Россия и мусульманский мир № 3 / 2011

Группа авторов, 2011

В журнале публикуются научные материалы по текущим политическим, социальным и религиозным вопросам, касающимся взаимоотношений России и мировой исламской уммы, а также мусульманских стран.

СОВРЕМЕННОЕ МЕДРЕСЕ ДЛЯ

СОВРЕМЕННОЙ УММЫ В РОССИИ

Дамир Мухетдинов, ректор Нижегородского исламского института им. X. Фаизханова, кандидат политических наук

Система исламского профессионального религиозного образования в России в новейшей ее истории ведет отсчет от 1989 г., когда в Уфе под руководством муфтия, шейха Талгата Таджуддина было открыто медресе им. Р. Фахретдина. Таким образом, в этом году наша система образования, можно считать, разменяла третий десяток. Собственно само становление исламского образования в России началось с вопроса подготовки имамов как первого и обязательного условия сохранения религиозного культа. В данной статье мы поведем речь именно об этом сегменте образования — т.е. о медресе.

Структура и характеристика, системы среднего образования в России

Что было достигнуто и какой опыт накоплен за эти годы? Начнем с цифр. Сегодня мы имеем более 20 лицензированных медресе на территории европейской части России. В Татарстане находятся восемь из них (два высших медресе — «Мухаммадия» и Медресе им. 1000-летия принятия Ислама, Казанский исламский колледж находятся в Казани, а также «Ак мечеть» в Набережных Челнах, «Рисаля» в Нижнекамске, медресе им. Ризаэтдина Фахретдина в Альметьевске, Буинское медресе, Нурлатское медресе, медресе «Фанис» в Ютазинском районе РТ).

Семь медресе представляют собой филиалы Российского исламского университета Центрального Духовного управления мусульман в городах: Астрахань («Хаджи-Тархан»), Ульяновск («Биляр»), Самара («Нур»), Оренбург («Хусаиния»), Октябрьск («Нурул-Ислам»), Батыревский район Чувашии («Гулистан»). Три медресе функционируют в юрисдикции Духовного управления мусульман Республики Башкортостан (медресе им. М. Султановой и «Галия» в Уфе, «Hyp аль-Иман» в Стерлитамаке), по одному — в Духовном управлении мусульман Европейской части России (Московский высший духовный Исламский колледж), в Духовном управлении мусульман Саратовской области («Шейх Сайд» в Саратове) и Духовное управление мусульман Нижегородской области (НИМ «Махинур» в Нижнем Новгороде). Ни одного медресе нет на Урале и в Сибири. Количество же медресе в республиках Северного Кавказа исчисляется сотнями (в одном только Дагестане их более сотни).

В 1990-х процесс учреждения медресе шел очень бурно, качественная составляющая — материальная база, преподавательский состав, учебно-методические материалы — не поспевали за этим процессом. Как результат — в часть медресе проникли радикальные проповедники, вербовщики, призывавшие сражаться против неверных. Это привело к закрытию таких медресе, как «Расул Акрам» в Москве, «Аль-Фатх» в Ижевске, «Йолдыз» в Набережных Челнах, «Аль-Фуркан» в Бугуруслане. В Набережных Челнах на основе множества медресе — «Юлдуз», «Танзиля», «Ихлас», «Нурутдин», «Иман» — было создано медресе «Ак мечеть», а Альметьевское медресе им. Р. Фахретдина было образовано на базе Исламского института имени Р. Фахретдинова и Азнакаевского медресе. Коррекция количества медресе в сторону уменьшения происходила и на Северном Кавказе. Так, в 2000 г. в республике действовало 136 медресе, к 2003 г. их было 131, а в 2008 г., по данным председателя Комитета Правительства РД по делам религий А. Магомедова, их было уже 116.

Условно процесс создания медресе в современной России можно поделить на два периода: 1. Начало и середина 1990-х. 2. 2003–2007 гг.

Первая очередь медресе открывалась, как принято говорить, на голом энтузиазме, не имея помещений, в условиях нехватки преподавателей. Была потребность быстро утолить сильнейший кадровый голод и огромный запрос населения на духовное знание. К этой группе первопроходцев относятся медресе: «Ак мечеть» (точнее его предшественники) — 1992 г. «Мухаммадия», Медресе им. 1000-летия принятия Ислама — 1993 г., НИМ «Махинур», Московский высший исламский духовный колледж — 1994 г., Нурлатское медресе и медресе «Рисаля» — 1996 г., медресе им. М. Султановой — 1997 г., Альметьевское медресе — 1998 г.

Это был период первоначального накопления опыта, первых ошибок и первых результатов, после чего мы наблюдаем вторую очередь бурного роста медресе, что было связано скорее с внутренними проблемами уммы. ЦДУМ сделало ставку на развитие образовательного консорциума, включающего сеть медресе в регионах и объединяемого Российским исламским университетом в Уфе. Открылись «Hyp» в Саратове, «Биляр» в Ульяновске, «Гулистан» в Чувашии и др. Кроме того, работавшие на тот момент медресе не покрывали потребность региональных местных религиозных организаций в кадрах, а те, что имелись, не всегда удовлетворяли по своим идейным предпочтениям. Появилось осознание того, что гораздо эффективнее обучать имамов у себя в регионе, где есть возможность и отбора, и отсева, и тщательной воспитательной работы с каждым из студентов. Появились Казанский исламский колледж (2003), медресе «Шейх Сайд» (2006), «Фанис» (2007).

Медресе осуществляют образовательную деятельность по дневной, вечерней и заочной формам, причем, как правило, одно и то же медресе ведет работу по всем трем направлениям, которые имеют каждый свою специфику. Исключение составляет тандем медресе им. М. Султановой и «Галия» в Уфе. В этом случае два медресе располагаются в одном здании, одно из них ведет дневное обучение, второе — по заочной форме.

На вечерней и заочной формах студентов в несколько раз больше, чем на дневной, так как на этих отделениях обучаются кроме молодежи и представители среднего и старшего поколения, желающие глубже постичь религиозные науки. Приведу в пример медресе «Ак мечеть» в Набережных Челнах. Совсем недавно количество студентов дневного отделения было менее 10, а вечерников и заочников — более 100.

В данное время в европейской части России нет женских медресе, в то же время ряд медресе проводит набор на учебу на дневном отделении и юношей и девушек, но процесс обучения происходит раздельно. Такими учебными заведениями являются: медресе «Мухаммадия» в Казани, медресе «Фанис» в Ютазинском районе Татарстана, медресе им. Р. Фахретдина в Альметьевске и медресе «Hyp аль-Иман» в Стрелитамаке. На заочную и вечернюю формы обучения женщины имеют возможность поступать во все медресе.

Медресе выдают дипломы по специальностям: «имам-хатыб», «преподаватель исламских наук», «мугаллим», «перевод-чик с арабского языка», «преподаватель арабского языка и исламского этикета», «преподаватель религиозных наук». Каждое медресе само формулирует название специальности по своему усмотрению, неизменной является только «имам-хатыб». Девушки обучаются по специальностям: «воспитатель-наставница» «учитель и переводчик с арабского языка», «преподаватель арабского языка и исламского этикета». Срок обучения — варьируется от двух до пяти лет. В региональных духовных управлениях принята даже некоторая унификация. К примеру, в Татарстане два высших медресе имеют срок обучения по пять лет, а средние медресе — три года. Все три медресе, работающие при Духовном управлении мусульман Башкортостана, обучают будущих имамов по четыре года.

Что касается материально-технической базы, то практически все медресе имеют собственные здании и общежития. В медресе, где на дневной форме обучаются и девушки, имеются отдельные женские учебные помещения с общежитием. Учебные заведения имеют свои библиотеки, некоторые — компьютерные классы с выходом в Интернет, хотя обеспеченность учебной и общеразвивающей литературой для многих медресе все еще крайне неудовлетворительна.

Во всех учебных заведениях обучение ведется бесплатно, кроме того, шакирды проживают бесплатно и получают бесплатное трехразовое питание. Шакирдов дневных отделений медресе в одном только Татарстане 250–300 человек, которые в течение 10 месяцев в году находятся практически на полном обеспечении учебного заведения, т.е. уммы, ведь медресе живут за счет пожертвований и самих студентов, и меценатов. Если вдуматься, это колоссальные финансовые средства, которые умма тратит на обеспечение себя грамотными имамами (здесь еще не учтены студенты исламских вузов, которые также повсеместно находятся на полном пансионе в своих учебных заведениях).

Но при таких колоссальных затратах, даже не в денежном исчислении, а в измерении положенной энергии и проделанной организационной и административной работы, какой результат мы имеем на выходе? На первый курс поступают несколько десятков абитуриентов. К примеру, в этом году в Казанское высшее медресе «Мухаммадия» поступило по 30 девушек и юношей. Итого 60 человек. Если по итогам пятилетнего обучения до защиты дипломных работ дойдет хотя бы половина — это уже огромное достижение. В той же Казани в Медресе им. 1000-летия принятия Ислама в 2009 г. диплом получили лишь 15 человек с дневного отделения.

Большой отсев студентов медресе имеет несколько причин — объективных и субъективных. Надо смотреть правде в глаза — учиться в медресе изначально идет не самая успешная молодежь. Среди абитуриентов есть молодые люди, которые идут в медресе осознанно, с целью посвятить себя служению исламу или как минимум получить глубокие религиозные знания для личного духовного роста. Но есть и другая категория абитуриентов — те, которые не сумели поступить в другие вузы, но не желают возвращаться в свои родные деревни или небольшие города, ведь вступительные испытания в медресе проходят позже экзаменов в светские вузы.

Таким образом, в медресе попадают случайные люди. Сейчас ряд учебных заведений ввел механизм против «случайных персонажей» в медресе — вступительные испытания проходят в форме недельного лагеря. Абитуриенты неделю-две живут в общежитии медресе, учатся, в это время с ними активно знакомятся преподаватели медресе. Абитуриента проверяют не только на наличие знаний, но и на мотивацию, личностные и нравственные качества. И тем не менее наличие не сильно мотивированных на успешное окончание учебы студентов, во-первых, а по окончании медресе их нежелание работать по профессии, во-вторых, делает КПД деятельности медресе (и исламских университетов) довольно низким.

Руководители духовных управлений мусульман бьют тревогу: имамов не хватает. В интервью муфтия Татарстана республиканским СМИ по случаю священного месяца Рамадан Гусман-хазрат Исхаков говорит: «Сегодня это в какое-то соревнование между богачами превратилось: кто больше построит. В итоге в одной деревне на 15 домов по 3–4 мечети стоят! Зачем их столько? Всего в Татарстане сегодня более 1300 мечетей, в последнюю неделю перед Рамаданом мы присутствовали на открытии еще шести. В среднем каждые десять дней в Татарстане открывается одна мечеть. Но где взять столько имамов? Мы ощущаем серьезную нехватку кадров».

Накануне Рамадана интервью местной газете дал и муфтий Челябинской и Курганской областей Ренат Раев: «На 150 приходов человек восемь образованных. Нехватка кадров острая». В том же интервью муфтий Раев проводит такую параллель — нет в области своего медресе, поэтому ощущается нехватка кадров. В связи с этим другой пример — соседний с Челябинским регион — Оренбургский. Там работает медресе «Хусаиния». Его ректор Альфит Шарипов еще в мае 2007 г. заявлял, что в Оренбургских мечетях 60–70 % священнослужителей являются выпускниками именно «Хусаинии». Но «Хусаиния» — это счастливое исключение, в основном же ректоры сетуют на то, что выпускники не хотят трудоустраиваться по профессии, так как работой имама семью не прокормишь. Получается парадоксальная ситуация — кадров не хватает, а дипломированные имамы на работу в мечеть не идут из-за отсутствия достаточной для проживания зарплаты. То есть содержать шакирдов на протяжении нескольких лет в медресе нашей умме под силу, а содержать имама — нет.

Проблему отсутствия у имама мечети средств к существованию медресе пытаются решить через второе специальное образование. Наши медресе вместе с дипломом имама выдают выпускнику и дипломы пчеловода, шофера, слесаря, пользователя ПК. Но нужны ли умме имамы-слесари? Без тени пренебрежения к рабочим профессиям мы все-таки должны констатировать — наш народ психологически не готов к восприятию такого имама, так как веками в нас заложено понятие о том, что служитель религии — это просвещенный человек, интеллигенция. Да, собственно говоря, практика религиозно-рабочей квалификации и без того не оправдывает себя.

При изучении специфики работы медресе в нашей стране не может не броситься в глаза и следующий факт — по ту сторону Урала нет у нас ни одного исламского учебного заведения. Действовало медресе в Ембаево Тюменской области, но оно утратило лицензию и сейчас работает над вопросом получения новой. За неимением своих имамов, к этой работе приглашаются выходцы из Средней Азии.

Еще в начале 2000-х мы выступали с предложением кардинально уменьшить количество медресе по России или преобразовать их в особые образовательные центры, специализирующиеся по определенным направлениям. В этом случае рядовые медресе готовили бы имамов и проповедников среднего уровня, а будущие арабисты или хафизы получали бы образование в этих специализированных центрах.

Кроме того, на протяжении нескольких лет мы ведем речь о необходимости вертикальной интеграции по линии мектеб — медресе — университет, когда лучшие выпускники имеют возможность продолжить обучение в вузе со 2–3-го курса. В связи с этим неоднократно подчеркивалось, что в поддержке со стороны государства нуждаются не только вузы, но и медресе как не менее важное звено образовательной цепочки. Отрадно, что эти предложения нашли свое отражение в федеральной комплексной программе содействия развитию сферы религиозного образования России, в соответствии с которой 30 ведущих медресе России будут выделены средства на разработку учебных материалов и пособий, приобретение оборудования. Однако одной лишь помощью государства мы не сможем обойтись, ведь государственное участие в соответствии с Конституцией не предполагает внесение системных преобразований, изменение самой структуры среднего образования, оно концентрируется на проблеме учебно-методического обеспечения. Мусульманскому сообществу необходимо определить для себя пути развития среднего исламского образования на краткосрочную и долгосрочную перспективу.

Наиболее острой и требующей немедленного решения проблемой для нас является противоречие между нехваткой кадров для служения в мечети и нежеланием выпускников медресе идти служить в мечеть. В статье «К единству учебного пространства!», о которой упоминалось выше, уже пять лет назад нами был предложен выход из ситуации, и мы вынуждены повторить его еще раз: медресе следует специализироваться на людях более старшего возраста, которые уже отслужили в армии, наладили свой быт в местах своего проживания. В этом случае медресе станут готовить работников именно для той социальной среды, которая в них особенно нуждается, — прежде всего сельских имамов и преподавателей ислама на селе. Соответственно, снимутся проблемы невостребованности выпускников, непризнаваемости диплома со стороны государства, отсрочки от армии и т.д. Наконец, возрастет престиж медресе, поскольку именно работа с рядовыми мусульманами является нашей ключевой задачей, воплощать которую в жизнь должны сельские имамы.

К счастью, работа на вечерних и заочных отделениях медресе поставлена гораздо более широко, нежели на дневных, т.е. наши предложения реализуются. А для усиления эффективности этого подхода мы рекомендуем духовным управлениям мусульман не ждать, когда в деревне, имеющей мечеть без имама, некто изъявит желание поехать учиться в медресе и возглавить общину. Нужно самим ездить в деревни встречаться с населением и проводить среди него профориентационную работу, будь это даже население старшего возраста.

Что касается проблемы трудоустройства молодых шакирдов медресе, на наш взгляд, необходимо разработать механизм взаимодействия общин, нуждающихся в имамах, и учебных заведений. Мусульманские общины в городах нередко имеют возможности и желание пригласить к себе молодого имама с образованием. Председатели этих общин должны знать, куда обратиться по этому вопросу, и иметь возможность на конкурсной основе (а не на основе кумовства или случая) отобрать наилучшего кандидата. Это будет дополнительный стимул для шакирдов проявлять усердие в учебе.

Кроме этого, желательно наладить мониторинг трудоустройства выпускников, с тем чтобы иметь более объективные данные о том, в каких специалистах нуждается умма. Ведь и на рынке труда спрос рождает предложение, и если из 10 выпускников медресе трое устроятся на работу учителями, трое станут заниматься продажей мелкой исламской атрибутики, трое вообще уйдут в другие сферы деятельности, а один станет имамом — это уже основа для анализа, какого рода специальности востребованы сегодня в мусульманской общине.

Это то, что касается краткосрочной перспективы. В долгосрочной же перспективе село как институт будет уходить, а городское население будет расти, поэтому требования к образованию и интеллектуальному уровню имамов существенно возрастут. Чтобы адекватно ответить на веления времени в будущем, нам уже сегодня нужно озаботиться внедрением программы подготовки «имам +», но не «имам + водитель» и не «имам + слесарь», а имам с дополнительной специализацией «издательское дело», «информационные технологии», «филология», «общественные коммуникации» и т.д. Сконцентрируемся на развитии нескольких медресе, предположим, десяти, до очень высокого уровня, каждое из которых будет иметь свою специализацию. В этом нам очень пригодится опыт государственной программы отбора и развития отдельных учебных заведений, о которой сказано выше.

«Проблемы становления и развития мусульманского образования на постсоветском пространстве», М., 2010 г., с. 11–22.