал и разжал кулаки. — Два с половиной века тренируюсь, а оптимальное упражнение для себя подобрать не могу.

— Ну… — задумалась Олеся, совершенно не ожидавшая подобного вопроса, — музыкальные инструменты, всякие поделки, то же оригами…

— Оригами? — переспросил воин.

— Складывание различных фигурок из бумаги. — Олеся с некоторым сомнением посмотрела на Баргуса. — Бумага?

— Где-то должно было заваляться немного, — кивнул он и начал шарить по карманам своей жилетки. — Мы делаем мало записей на тренировках, но я всегда ношу с собой какое-то количество на всякий случай… о. — Баргус просиял, вытащил из очередного кармана сложенный вчетверо лист и протянул Олесе.

— Я вообще чисто уточнить хотела, есть ли у вас такая штука, как бумага, — замялась та, — не могу сказать, что я мастер оригами…

— Ну хоть что-то самое простое ты можешь показать?

В глазах Баргуса плескался такой мальчишеский восторг, что Олеся ощутила в себе некоторую готовность на месте изобрести какую-нибудь схему, если вспомнить ничего не удастся.

— Хм, — вдруг осенило её. — Кое-что я всё-таки помню.

Баргус с интересом наблюдал, как Олеся возится с листом бумаги, разными способами сгибая его, вытягивая и то и дело переворачивая. Наконец из-под тонких ловких пальцев показалась птица, словно готовая упорхнуть.

— Вот, — сказала Олеся, протягивая птицу Баргусу. — Бумажный журавлик. Их делают, загадывая желание, чтобы оно обязательно сбылось.

— И что же ты загадала? — улыбнулся Баргус и осторожно взял у девушки журавлика.

— Ой, — стушевалась та. — Если честно, я об этом вообще не думала. Весь мыслительный потенциал ушёл на то, чтобы вспомнить, как его сложить.

Баргус хмыкнул.

— То есть, у нас есть вещица, в которую заложена энергия, но она ещё не использована… Позволишь мне загадать желание вместо тебя?

— Так не работает, — покачала головой Олеся. — Тебе нужно сложить своего. Ещё бумага есть?

Баргус достал ещё один кусок бумаги и под чутким руководством Олеси сумел сложить неплохого для первого раза бумажного журавлика. Спрятал его в ладонях, пробормотал ему что-то и расплылся в по-детски счастливой улыбке.

— Что теперь с ним делать?

— Храни его у сердца, — нарочито торжественным голосом с видом первосвященника возвестила Олеся, важно кивнула и сделала, наконец, лицо попроще. — На самом деле, понятия не имею. Не интересовалась вопросом. В нашем мире подобные штуки — не более, чем присказка.

— Но мне нравится твой вариант. — Баргус аккуратно спрятал журавлика в левый внутренний карман жилета и вновь посмотрел на Олесю: — Не желаешь размяться перед сегодняшним Испытанием?

— А мне разве можно участвовать?

— А ты сомневалась? — усмехнулся воин.

— Я думала, у вас закрытый клуб любителей физкультуры.

— Так-то оно так, — кивнул Баргус, — но ты ведь всё равно уже тренировалась с кандидатами. К тому же, в силу некоторых прошлых событий Клан простит мне небольшую вольность. — Баргус подмигнул. — Да и грех не сделать исключение из правил для сестры Белой Девы, прибывшей из другого мира. Возможно, от этого мы больше получим, чем потеряем. — Баргус вдруг невероятно посерьёзнел; таким серьёзным Олеся его, пожалуй, даже представить вряд ли смогла бы. — Я, конечно, буду внимательно следить за ходом испытания, да и Шаэла с Гилмором с вас глаз не спустят, но в реальных условиях неожиданностей не избежать. Кандидаты должны быть готовы ко всему и с любыми угрозами должны справляться самостоятельно. Но ребята шли к Испытанию всю свою жизнь, а ты узнала-то о нём пару дней назад. Тебе, конечно, удалось исцелить рану на руке, но мне хотелось бы, чтобы в твоём защитном арсенале было что-то посерьёзнее.

— М-м… — Олеся не стала ничего говорить, памятуя реакцию Шаэлы на револьвер и предполагая, что оружие ей даже Баргус не вернёт. К тому же, был шанс лишиться зачарованного Гилмором кулона — не даром же принц колдовал только после того, как уснул весь лагерь. Лишиться наследия матери для Олеси было смерти подобно, и её рука непроизвольно потянулась к цепочке.

— Гилмор сделал что-то с твоим кулоном? — От Баргуса не скрылось её движение. Он примирительно поднял руки, увидев взгляд Олеси. — Людям этого мира, посвятившим себя какому-либо Пути, свойственна некоторая нетерпимость ко всем, кто выбрал другие Пути. Я же, с моим-то прошлым, спокойно отношусь к магам и даже к учёным и признаю, что и те, и те придумали ряд неплохих вещей. Так что можешь мне рассказать.

— Тут внутри полая капсула. — Олеся сняла кулон и протянула его Баргусу, держа за цепочку, чтобы тот мог его рассмотреть. — В ней маний. Если я прикажу, он создаст вокруг меня защитный барьер… по крайней мере, что-то такое втирал мне обормот.

— Обормот? — Баргус аж опустился на землю, чтобы как следует расхохотаться. — Ничего себе ты Принца-Чародея обласкала. Ух. — Воин вытер глаза. — Аж до слёз.

— Ну а что, — несколько смутилась Олеся. — Титулы титулами, а обормота под ними не спрячешь.

— Добей меня: скажи, что ты его и в лицо так называешь

— Само собой.

— Сильна. — Баргус хлопнул Олесю по плечу — на этот раз соизмеряя силу, припомнив, как давеча чуть не сбил её с ног подобным жестом.

— А то ж, — усмехнулась Олеся. — Кстати… что у тебя за прошлое такое, сделавшее тебя таким терпимым?

Баргус тяжело вздохнул.

— Можешь не отвечать, — тут же замахала руками Олеся. — Если это слишком личное…

— Да нет, нет ничего слишком личного для… — Баргус кашлянул. — История эта, пожалуй, неизвестна в нашем мире только двум людям: тебе и твоей сестре. — Он снова вздохнул. — Просто прикидываю, как бы так изложить, чтобы и до начала Испытания успеть, и белых пятен не осталось, чтобы ты всё правильно поняла… — Баргус устроился на бревне около костра и похлопал рядом с собой. — Устраивайся и готовься слушать.

— Можно в другой раз, когда будет достаточно времени, — предложила Олеся, но всё же присела рядом с Баргусом — возможно, чуть более рядом, чем того требовали обстоятельства. Девушка почувствовала неловкость, но ещё более неловким ей показалось отодвигаться, поэтому она осталась сидеть, где сидела.

— Ни к чему ждать следующего раза, — покачал головой Баргус. — Знаешь, какое самое удачное время, чтобы рассказать человеку о своём прошлом? Сразу после того, как человек спросил тебя о твоём прошлом.

Баргус сполз с бревна на землю и откинулся на спину, таким образом устроившись полулёжа, и устремил взгляд в небо. Олеся мысленно поблагодарила его за разрыв дистанции и попутно отметила, что зрачки его стали вертикальными, и он даже не сощурился от яркого полярного солнца.

— В этом мире Сито — не единственный Клан воинов, — заговорил Баргус. — Многие Кланы не разрастались, многие возникали и пропадали, многие ничего толком не добивались и так и оставались в тени, никому неизвестные. Но на протяжении всей известной истории всегда было четыре-пять сильнейших Кланов, и в их число всегда входили Сито и непобедимая Ночь. Ночь — это, по сути, сборище разбойников и убийц. У них есть какая-то своя мораль, минимально строгая, и единственное, что для них непререкаемо — это беспрекословное подчинение Главе. А Глава их — кровожадный и беспринципный, потому что главенство передаётся не по праву мудрого, а по праву сильного и способного держать в страхе разношёрстный, но хорошо натренированный сброд. Собственно, все проблемы в клане Ночь решаются силой и подлостью, из-за чего они всегда были занозой в заднице. — Баргус шутливо-стыдливо похлопал себя по губам «за такие слова» и продолжал: — Около сотни лет назад Совет Кланов решил, что с Ночью пора что-то делать. Все воины хорошо понимали, что в одиночку ни один Клан не справится с Ночью — при всём неуважении к их принципам, воины они всё-таки отменные. В Клане, где убить своего не считается чем-то из ряда вон выходящим, приходится быть очень и очень искусным, чтобы жить. Мы даже шутим, что в мире, в котором всё наоборот, воины Ночи — ревностные защитники добра и справедливости. А ещё шутим — хотя тут лишь доля шутки — что в клане Ночь не задерживаются те, кто знает слово на букву «д». — Баргус хмыкнул. — «Дипломатия».

Олеся припомнила многочисленные шуточки Альбины про «контактную дипломатию» и ей стало немного не по себе. Баргус окинул её быстрым взглядом, но не стал заострять внимание и продолжил:

— Так вот, около сотни лет назад шесть Кланов объединились и выследили Ночь — они не живут в каком-то конкретном месте, постоянно кочуют из убежища в убежище, — и созвали срочный Совет Кланов. Это такое собрание, на котором воины решают собственные насущные проблемы, вроде необходимости как-то взаимодействовать с магами, и даже Ночь не игнорирует его. Главы Кланов отбыли на Совет, а сами Кланы напали на оставшуюся без железной руки предводителя Ночь. Ох, в тот день мы на своей шкуре прочувствовали всю разницу в силе между нами и ними. — Баргус нахмурился. — На каждого воина Ночи было пятеро бойцов объединённых Кланов, но мы с ужасом обнаружили, что преимущество в количестве не значит ровным счётом ничего. У любого воина есть свои хитрости в арсенале, но Ночь применяла к нам настолько бескомпромиссные приёмы, каких мы даже представить себе не могли. — Баргус вздохнул и шумно выдохнул, выдох был неровным. — Не буду описывать тебе в подробностях ту бойню, скажу лишь, что мы в итоге победили, но это была не вполне наша заслуга. Просто воины Ночи решили, не откладывая в долгий ящик и пользуясь отсутствием своего Главы, выяснить отношения между собой прямо поперёк битвы с объединёнными Кланами. Когда они отвлеклись друг на друга, нам удалось обезвредить тех, кто ещё оставался в живых. Сайласу же — тому самому Главе — на Совете объявили, что произошло, и он согласился на переговоры.

— Неужто лидер Ночи знал слово на букву «д»? — не смогла воздержаться от комментария Олеся.

— На наше счастье, в отличие от своего брата, Исилоса, Сайлас — изворотливый хитрец, а не прямолинейный силач, — ответил Баргус. — После того, как Исилос покинул Ночь, Сайлас забрал себе его место не силой, а путём тонких интриг. Он отдавал себе отчёт в том, что с Совета он вернётся, либо приняв условия капитуляции, либо обратно в породивший его мир. Остальные же Кланы считали неправильным просто истребить Ночь.

— А почему Кланы не попросили помощи магов в борьбе с Ночью? — спросила Олеся. — Наверняка же ребятишки бесили не только воинов.

— Гордыня. — От сожаления, прозвучавшего в голосе Баргуса, у Олеси сжалось сердце. — Даже учёные, обособленно сидящие в своих подземных городах и вылезающие из них настолько редко, что иные люди уже даже не помнят об их существовании, были не прочь помочь приструнить Ночь. Про магов вообще молчу: они с удовольствием сами разобрались бы с Ночью, не дожидаясь одобрения Кланов.

— А почему же не разобрались? Они же маги, суперсильные и всё такое. Колдунство помощнее — и вот вместо великой Ночи мир населяет очередная популяция жаб.

— Помимо риска таким образом разжечь войну между Волей и Магией — у магов своих забот хватало, — невесело улыбнулся Баргус. — Да и до сих пор хватает. Боюсь что-нибудь переврать, поэтому про магов лучше Гилмора спроси, а я скажу одно: на тот момент именно воины были самой сильной фракцией, и они считали, что было бы унизительно просить помощи у слабых, чтобы решить свои внутренние проблемы. Хотя… — Баргус вздохнул. — Возможно, знай старейшины, насколько на самом деле сильна Ночь, они собрали бы больше всевозможных союзников, гораздо больше…

Баргус умолк, принял сидячее положение и опёрся подбородком на руки. «Он ведь тоже там был, — вдруг с особой ясностью осознала Олеся. — Он и те, с кем он сражался плечом к плечу. И я даже не знаю, выжил ли вообще кто-нибудь из них». Она отмахнулась от воспоминаний и поспешила нарушить молчание:

— Чем в итоге закончились переговоры с Ночью?

— Их обязали принять к себе выходцев из других Кланов через дипломатические браки. — Баргус словно вынырнул из омута. — Таким образом это привело бы к изменению Ночи изнутри, а то и к постепенному распаду Клана — распустить его одним махом никто не решился предложить, слишком много чудовищ оказалось бы на свободе, больше не связанных волей Главы. Сайлас сразу понял, что ему на самом деле предлагают. Он был невероятно уязвлён, но разум всегда был его самой сильной стороной — только поэтому план сработал, Исилос на его месте просто полез бы в драку с прочими Главами. И я не знаю, чем бы всё кончилось. — Баргус шумно выдохнул. — Сайлас согласился, однако у него был свой план. Он выдвинул требование: он будет лично выбирать, кто именно из воинов других Кланов вступит в Ночь. Само собой, он выбирал сильнейших из молодых: так другие Кланы становились слабее, а Сайлас не терял надежды навязать новобранцам свою мораль и в итоге восполнить потери Ночи. Для того, чтобы его воины согласились на дипломатические браки, он объявил, что кровь Рэйхарт — его собственная кровь — будет первой, кто примет в себя выходца другого Клана. Была, правда, у этого решения и другая цель: Исилос пропал без вести, сам Сайлас уже был женат, других родственников у него не было, а его дочь — Алисия — родилась прямо во время Битвы Кланов. Таким образом, красивый план по избавлению от Ночи откладывался минимум на пару десятков лет, за которые Сайлас явно планировал как-то выкрутиться из ситуации. Совет вынужден был согласиться, но в ответ выдвинул своё условие: Сайласа заставили прямо на месте выбрать мужа своей дочери и сразу же принять его в Клан. И выбрал он не кого-нибудь, — Баргус встал на ноги, развернулся к Олесе и чопорно поклонился, — а Баргуса Гароссу, твоего покорного слугу.

— Вот это поворот, — с характерной интонацией произнесла девушка.

— Угу. Даже придумали имя для новой династии — Рэйхаросса. Чтобы, значится, никому обидно не было. — Баргус снова сел, на этот раз — на бревно рядом с Олесей. — Но этим планам не суждено было сбыться. Маленькая Алисия родилась с больными ногами. Строго говоря, по какой-то причине у неё просто не стали развиваться ступни. Вдобавок к тому, она очень плохо росла. Идя по пути Воли, она смогла бы исцелить себя за несколько десятков лет, но судьба столкнула её со странствующим учёным, когда ей было двенадцать. Алисия была настолько очарована его оборудованием, что всерьёз увлеклась наукой, втайне от отца вставила себе чип, сделала себе новые металлические ноги, прикрутила ещё пару деталей — и в один прекрасный момент в таком виде явилась на собрание Клана. Сайлас был в ярости. Он объявил Алисию предательницей и прямо на месте изгнал её из Клана. А с ней заодно — и меня, обвинив в том, что я не остановил её.

— Таким образом, миссия по сдерживанию Ночи была провалена?

— Отнюдь, — покачал головой Баргус. — Инцидент с крошкой Ли-Рэй сыграл другим Кланам на руку. Дочь Главы, в свои двенадцать лет и в своём нездоровом теле способная сравниться с ним по воинской силе даже без всяких научных штучек — и вдруг предает Клан и весь Путь. К тому же, недоброжелатели Сайласа охотно свидетельствовали о моей непричастности к измене Алисии. Таким образом, вина за неправильное воспитание Алисии была целиком возложена на Сайласа — и Клан, давно недовольный недостаточно сильным Главой, получил сигнал, которого так давно ждал. Начались кровавые междоусобицы с целью смены Главы, и какое-то время Ночь была слишком увлечена сама собой, чтобы вмешиваться в дела внешнего мира. Сайласу в итоге удалось восстановить свою власть, но Клан стал слишком малочисленным. С другой стороны, Совет Кланов теперь достаточно хорошо представляет, с кем имеет дело, и готов идти за помощью к другим фракциям. Ночь это понимает, поэтому ведёт себя тихо.

Баргус умолк.

— Ну а ты и Алисия? — всё-таки спросила Олеся. — Как сложилась ваша судьба?

Баргус бросил быстрый взгляд на Олесю. «Показалось, или её голос и правда дрогнул?»

— Начну с того, — ответил он, — что, пусть она и была наречена мне женой, я никогда не испытывал к ней романтической привязанности. Да и она ко мне тоже. Мы стали друг другу скорее братом и сестрой. Она до сих пор регулярно заявляет о том, что ей было бы не по себе, если бы пришлось поцеловать меня, да и я, в конце концов, пелёнки ей менял в свой полтинник мальчишеских лет. — Баргус очень тепло и немного грустно улыбнулся. — Когда её изгнали, я не отвернулся от неё. Она отказалась последовать за мной в Сито, хотя, честно говоря, я даже не знаю, как бы я стал уговаривать Главу принять её, но не предложить не мог. Она запретила мне покидать Клан, чтобы не бросать её. Так она и осталась одна. Кланы её не интересуют, поэтому она сейчас скитается по миру в поисках следов научных общин: хочет полноценно ступить на Путь, изменивший её жизнь. Порой мы с ней пересекаемся и я помогаю ей, чем могу, но в основном она справляется сама. Мне зачастую и не нравится работа, которую она выполняет, но не мне учить её жить. Так что, — подвёл итог Баргус, — мне довелось двенадцать лет прожить в чужом Клане с совершенно неприемлемыми для меня устоями, а моя драгоценная младшая сестра спуталась с учёными. Отсюда и повышенная терпимость к другим Путям. — Воин хитро улыбнулся. — А за те шестнадцать лет Сито как раз и прощает мне некоторые, хм, шалости.

— Например, привести на Испытание пару чужаков?

— Например.

Они замолчали.

— Вот это история, — выдохнула Альбина.

Баргус вздрогнул от неожиданности: погрузившись в разговор с Олесей, он расслабился, перестал следить за окружением и совершенно не ощутил присутствия Альбины. Олеся так и вовсе вскочила на ноги и заорала дурным голосом.

— Кто ж так подкрадывается в невидимости со спины? — обрушилась она на сестру.

— Прости-прости, — та примирительно подняла руки. — Неумолимая тяга к новым знаниям не могла не разбудить меня и не привести туда, где приоткрываются тайны мировой истории. — Альбина вдруг виновато посмотрела на Баргуса. — Выглядит так, словно я вас подслушала. Прости меня, пожалуйста.

— Ничего страшного, — махнул рукой воин, подошёл к Альбине и потрепал её по волосам. — Эту историю тебе кто угодно рассказать может, за исключением пары личных моментов, которые тоже небольшая тайна. Опять же, мне не придётся по второму кругу её тебе рассказывать. — Он потянулся и обернулся к шатрам. — Ладно, раз уж даже Белая Дева проснулась — кандидатам точно пора на Испытание. — С этими словами он скрылся в шатре, где спали Крикс и Грас.

К сёстрам подошёл Гилмор.

— С добрым утром, Белая Дева. — Он с лёгким поклоном взял руку Альбины и поцеловал тыльную сторону её ладони. Альбина смутилась и побежала здороваться с вываливающимися из своих шатров кандидатами. Гилмор же перевёл взгляд на Олесю: — И дракону не хворать.

— Фигня твоя колыбельная, — тут же перешла в нападение та. — Сама проснулась раньше всех петухов.

— Всё дело в твоём отношении, — парировал принц. — Уж либо не принимай мою помощь, либо умерь градус презрения.

Олеся фыркнула и тоже пошла желать доброго утра воинам. Гилмор проводил её долгим взглядом, пытаясь подавить досаду. «Да и ну её, — раздражённо подумал он. — Пока до рукоприкладства не доходит, обращать внимание на словесные выпады не имеет смысла. Кто она, в конце концов, такая». Он решительно задвинул мысли об Олесе как можно дальше в глубины своего сознания и присоединился к начавшемуся завтраку.

***

Наблюдатели Испытания — Баргус, Шаэла и Гилмор с Альбиной — расположились на утёсе, который несколькими ступенями спускался к разворошённому гнезду рагусов. Кандидаты и Олеся спустились вниз.

— Что-то никого не вижу, — протянула Альбина. Она сидела на самом краешке утёса, свесив ноги вниз, и вытягивала шею, силясь разглядеть рагусов.

— Скоро вылезут, — заверил её Баргус. — Ждут, пока ребята спустятся и рассядутся, вроде как потеряв бдительность — тогда и можно будет напасть неожиданно.

— Каковы хитрецы. — Альбина аж пристукнула по земле кулачком. Она ещё слишком хорошо помнила прошлую встречу с рагусами и чего эта встреча стоила её сестре. Девушку не слишком успокаивало, что на этот раз сестра не одна, с ней шестеро хорошо обученных воинов, да и Баргус с Гилмором в любой момент готовы вмешаться и вытащить её. Альбина не могла просто так взять и перестать переживать за Олесю. «Вот же неугомонная, — раздражённо думала она. — Сидеть бы тут с нами, созерцая бой со стороны и подмечая интересные приёмы, о которых можно спокойно расспросить Баргуса прямо в процессе. Так нет же, надо было сразу вскочить и влезть на собственной шкуре всё испытывать! Ну как так можно… Мстит она мне, что ли?» Она кинула взгляд на Гилмора.

Принц перехватил её взгляд, присел рядом и взял её за руку.

— Не переживай ты так, — мягко сказал он. — Ничего страшного не случится. Ты, наверное, не отдаёшь себе отчёта в том, насколько быстро Баргус может оказаться в центре драки, если кому-нибудь из кандидатов будет грозить серьёзная опасность.

— Даже не представляешь, как я круто прыгаю, — подтвердил Баргус, плюхаясь с другой стороны от Альбины. — От любой царапины я молодняк, конечно, защищать не буду, но это не испытание вида «победа или смерть», так что серьёзно никто не пострадает.

— Мне не нравится, как вы оба подчёркиваете это «серьёзно». — Альбина закатила глаза. — То есть от проломанного черепа ты их, так и быть, убережёшь, а вот сломать пару пальцев — или даже пару конечностей — это ничего страшного, пускай ломают?

— Проломленный череп не так и сложно вылечить, — с видом мыслителя произнёс Баргус. Альбина замерла. Воин плотоядно усмехнулся, а потом расхохотался в ответ на тычок крошечного кулачка Альбины в плечо. — Не волнуйся, верну тебе сестрёнку в целости и сохранности. — Он погладил девушку по волосам.

— Чем волноваться — лучше полюбуйся на них, — указал Гилмор на дно ущелья.

Кандидаты расположились у трещины в земле. Они окружили Крикса и Дрейка, игравших в… хм… Можно было бы назвать это вариацией на тему ладушек, только в игре участвовали произвольные части тел участников, а не только ладони.

— Ого, — изумилась Альбина. — Суровые ребята.

— А то, — кивнул Гилмор. — Говорят, воины настолько суровы, что рождаются сразу с зубами. Коренными.

Альбина хихикнула.

— Мало ли, что там говорят, — фыркнула Шаэла. — Давайте мне не вводите девочку в заблуждение. Физиология у всех одинаковая. К тому же, нередки случаи, когда в Клан принимают человека, не родившегося в Клане. За примером далеко не надо ходить. — Она похлопала Баргуса по плечу.

— Да-а? — Альбина удивлённо посмотрела на огромного воина. — Никогда бы не подумала.

— Глава усыновил меня в младенчестве, — пожал плечами тот. — Нормальный мир не успел оказать на меня хоть какое-то влияние, и, сразу встав на Путь, мой организм быстро приспособился.

— О, глядите, — Гилмор прищёлкнул пальцами и указал на кандидатов. — Началось.

Альбина мгновенно посерьёзнела. Всё её существо обратилось во внимание, сосредоточенное на сестре.

Как и в прошлый раз, рагусы сначала облепили склоны ущелья, а потом с них начали прыгать на людей. Воины мгновенно заняли позиции: Олеся, вооружённая ятаганом, луком со стрелами и каким-то подобием абордажного крюка на верёвке — в центре, вместе с Альдо. По бокам от них — Крикс и Грас. Олеся сбивала рагусов стрелами, не пуская в ход ятаган. Альдо тоже лишь метал веера, не переходя в ближний бой. Дрейк беспорядочно крутился по краям, сгоняя рой в центр под мощные удары Крикса и Граса, Ирма и Лала подгоняли тех, кто разлетался от Дрейка не в ту сторону. Альбина выдохнула: сейчас, когда их было семеро в одной команде, да и Олеся была надёжно прикрыта здоровенным щитом Граса с одной стороны и маленьким юрким баклером Крикса с другой, рой рагусов выглядел не таким страшным. Воины получали небольшие ранения, но благодаря их слаженным действиям рагусы падали на землю один за другим.

— А это вообще нормально — так истреблять ни в чём не повинных существ? — задумчиво протянула Альбина.

— Что-то становится скучно, — насмешливо произнесла Шаэла, — раз даже взволнованная Белая Дева начинает больше волноваться о зверушках, пытающихся убить её сестру.

— Да ну тебя, — тряхнула головой Альбина. — Я серьёзно.

— Если серьёзно, рагусы по сути паразиты, — пустилась в объяснения Шаэла. — Рождаются и растут здесь, в Ледяных Пустошах, а потом летят кормиться на материк, оставляя за собой в прямом смысле выжженную кислотой землю. Пользы от них никакой. Прилетели, пожрали урожаи, улетели обратно. Даже Звонарь признаёт, что предназначение рагусов — быть живыми мишенями для тренировок воинов и магов.

— Ну раз так… — Альбине не слишком понравился такой подход, но что она могла поделать?

Расспросить о том, кто такой Звонарь, Альбина не успела. Гилмор и Баргус обменялись многозначительными взглядами.

— Пора, — кивнул воин.

— Эй, — прищурилась заподозрившая неладное Альбина. — Что это у вас там «пора»?

Гилмор кинул на неё загадочный взгляд, но промолчал.

— Эй, эй, — девушка поколотила его плечо кулачками, — моя сестра порой становится маленьким куском невыносимости, но это не повод натравливать на неё большого злобного монстра!

— Ну, допустим, не конкретно на неё, — обворожительно улыбнулся Гилмор, — но честно скажу: мысли о ней вдохновляли меня, когда я создавал это.

Гилмор прикрыл глаза, лицо его утратило всякое выражение. Перепуганная Альбина, которой особенно не понравилась интонация Гилмора на слове «это», развернулась в сторону ущелья.

Из расселины в скале выскочил ужас. Просто волна первобытного ужаса, и уже за ней выползло нечто, облечённое в плоть. Плоть эта напоминала здоровенную амёбу медведеподобной формы, сверху покрытую шерстью и когтями; в области, где могла быть голова, угадывались глаза и уши, а сквозь верхний покров тут и там неприятно просвечивали кости.

— Прям вот так? — Баргус укоризненно посмотрел на Гилмора.

Тот неопределённо повёл плечами.

— Как смог. Такой-Себе-Чародей, помнишь?

Рагусы с писком разлетелись в разные стороны и попрятались, кто где смог: в мелких трещинах в склонах, под камнями, внутри длинной глубокой расщелины в центре и даже под телами убитых сородичей. Волосы на затылке Олеси зашевелились так, как будто расплелась её тугая коса. Она заставила себя первым делом отбежать подальше от неожиданно возникшего источника какой-то жути, и только потом позволила себе обернуться.

«Мамочки мои…»

На них надвигался какой-то странного вида желеподобный шерстяно-когтистый монстр, отдалённо похожий на медведя-переростка, с непропорционально короткими передними лапами, как будто не предназначенными для перемещения на четвереньках. Грас, стоявший к нему ближе всех, попробовал нанести удар кистенём, но тот безнадёжно увяз в расступившейся под мощным ударом мягкой плоти. Воин отступил, закрываясь щитом. Остальные последовали его примеру.

Монстр двигался медленно и пока что словно не замечал их, но уже настороженно водил из стороны в сторону подобием морды, словно принюхиваясь.

— Это что за дичь? — шёпотом спросила Олеся у оказавшегося рядом Дрейка.

— Похоже на манадемона, — так же тихо ответил тот.

— И как с ним драться?

Ответа не последовало.

Баргус покосился на Гилмора.

— Ты не переборщил с эмоциональной атакой?

Гилмор коснулся руки Альбины, от чего та сильно вздрогнула и повернулась к нему. Даже в её глазах он прочитал страх.

— Кажется, переборщил, — признал он.

— Что с ними будет? — тихо спросила Альбина.

— Ну… — Баргус снова посмотрел на кандидатов. — По крайней мере, они зашевелились. Что-нибудь придумают.

Лала молниеносно подскочила к манадемону, резко взмахнула своим гуань-дао, который держала за самый конец древка, и так же быстро отскочила в сторону. Демон недовольно заворчал: отросток, напоминавший палец передней лапы, упал на землю.

— Значит, — Альдо с сомнением посмотрел на свои веера, — резать его всё-таки можно.

— Не уверена, — покачала головой Лала. — Палец я отрезать смогла, но, боюсь, серьёзную режущую рану ему не нанести.

Олеся выпустила стрелу в крупный камень. Ей едва удалось попасть: какой-то неестественный ужас сковывал её движения. Демон перестал надвигаться на воителей и отвернулся на резкий звук.

— По крайней мере, его можно отвлечь. — Она оглянулась на кандидатов Сито и прочитала на их лицах тот же страх, что испытывала сама. — Как думаете, получится подманить его к разлому и столкнуть вниз?

Воины переглянулись. Крикс перекатом приблизился к демону и кончиком меча рубанул его по лапе, там, где у нормального существа должно было располагаться запястье. Пальцы демона бессильно повисли. Уйдя от удара второй лапой, Крикс вернулся к товарищам.

— Сухожилия у него явно есть, — резюмировал он. — Можно заманить его на край, заставить развернуться, подрезать ахилловы сухожилия и помочь упасть.

— Я сумею подрезать оба одновременно. — Альдо прокрутил свои веера.

— Думаю, мой щит не должен в нём увязнуть, — прикинул Грас. — Дрейк, не хочешь сыграть в таран?

Долговязый воитель молча и слегка нервно кивнул. Они с Грасом крепко ухватились за горизонтально повёрнутый ростовой щит и отошли от группы так, чтобы манадемон располагался между ними и провалом. Альдо отошёл вместе с ними, на ходу прикидывая траекторию, по которой нужно будет запустить веера в демона.

— Развернуться мы заставим, — переглянулись Ирма и Лала и плавно, бесшумно заскользили в сторону демона.

— Значит, мы с тобой, — Крикс посмотрел на Олесю, — должны заманить демона на край расщелины.

Олеся усилием воли затолкала свой страх на задворки сознания и стукнула наконечником стрелы по баклеру Крикса, на что тот отозвался гулким звоном.

— И я даже знаю как.

— Смотри. — Шаэла положила руку на плечо Альбины, сидевшей, уткнув лицо в колени. — Кажется, ребята придумали план.

Альбина подняла голову и, смахнув с ресниц несколько крупных слезинок, нашла глазами сестру.

— Хм… — задумчиво протянула она. — Страх отпустил меня так же резко, как и накатил. Что это? — спросила она Гилмора.

— Действие эмоционального демона, — ответил тот. — Навязывает всем вокруг себя какую-то эмоцию, но стоит кому-то её победить — эффект тут же теряется.

— Отличная, между прочим, тренировка для воинов, — добавил Баргус. — Надо бы посоветовать Кланам прибегать к помощи магов на Испытаниях. — Он криво усмехнулся, а потом его лицо вытянулось, когда он понял, что собрались делать кандидаты.

Гилмор понял это одновременно с Баргусом.

— Н-не-е…

Манадемон вновь заворчал и уверенно двинулся на звук щита. Крикс и Олеся метнулись к расщелине, не забывая греметь клинками о баклер, и демон направился за ними. Добравшись до расщелины, Крикс с усилием воткнул баклер в мёрзлую землю, напоследок ударил по нему мечом и отскочил. Олеся последовала его примеру и, оказавшись на безопасном расстоянии, для верности выпустила в щит ещё пару стрел. Манадемон уже был совсем близко к обрыву.

Альдо бросил свои веера в тот же момент, когда с места сорвались Ирма и Лала. Близнецы нанесли короткие режущие удары самыми кончиками своих гуань-дао пониже спины демона. Разозлённый, он развернулся ровно в тот момент, когда веера, описав невероятную дугу, подрезали ему ноги над самыми пятками. Демон зашатался, с трудом удерживая равновесие. Ирма с Лалой отскочили в стороны. Грас и Дрейк, держа перед собой щит, с разбегу врезались в демона и столкнули его в пропасть.

— Оказалось не так сложно, — довольно подытожил Крикс, выдёргивая из земли свой баклер.

— Не так сложно, как было страшно, — поёжилась Ирма.

— Кистень только жалко, — грустно произнёс Грас, заглядывая в расщелину, из которой раздался глухой удар, прекративший рёв демона. — Упс.

— Упс? — не поняла Олеся.

— Вот видишь, — Шаэла встряхнула Альбину за плечи, — ребята отлично справились. А ты переживала. И вообще… упс.

— Упс? — насторожилась Альбина. Причину «упса» сходу выявить не удалось, претенденты продолжали добивать оставшихся рагусов… минутку, они разве не разбежались, когда появился манадемон?

— Упс. — Баргус и Гилмор озабоченно переглянулись.

Альбина безысходно улыбнулась, нервно хихикнула и перевела взгляд с Гилмора на сражающуюся сестру.

Из разлома на дне ущелья вылезло ещё пятеро рагусов, но если обычные рагусы были размером с кота, то этих можно было сравнить с пони. Альбина в ужасе обернулась на Баргуса.

— Личная гвардия матриарха, — объяснил он, перехватив её взгляд. — Крайне редко бывает такое, что сама матриарх не вылезает вслед за ними.

— А она страшная?

— Любуйся сама. Нам пора.

С этими словами Баргус встал, сильно оттолкнулся ногами, описал в воздухе пару немыслимых кувырков и через несколько секунд приземлился на дне ущелья, аккурат между Олесей и двинувшимся в её сторону рагусом-гвардейцем. Альбина даже на секунду перестала волноваться за сестру, целиком отдавшись удивлённому хлопанию глазами. Спустя мгновение там же оказался и Гилмор, но Альбина не уловила его движения. С ней на утёсе осталась только Шаэла.

— Не пойдёшь с ними? — спросила девушка лекаря.

— От меня там сейчас не будет толку, — ответила Шаэла. — Да и справятся они, уж с Баргусом-то. — Она на секунду задумалась. — Ну или починю их потом.

Альбина закашлялась. Шаэла постучала её по спине.

— Ты ведь всю жизнь живёшь бок о бок с сестрой, — заметила она, — почему ты до сих пор не веришь в неё?

— Ну, знаешь… — Альбина отдышалась. — В нашем мире Олеся дралась разве что с дворовыми хулиганами или собственными учениками, а там драки всё-таки на жизнь, а не на смерть.

— Или таковыми они тебе казались, — хитро прищурилась Шаэла. — По твоей сестре не скажешь, что она впервые сражается серьёзно.

Альбина вздрогнула. Она старалась не думать о том, куда порой на несколько суток пропадала Олеся и откуда возвращалась с травмами, мало похожими на обычные последствия дворовых заварушек и тем более неудачных ученических атак.

Баргус раскрутился, держа за самый конец древка свой двуручный топор. Олеся едва успела пригнуться, неловко перекатилась и была рывком поднята на ноги Гилмором. Не тратя времени не колкости, она огляделась. Ирма и Лала прыгали вокруг одного из рагусов, дразня его частыми, но несильными уколами, и не давая сосредоточиться, чтобы перейти в атаку. Крикс же, пользуясь рассеянным вниманием рагуса, наносил ему быстрые точные удары мечом. Баргус взял на себя того, что прежде нацелился на Олесю, Гилмор, вооружённый фламбергом в правой руке и кинжалом в левой, решительно двинулся ещё на одного, отгоняя его к краю ущелья. Грас, лишённый кистеня, своим огромным щитом теснил четвёртого, из-за его плеча Дрейк то и дело совершал выпады длинным двуручным мечом. Альдо кружился с веерами вокруг пятого, не столько атакуя, сколько дезориентируя его и не давая вступить в схватку.

Помня, что её колчан опустел, Олеся кинулась собирать стрелы, на всякий случай не убирая ятаган в ножны. Собрав с десяток, она огляделась в поисках позиции, с которой удобно было бы стрелять, и подбежала к Баргусу, уже расправившемуся со своим рагусом.

— Подсади! — крикнула она, указывая на каменистый склон по другую сторону разлома.

Просить дважды не требовалось. Баргус присел, сцепив кисти ладонями кверху, и подтолкнул Олесю ровно в тот момент, когда она наступила на них ногой. Девушка сгруппировалась в полёте, чтобы упасть с перекатом с другой стороны ущелья.

Первым, о чём она подумала, была чрезмерная сила, с которой Баргус запустил её в полёт. На что девушка не рассчитывала, так это врезаться в ледяной склон с другой стороны. Оглушённая, она словно сквозь толщу воды услышала утробный рёв, и чуть позже почувствовала, как кто-то схватил её за запястье, а потом она болезненно ударилась спиной обо что-то твёрдое.

Альбина завизжала. Шаэле пришлось вцепиться в неё, когда она рванулась к краю утёса.

Из расщелины вылезла матриарх рагусов. В отличие от своих собратьев, она была янтарно-жёлтой, с огромным усеянным шипами капюшоном. И что хуже всего — Альбина не видела её хвоста, но, судя по пропорциям остальных рагусов, к тем трём-четырём метрам тела, что торчали из ущелья, можно было смело прибавлять ещё десяток.

Баргус слишком поздно сообразил, что матриарх уже здесь, поэтому не успел остановить прыжок Олеси. Девушка врезалась прямо в нос матриарха, и это, пожалуй, спасло её от мгновенной гибели. Матриарх замотала головой, лапами потянувшись к носу, а Баргус отпрыгнул назад, ногами повис на краю ущелья и успел ухватить Олесю за запястье.

— Живая? — крикнул он. «Эх, а ведь почти забросил её в самое безопасное место».

— Типа того, — послышался ответ Олеси.

— Отлично! Сейчас я тебя вытащу!

Рагус схватил зубами меч Гилмора, которым тот пытался нанести боковой режущий удар. Гилмор того и ждал. Кинжалом подцепил лезвие с другой стороны морды рагуса, подогнул колени, упал на спину, утягивая рагуса за собой, и в продолжение кувырка мощным ударом ног отправил рагуса в полёт на дно ущелья, не забыв выпустить меч. «Станешь тут воином, когда постоянно вот так вот теряешь своё ору…»

— Баргус! — крикнул он, вскакивая на ноги.

Воин не успел среагировать. Матриарх прихлопнула лапой торчащие из ущелья лодыжки Баргуса. От другой лапы едва успел увернуться сам Гилмор. Матриарх наклонилась и попыталась зубами схватить Граса и Дрейка, однако те, предупреждённые воплем Гилмора, успели отскочить.

— Баргус, ты живой? — Сознание Олеси прояснилось, и она с ужасом осознала, что висит над пропастью, удерживаемая за одно запястье человеком, чьи ноги придавлены массивной лапой какого-то здоровенного чудища, которое ей даже не хотелось разглядывать.

— На счёт три сильно толкайся ногами! — вместо ответа велел ей Баргус.

— Чего? — не поняла девушка.

— Раздватри! — в одно слово крикнул Баргус, рассчитывая на то, что, не успев провалиться в обдумывание, девушка просто послушается. И он не прогадал.

Олеся успела подтянуть ноги и опереть их об ущелье. Она успела отметить, что нижние лапы матриарха находятся где-то неприлично далеко внизу, но до того, как она успела обработать поступившую информацию, прозвучало «три» и она послушно оттолкнулась ногами. Мир завращался, и через пару мгновений Олеся уже приземлилась на придавившую ноги Баргуса огромную лапу.

— Твою мать! — только здесь закричала она и, не успев подумать, что делает, глубоко вонзила так и не выпущенный ятаган в конечность монстра.

Матриарх взревела и отдёрнула лапу. Ирма и Лала, успевшие уже измотать своего рагуса, оставили последний удар Криксу и прыгнули к ущелью, опуская в него свои гуань-дао. Баргус схватился за них, и девушки быстро его вытащили и увели от края. Он выдернул из земли топор и взял его наизготовку, но вскакивать не стал: раздробленные ноги его сейчас всё равно бы не удержали.

Гилмор даже замер на секунду, увидев, как матриарх яростно размахивает лапой, не в силах ни вытряхнуть застрявший в чешуе ятаган, ни хотя бы сбросить вцепившуюся в его рукоять Олесю. Затем, подгоняемый раздающимся откуда-то сверху визгом Альбины, метнулся к краю расщелины, намереваясь прыгнуть на матриарха.

— Стой. — Грас, который вместе с Дрейком тоже прикончил своего рагуса, воткнул свой огромный щит в землю перед Гилмором. — Хуже сделаешь.

Гилмор не стал спорить. Он увидел, что Олеся раскрутила абордажный крюк, бросила его в голову матриарха так, что он прочно уцепился за её капюшон, выпустила ятаган и спрыгнула с лапы, уцепившись за верёвку. Гилмор вырвал щит Граса из земли, пробегая мимо последнего оставшегося в живых рагуса-стража, с которым всё ещё танцевал Альдо, вогнал этот щит глубоко в спину рагуса и подбежал к Баргусу.

Альдо переключился на матриарха. Теперь он метал веера в район её головы, дезориентируя её, мешая двигаться, давая Олесе время забраться по верёвке и устроиться на голове монстра. Устроившись, Олеся высоко подняла руку. Как по сигналу, Ирма и Лала метнули свои гуань-дао в глаза матриарха и не промахнулись. Та взревела от боли и отчаянно замахала головой, но Олеся уже прочно держалась за её капюшон обеими руками, ногами и разве что не зубами, и благодарила судьбу за то, что хотя бы этот капюшон не был покрыт кислотой.

— Мо-озг! — орала она — Где мо-озг?

— Вон там! — Альдо сложил один из вееров и метнул в область в центре лба матриарха. — Воткни поглубже!

Олеся, почти не глядя, метнула абордажный крюк в сторону своих союзников. Баргус, ещё не готовый вскочить, метнул свой топор Грасу. Тот поймал топор, на его древко подхватил крюк и прочно упёрся ногами и древком в землю. С другой стороны подбежал Крикс подпёр топор спиной.

Олеся невероятно изогнулась, по очереди выдернула из глаз матриарха гуань-дао и вернула их близнецам, а потом страшным ударом ноги вогнала веер Альдо поглубже в череп матриарха, неведомо каким образом ухитрилась вытащить его и прыгнула. Она ожидала очередного страшного удара о ледяную стену и не была уверена, сможет ли удержаться за верёвку, или рука её разожмётся и она полетит в пропасть вслед за поверженным матриархом. Однако удара не последовало, словно кто-то засунул между ней и утёсом мягкую воздушную подушку. Она не успела задуматься, где она уже через это проходила.

Грас и Крикс быстро вытянули девушку из разлома. Грас помогал ей держаться на ногах, а Крикс протянул топор Баргусу, приковылявшему, опираясь на плечо Гилмора. Ирма и Лала тоже подошли, опираясь на гуань-дао. Альдо с благодарностью принял у Олеси возвращённый веер. Через некоторое время подошли Дрейк и Шаэла, спустившие на поле боя Альбину.

Шаэла тут же велела Баргусу сесть и занялась его ногами. Остальные воины молча выстроились к ней в очередь, ещё не достаточно отошедшие от только что завершившейся схватки, чтобы о чём-то говорить.

Альбина с коротким нечленораздельным воплем кинулась обнимать сестру. Олеся сдавленно ухнула. Альбина отпустила её и сделала шаг назад.

— Ну ты даёшь, — только и сказала она.

— Да ладно, бывало и… — Олеся махнула рукой. — Ладно, хуже не бывало. Но это хотя бы веселее, чем гонять твоих ухажёров.

— Да неужто, — не сумел удержаться Гилмор.

Олеся зыркнула на него, закатила глаза и ничего не сказала. Вместо этого просто подошла в кружок вокруг Шаэлы и плюхнулась на землю рядом с Грасом. Гилмор пожал плечами и последовал её примеру.

— Ну что ж, — наскоро подлатав воинов, Шаэла хлопнула в ладоши. — Остальное в лагере. Возвращаемся, Воины Сито. — Лекарь хитро подмигнула просиявшим бойцам. — А то матриарх очухается и вернётся мстить.

— А вы её разве не добили? — Альбина переводила ошарашенный взгляд с Баргуса на Шаэлу и обратно на Гилмора.

— Не-а, — с какой-то странной улыбкой заверил её Баргус. — Мозг у неё, конечно, в черепной коробке, но чтобы серьёзно его повредить — нужно проткнуть череп насквозь, так что мы её только оглушили. Очухается и вернётся нас искать, зуб даю.

Альбина завизжала, вцепилась в Олесю и, волоча сестру за собой, первой побежала прочь от этого страшного места.

***

Они расселись вокруг костра. В первом ряду — прошедшие Испытание кандидаты и Баргус, за спиной Баргуса — Шаэла, чуть поодаль — Альбина, Олеся и Гилмор. Альбина всё не могла успокоиться и вертела головой в разные стороны.

— Что-то не так? — заметил её беспокойство Гилмор.

Альбина повернусь в его сторону, но затуманенный взгляд удалось сфокусировать не сразу.

— Дурацкий полярный день, — пожаловалась она. — Всё должно выглядеть по-другому: глубокая ночь, луны не видно, лишь звёзды тускло освещают этот мир; отблески костра полыхают на лицах воинов, наконец-то становящихся полноправными членами Клана; Баргус и Шаэла в церемониальных одеяниях проводят мистический и немного ужасающий ритуал под звуки там-тамов и одинокой флейты. А тут… — Девушка вновь с досадой оглянулась по сторонам. — Солнышко сияет, снег сияет вместе с ним, спасибо хоть — птички не поют, никто даже переодеться после битвы не удосужился. Никакой торжественности. Это же едва ли не самый важный день в жизни юных воинов! Я бы на их месте расстроилась такой будничности.

Конец ознакомительного фрагмента.