Отчим

Ронни Траумер, 2022

Под видом жениха моей матери он пришёл в наш дом. Установил свои правила и порядки, которые я должна соблюдать. Мать слепо ему верит, пока я пытаюсь отстоять свои права. Но всё пошло крахом, и моя крепость пала, когда мой будущий отчим оказался в моей постели. Но хуже всего, что я знаю его секрет, и теперь ношу этот груз в себе.

Глава 12

Лера

Услышав крик, я выбегаю из комнаты как ошпаренная, но у самой лестницы сама чуть не кричу, когда сталкиваюсь с полуобнажённым Русланом, у которого в руках пистолет, и вряд ли игрушечный.

— Тихо, — шепчет он одними губами и прикладывает указательный палец к своим губам. — Иди в свою комнату! — так же шёпотом приказывает он.

Я решительно мотаю головой и делаю шаг к лестнице. Но меня тут же хватают за запястье и, резко потянув, припечатывают носом в голую и твердую как камень грудь.

— Вернись к себе в комнату, — грозно шипит на меня, сдвинув брови к переносице, отчего его лицо кажется ещё более суровым.

— Нет, — шиплю ему в ответ и смотрю снизу вверх.

От него пахнет свежестью, дождём и немного табаком. Такой запоминающийся головокружительный запах, что я на секунду прикрываю глаза и глубоко вдыхаю. От мужчины несёт силой, холодом, и это при том, что тело у его горячее и влажное.

Мои руки покоятся на его груди, и чем дольше я прижата к нему, тем чаще бьётся его сердце. Слышу, как учащается его дыхание, и чувствую, как в мой живот упирается что-то твёрдое. Бросив быстрый взгляд на его руку, понимаю, что это не пистолет. Соски скрутились и моментально затвердели, как только пришло понимание, каким оружием он упирается в мой подрагивающий живот. Поднимаю глаза и смотрю в чёрные омуты. Тону в их темноте, на миг забывая, кто я, кто он, и что мы здесь делаем. Неосознанно царапаю его грудь короткими ногтями и облизываю пересохшие губы. От Руслана этот жест не скрывается, и я вижу, как судорожно дёргается его кадык.

Он берёт себя в руки, и вместе с низким рыком из его рта вырывается что-то неприличное. Он толкает меня за свою спину и начинает спускаться по лестнице вниз, крепче сжав пистолет двумя руками.

Кусаю губы от нервов и волнения и иду за ним. Руслан, словно солдат из кино, заглядывает в каждую комнату, не забывая тыкать пистолетом, готовый броситься на врага с кулаками.

Наконец мы доходим до кухни, откуда льётся свет и слышатся всхлипы. Прижавшись спиной к стене, Руслан толкает и меня, коснувшись моего живота и оставляя горячий след от его большой ладони. Шикнув, чтобы я была тише, он осторожно заглядывает на кухню, хмурится и окончательно выходит из-за угла.

— Мила? — спрашивает он в недоумении.

Делаю шаг вперёд и захожу следом за ним. Вижу маму в халате с замотанным в бумажную салфетку пальцем.

— Мама, что случилось? — спрашиваю взволнованным голосом, подходя к ней, но она, словно не замечая, идёт в сторону Руслана, чуть ли не толкнув меня плечом.

Выдыхаю, и плечи от досады моментально опускаются, это замечает жених мамы и сжимает челюсть.

— Что произошло? — спрашивает Руслан маму, едва не скрипнув зубами.

— Милый, мне так больно, — всхлипывает мама. — Я ноготь сломала, — говорит она и протягивает руку жениху.

Тот опускает взгляд на сломанный ноготь и, будто не веря в происходящее, смотрит маме в лицо.

— Ты совсем идиотка? — рычит он. — Ноготь сломала? Голову себе не сломала… — от ругательства он сдерживается, но всё итак написано на его лице.

— Я только сегодня сделала новый маникюр, — жалобно протягивает мама. — И он сорвался с мясом, смотри, — суёт под нос палец с тонкой полоской крови.

— Твою же мать! — закатывает глаза и тяжело вздыхает Руслан. — Иди наверх, Мила, — угрожающе спокойно обращается он к матери.

— Но, Русик, — тянет мама голосом задушенной кошки.

— Марш наверх! — рявкает так, что я сама вздрагиваю.

Мама, обиженно фыркнув и гордо вздёрнув голову, идёт наверх.

Я его ненавижу, но в этом случае полностью поддерживаю. Я из своей комнаты такой крик услышала, что думала — к нам в дом воры забрались, это как минимум. А что имеем? Сломанный ноготь? Трагедия года. Да она так слезами не заливалась, даже когда бедный Арсений Петрович умер. На кладбище только пошатнулась, якобы в обморок падает, чтобы пришедшие оценили, а так — никакого сожаления.

— А ты что стоишь? — рычит на меня Руслан, заставляя вздрогнуть и вырывая из размышлений.

— На меня тоже наорёшь? — смотрю на него с вызовом и тут же понимаю, что неудачный момент я выбрала для поддевания будущего отчима.

Он выглядит таким уставшим, что мне его даже жалко.

— А смысл на тебя орать? — безэмоциональным голосом спрашивает и делает шаг в мою сторону. — Зря только нервы тратить, — произносит, нависая надо мной, как скала.

Пару минут я, как загипнотизированная, смотрю в его глаза и с трудом сдерживаюсь, чтобы не опустить глаза ниже. Пройтись взглядом по мощной груди, твёрдому торсу с чёткими кубиками и ниже — туда, где его… оружие.

«Господи, Лера, ты совсем дура?» — осуждающим тоном кричит здравый смысл.

— Вот и не трать нервы, «папочка», — в горле пересохло, и хрипотца в голосе выдаёт меня с потрохами. — Нервные клетки не восстанавливаются, а в твоём возрасте и подавно.

— Иди к себе, Лера, — спокойно, даже с подобием улыбки на лице, произносит он.

— А то что? — усмехаюсь я, вздёрнув голову ещё выше.

— А то… — наклоняется так близко, что наши губы оказываются в миллиметре друг от друга. От этой близости дыхание перехватывает, а сердце нервно бьётся в груди.

Глаза Руслана покрываются чёрной дымкой, зрачки расширяются, а шумное дыхание делает его похожим на готового к прыжку быка. Я с трудом, но выдерживаю его взгляд, и жду, чем он мне на этот раз угрожать будет. Но пауза затягивается, а у меня уже шея болит от того, как высоко мне приходится задирать голову.

— Иди в свою комнату, Лера, — низким и хриплым голосом говорит он.

— Не указывай мне, что делать! Ты мне никто, — шиплю ему в ответ и наблюдаю, как начинают трепетать его ноздри, как судорожно поднимается и опускается его грудь. Вот-вот, и меня ударят.

— Ты когда-нибудь договоришься. Не думай, что моё терпение резиновое, — вопреки его реакции, говорит он спокойным тоном, только глаза выдают истинное состояние.

— Да ты камень, такой же бесчувственный и твёрдый, — ляпнула, не подумав, и тут же прикусила себе язык.

Руслан хмыкает, правильно поняв мою фразу, пока я проклинаю себя за длинный язык.

— Где Лиза? — спрашиваю, решив сменить тему и не акцентировать внимание на своём замечании про его тело.

— Там, где её место, и не лезь в это, — с раздражением в голосе отвечает он.

— Она моя подруга, — в сердцах бросаю я и топаю ногой.

— Не. Лезь! — рычит он, наклонившись ещё ближе и обдавая моё лицо горячим дыханием.

— Знаешь, что? — начинаю я, но вдруг чувствую, как по моим ногам что-то сползает, и, отвлёкшись, опускаю взгляд туда. И моментально краснею как свежесваренный рак.

У моих ног расстелено полотенце, а Руслан стоит в чём мать родила. Как у меня кровь закипела, а щёки стали гореть, когда взгляд упал на… его детородный орган, я и говорить не хочу. Мне вдруг захотелось испариться в воздухе или провалиться сквозь землю. Но вместо того, чтобы отойти от него или убежать в свою комнату, я стою и пялюсь во все глаза на толстый, с выпуклыми венами и багровой головкой член.

— И не стыдно? — хриплый шёпот, и горячее дыхание касается моего уха, и я, вздрогнув, поднимаю взгляд на Руслана.

Хочется съязвить в ответ, но язык прилипает к нёбу, а в горле застревает ком. Нахожу силы только на то, чтобы сделать шаг назад, и не опускать глаза вниз, а для этого приходится часто моргать и одёргивать себя.

Сглотнув образовавшуюся во рту слюну, я максимально обхожу Руслана и пулей вылетаю из кухни, слыша за спиной его громкую усмешку. А добравшись до своей комнаты, закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, пытаясь выровнять дыхание.

Никогда не думала, что увидев член, я потеряю дар речи. Нет, я видела, конечно, в фильмах для взрослых. Интересно было, и я взглянула одним глазком. Ну, может, не одним, но вживую я увидела его первый раз!

Арс часто намекает перейти уже к горизонтальному положению, но я не готова. Он мне нравится, но пока не настолько, чтобы отдать ему свою девственность. Хочется красиво, романтично — лепестки роз на белых простынях, ароматические свечи и приятная музыка. А Арс пока только тискает меня в своей модной машине, то и дело протягивая мою руку к своему паху. Я понимаю, что для парней его возраста секс в машине — обычное дело, и даже крутость какая-то, но не для меня. Я не девушка, склеенная в клубе для того, чтобы поиметь в тачке, пусть она хоть сто раз модной будет.

За дверью раздаются тяжёлые шаги, и я задерживаю дыхание, прислушиваясь к ним. На секунду по ту сторону становится тихо, и я всем своим нутром чувствую, что Руслан стоит под моей дверью. Сердце делает кульбит и беспокойно бьётся. В этот момент я разделяюсь на две части: одна хочет снова взглянуть на этот мешок тестостерона, а вторая желает никогда ему на глаза больше не попадаться. И я даже вспоминать не хочу, как рот наполнился слюной, а низ живота приятно покалывало, когда он стоял передо мной, как бог, спустившийся с олимпа.

Нет! Я его ненавижу! Всё!

Шаги возобновляются и постепенно становятся почти неслышными. А когда раздаётся хлопок двери, я выдыхаю и плетусь к кровати, где без сил падаю на мягкую постель. Где-то вибрирует телефон, но я даже не дёргаюсь посмотреть, кто там. Скорее всего, это Арс, и он будет уговаривать меня поехать с ним на очередную вечеринку. Не хочется, сегодня так точно.

Спрятавшись под одеялом, я закрываю глаза, но уснуть не получается. Перед моим взором так и стоит обнажённый мужчина и криво усмехается, словно издевается надо мной одним только взглядом. Внезапно в голову приходит осознание, что сейчас он наверняка между ног моей матери, и от этого становится противно и неприятно. В груди и вовсе что-то колет, и мне очень не хочется, чтобы эти уколы были тем, о чём я в первую же очередь подумала.

“Он отморозок, которому плевать на мнения чужих людей. Всё, на что он способен — это приказывать и указывать людям на их место. Альфонс, спустившийся с билбордов с рекламой фитнес-центров, которому нужны деньги покойного мужа мамы”, — мысленно повторяю, пытаясь не дать волю эмоциям и изменить мнение об этом мужчине.

Но, кажется, поздно я одумалась. В этом я совсем скоро смогу убедиться.