Наследник для иностранца

Ронни Траумер, 2022

Он бесчувственный, бессердечный, и ужасный человек.Он хочет лишить меня сына, работы, и семьи. Он вернулся, чтобы изменить мою жизнь, превратить ее в ад. Ад для нас двоих.

Глава 6

Алёна

Наши дни

Время тянется мучительно медленно, напряжение в доме, точнее моё напряжение, медленно спадает, пока передо мной не появляется Кирилл. Мы не разговариваем, разве что он задаёт вопросы, касающиеся Артёмки, а я на них коротко отвечаю.

Ребёнок же быстро адаптировался, особенно после того, как гостиная заполнилась разными игрушками, на которые я раньше смотрела с тоской в магазине. Зарабатываю я, конечно, достаточно, но не настолько. Например, двухметровую железную дорогу купить я бы точно не смогла, как и огромную машинку на пульте управления. Кирилл покупает для сына самые лучшие и дорогие игрушки, а сам держится в стороне. А вот Тёмка часто подходит к Кириллу, что-то говорит на только ему понятном языке, и тот смотрит на сына во все глаза, словно боится.

Я не пытаюсь наладить их отношения, Авдеев сам должен этим заниматься, раз решил ворваться в нашу жизнь и перевернуть всё вверх дном.

Кирилл много времени проводит в своём кабинете на втором этаже. Я была уверена, что и его спальня находится там же, раз меня «предупредили» не лезть на его территорию. Но нет, она напротив нашей с сыном. Вот сюрприз, правда?! И я не очень-то рада этому факту.

Сегодня не спится, и я решаю выйти за водой, но, переступив порог своей комнаты, врезаюсь носом в голую грудь Кирилла. От неожиданности даже подпрыгиваю, хотя и привыкла, что у дверей постоянно стоит охранник.

— Прости, — шепчу сонным голосом и отхожу на шаг.

Но Кирилл не даёт продолжить путь и наступает, пока я не оказываюсь прижатой к стене. В голове мигом рисуются неприятные картинки, потому что я не знаю, чего ожидать от этого мужчины.

Опёршись одной рукой о стену у моей головы, второй он обхватывает мою талию, буквально выбивая весь воздух из лёгких и заставляя озадаченно замереть. В нос проникает запах алкоголя, а в свете тусклого бра его серо-зелёные глаза озорно блестят.

— Кирилл… — произношу дрожащим голосом.

— Почему? — спрашивает он, а я округляю глаза ещё больше, не понимая, к чему этот вопрос.

— Я вышла за водой, — сдавленно проговариваю. — Этого тоже нельзя делать без твоего разрешения?

— Заткнись! — шипит и, наклонившись, проводит носом по моему виску.

Предательское сердце пропускает удар, глаза сами собой закрываются, словно этот его жест для меня много значит. Но ведь это не так, я его ненавижу! Ненавижу ведь?!

— Кирилл, — делаю новую попытку отрезвить его.

Но добиваюсь лишь того, что мужчина перемещает руку с моей талии на шею и слегка сжимает.

— Ненавижу тебя, — шепчет со злостью и вопреки словам обрушивается на мои губы.

Полный злости, презрения и ненависти поцелуй задевает струны моей души. Заставляет чувствовать необъяснимые, забытые эмоции, то, что только он может во мне пробудить. На миг забываю кто я, кто он, где мы и в какой ситуации, но быстро прихожу в себя и отталкиваю Кирилла, разрывая поцелуй. Не успев подумать, даю ему звонкую пощёчину. Из груди мужчины вырывается звериный рык, а глаза покрываются неведомой пеленой.

— Убирайся! — цедит сквозь зубы, и я срываюсь с места.

В комнату захожу со слезами на глазах, пытаясь понять, что сейчас произошло. Ненавидит… Так наши чувства взаимны! Только почему такой короткий поцелуй выгнал из головы все отрицательные чувства к нему?

Сын начинает шевелиться и вытирая слёзы со щёк, поспешно ложусь рядом, прислушиваясь к шагам в коридоре. Не могу сказать точно, но мне кажется, что Кирилл застывает под дверью нашей комнаты на несколько минут, после чего разворачивается и уходит к себе. В этом уверена, потому что слышу, как закрывается дверь напротив.

Боже, что ему от нас надо? От меня? Зачем он меня поцеловал? Поиздеваться?

К чёрту! Сейчас надо успокоиться, а завтра это будет казаться сном. Кошмаром, если точнее. Правда, кошмар — это моя жизнь, и я всё никак не проснусь.

На утро я чувствую себя, как маринованный овощ, в отличие от Тёмы, у которого словно встроен дополнительный блок питания. Проснувшись, он сразу же начинает прыгать на кровати, как на батуте, а я смотрю на него с умилением. Он — моя отдушина, моё сокровище, самое главное достижение в жизни. Ради сына я всё сделаю, даже невозможное. Наверное, я немного зациклилась, но ничего не могу с собой поделать, когда этот человечек подходит и, взяв моё лицо в свои маленьким ладони, целует мамочку в нос, как это делаю я с ним.

— Играть, — твердит сын и, спустившись с кровати, несётся к двери.

— Тёмка, подожди маму, — кричу я, но сын уже открывает дверь и с разбегу врезается в ноги своего отца.

Тот увлечённо разговаривает по телефону, пока не случается «авария». Кирилл, нахмурившись, смотрит на ребёнка, а тот в ответ сканирует его снизу вверх.

— Я перезвоню, — сухо бросает, отключает звонок и прячет телефон в карман брюк.

К моему удивлению, сын делает то, чего ни я, ни тем более Кирилл, не ожидали. Протягивает руки к отцу со словами «самолётик». У меня дыхание перехватывает, и я застываю, сидя на кровати, и готова схватить ребёнка в случае чего.

Какое-то время Кирилл смотрит озадаченно на Тёмку, потом поднимает глаза на меня. А я сама в шоке! Сын и раньше подходил к Кириллу, вручал игрушки, но впервые тянется, чтобы Авдеев подхватил его на руки. Да и Кирилл не особо стремился подходить к сыну, желая держать дистанцию.

И сейчас, когда бледный Кирилл наклоняется и подхватывает сына на руки, я издаю едва слышный стон, а из глаз брызжут слёзы.

Кирилла хватило ненадолго, а Тёмка так и не определился, чего хочет. А может, просто не почувствовал отдачу, так как не прошло и минуты, как он заёрзал, пытаясь сползти на пол. Опустив сына, Кирилл уставился на меня, и от его взгляда меня пробрал холод.

Надо умыться, снять пижаму и одеть домашнюю одежду, но мужчина так и стоит, словно чего-то ждёт, а я и пошевелиться не могу. Особенно, когда его взгляд спускается от моего лица к расстёгнутым пуговицам пижамной рубашки и ниже, к полуголым ногам.

Кожа горит, словно его взгляд оставляет невидимые ожоги на моём теле, и я откуда-то нахожу силы протянуть руку и потянуть одеяло на себя. Кирилл резко поднимает голову, будто очнувшись, и, поспешно развернувшись, идёт дальше по коридору. Только после его ухода я облегчённо выдыхаю, и тело расслабляется, словно было связано тугой верёвкой, и сейчас её развязали.

Быстро заправляю кровать, хоть мне и сказали, что это входит в обязанности домработницы. Только я не родилась с серебряной ложкой во рту, и мне не сложно убрать за собой. Откладываю утренние процедуры и иду следом за сыном, но застываю на полпути, услышав голос Кирилла.

— И что мне с ним делать? — доносится до меня его вопрос, и, судя по тому, что ответа я не слышу, Кирилл разговаривает по телефону. — Он тянется ко мне, то играть хочет, то что-то ещё. Сегодня и вовсе на руки просился… — наступает пауза, видимо, он слушает своего собеседника. — Я ничего не боюсь, — бросает раздражённо. — Я никогда не имел дело с детьми и понятия не имею, как себя с ними вести, — его слова меня приятно удивляют, ведь это означает, что у него нет опыта, а не то, что к сыну его не тянет. — Не собираюсь я с ней разговаривать! — нервно проговаривает, и я понимаю, что речь обо мне. — Она сделала своё дело — родила мне наследника, на этом всё, — а вот это звучит обидно, меня сравнили с инкубатором! — Ладно, я сам разберусь, от тебя помощи, как и от чёртового интернета, — в этот момент мне хочется рассмеяться.

Судя по тишине, разговор окончен, и чтобы меня не поймали с поличным, я на цыпочках делаю пару шагов назад, после чего, громко прочистив горло, обозначая свой выход из спальни, иду по коридору. Кирилл стоит прямо за углом и задумчиво смотрит в пол, крутя телефон в руке. Прохожу мимо него в сторону гостиной, куда побежал сын. Тёмка уже наводит беспорядок, достав пару игрушек из корзины.

— Артём, пойдем чистить зубки, — обращаюсь к сыну, чувствуя, как спину жжёт от взгляда Кирилла.

Конец ознакомительного фрагмента.