Ты мой вызов

Ронни Траумер (2024)

— Далеко собралась, Хрустальная? — насмешливо спрашивает жуткий хриплый голос.– Пусти! — кричу, ногами в воздухе махаю, руками пытаюсь отцепить его лапу от себя, а ему всё нипочём. — Отпусти! — повторяю дрожащим голосом.От отчаяния хочется выть в голос, и, как назло, вокруг ни души, да и вряд ли кто-то рискнул бы прийти мне на помощь.– Отпустить? — удивлённо спрашивает и заднюю дверь открывает. — Как отпустить? Нет, Хрустальная, ты мне задолжала, — добавляет и бросает меня на кожаное сидение, словно мешок с картошкой.Смотрю на Грозного сверху вниз, если замахнуться, можно отпихнуть его и убежать.– Даже не думай, — мотает головой, будто мысли мои читает. — Не усугубляй своё положение, — скалится и захлопывает дверь перед моим носом.

Глава 5 Закрыть гештальт

Надо довести дело до конца и избавиться от этого наваждения и рвущего штаны стояка.

Грозный

Сижу в рабочем кресле лицом к окну и, подперев подбородок кулаком, пялюсь на то, как с неба падает снег, попутно слушая Антона, который словно по бумажке читает.

— На додж есть несколько покупателей, гелик тоже уже забронировали, мерс не готов…

— Достаточно, — обрываю его. — Это всё перетрёшь с Максом, — отмахиваюсь от посредника, продолжая таращиться на валящий снег.

Сейчас бы сесть в тачку, рвануть к универу, запихнуть её в машину и увезти к кромке леса. Тёплый салон, запотевшие окна, её рот на моём члене и мои пальцы, запутавшиеся во влажных от снега светлых волосах.

— Документы ведь не готовы, и продавать пока не можем, Макс сказал, это к тебе вопрос, — выдёргивает из фантазии Антон.

— Будут до конца недели, — бросаю и кручусь в кресле. — Свободен, — указываю на дверь и хватаю бумаги со стола.

Надо работать, искать новые тачки, желающих покупать, а я, мать вашу, думаю только об этой пигалице. Сам же отпустил, ехал с ней к общежитию, понимая, что слишком много возни. Не привык я к такому, мне некогда играть в кошки-мышки, хотя, бл*дь, жесть как хочется. Азарт такой, будто в первый раз на гоночной трасе оказался. Стоит подумать о ней, и кровь в венах закипает.

Обычная девка, ничем не выделяется, но, сука, из головы не выходит. И нахрена отпустил, спрашивается? Трахнул бы и жил бы себе спокойно, а сейчас незакрытый гештальт покоя не даёт.

Смотрю на бумаги, но вижу сквозь них. Чё ломалась так? Другие прыгают на мой член, стоит пальцами щёлкнуть. Ни одна девица не остаётся в моей кровати, ни одну не имею больше одного раза, имена не запоминаю, мозг не засоряю. А эта буквально оккупировала его своим личиком.

Вдруг в носу щиплет от знакомого запаха. Глюки? Нет, слишком явно чувствую чёртов аромат. Весь салон ею пропах, ни с чем не спутаю.

— Утро доброе, — раздаётся голос Макса, и друг плюхает свою задницу на кожаный диван. — Ты чё такой?

— Чем от тебя несёт? — спрашиваю, нахмурившись.

— Хрен знает, — хмыкает, пальцами цепляет свитер и нюхает. — Женскими духами, — хохочет и бровями играет.

В голове вспышка злости, перед глазами Хрустальная стонет под Максом, и кулаки с хрустом сжимаются.

— Новый кофе-автомат охеренная вещь, а кофе с корицей по утрам так вообще, — довольно мычит, делая глоток из бумажного стакана.

Корица! Она пахнет корицей, я ещё сравнивал с булками, которые мать пекла мне в детстве. Резко встаю с кресла, в два шага оказываюсь рядом с другом и, схватив за шкирку, тяну на себя. Как ненормальный вдыхаю запах его свитера и тут же морщусь от приторности. Вырываю стакан из его руки, нюхаю, и глаза сами собой закрываются.

— Дав, у тебя крыша течёт? — серьёзным тоном спрашивает Макс. — Мне нужно опасаться за свою жизнь?

— Херню не неси, — бросаю и возвращаюсь за рабочий стол.

— Эй, мой кофе, — возмущается друг.

— Новый себе сделаешь, — отмахиваюсь и как наркоман подношу напиток к лицу и вдыхаю чёртов запах корицы.

— Я требую объяснений, ты уже какую неделю ведёшь себя как…

— Кто? — спрашиваю, выгнув бровь.

— Как идиот, — выплёвывает. — Это из-за той девки? Слишком много внимания от тебя, то инфу о ней собрать, то в клуб притащил, ещё и Хаоса из-за неё избил. Что за херня, Дав?

— Х*й знает, — честно отвечаю. — Надо её трахнуть и успокоиться, — признаюсь.

— Ну и в чём проблема? Иди и трахни, у нас дел по горло, гонка на носу, ты мне нужен в адеквате, — заявляет, и есть в его словах правда.

Надо довести дело до конца и избавиться от этого наваждения и рвущего штаны стояка.

— Займись делом, — бросаю, схватив ключи от гелика, и иду на выход.

— Не облажайся, — кидает мне в спину.

— Пошёл нахрен, — отвечаю, слыша его ржач.

Сажусь в тачку, завожу мотор и еду закрывать гештальт. Похрен, чего мне это будет стоить, ну поломается для приличия. Я что, с бабой не справлюсь?

Спустя полчаса заезжаю на территорию универа, глушу машину и сразу замечаю хрустальную девочку. Голубые джинсы, белый вязанный свитер, такая же шапка, из-под которой выглядывают светлые волосы, заношенный пуховик расстёгнут, а на плече рюкзак. Идёт, не торопясь, и смотрит себе под ноги, не замечая, что направляется прямо ко мне.

Хмурюсь, когда к ней подбегает какой-то перец с ублюдскими усиками над губой. Хватает за локоть, резко разворачивает к себе и что-то верещит. Хрустальная отвечает, явно не с удовольствием, и пытается руку из его хватки вырвать. Тип в кожаной куртке с белым мехом и не думает её отпускать, дёргает на себя.

— Отвечай на вопрос и не будь такой смелой, — доносится до меня, когда опускаю окно, чтобы услышать, о чём они разговаривают.

— Мне нечего тебе сказать, Воронцов, — почти кричит девочка. — Отпусти и не трогай меня, — снова вырывается.

— Да нужна ты мне, нищебродка, — мерзко смеётся и толкает её, чуть не заваливая на очищенный от снега асфальт. — Ещё заразишь чем-нибудь, — демонстративно вытирает ладони о штаны.

— Слышь, — кричу я и вижу, как Хрустальная вздрагивает. Узнала, хмыкаю про себя. — Отошёл от неё, — громко, но совершенно спокойно.

— А то что? — ухмыляется урод.

— Глаз на жопу натяну, — всё ещё ровным тоном. — Хрустальная, сядь в машину, — перевожу взгляд на девчонку.

Она таращится на меня, глазками своими хлопая, и резко срывается с места.

— Да что же ты непослушная такая, — бормочу и выхожу из тачки.

— По ходу, тебя не ждали, — ржёт этот мудила.

— Скройся, пока я тебе пушок с лобка не вырвал, — бросаю и догоняю девчонку. — Ну какого хрена, Хрустальная? Знаешь ведь, что догоню, — с этими словами хватаю её поперёк живота и несу к машине.

5.2

Грозный

Брыкается, бьётся, царапается и кричит, а меня её сопротивление только сильнее заводит. Строптивая девчонка, тем слаще будет её покорность.

— Помогите! — орёт во весь голос.

— Со мной она так не орала, — комментирует усатый, всё ещё стоя на том же месте, спрятав руки в карманы брюк и с насмешливым лицом наблюдая за мной.

— А ты принципиально на кулак напрашиваешься? — спрашиваю, и девчонка замирает. — Да я не тебе, не бойся, — усмехаюсь ей в ухо и открываю заднюю дверь гелика. — Посиди, пока а я с твоим хахалем разберусь, — подмигиваю, а она глазами своим огромными на меня смотрит.

Губы дрожат, щёки раскраснелись, ресницами хлопает, тяжело и часто дышит, привлекая внимание к вздымающейся груди… ну какая невинность, я почти верю.

— Нет! — приходит в себя. — Выпусти меня! — требует, на выход рвётся.

— Ага, щас, — хмыкаю и захлопываю дверь перед её носом, тут же заблокировав машину.

Поворачиваюсь к мажору, но пацан уже отошёл на несколько шагов и с кем-то трещит по телефону, мерзко ржёт, запрокинув голову назад. Ну и ладно, мы обязательно встретимся ещё, я ничего не забываю. Обхожу тачку и занимаю водительское место, тут же слыша, как девчонка яростно борется с ручкой в попытке улизнуть.

— Прекрати ломаться, я оценил твои старания, — ровно бросаю через плечо и завожу мотор.

Хрустальная замолкает и падает назад, когда я трогаюсь с места. Всхлипывает, и в зеркало заднего вида замечаю, что обняла себя руками, отгородилась.

— Как твоё плечо? — интересуюсь, гоня по городской трассе среди машин.

— Не твоё дело, мудак! — выплёвывает, заставляя улыбнуться.

— Неужто характер есть? — вопросительно выгибаю бровь.

— Что тебе надо? — глаза гневом сверкают, а голосок дрожит.

— Ну как, я предупреждал не попадаться на моём пути, — серьёзным тоном отвечаю.

— Ты нормальный? Ты сам приехал! — в сердцах бросает. — Я не хожу по подобным местам…

— Каким? — хмурюсь, перебив и остудив её пыл.

— Уголовным, — ядом сочится, но уже не такая уверенная.

— И не надо, Хрустальная, — ухмыляюсь. — Таким девочкам там не место.

— Прекрати меня так называть, — яростно бросает.

— Как? — да, я издеваюсь, ну вкусные у неё эмоции, не могу отказать себе в удовольствии.

— Я не хрустальная, что вообще за дурацкое прозвище? — ох, как чувственно, распаляет похлеще, чем голые шлюхи на шесте в клубе, хочу ещё.

— Хрупкая, как хрустальный сервиз, как мне тебя ещё назвать, — голос ровный, но жесть как тянет заржать.

— Ты на уголовника похож, я же не называю тебя соответствующе, — фыркает и отворачивается к окну.

А я ловлю себя на мысли, что её пылкость нравится куда больше, чем всхлипы, слёзы и испуганный взгляд. Нет, страх в глазах есть и сейчас, но гнева куда больше.

— Ты права, Хрустальная, парень я не очень хороший, а это что значит? — поворачиваюсь к ней, когда торможу на светофоре.

— Что? — выдавливает из себя.

— А это значит, девочка, что нужно контролировать то, что вылетает из твоего милого ротика, — подмигиваю и мысленно указываю стояку в штанах потерпеть.

— Урод! — выплёвывает, на что я только ржу.

— Не пи*ди, я красавчик, — произношу и вижу, как она морщится от моего выражения. — Ох, ушки у нас нежные, — комментирую её реакцию.

— Куда ты меня везёшь? — меняет тему.

— К себе, детка, — отвечаю, кивая. — У нас одно незаконченное дело…

— Нет у нас с тобой никаких дел и никогда не будет! — орёт с яростью.

— Голосок у тебя, конечно… — протягиваю, поджав губы. — Стоны, наверное, ещё вкуснее, — предвкушаю, и член дёргается в нетерпении, когда заезжаю на закрытую парковку многоэтажки.